Яды

                    Тонкие веки затрепетали не от яркого света. Марго вернул в реальность монотонный шум дождя — солнечные лучи взяли выходной. Капли стучали в окно, будто приглашенные в гости друзья — настойчиво, с энтузиазмом. Такой стук сложно игнорировать.              Алекс все еще пребывал в иллюзорных мирах, скитался где-то в лабиринтах сознания. Ни барабанящая по стеклу дробь, ни осторожное копошение Марго, когда она выбиралась из теплых объятий не разбудили его. Дождь лишь сильнее убаюкивал, точно напевал колыбельную. Пока небеса рыдали, сон Алекса становился глубже.              Марго лениво зевнула, подобрала с пола свою футболку. Прошлась оценивающим взглядом по застиранной ткани: потерявший форму воротничок, мелкие катышки по бокам, выцветший принт. Сид и Нэнси смотрели на нее сквозь искажение времени. Никак не подошло бы для дебютного постера — слишком размыто, недостаточно броско. Впрочем, дебют давным-давно прошел. Марго нацепила потасканную футболку, краем глаза скользнула по лицу Алекса — бархатно, с нежностью. Тот спал, как Ангел. Безмятежность близкая к гипнозу. Только ресницы иногда легонько дрожали в такт утренним осадкам. Марго улыбнулась, едва коснулась кончиков блондинистого хаоса на подушке. Аккуратно поднялась с дивана и на цыпочках побрела в ванную.              Уже сегодня дурацкий кокаиновый кошмар должен был прекратиться. Это не могло не радовать, однако на душе у Марго скребли кошки. Противно вопили, перекрикивая дождь, драли когтями обивку тела, словно подлокотник кресла. Совесть выла вместе с ними — серенада моральных терзаний взяла слишком высокую ноту. В воображении Марго зеркало над раковиной покрылось трещинами.              Ложь — приторный яд. Вначале он всегда сладок на вкус, но внезапно, в одно мгновение послевкусие становится невыносимо горьким. Марго проглотила горечь, смахнула брызги со своего отражения — отбросила удушливые мысли в дальний угол. Дверь ванной почти беззвучно захлопнулась за спиной Марго, прямо перед носом у дотошной совести.              Внешний вид миски молил о помощи модных критиков: золотистая кайма, алые маки вокруг, дешевая глянцевая керамика — безвкусно, зато красочно. Марго покрутила до неприличия яркую посудину в руках, недовольно хмыкнула, но поставила на столешницу. Какая разница, в чем смешивать тесто для панкейков? Марго, конечно, не претендовала на звание искусного кулинара, но готовила неплохо.              Яйца, муку и молоко окружило маковое поле. Марго чуть не заржала в голос от специфичной эстетики то ли пейзажа, то ли натюрморта, но сдержалась — не хотелось будить Алекса, который беззаботно посапывал на диване. Марго издалека бросила на него сверлящий взгляд. Покачала головой. Она знала, что этот ангелочек на самом деле далек от невинности. Внешность обманчива. Стоит только Алексу проснуться — райская иллюзия развеется. Перья разлетятся в стороны, нимб отвалится. Золотистый кружочек непорочности уныло покатится в сторону, по дороге оборачиваясь дешевой каймой на дурацкой миске с маками. Впрочем, Марго тоже не была святой.              Свежеиспеченные панкейки один за другим запрыгивали на тарелку. Марго отправляла последнюю партию теста на сковородку, когда услышала негромкую возню. Аппетитный запах развеял сон Алекса, словно сыворотка, снимающая заклятье. Заколдованная принцесса проснулась — гномы радуются, хрустальный гроб больше не нужен. Аромат выпечки, как волшебный поцелуй, воскресил заложника крепкого сна. Правда, гномов в доме Марго не водилось, и радовалась одна она. Возможно, еще стопка пышных панкейков.              — Утра! — хрипло донеслось со стороны дивана.              — Ага! Похоже, разбудить тебя способен лишь голод, — Марго мельком взглянула на кучку человека, драпировки и вороха светлых волос — взъерошенный Алекс скромно сидел на диване в самодельном домике из одеяла.              — Что готовишь? — поинтересовался он, чуть высунувшись из своего укрытия.              — Панкейки.              — Круто!              — Иди уже, умывайся! Я почти все, — поторопила Марго.              — Иду, иду, — вяло отозвался Алекс, скинул одеяло и поплелся на встречу с водными процедурами.              