***
Сакура не знала, сколько прошло времени с момента их крушения. Она даже уже не понимала, как долго они жили в джунглях. Недели? Месяц? Больше? Сакура устала перенастраиваться на новое и новое времяисчисление, поэтому просто настроила себя на мысль жить моментом, не оборачиваясь назад и не заглядывая вперёд. Она наслаждалась: искренне наслаждалась тем спокойствием, которое дарило ей существование с Саске и маленьким чоирским малышом по имени Шайсен в этом Богом забытом месте. Ей нравилось просыпаться каждый день рядом с любимым мужчиной, нравилось заниматься лишь тем, что гулять по лесу, собирать еду и кое-как обустраивать их импровизированный дом под деревом, который смастерил Саске. И особенно ей нравилось отбрасывать подальше мысли о том, что сия жизнь — лишь иллюзорная завеса того ужаса, в котором они, на самом деле, оказались. Вот и сейчас, позавтракав, Сакура прогуливалась по берегу быстрого ручья невдалеке от домика в поисках съестных ракушек. Рядом бегал Шайсен, бодро следуя от одного камня к другому, аккуратно приподнимая их и помогая в поисках. Мальчик вообще оказался очень смышлёным и неподетски серьёзным. Да и останешься ли здесь ребёнком, оставшись в одиночестве в огромном лесу? Саске предположил, что Шайсен принадлежал коренным жителям этой планеты, которых несколько веков назад полностью истребили урды. Сам же малыш ничего толком рассказать не смог: он просто не помнил. Но человеком он не был точно. Более устойчивая психика, повадки животного, жестокость — это было в нём настолько естественно, что Сакуре оставалось только удивляться. Шайсен ловил мелких зверушек руками и, ничуть не колеблясь, дробил им черепушки тяжёлым камушком, который всегда носил с собой. Он видел и слышал лучше, чем кто-либо из её знакомых — иногда он буквально шёл по следу. В такие моменты им двигал примитивный инстинкт хищника, преследовавшего жертву. Откуда всё это в пятилетнем ребёнке понять было трудно, поскольку, что бы Шайсен не делал, Сакура всё равно его воспринимала, как маленького и беззащитного малыша, о котором надо заботиться. А он и позволял с собой возюкаться, хотя уже давно был самостоятельным существом. Саске же, в отличие от Сакуры, видел, что Шайсен не так прост, как кажется, но молчал. Ему не хотелось вырывать её из той иллюзорной действительности, которую она сама себе создала. А ребёнок.? Ребёнок не так уж и плох, просто он далеко не человек, коим его считала Сакура. Однако пока это делало её счастливой, Саске не возражал. — Сакура?.. — Харуно обернулась на тихий зов Шайсена, показывающего пальчиком на другую сторону ручья, и застыла. Глазам предстали четверо мужчин, внешне казавшиеся настоящими алиадцами. Но что если это какая-то очередная уловка этой хитрой планеты? — Вы опасны? Один из мужчин, стоящий ближе всех к ним, хмыкнул и потёр ладонью лоб, переводя удивлённый взгляд с ребёнка на Сакуру. Судя по всему, он тоже не ожидал этой встречи. Сакура сделала несколько аккуратных шагов к Шайсену и, схватив его за маленькую ручку, потянула за себя. Тот, правда, упирался, но всё же уступил проснувшемуся материнскому инстинкту уставшей женщины. Проницательный взгляд голубых глаз проследил за действиями странной парочки, явно не являющейся матерью и сыном. — Нет, — спохватившись, быстро ответил он. — Мы не нападаем. Только защищаемся. Ты же не будешь нас атаковать, малыш? Шайсен нахмурился, выглядывая из-за бедра Сакуры. Он ещё думал. Может быть, и стоило их убить. — Конечно, нет, это же просто ребёнок, — пробормотала Харуно, привлекая внимание мужчины. На лицо ему можно было дать около сорока лет: впалые, слегка выцвевшие голубые глаза, пара морщин, глубокие шрамы у подбородка, однако сам по себе, он казался ещё мужчиной в самом расцвете сил — крепкие ноги, широкие плечи, ни грамма жира. Впрочем, все вышедшие к ручью незнакомцы были такими — видимо, сказывалась их тяжёлая жизнь. — Я пытался пошутить, — пожал «главный» плечами, явно не обижаясь на резкий тон девушки. — Видимо, за годы скитаний растренеровался. — Отлично, — Сакура была нетерпелива, — а теперь, когда мы выяснили, что с чувством юмора у вас не всё в порядке, может, вы представитесь? Губы мужчины изогнулись в улыбке: такая