Спустившиеся со звёзд

Прошёл месяц. Месяц, за который Сакура успела возненавидеть, убить, похоронить и соскучиться по Учихе. Все поступающие от него сообщения и просьбы о видео-связи она игнорировала. Иногда это давалось ей с трудом, но упрямство всегда было одной из основных черт, которые контролировали её действия. Злость и затаённая обида кричали, что Саске заслуживает небольшого наказания. Небольшого, — потому что Сакура отдавала себе отчёт в том, что не сможет дуться, когда он вернётся. Слишком много нервов было потрачено. Да и в чём его вина? В том, что хотел защитить её от неё самой? Когда она высказала эти мысли Хинате, та лишь покачала головой и пробормотала что-то о её непостоянстве. Но Сакуре было, в общем-то, всё равно. В этом мире не было каких-то определённых правил, которые регулировали личные отношения между людьми. Некоторые пары прощали друг другу и измены и жили дальше. А её парень всего лишь улетел на войну, не предупредив и не попрощавшись. Осознав, насколько абсурдно звучит эта мысль, Сакура фыркнула, засунула в рот последний кусочек бутерброда и повернулась к большому витражному окну. Прямо за ним, на улице гулял Шайсен, сопровождаемый Фугаку Учиха. Харуно до сих пор не могла понять, почему Саске доверил ребёнка человеку, которого вообще видеть не хотел. Но факт оставался фактом — после выписки из больницы Шайсена забрал Учиха-старшний. Ко всем просьбам Сакуры врачи отнеслись с равнодушием: мол, официально был подписан документ, подтверждающий, что на время отсутствия Саске заботу о ребёнке будет осуществлять его отец. И плевать, что Сакуру больше всех их вместе взятых беспокоил Шайсен! Непривыкшая сдаваться и уступать, Харуно очень быстро обосновалась в одной из комнат большого особняка Учих. Сначала на день, потом на пару дней — и постепенно перебралась к отцу Саске. Сначала проблем не возникало: они с Шайсеном проводили вместе дни напролёт. Гуляли, обошли все окрестности, помогали кухарке готовить, читали в их семейной библиотеке, словом, были предоставлены только друг другу. Однако спустя какое-то время стало понятно, что Фугаку такой расклад дел совершенно не понравился. Началась самая настоящая война за внимание ребёнка. Единственная оставшаяся в доме из всего штата прислуги — кухарка Ллори — смотрела на развязавшиеся боевые действия с откровенным непониманием. Учиха-старший на её глазах вырастил двух сыновей, родных сыновей. И ни с одним не возился и не стремился провести больше времени, чем этого требовала Микото. А здесь ребёнок, который и на алиадца-то не был похож, вызвал такую бешеную самоотдачу. Но правда была в том, что Фугаку чувствовал себя безумно одиноким, постоянно терзался муками совести и осознанием собственных ошибок. Здоровье его было подорвано почти непрекращающимся стрессом, и только во время общения с этим маленьким, но не по годам сообразительным существом, он забывался и чувствовал успокоение. И его немного раздражало стремление Сакуры оградить Шайсена от общения с ним. Иногда, к большому неудовольствию Фугаку, Сакуру навещали отец с братом. Тогда они обосновывались на прилегающей к кухне терассе, пили саэр и обсуждали всё на свете. Вернее, общались в основном Атерсу с Харуно, а Сасори лишь изредка вставлял реплики. Такое времяпровождение искренне нравилось Сакуре. Однако, несмотря на всё это, Сакура так и не почувствовала своего истинного предназначения и места. Душа металась в сомнениях. Она не была уверена, что готова прожить вот так вот целую жизнь. Казалось, чего-то не хватало. Думая о будущем, Сакура просто не понимала, каково это — тихая, мирная жизнь здесь, на Алиаде. Она здесь никто и никогда кем-то важным не станет. Неужели всё, что ей уготовлено судьбой — участь домохозяйки? Неужели она до конца жизни будет вот так вот существовать, с утра до вечера ожидая возвращения своего мужчины? От неприятных мыслей Сакуру отвлёк шум приближающихся шагов. Спустя несколько мгновений на кухню зашла Хината. — Учиха-старший ещё не бесится с того, что его дом стал проходным двором? — спросила она, мягко улыбаясь