Он вернулся посвежевшим, с любимой улыбкой Марго на лице и загадочным блеском в глазах.              Подобно важным персонам, на столе обосновались арахисовая паста, кленовый сироп и клубничный джем. Марго протянула Алексу тарелку, поставила рядом с ним кружку с кофе. Он рассеянно кивнул. Молчаливая благодарность в скромном движении головы, в приподнятых уголках губ отозвалась приятным удовлетворением в сердце Марго. Хоть они с Алексом разделяли завтрак множество раз, раньше она не замечала, что готовить для кого-то может быть настолько приятно. Странное мурчащее чувство внутри будто стирало из памяти облик одиночества. Взамен ему вырисовывались размытые черты надежды, точно круги на воде. Даже пасмурная погода за окном прекратила напевать о печали — симфония меланхолии обернулась мелодией эйфории.              Марго приземлилась на стул напротив Алекса, который завороженно размазывал по панкейку арахисовую пасту и джем. Он не отпускал дурацкие шуточки, не заводил странных разговоров — просто молчал. Подозрительно молчал. Неловкость подменяла штиль штормом. Необходимо дать волю словам, иначе очередная волна накроет полностью. Марго деловито отхлебнула крепкий кофе, отставила горячую кружку. Опуская локти на стол, а подбородок на ладони, негромко произнесла куда-то в поверхность стола:              — Скажешь что-нибудь?              — Вкусно, — Алекс дал короткую оценку завтраку.              — Я не об этом… В целом. Обычно тебя не заткнуть…              — Сегодня все не как всегда… — тихо протянул Алекс — звук голоса растворялся в шуме дождя за окном.              Алекс был чертовски прав. Марго хмыкнула, зарылась в ладони, отчего-то стало неловко. Смущение маленьким паучком пробежало по столу. Марго и Алекс всегда инстинктивно чувствовали друг друга. Не нуждались в лишних фразах и жестах. Но сегодня эта телепатическая близость ощущалась стеной из невысказанного, пропастью из букв, рекой из неозвученного… Кто-то должен решиться — сломать, перепрыгнуть, переплыть. Однако пока только нелепая тишина делала решительные ходы. Марго и Алекс, как тряпичные куколки с зашитым ртом — молчали, молчали, молчали.              — Кто мы друг другу? — первым осмелел Алекс.              — Мы… — Марго замялась, немного помедлив, продолжила. — Мы те, в чьи руки можем вверить свое одиночество. Ты — мне, я — тебе. Ты тот, кому я по-настоящему доверяю, — она выпустила вдох облегчения и добавила. — Ты незаменимый человек в моей жизни. Я не знаю, как это все назвать…              — Чаще всего такое называют любовь, — Алекс в упор посмотрел на Марго — крайне пытливо.              — Наверное… Я и так всегда об этом говорила, — она откинулась на спинку стула.              — И я тебе, но дело не в этом. Теперь. Что ты чувствуешь теперь?              — Я все так же тебя люблю, — Марго взглянула на Алекса — он не отводил светло-голубых глаз. Марго наткнулась на чистое небо без серых туч, и оно так громко кричало о чем-то новом для нее или прежде забытом. — А ты, Алекс, что чувствуешь ты?              — Я тоже тебя люблю. Но, кажется, уже совсем по-другому.              — И в самом деле… Изменился… — расплывчато отметила Марго.              — Брось! Это не главное. И ни при чем.              — А что главное?              — Я и ты. У нас есть мы. Сейчас мне больше ничего не надо. Всю свою ласку я готов отдать тебе. И куда я смотрел раньше… — Алекс запустил пальцы в блестящие волосы.              — На реакцию своего члена, — Марго хихикнула криво, невпопад.              — Получается, я и вчера смотрел на реакцию своего члена? — Алекс озадаченно изогнул бровь.              — Ага.              — А ты тогда куда смотрела? — обиженно спросил Алекс.              — Я не смотрела, а слушала! Ты соблазнил меня стихами, подонок! — Марго звонко рассмеялась. — Из покон веков одно и тоже! Все вешают лапшу на уши!              — Я вообще-то серьезно!              — Да знаю я! Сдуй губы! Мы и так постоянно были вместе. И я не собираюсь ничего менять! Может ты прав, и любовь именно так и выглядит? — она примирительно посмотрела на Алекса. — А Маркус?              — Что Маркус? — он наклонил голову набок, словно сова. — Он мне нравится!              — И мне, — Марго положила на тарелку Алексу еще один панкейк. — Значит, продолжим плыть по течению?              — Похоже на то, — Алекс пожал плечами. — Но все равно мы уже не те, кем были раньше. Как думаешь, реально, если бы мы переспали в день знакомства — на утро не вспомнили друг друга?              — Думаю, да! Мы нуждались во всем этом, чтобы стать готовыми вот к тому, что есть сейчас. Наверное, нам необходимо было время изучить души друг друга, — предположила Марго и сделала большой глоток кофе.              — Одна на двоих…              — Псих, — по привычке бросила Марго. Алекс только довольно ухмыльнулся.              Марго достала из шкафа болотно-зеленый плащ, вытряхнула из него пыль и нацепила на себя. Зонты Марго не любила. Ее раздражала надобность держать нечто над своей головой — неудобно. Марго подошла к зеркалу, причесалась, накинула объемный капюшон.              Алекс наблюдал за ней, облокотившись на косяк. Марго еще разок отряхнула длинные рукава, застегнула молнию повыше — воротничок спрятал бледную шею полностью. Темно-фиолетовая помада, как символ панихиды по солнцу, выделялась на фоне светлой кожи и болотно-зеленого вокруг лица. Марго ловко запрыгнула в ботинки, затянула потуже шнурки, выпрямилась. Перекинула сумку через плечо и посмотрела на осторожно приближающегося Алекса.              — Так и пойдешь? Без зонта? — заботливо поинтересовался он.              — Ты же прекрасно знаешь. Я их ненавижу! — фыркнула Марго. — К тому же на мне плащ, и у меня есть капюшон.              — Вижу, вижу, — Алекс притянул ее к себе.              — Ты сам как поедешь? Дождь и не думает прекращаться.              — У тебя же где-то лежит моя старая косуха, и вместо капюшона у меня шлем.              — Допустим, — согласилась Марго. — Помнишь, где запасной ключ?              — Угу, — Алекс наклонился к фиолетовым губам. — Удачи!              — И тебе! Помада останется…              — Пусть.              Марго поцеловала Алекса, оставив фиолетовый след, словно метку. Улыбнулась и смело вышла под прохладные капли.       

***

      Дверь тяжело проехалась по виниловой плитке. Ритуал несовершенства. Марго по привычке выругалась, сняла капюшон, затем отряхнулась от воды — словно кошка, попавшая под брызги растревоженных луж. Торопливые машины неосторожно рассекали дождевые болотца в неровностях асфальта, и Марго попала под обстрел.              Маркус уже суетился в зале. Стрелой метался от столика к столику, расчерчивая в пространство узором из причудливых зигзагов. Педантично поправлял диспенсеры с салфетками, джутовые подставки под кофе. От него так и веяло энергией. Марго удивленно хмыкнула. Наверное, Маркусу тоже не терпелось избавиться от последней сумки с кокаином, и это нетерпение он решил вывалить на беззащитный интерьер кофейни.              Кери окликнул Марго, когда та избавлялась от плаща, пристраивая его на крючок рядом с ветровкой Маркуса.              — Марго!              — М-м, — вопрошающе промычала она.              — Слушай, Люси простыла. Короче, поставку принимать тебе, — Кери виновато пожал плечами.              — Какое счастье, — уныло брякнула Марго.              — Ну уж извини!              — Да хрен с ним! Разберусь! Тем более, судя по погоде, вряд ли сегодня будут толпы, — Марго огляделась в поиске своего фартука. — Чего смотришь? Идите уже! А то на сеанс опоздаете. Киноманы хреновы! — она небрежно помахала рукой, подгоняя Кери к выходу.              — Еще раз спасибо!              — Пожалуйста! Вали давай! Удачи!              Кери с улыбкой кивнул и поторопился на выход.              Маркус все так же скакал по залу от столика к столику, точно кузнечик в высокой траве. Марго поправила лямку на фартуке, облокотилась на стойку, представляя себя зрителем какого-то сумбурного перфоманса, и молча наблюдала — художественная постановка романа о труде. Маркус усиленно натирал столешницы, и казалось не замечал ничего вокруг. В его сознании остались только он, тряпочка из микрофибры и столы. Через пять минут Марго не выдержала и рассмеялась. Маркус обернулся на стойку — недоумение в темных глазах сверкало светлыми бликами.              — Иди сюда! Трудоголик неуемный!              Маркус послушно потопал к Марго.              — Какая муха тебя укусила? Ты в таких темпах все столы в порошок сотрешь, — Марго покачала головой, мягкая ухмылка расплылась по лицу. — Может, кофе выпьем? Все равно никого нет.              — Не откажусь, — Маркус прошел за стойку, присел на одинокий стул в углу. — Знаешь, я просто рад и волнуюсь одновременно. Сегодня я доставлю последнюю сумку, и все закончится. Вот и пытаюсь отвлечься на то, что под руку попадается.              — Да, это не может не радовать! — Марго выдохнула с облегчением. — Забудем обо всем, как и договаривались. И не смей еще хоть раз так вляпываться! Ты меня понял?              — Более чем.              — Вот и отлично! — она бросила строгий взгляд на Маркуса. — Какой кофе будешь?              — Эспрессо.              — Хм… какой скучный выбор, — иронично протянула Марго.              — Да… не лавандовый раф…              Они недвусмысленно переглянулись и залились хохотом. Немного нервным, но все же искренним.              — Кстати, помнишь мужика, у которого мы с Алексом тебя на ночлег оставляли?              — Да. Хороший мужик! Брэд, кажется… — Маркус почесал висок.              — Ага. Алекс сказал, он нас ждет в гости. Сходим к нему в бар и как раз отметим. Абсолютно молча отметим! Как только исчезнет сумка, у нас с тобой случится обоюдная амнезия.              — Я помню! Я же пообещал!              — Ну и отлично! — сказала Марго и подставила чашку под напористую струйку ароматной жидкости.              Через час к заднему входу кофейни подъехал небольшой фургончик. Марго повесила на дверь табличку с говорящей надписью «Перерыв», и они с Маркусом вышли на улицу под моросящий дождь. Прямиком в туман, неспешно расползающийся в воздухе подобно молочной пенке в мятном латте.              Марго усердно изучала накладную, когда ее отвлекла трезвонящая мелодия. Она вежливо кивнула водителю фургона, извинилась и отошла в сторону. На болотно-зеленый плащ капали и капали капли, словно сама Вселенная хотела смыть Марго с лица земли, как ненужную песчинку. Она ловко спрятала руку с телефоном в сухое укрытие капюшона и торопливо затараторила в динамик:              — Чего тебе? Я занята, давай быстрей!              — У тебя есть белый акрил? — отчеканил Алекс.              — Угу. В спальне, в сумке около комода. Короче, увидишь…              — Ок. Спасибо.              — Все! Мне некогда! — бросило Марго и отключилась.              Она и подумать не могла, куда отправила Алекса… Прямиком к песвдоморскому кладу. Она напрочь забыла о жемчужном порошке, о муках совести, о неприятной лжи — лишь кофейные зерна, промокшая накладная и ожидающий ее подписи водитель занимали суетливые мысли.       

***

      Алекс нажал на выключатель и неспешно осмотрелся вокруг. В комнате ничего не изменилось с тех пор, как он заходил сюда последний раз. Все те же бледно-сиреневые обои, засушенные бабочки в рамках и картина с мотыльками в огне, что он рисовал для Марго. Незаправленная кровать, наспех брошенная на одеяло старая футболка с Сидом и Нэнси, неровная стопка книг на полу. Алекс тепло улыбнулся.              Едва уловимый запах духов щекотал ноздри. Алекс покрутил в руках флакон, снял колпачок и принюхался — розовый перец, кожа, табак и ваниль. Поставил на комод к многочисленным фигуркам с персонажами из мультиков и комиксов. Наконец взгляд упал на две сумки около лакированных деревянных ножек.              — Ну и какая из них?              Алекс спросил то ли фигурки, то ли самого себя. Недолго думая, открыл ту, что была ближе, и громко выругался:              — Твою же мать!              Ложь станцевала стриптиз для Алекса. Пока Марго разбиралась с поставкой, не подозревая неладного, Алекс лицезрел ядовитый танец. Эротическую хореографию персонально для него. Ложь извивалась вокруг шеста истины, срывала с себя дымное кружево, выдыхая токсичные пары накрашенным ртом — легкие Алекса сдавило.       