молодая, импульсивная, смелая. Ему она понравилась. Между тем его спутники начали нетерпеливо на него поглядывать. Дисциплина и порядок иерархии военных чинов, который они до сих пор соблюдали, требовал от них тишины и спокойствия, пока капитан говорил. Однако ждать и слушать бесполезный разговор начинало надоедать. Словно почувствовав нетерпение товарищей, мужчина решил незамедлительно ответить, отбрасывая в сторону любезности. — Я Фу. Фу Яманака, капитан Хорстанского торгового судна. За мной моя команда. Нас захватили около семи месяцев назад, но у нас получилось сбежать. До сих пор прячемся в джунглях, — усмешка скользнула по сухим потрескавшимся губам. — А вы кто и как здесь оказались? Чоир не место для прогулок с детьми. — Ребёнок не мой, — Фу в этом не сомневался. — Мы с моим другом потерпели крушение. Я Сакура Харуно. — Откуда вы родом? Сакура закусила губу, размышляя, какую планету назвать. Родилась она на Земле, но сейчас вся её жизнь была связана совсем с другой, «второй родиной». Да и, быть может, было бы выгодней назвать фамилию реального отца? С другой стороны, это могло его подставить. Ведь Сакура даже не знала, признал ли бы он её своей дочерью или нет. — Алиада. Я с Алиады. — Если бы вы были с Алиады, молодая леди, вы бы уже почтенно преклонились передо мной, как перед братом одного из членов Совета. Или хотя бы произнесли «Я с Алиады, господин Яманака», — Фу сложил руки на груди. — Не врите мне. Я действительно с Алиады. А вы только что грубо нарушили нормы поведения, нерушимые уже несколько столетий. Сакура закатила глаза: ох уж эти правила. Должна была она догадаться, что соврать не получится. — Хорошо. Я родилась и выросла на Земле. Но отец мой с Алиады. Таким образом, я являю собой уникальный образец того, что предохраняться надо даже супер-людям с крутыми пушками, — язвительно фыркнула Сакура. — Теперь вы знаете мой маленький грязный секрет. Только вот незадача: мы не на Алиаде. Попробуйте меня убить, и я прострелю вам башку. Сакура блефовала. У неё не было ни бластера, ни желания убивать. Но припугнуть мужика хотелось: уж больно уверенный у него был вид. Фу же было откровенно плевать на тот яд, коим обливала его девушка. Судя по всему, что он услышал, она была либо тронутая, либо завралась окончательно. Полукровок не существовало. Хотя бы просто потому, что земляне жили безвылазно на своей дохленькой планете, а алиадцы навещали их раз в двадцать лет. Стоило ли упоминать о том, что эти посещения были строго уставные? — Опустим подробности вашего рождения, — наконец, примирительно вздохнул Яманака. Тратить время на столько бесполезный вопрос сейчас казалось ему бессмысленным. Девушка могла быть не одна, а с командой, у которой, в свою очередь, мог быть шаттл. А это — шанс на спасение. Шанс для них всех. — Где ваша команда? Как вы здесь оказались? Сакура прикусила губу. И почему Саске с ними не пошёл? Она не знала, как себя вести. Если эти люди с Алиады, то он должен их знать. «На их» ли они стороне? Или приверженцы действующей захватнической политики Учихи-старшего? Стоило ли сразу раскрывать все карты? Заметив сомнения девушки, Фу поднял руки в примирительном жесте и постарался как можно доброжелательнее улыбнуться. Сакура оценила попытку, хотя ей и показалось, что предполагаемая улыбка скорее напоминает оскал. Ну, а что взять с сорокалетнего военного, уже семь месяцев как находящегося у чёрта на куличиках в компании таких же угрюмых товарищей? Да и, как подсказывала интуиция, и до попадания на Чоир женской лаской он избалован не был, хотя и выглядел довольно привлекательно для своего возраста. Наконец, Сакура решилась. Сложив руки на груди, она отвела взгляд: — Здесь только я и мой друг. И Шайсен. Но его мы нашли уже здесь, на Чоире, — это дополнение было излишне — по внешности мальчика можно было понять, что он не алиадец. — Мы потерпели крушение. Чудом выжили. Фу нахмурился: серьёзно? Упали? Что они вообще делали в этом опасном секторе вдвоём? — А корабль? Что с ним? — Эст-шаттлы, — поправила его Сакура и быстро продолжила: — Не подлежат восстановлению. Надежда Яманака рассыпалась, как песочный замок. Глубоко вздохнув, он упёрся уставшим взглядом в журчащую воду ручья. Шанс на спасение