и кивая Сакуре: — Привет. Пролетала мимо и решила зайти. — Привет. Бесится, но что он может сделать? Выгнать меня, видимо, совесть не позволяет. Хотя до какого-то момента я сомневалась, что она у него в принципе существует, — хмыкнула Харуно в ответ и кивнула на кресло напротив. — Присаживайся. Рассказывай, как дела? И как твоё свидание с Итачи? Хината аккуратно опустилась на плетёный зелёный стул. По зажатым движением было ясно, что поднятая тема её явно не обрадовала, хотя вида Хьюго и не подала. — Пока никак. Я согласилась, но из-за активных военных действий он всё время проводит на работе. — А отозвать согласие нельзя? — заметив спешащую к ним кухарку, Сакура помогла ей разгрузить поднос и, поблагодарив, немедленно отпила горячего розового саэра. Наслаждение волнами пронеслось по её телу. — Прости, я тебя слушаю. Просто в последнее время стала фанатом этого чая. Он потрясающий! Попробуй. Хината скептически окинула взглядом явно довольную и счастливую подругу и откинулась в кресле. — Я пробовала его. И он отвратительный, Сакура. Воняет, как протухшие водоросли в алиадских болотах. Полагаю, из них его и делают, — сказав это, она сморщила носик и отвернулась, скользя взглядом за раскинувшийся за окном впол морской пейзаж. На волнах блестели яркие лучи заката. Умиротворение чувствовалось в каждом дуновении ветра. — Отозвать согласие говоришь? Неэтично. — А этично динамить целый месяц? — Я до этого тоже долго его «динамила» с ответом. Сакура пренебрежительно передёрнула плечами. Ей такой расклад совершенно бы не понравился. Хината улыбнулась, наблюдая за яркому недовольству на лице подруги: вот кто бы устроил парню сладкую жизнь за игнорирование собственной персоны. Но она не Харуно, её не так воспитывали. Отец тоже часто пропадал по долгу службы, и это считалось нормальным. Мать никогда не показывала своего к этому отношения. Хотя в последнее время Хината и догадывалась, что ей просто было всё равно. Отношения четы Хьюго были далеки от идеала — по сути обычный династический брак. Возможно, именно поэтому её так и не принудили к браку с Саске, несмотря на то, что собирались. Родители не хотели обрекать дочь на ту же судьбу, что получили сами. — Раз саэр не хочешь, попробуй хотя бы горзазские палочки, — Сакура неловко улыбнулась. — Извини, я не думала, что тебе он может не понравиться. — Спасибо, я поела недавно, просто не хочется. — Вежливость не позволяла сказать, что и эти самые палочки ей кажутся омерзительными на вкус. Гурманским предпочтениям Сакуры можно было только позавидовать. — Теперь чувствую себя плохой хозяйкой, — попыталась пошутить Харуно. — Не переживай. Всё в порядке, — Хината подтянула ноги под себя, удобнее устраиваясь в кресле. — Отец говорит, победа близка. Вчера пришёл поздно и рассказал, что был на видео-связи с Луазорой. Саске и Наруто загоняют остатки армии урдов. Поразительно, как много значит мотивация. Сакура нахмурилась. — Не переживаешь за Наруто? — Мои чувства не изменились. Переживаю, но это не уничтожает меня изнутри. Ровно также я переживаю и за Саске с Шикамару, и за любого другого знакомого, который сейчас там, защищает наш общий дом. — Повезло тебе, — из груди Харуно вырвался печальный смешок. — А я вот устала от страха, что Учиха не вернётся. Столько всего пройдено вместе было, что я уже не знаю, что буду делать без него. Хината скользнула взглядом по блестящим от слёз глазам подруги и нахмурилась. — Сакура, а как ты себя чувствуешь? Сбившись от странного вопроса, Харуно замерла и, всхлипнув, подняла брови: — В смысле? — В прямом. Как ты себя чувствуешь в последнее время? Усталость? Излишняя эмоциональность? Может быть, тошнота? Вопрос поставил в тупик. Сакура замерла, недоверчиво смотря на Хинату. В смысле тошнота? В смысле эмоциональность? Усталость?.. — Подожди… — она нахмурилась и прикусила губу. Это что получается?.. Хината терпеливо ждала, давая Сакуре возможность подумать. И хотя по шокированному лицу подруги она уже поняла ответ, всё же была не готова услышать еле слышное: — Хината… Я, кажется, беременна.