***

      Марго и Маркус вернулись в пустой зал кофейни. Смахнули воду с одежды, затем отправили ветровку и плащ на крючки — отдыхать после сражения с непогодой.              Маркус заменил табличку на двери. Перерыв окончен. Теперь доброжелательное «Welcome» зазывало прохожих. Правда, таковых почти не было. На безлюдных серых улицы изредка мелькали сиротливые зонтики. Маркус снова приземлился на стул в углу.              — Да уж! Погодка так себе.              — Не фонтан. Еще эспрессо?              — А давай, — согласился Маркус.              — Пофиг! Тебе, конечно, придется помокнуть вместе с кокаином, но главное — это последний раз! Дальше свобода! — рассуждала Марго, наливая крепкий и горячий кофе Маркусу.              — С этим не поспоришь! Наверное, я заслужил, — грустно ухмыльнулся он, — и так все прошло гладко. Дождь — самое меньше из зол.              — И не говори! — согласилась Марго и протянула ему чашку с облачком пара.              Себе она приготовила любимую жижу с мятным сиропом. Фиолетовые губы окунулись в пушистую пенку над кружкой, словно пара влюбленных в сладкую ложь фальшивых признаний. Вкусовые рецепторы надолго запомнят это приторный глоток, приправленный перчинкой драмы. Драмы, что поджидала двоих, мирно попивающих теплый кофе. Мятный латте со вкусом ядовитой лжи приятно обволакивал желудок. Марго все еще ни о чем не догадывалась.              Визг тормозов заставил вздрогнуть. Марго и Маркус молниеносно переглянулись и завороженно повернулись к источнику шума. Напряжение расползлось по мышцам.              Через секунду с грохотом распахнулась дверь. Алекс, на ходу снимая шлем, ворвался в кофейню, точно прицельный удар в слабое место. Туман остался позади, как ненужный спецэффект. Марго распахнула глаза от шока, изумления, горького осознания. Она никогда еще не видела его таким. Холод на лице, холод в глазах, холод в движениях — все с металлическим привкусом ярости. До Марго только сейчас дошло, как она облажалась, но мозг будто вырубили из розетки — оставалось лишь хлопать ресницами и глотать воздух ртом. Воздух, ставший до тошноты приторным и острым — отравление сахарными испарениями лжи. Они будто полоснули Марго по онемевшим запястьям — приближалась медленная смерть от вскрытия правды, подобная вскрытию вен.              Алекс, громко топая, направился прямиком к стойке. Шаги барабанной дробью чеканили по виниловому полу устрашающий марш. Топот звенел в тишине. Алекс на полсекунды притормозил, а потом… Чашка с эспрессо выскочила из рук, шлем улетел в сторону, длинные ресницы продолжали усиленно хлопать. Марго оцепенела, Алекс озверел, Маркус не сопротивлялся. Алекс тряс его за ворот рубашки, почти рыча, выговаривал слова:              — Ты совсем охерел? Какого черта ты ее втянул в это дерьмо? — он махнул рукой на Марго. — Сука! Нахрена было впутывать ее? Лучше бы это был я! — Алекс отпустил воротник и запустил пальцы в волосы.              — Алекс, успокойся! — пролепетал Маркус.              — Алекс, — несмело начала Марго. — Алекс, послушай, я сама предложила помощь. Прости! Я хотела уберечь тебя от воспоминаний. Он не один виноват!              — И как? Уберегла? — Алекс пристально посмотрел на Марго — от ледяного взгляда побежали мурашки.              — Алекс, я знаю, что проебался! Только успокойся! — Маркус вскочил со стула, положил руки на плечи Алексу. — Я ничего такого не хотел. Я все объясню!              — Да что тут объяснять?! — крикнул Алекс, скинул руки Маркуса и рванул к выходу. — Да пошло все к черту! — он остановился, снова посмотрел на Марго. — А ты… как ты могла… Блядь, не хочу ничего слушать! Отвалите оба!              Алекс так же быстро выскочил из кофейни, как и влетел. Дверь жутко хлопнула. Казалось, стены задрожали, подобно небесам во время грозы. Маркус бросился следом. Во второй раз ударив «инвалидку» об косяк так — словно прибил бетонной плитой. Бесконечный дождь и густой туман сгущали оттенки драмы.              Марго рванула за ними, но наткнулась на тупик. Она нервно подергала ручку — ничего. Абсолютный ноль. К такому числу стремилось и ее самообладание… Дверь все-таки заклинило. В самый неподходящий момент… Марго стукнула кулаком по стеклу. Капли на обратной стороне подпрыгнули. Она глубоко вдохнула, пытаясь взять себя в руки. Мгновение на перевести дух длилось ровно целую вечность. Марго осенило. Задний ход!              Миновав мусорный бак, подворотню и парочку фонарей, она обежала вокруг здания. Было уже поздно. Алекс оседлал мотоцикл, резко нажал на газ и сорвался с места — лишь темный силуэт отдалялся, исчезая в туманном сумраке. Старую косуху и светлые волосы раздувал ветер, обнимал дождь и проглатывал туман, как заядлый курильщик вдыхал никотин. Алекс уже не слышал надрывного «Остановись!» за спиной.              Марго осела на мокрый асфальт, зарылась лицом в колени и накрылась руками — холодные капли барабанили по коже. Если бы она успела чуть раньше, если бы не заклинило несчастную дверь… Может, ей удалось бы потушить пожар в отравленном ложью сердце Алекса.              Мрачные тучи густым скоплением токсинов застыли над головой, проливая свои ядовитые слезы на землю. Марго взглянула на серое небо, едва слышно выплюнула тоскливое «Прости» и опять спряталась от мира между коленей. Карамельный сироп лжи пропитывал Марго, словно бисквит.