помахал платочком и испарился, оставив на его плечах дополнительную нагрузку в виде явно не очень умной молодой парочки. Иначе что они здесь вообще забыли? — Веди к своему другу, будем знакомиться. Теперь мы в одной лодке, — разочарование билось внутри грудной клетки. Послышался свист плазменной пушки, и камни под ногами Фу и его товарищей расплавило, заставляя их отпрыгнуть назад. Яманака чертыхнулся и, вскинув голову, на мгновение замер: за спиной розоволосой девчонки стоял тот, кого он меньше всего желал увидеть. Эти чёрные, полные беспринципности глаза Фу узнал бы везде. — Учиха, — выдохнул он. Саске опустил бластер и, заметив вопросительный взгляд Сакуры, пояснил: — Удалось стащить с той маленькой стоянки урдовских эст-шаттлов. Фу же на другой стороне ручья мрачно размышлял, что ситуация становится совсем-таки неприятной. Он не знал этого парня, но знал его отца. Даже не знал — ненавидел всем сердцем. Фугаку испоганил его судьбу, сослав на Хорстан. Жизнь с того момента полетела под откос. Он не смог жениться на любимой девушке, что осталась на Алиаде, был понижен в ранге, пахал сутками, чтобы хоть как-то вернуться в строй, получил несколько тяжёлых ранений… И всё из-за какого-то мелкого неповиновения, не понравившегося Фугаку Учихе. Что-то подсказывало Фу, что сын мало в чём уступает отцу. И вряд ли он глуп, как Яманака предполагал ранее. Учихи могли быть какими угодно мудаками, но тупыми их назвать было нельзя. Скорее наоборот — они обладали каким-то бешеным, изворотливым чутьём, позволяющим из всех ситуаций выходить победителями. — И кто Вы есть, господин Учиха? — выдавил Фу, заставляя себя считаться с законами Алиады, хотя хотелось по привычке послать молодого человека куда подальше. — Итачи? — А разве похож? — хмыкнул Саске и обратил внимание на группу мужчин, вставая чуть впереди Сакуры и принимая в ладонь скользнувшую женскую ручку. — Не знаю, — честно ответил Яманака. — Меня сослали на Хорстан давно. Но я слышал, что именно Итачи покинул Алиаду и стал сам себе хозяином. Саске прищурился на такую дипломатичную формулировку. — Вы хотели сказать, что он стал пиратом. Да, это так. Но я не Итачи. Меня зовут Саске, — несколько подумав, он взвесил в руке бластер и холодно встретил тяжёлый взгляд голубых глаз. — И если мы сработаемся… моя благодарность не заставит себя ждать. Фу медленно кивнул, сжав кулаки. Они друг друга поняли. Благодарность Учихи весила много. И Яманака хотел бы её получить. На лице Саске не дрогнул ни один мускул. Парень был словно выкован из стали. Девушка за его спиной была гораздо проще — мягкая, явно смелая судя по взгляду зелёных глаз, но не такая сильная духом. Не настолько жёсткая. Фу быстро скользнул взглядом по крепко сжатым в кулаке ладоням и оберегающей позе самого Учихи. Их отношения гораздо глубже, чем могло показаться на первый взгляд.***
Наруто стиснул зубы, наблюдая за прошедшими мимо Акасуна Сасори и Учиха Итачи. Уверенной походкой, в сопровождении нескольких солдат они шли к выходу на взлётно-посадочные платформы. Оправданные по всем статьям. За годы пиратства — ничего. Ноль. Сколько они судеб погубили? Сколько уничтожили миров? Да бесчисленное количество. И срать Узумаки хотел, что не от хорошей жизни они на такое пошли. Выход есть всегда. Его не пустили на закрытую межпространственную связь с Советом Алиады по их делу. Наруто едва сдерживал негодование. Как будущий член Совета он имел право там присутствовать. Если не принимать решение совместно с остальными, то хотя бы слушать. Знать, что происходит. Набираться опыта. Иначе много ли будет толка от молодого члена Совета, который до этого до большой политики даже не допускался? Старые, изжившие себя законы. Они были созданы ещё в те времена, когда семьи членов Совета были большие, и конкуренция внутри семьи порождала ещё большую борьбу за власть и кресло в Круглом Зале. Сейчас же уже два места пустовали — его отца и его матери. От кланов Намикадзе и Узумаки. Просто потому, что не было достигших возрастного порога вступления в должность претендентов. Были он и Карин. Оба — пока слишком молодые. И в такой сложный для всего Союза момент верхушку Алиады вновь терзали семейные разборки. И опять в центре Учихи. От