***

Хината уже не знала, зачем согласилась на это свидание. Судя по тому, как оно начиналось, ничего хорошего эта встреча не принесёт. Затянувшееся и отложенное почти на месяц, оно висело тяжёлым грузом на шее, давя сомнениями и тревогой. Рассматривая себя в зеркало в холе фешенебельного ресторана в центре Далиса, Хьюго не ощущала себя уверенно. Не было душевного спокойствия и равновесия. Где её постоянство и взвешенность действий? Сегодня привычные чёрные цвета в одежде с лёгкой руки Сакуры были заменены на светло-голубое платье с чёрными кожанными родовыми браслетами на обеих руках и шее. Чёрт её дёрнул их одеть. Алиадцы одевались традиционно в знак расположения и уважения. Ей так обнажать свои намерения было несвойственно. В центральном зале заиграла труппа музыкантов с Луазоры, а Итачи всё не появлялся. Хината поджала губы. Она чувствовала себя глупо от своих переживаний. Мог ли Учиха в принципе забыть прийти на встречу с ней? Шум разъезжающейся двери отвлёк её от сомнений и заставил расслабиться: через холл к ней быстрым шагом направлялся Итачи, одетый в обычный повседневный костюм члена Совета: чёрные брюки с сапогами, майка, плащ, красные ремешки клана на запястьях. Его взгляд быстро скользнул по ней, заставляя Хинату слегка покраснеть и сотни раз в душе пожалеть, что не оделась во что-нибудь простое и непритязательное. Останавившись прямо перед ней, Итачи слегка поклонился и приподнёс её ладонь к губам в быстром поцелуе. — Приношу свои извинения, я опоздал, хотя не имел никакого права. Ты прекрасно выглядишь, — взгляд чёрных глаз вновь скользнул по её силуэту и остановился на браслете на шее. Хината прикусила губу. От её глаз не ускользнул тот факт, что и Итачи потрудился одеть родовые знаки отличия на их встречу. Очаровательно. — Спасибо, — наконец, выдавила она и чуть улыбнулась. — Но мне казалось, или мы договаривались без комплиментов? И уж точно не следовало целовать мне руку, если ты не хотел привлечь внимания моего отца. Можешь быть уверен, слухи о нашей встрече расползутся быстро. Итачи усмехнулся уголком губ и глаза его блестнули юмором: — Тогда и тебе не следовало так одеваться. Встречу уже не замаскируешь под деловую. — Всегда можно сказать, что я после собиралась встретиться с интересным мне молодым человеком, — быстро ответила ему Хината и смутилась от своей несдержанности. Что в нём было такого, что заставляло её делать и говорить странные вещи? — Я глубоко ранен, — приложив ладонь к груди, Итачи поджал губы в едва-заметной улыбке. — Но, может быть, мы уже пройдём? Я заказывал столик, но не думаю, что его будут удерживать вечно. Хината стушевалась. — Да, конечно. Они в молчании прошли в большой зал, наполненный тихими звуками живой музыки. Столики стояли в большом удалении друг от друга, окружённые растениями и плетёными решётками, которые создавали ощущение уединённости. Их места находились почти в конце зала, у окна, куда едва долетала музыка. Атмосфера была тихая и расслабляющая. Но даже несмотря на это, Хината чувствовала себя не в своей тарелке. Она побывала в своей жизни на нескольких свиданиях, но все они были спланированы отцом — Хиаши пытался создать основу для династического брака. — Как ты провела этот месяц? Я ни разу тебя не видел на заседании Совета, — спросил Итачи, электронно заказав ужин от шеф-повара и облокотившись локтями на стол. Он выглядел так безупречно спокойно, что Хината даже позавидовала. — Дома. Иногда навещала Сакуру. Она, кстати, сейчас у твоего отца живет. — Я знаю, хотя и был удивлен. Он болен и даже опасен. Я бы не оставил с ним свою женщину и ребенка, — слова давались Итачи легко, словно он говорил не о своем собственном отце. Хината не могла до конца понять эту отчуждённость, хотя и знала, что из себя представляет Фугаку Учиха. — Сакура не даст себя в обиду, — Хьюго чуть улыбнулась. — У них там настоящая война за внимание Шайсена. Фугаку понравился мальчик. Итачи склонил голову на бок. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Хината пожала плечами и решила сменить тему. Интуитивно она чувствовала, что эта тема ему не по душе. — А у тебя как дела? Я слышала, война почти окончена. Мой папа очень доволен достижениями наших войск. — Да. Война закончится максимум через неделю. Потом будет только уйма бумажной проволочки, переговоры, встречи с послами, — Итачи поморщился. — Не люблю этого всего. — Это всё — стандартная жизнь члена Совета. И ты сам это знаешь. — Знаю, — Хината заметила, как помрачнело его лицо. — Хината, ты же тоже будущий член Совета. Как ты себя им видишь? Вопрос поставил Хьюго в тупик. Она всю жизнь знала, что как старший ребёнок своего отца, она должна будет занять его место. Это было также непреложно, как все самые очевидные явления природы. Хината знала, где её место, но никогда не стремилась быстрее его занять — даже в мыслях. Ей не хотелось спешить, она жила мгновением. Как она будет выглядеть и действовать в качестве члена Совета? Спросите что попроще. — Никак, — наконец, вымученно призналась Хината под пристальным взглядом чёрных глаз. — Я живу настоящим и не мечтаю о будущем. Это сложно. Итачи улыбнулся краешком губ. — А я вот знаю, каким членом Совета я буду. Справедливым — да. Но весьма и весьма посредственным. — Почему? У тебя отлично получается, — Хината чуть смутилась, когда произнесла следующую фразу: — Ты словно рождён, чтобы властвовать. Это видно. — Это вынужденная роль. Я могу, но что более важно — я не хочу. Она не стала отвечать, пытаясь переварить информацию. Это что, было откровение? Ей? С чего бы вдруг? Разве симпатия заставляет людей раскрывать свои души? — Передай кресло брату. Саске будет точно рад, — Хината прикусила губу, осознавая, что назначение младшего Учихи может принести только больше проблем. Его амбициозность и бешеная внутренняя энергия, сметающая всё неугодное и неудобное, либо вознесла бы его на вершину Совета, либо низвергла бы вниз. И эта война между кланами лишь подогрелась бы на благодатной почве злости и агрессивности Саске. — Мой брат ещё молод для этой должности, — К счастью, видимо и Итачи понимал опасность его назначения. — Он может стать ещё страшнее отца. — Жаль, что у вас больше нет родственников, — Хината улыбнулась. — Моё место всегда может занять Ханаби, Неджи или мама. Не хочешь отдать своё кресло Микото кстати? Она неплохая женщина. — Моя мать всегда была вне политики. Это не её стезя. — А можно поинтересоваться, где она? — Итачи выдержал её взгляд. — Она бросила твоего отца навсегда? Он качнул головой и ответ глаза в сторону. — Микото уехала в другой наш особняк. А их отношения с отцом меня не интересуют. Это их личное дело. Никто и никогда не знает, как сложится судьба пары. Некоторые постоянно сходятся и расходятся, а для кого-то расставание — это синоним к слову «навсегда». Не моё дело думать о том, что подходит моим родителям. — Неужели ты совсем не переживаешь? Это же твои родители, твоя семья. Итачи усмехнулся. Она ему нравилась именно за эту слепую веру в семейные узы, которую он давно потерял. Хината была той самой соломинкой для него, утопающего, что могла вытянуть его в нормальную жизнь. Ради такой женщины он бы мой попытаться стать семейным мужчиной. С такой бы хотел иметь детей. — Моя семья всю мою жизнь пыталась слепить робота, живущего по правилам, подобающим будущему члену Совета. Именно моя семья заставила меня бросить всё и улететь — потому что я не хотел уничтожать собственное «я» во имя мифического блага. Хината нахмурилась. — Что произошло тогда, когда ты покинул Алиаду и присоединился к пиратам Шиаристы? — Отец узнал о моем намерении жениться на однокурснице из Академии. Та девушка была дочерью выходцев с другой планеты и не имела за душой ни гроша. Поэтому он решил окольцевать меня в политический брак. Я не хотел себе участи раба статуса. Нелюбимая жена, работа. Не жизнь, а кабала. Хината не была удивлена. Дети из богатых и важных семей часто обручались не по собственному желанию. Но редко кто находил в себе силы вырваться из этого замкнутого круга. Неожиданно сзади к ним приблизился сотрудник ресторана. Итачи отвлёкся на него: — Да? — Извините, господин, вам просили передать это, — с этими словами мужчина аккуратно положил на стол чёрный конверт и ретировался. Итачи на мгновение застыл, но почти сразу оправился и, нахмурившись, развернул сложеную в несколько раз бумажку. Хината почти физически почувствовала, как напряглись все мышцы его тела и потемнел взгляд. От спокойного и уравновешенного мужчины ничего не осталось. Тот Итачи, что сидел перед ней, пугал. Спустя несколько мгновений молчания, Учиха глубоко вдохнул и передав ей записку из конверта, быстро произнёс: — Спасибо за встречу, но я должен уйти. Хината молча приняла клочок бумаги и проводила стремительно уходящего Итачи взглядом. Широкий и резкий шаг привлекал внимание сквозящей агрессивностью. Она вдруг поняла, что очень не хочет знать, что же написано в этом письме. Но Итачи ожидал, что она прочитает. Поэтому собрав волю в кулак, она дрожащими пальцами развернула записку. В ней оказалось лишь несколько строчек: «Пейн погиб после атаки урдов. Шиариста разграблена и уничтожена. Я возвращаюсь на Луазору к семье. Надеюсь, ты в порядке. Конан».