всплывшей в голове фамилии Наруто зажмурился. Грудь сдавило тисками. Перед глазами сразу появился Саске, его чёртов лучший друг. Как живой — усмехнулся, засунул руки в карманы. «Идиот, хватит раскисать. И без тебя тошно». Наруто вздрогнул. Подсознание — вещь отвратительная и прекрасная одновременно. Как долго он будет ещё помнить этот голос? Хотелось не забывать никогда. Всегда хранить там, глубоко внутри. Так больнее, но спокойнее. Под ним скрипнул диван, и рядом сел А-Капитан. Это немного отвлекло Наруто от удушающих мыслей. Не каждый день командующий войсками Алиады садится рядом с рядовым военным. — Вас вызывают на Алиаду, — мужчина помедлил и почтительно прижал руку к груди, — Господин Узумаки. Наруто нахмурился. — Почему вы?.. — Вас вызывают в Совет для досрочного принятия членства, — тон и слова А-Капитана вызвали у Наруто лёгкий ступор. Буквально час назад ему не дали и слушать, а сейчас собираются допустить до принятия решений. Ещё и создать прецедент по досрочному вступлению? С чего бы такая щедрость? Наруто чувствовал, что не по доброте душевной они это делают. Заметив секундное замешательство молодого человека, А-Капитан решил пояснить сам, не дожидаясь закономерного вопроса: — Гибель Учихи Саске испугала Совет. Пока не обнаружился Итачи, у кресла Учих не было наследника. Как и у кресла клана Акасуна. Прибавьте пустующие места Намикадзе и Узумаки, и вы поймёте, что Алиада находится в состоянии тяжелейшего кризиса власти. Ситуация опасная, как ни крути. Вас боятся потерять. Как младшего Учиху. Наруто глубоко вздохнул, набирая в грудь побольше воздуха. Ощущение было, словно его лупят несколько человек, а он даже не пытается сопротивляться. — Совет принял решение признать Учиху и Харуно погибшими? — слова давались тяжело. Они буквально отравляли его изнутри. Одно дело — думать, другое дело — произносить. Говорить о подобных вещах всегда тяжелее. А-Капитан утвердительно кивнул и немного печально усмехнулся. — Я соболезную вашему горю, господин Узумаки. Мы все скорбим. Не знаю, как та девушка, Сакура Харуно, но Учиха Саске навсегда останется в нашей памяти, как герой. Он мог бы стать очень сильным лидером. Наруто не нашёл в себе сил ответить. Лишь помолчав несколько минут, он произнёс: — Девушка. Сакура. Она была потрясающим человеком, — и, встав, быстрым шагом двинулся к выходу, чтобы на мгновение замерев у двери произнести: — Я слышал, что урды немного отступили после того поражения, когда погиб Саске. Как единственный присутствующий здесь член Совета, я приказываю вам собрать группу из десяти смелых команд. Через два часа мы выступим. Нельзя медлить и ждать их хода. Скорбь не оправдывает нашего затишья. Промедление может стоить ещё десятка жизней. — Вы ещё не действующий член Совета, — попытался было возразить А-Капитан. — Как вы правильно выразились, они напуганы. Теперь меня не могут не принять, — Наруто быстро двинулся вперед, на ходу кидая через плечо: — Возглавлю операцию я. Буквально влетев в узкое пространство коридоров станции, Узумаки сжал ладони в кулаки. Взгляд пилил пространство впереди. Пустое. Пустое, как теперь и его жизнь. Пустое, пока в этом мире присутствует смерть и ужас. И он уничтожит этот хаос. Разобьёт на кусочки. Он будет так долго биться головой об лёд, что тот, наконец треснет. И первый шаг на пути к миру — разнести войска урдов к чертовой матери. Твари должны сдохнуть. Наруто заскочил к себе в каюту и, заперев за собой дверь, схватил со стены зеркало и с рёвом запустил в стену. Налившиеся ненавистью и болью глаза проследили, как осколки разлетелись по полу. Сейчас они напоминали его душу. — Сука!!! — разнёсся по каюте ещё один крик. — Вы все сдохните, твари!!! Боль клубилась внутри грудной клетки, заставляя захлёбываться в рыданиях. Наруто прислонился к стене, судорожно глотая воздух и жмурясь от ослепляющего горя. Урды умрут. Все до единого. Все они задохнутся в собственной крови. Они забрали его друга. Они разрушили его жизнь. Его пародию на светлый мир, в которому существует и вечная дружба, и честь, и справедливость, и отвага. Где существует то, что он, Наруто, называл своим домом. И теперь урды ответят. За херово всё. Не стоило его злить. Ярость его будет страшна.