Free To Fly/Свободный полет

      На самом деле отель был не так уж и близко от церкви, но это не имело особого значения для аппарирования. Гермиона хотела оказаться как можно дальше от магической части Лондона. Она посчитала, что, чем дальше они от неё окажутся, тем лучше.       — Здесь очень мило, — сказал он.       Северус явно не ожидал увидеть такую комнату, она не была роскошной, но была довольно приятной. Гермиона понятия не имела, как долго они здесь пробудут, но хотела, чтобы им было комфортно.       — Да, я слегка потратилась. Я подумала, что после трудной недели нам обоим не помешает немного комфорта и экстравагантности. Вчера я заглядывала домой, чтобы забрать кое-какие вещи… так что мои родители думают, что я с Гарри и Роном. Мальчики же думают, что я в Хогвартсе занимаюсь исследованиями, поскольку пока для этого у меня есть и возможность, и разрешение Минервы. Я сказала им, что буду в Комнате, чтобы они не искали меня по карте. Мы предполагаем, и в своем предположении мы достаточно единодушны, что кто-то…скорее всего ты, насколько я могу судить, будет назначен директором и довольно скоро.       — Итак, Гермиона. Что ты будешь делать со мной теперь, когда мы здесь?       Этот вопрос изобиловал намёками, и Северус это полностью осознавал. Однако у Гермионы не сложилось впечатления, что он счёл бы уместным продолжить их общение с того момента, на котором они закончили свою последнюю встречу в Комнате. Он явно её поддразнивал, пытаясь покрыть предшествующие их встрече дни, налётом легкомысленности.       — Глупо отрицать, что мне бы не хотелось продолжить с того места, на котором мы остановились в последнюю встречу. Я видела тебя всего пару дней назад и тогда ты заставил меня возбудиться, — сказала она, улыбаясь ему.       О Боже, он действительно покраснел от её признания? Это была самая милая вещь, которую Гермиона когда-либо видела. Кто-нибудь когда-нибудь видел, как краснеет Северус Снейп? Кто-нибудь когда-нибудь признавался ему в том, что хочет его?       — Я не думаю, что это возможно. Когда именно это было?       — Хм, два дня назад.       Северус шагнул к ней и убрал волосы с её шеи, Гермиона знала, что он искал. Её волосы скользнули по его запястью и руке, когда он коснулся её шеи и кожи чуть ниже уха.       — Теперь я это вижу, — сказал он, поглаживая подушечкой большого пальца оставленную им отметину.       Гермиона зачарованно смотрела на Северуса, когда несколько прядей её волос скользнули и обвили кончик его пальца, словно виноградная лоза. Казалось, он был так же заворожен происходящим, как и она.       — Рональд был не в восторге от них.       — Я могу себе это представить. Гермиона, ты заслуживаешь гораздо лучшего, чем Рональд Уизли, — Северус усмехнулся.       — Я знаю, — призналась она, глядя на него.       — Я не…       — Я знаю, — сказала она, подняв руку, чтобы остановить его. Гермиона знала, что Северус собирался сказать.       — Я знаю, что ты не какой-то темный герой. Я знаю, что ты делал плохие вещи. Я знаю, что ты сам принял Тёмную Метку. Я знаю, что ты убил Дамблдора. Но я здесь, и я верю, что это было не потому, что ты выбрал быть злым. В любой из этих ситуаций: будь то получение Тёмной Метки, то, что ты должен был делать как Пожиратель Смерти, или убийство директора. Не будем забывать, что ты добровольно стал шпионом. Я не верю, что ты стал Пожирателем смерти, потому что хотел насиловать и убивать людей. Я думаю… ты хотел, чтобы тебя ценили… ценили и принимали. Я думаю, ты хотел власти и доступа к запрещённым в Хогвартсе знаниям, и ты их получил. К сожалению, эти желания обошлись тебе слишком дорого. Я не уверена, что ты когда-либо получал искренние признательность или благодарность…       — Я наложил проклятие, Гермиона! Его смерть на моей совести. Это груз на моей душе, — он усмехнулся.       — Да, ты сделал это и я это знаю. Я не знаю причин и надеюсь, что ты мне их расскажешь. Гарри был там. Он всё видел и слышал, конечно, для тебя это не тайна. Я не могу не думать о том, что он услышал именно то, что хотел услышать. Скорее всего, он услышал и увидел представление, которое вы с директором для него разыграли. Дамблдор попросил тебя об этом, не так ли?       Северус склонил голову.       — Гермиона, — пробормотал он.       — Не волнуйся, больше никто ничего не подозревает. По крайней мере, никто не говорил об этом. К тому же, я самая умная ведьма своего поколения, что делает очевидным то, что никто другой не смог бы прийти к такому выводу без моего участия.       Тихий смешок и короткий кивок были его единственным ответом на её вопрос. Они оба молчали, принимая те факты, что Гермиона самостоятельно пришла к нужному выводу, а он подтвердил его пусть и без слов.       Весь период долгого молчания его рука неподвижно покоилась на её плече, явно давая понять, что Северус не готов сейчас говорить.       — Кстати, та записка, которую ты мне дала…       — Да?       — Что это было? Ты не должна была использовать путешествия во времени таким образом.       Гермиона пожала плечами. Конечно, Северус спросит её о записке. Эта идея была… сомнительной. Однако она не по своей воле путешествовала во времени. Она не просила, чтобы всё произошло так, как произошло. Она просто хотела помочь ему, даже если шанс на удачный исход этой авантюры был чертовски мал.       — Я дала тебе совет. Я не заходила в Комнату с намерением переместиться во времени. И если уж на то пошло, я даже не уверена, что мы действительно путешествовали во времени. Так что я не рассматриваю этот поступок, как злоупотребление чем-либо. Я не говорила тебе поставить миллион к одному на футбольный матч или что-то подобное. Я предложила тебе сделать долгосрочные инвестиции в то, что, как я знала, могло стать в ближайшее время безопасным и разумным риском. То, что ты сделал с полученной информацией, — вне моего контроля. Ты мог, например, просто забыть о записке.       — Действительно. Хогвартс позволил мне забрать записку домой.       Северус снял пиджак и повесил его на один из двух стульев, стоявших в комнате.       — Прежде чем мы слишком углубимся в… разговор.       — Да? — спросила Гермиона, ставя на стол свою расшитую бисером сумку и скидывая кроссовки.       Северус снова придвинулся к ней ближе и наклонился так, что его рот оказался у её уха. Гермиона рефлекторно вздрогнула, она ничего не могла с собой поделать. Прошло девятнадцать лет, а его запах не изменился. Да, для неё прошло всего несколько дней, с тех пор как они в последний раз виделись, но не для него.       От него всё ещё очень хорошо пахло. Однажды она узнает, что это за запах, потому что это точно не лосьон после бритья.       — Эйлин Принц живет в последнем доме в Паучьем Тупике, в Кокворте.       Гермиона ахнула. Это было не то, что она ожидала, но она поняла, что он делает. Северус доверил ей важнейшую информацию. Он рассказал ей, где живет его мама. Это было грандиозно. Люди заплатили бы хорошие деньги за эту информацию.       — Северус?       — На случай, если со мной что-то случится, прежде чем я сам смогу отвести тебя туда. Мама знает, что в какой-то момент ты можешь посетить её и будет тебя ждать.       — Она знает?       — М-м-м, — снова эта ухмылка с морщинками вокруг глаз. Казалось, Северуса всё ещё не отпустили «грязные» мысли. Его потемневшие глаза в паре с ухмылкой дали ей понять, что сейчас он явно думает не о своей маме.       — Там для тебя есть документы.       —Ооох… — так, стоп…возможно, это у неё были «грязные» мысли.       — Ты не единственная, кто может прокрасться в Хогвартс. Я выяснил твою фамилию, прежде чем следовать инструкциям в записке. Я пробрался в кабинет Альбуса и проверил книгу с реестром магических рождений. В тысяча девятьсот семьдесят восьмом тебя там не было, там не было никого с именем Гермиона. Я проверил следующий год и нашел тебя в списке за тысяча девятьсот семьдесят девятый год. Я бы продолжил искать до тех пор, пока не нашел бы тебя.       — Ты не должен был…       — Как ещё я мог инвестировать и для тебя? Я подумал, что, какие бы советы ты мне ни дала, они должны были быть хорошими. И ты заслуживаешь этой прибыли.       — Ты вложился в акции?       — Я так и сделал. Я акционер обоих компаний уже на протяжении многих лет. Я не знал, как тебя отблагодарить. Поэтому…       В своей записке Гермиона посоветовала ему вложить столько, сколько он сможет в Apple в декабре тысяча девятьсот восьмидесятого года и в Microsoft в марте тысяча девятьсот восемьдесят шестого года.       — …и у тебя, и у моей матери есть акции обеих компаний. Я никому ничего не говорил, и к тому же в восьмидесятом году у меня было недостаточно средств, чтобы наводнить рынок и вызвать подозрения. Мне было двадцать, почти двадцать один и я не думаю, что кто-то мог заподозрить меня в инвестировании. Да и что из того, что я просто хотел позаботиться о своей матери? Кроме того, я время от времени инвестировал в другие, проигрышные компании, поэтому то, что спустя шесть лет я вложился в Microsoft не могло вызвать чьих-то подозрений.       — Логично. Я рада, что у тебя всё получилось. А твоя мать? Если она всё ещё в Паучьем Тупике, то ей, должно быть, стало лучше?       — Она поправилась. Её племянница заботилась о ней и примерно через год, после того как я закончил Хогвартс, ей полегчало. На самом деле больше, чем просто полегчало. Она вернулась в наш семейный дом и через несколько дней, после того как волна облегчения спала, мой отец напал на неё. Ей удалось обездвижить его и вызвать полицию. Он отправился за решетку за покушение на убийство. А мама наконец-то подала на развод.       — Прошло уже почти двадцать лет, его посадили на такой долгий срок?       — Мама позволила ему нанести себе урон кулаками и ножом прежде, чем обездвижила. Как я уже сказал, сначала он, казалось, почувствовал облегчение от её возвращения. После того, как первоначальный шок от возвращения жены прошёл, он вернулся к своему обычному поведению. Конечно, Тобиас был в ярости из-за того, что ей удалось исчезнуть так надолго. В итоге он был пойман, как говорится, с поличным при попытке убийства. Я свидетельствовал против него. По правде говоря, на данный момент он уже мог освободиться. Я не потрудился выяснить. Я просто знаю, что, даже если это и так, он оставил мать в покое.       — Это, должно быть, было трудно.       — Я не буду этого отрицать. Он мой отец, но он не был хорошим человеком. Это упрощало задачу. Она моя мать. Боже, Гермиона, я бы хотел, чтобы ты видела ее в первый раз, когда она по-настоящему узнала меня. Когда она впервые поняла, чему позволила случиться. Это было так, словно она годами была под империо и вдруг заклятие пало. Я смутно помнил ее такой. Моя мама вернулась. Я не буду отрицать, мы далеко не сразу сблизились. Мы оба подозрительны и довольно уперты по своей природе, так что сближение заняло некоторое время. Но теперь у нас более чем приличные отношения.       — Я так рада за тебя! А Принцы?       — Мы общались до возвращения Темного Лорда. Мама не верит, что я служу ему. Что бы ты во мне не увидела, очевидно она тоже это видит. Принцы избегают меня, но пока они общаются с мамой, меня это устраивает. Для ясности, они верят в чистоту крови, просто не хотят официально объединяться с Темным Лордом. По крайней мере, пока.       — Я рада. Конечно не тому, что в настоящее время они не общаются с тобой, а тому, что вы вообще смогли встретиться и немного узнать друг друга до возвращения Лорда.       — Как и я. Я также ознакомился с тем, кто такой Хортон.       Гермиона ухмыльнулась. Она просто представила Северуса Снейпа, одетого в черное, посещающего библиотеку Кокворта, чтобы просмотреть книги доктора Сьюза, в поисках той, которую она упомянула.       — Теперь расскажи мне все, — сказала она, садясь на стул, который был рядом с окном. Северус взял второй стул, на который ранее накинул свой пиджак и сел. Он положил руки на стол и некоторое время смотрел в окно, прежде чем заговорить.       Северус рассказал ей все: период между тысяча девятьсот семьдесят первым и тысяча девятьсот семьдесят восьмым годами, а затем период с семьдесят восьмого года по сегодняшний день. Гермиона задавалась вопросом: раскрывался ли он прежде так и перед кем? Она предположила, что — да, возможно перед директором, когда решил переметнуться сторону Ордена. Многое произошло за эти годы и Северус похоже давно понял, что его доверие к директору не всегда было взаимным.       Гермиона не думала, что это обязательно было так. Она предполагала, что скорее всего изначально Дамблдор с подозрением отнесся к тому, что Северус после смерти Лили вернулся на их сторону. Она также считала, что со временем директор стал доверять Северусу, но все же опасался утечек и не хотел, что у кого-то одного было слишком много знаний.       Например, если бы кто-нибудь узнал, что он умирает — возмущение тем, что Северус убил его, было бы не естественным. Да и Волдеморт удивился бы тому, что кто-то продолжает доверять человеку, который убил лидера Света. Так что, вероятно, директор подумал, что всеобщая ненависть к Северусу должна быть реальной, чтобы Лорд не догадался об уловке.       — У меня есть один вопрос к тебе, моя Гермиона.       Она улыбнулась. Она не была уверена, почему…но ей стало теплее на душе, от того, что он так ее назвал. Может это из-за интонации, которой он это сказал? Неделю назад она не была его Гермионой. Сегодня она ей стала.       — Да?       — Почему ты дала мне понять, что влюбилась в меня? Я целых шесть лет наблюдал за тобой и не смог понять, когда и почему это произошло.       Гермиона пожала плечами. Действительно, почему? Она все еще не понимала, что тогда на нее нашло. Шок? Он нашел ее в уязвимый момент?       — В тот вечер я не думала о том, что говорю. Я была расстроена, немного шокирована смертью директора и тем, что так ошиблась в тебе. Очевидно, я также была очень удивлена нашей встречей и тем что ты говорил со мной как с равной, даже если и не терял своей язвительности. Я часто пользовалась Комнатой с тех пор, как обнаружила ее. Но не знала, что она позволяет путешествовать во времени. Я знаю… знаю, что много чего еще не знаю. Ты можешь не верить, но меня часто мучили фантазии о том, как ты поняв о ком я рассказала — проклянешь меня или, что еще хуже, посмеешься надо мной. После той первой встречи я ждала твой кары, — она пожала плечами.       — Я бы никогда не стал смеяться над тобой. Я польщен. В свете того, как я относился к тебе…то что ты чувствовала… чувствуешь… то, что ты доверяешь мне тогда, когда никто другой не доверяет…       Гермиона снова пожала плечами.       — На самом деле, Северус, любой, кто остановится и спокойно рассмотрит факты, придет к тому же выводу. Дамблдор всегда давал понять, что полностью доверяет тебе. Люди позволяют эмоциям управлять ими. Ты убил Альбуса Дамблдора и люди в ярости. Их идол — мертв, они хотят кого-то винить. Темного Лорда физически нет рядом и они не могут обвинить его лично, поэтому возлагают всю вину на тебя.       — Для меня прошло много лет со времени нашего последнего разговора, но я скучал по тому, как непредвзято ты меня слушаешь. Поттеру и Уизли повезло, что ты их подруга.       — Ты думал обо мне?       — Больше, чем я хочу признать. По крайней мере, я достаточно быстро понял, что ты будешь моей ученицей и тебе будет только одиннадцать, когда я впервые увижу тебя. Это обуздало большинство низменных желаний закончить наконец то, что мы тогда начали.       Гермиона выглянула в окно, она сняла хороший номер с прекрасным видом. Они находились недостаточно высоко, чтобы машины внизу были подобны муравьям, но отсюда те казались довольно крошечными.       — Когда ты должен вернуться?       Она не хотела, чтобы их встреча заканчивалась, но знала — это неизбежно. У нее была своя работа, у него была своя. Кто знает, когда она увидит его в следующий раз? Кто знает, увидит ли вообще она его после сегодняшнего? Уж слишком велики были шансы на то, что один из них или сразу оба могут погибнуть в ближайшее время. Гермиона ненавидела подобные мысли, но не могла отрицать развитие событий. Ей не нужна была Трелони, чтобы знать это.       Северус выглядел немного озадаченным ее вопросом. Гермиона предположила, что ее вопрос мог показаться ему странным, но опять же для нее ведь прошло всего несколько дней.       — Я собираю информацию. Так что, полагаю, я могу отсутствовать столько, сколько потребуется.       — Хорошо.       Гермиона встала и протянула ему руку, которую он принял с вопросительным взглядом.       — Хочешь продолжить то, что начал прошлой ночью?       — Я не уверен, что помню, на чем мы остановились, моя Гермиона. Это было так давно и тогда я был совершенно другим человеком. — Северус усмехнулся, но встал.       — Я освежу твою память.       Гермиона толкнула его на кровать и скользнула к нему на колени, прижимаясь губами к его губам.       — Ты же знаешь, что я не могу. Мне не было и восемнадцати в то время, когда мы, но теперь… — прошептал Северус, когда они наконец разорвали поцелуй, чтобы отдышаться.       — Я знаю, — прошептала она, найдя его шею. Северус издал тихий стон, который заставил сжаться ее нутро.       Она, Гермиона Грейнджер, экстраординарная всезнайка, заставила грозного Северуса Снейпа стонать. Это было очень захватывающе.       — Тебе еще нет восемнадцати. Даже если ты и совершеннолетняя по волшебным меркам, — пробормотал он, снова найдя ее губы. Гермиона не была уверена, кому именно Северус напоминал сей факт: себе или ей?       — Я знаю. Я сказала — продолжить, а не закончить.       — Я хотел провести ту ночь с тобой.       — Тогда я не могла позволить тебе этого, — Гермиона тихо рассмеялась, целуя его в шею.       — Я хотел, чтобы ты была моей первой.       — Северус, — прошипела она ему в шею.       Прямо сейчас Гермиона не хотела думать об этом. Для него прошли годы. Для нее дни. Она не хотела думать о том, со сколькими ведьмами он переспал за эти годы. Тогда она остановила их, потому что это было правильно!       Глупо ревновать, но Боже…она ревновала. Гермиона ненавидела мысли о том, что кто-то еще… прикасался к ее Северусу. .       — Я не могу сказать, что все получилось так, как я хотел. Однако, я могу честно сказать — ты единственная ведьма, которую я когда-либо охотно целовал.       — Единственная ведьма? — спросила она.       — Поскольку, со времен окончания Хогвартса я бываю в маггловском мире только для того, чтобы навестить мать…думаю, ты можешь с уверенностью предположить, что не-волшебниц я вообще не целовал.       — Это облегчение. Если бы у тебя были другие женщины, я бы в мгновение ока вылетела бы за дверь.       Северус усмехнулся. Гермиона заметила, что ее реакция явно его успокоила. Неужели он волновался, что она разозлится из-за этого? Боже мой, она никогда не ожидала, что Северус в тридцать семь все еще будет девственником. Однако это не означало, что она хочет думать об этом… прямо сейчас.       — Я повторю это снова. Ты странная ведьма.       — Кто бы говорил.       — Справедливо, — признал Северус.       — Ты использовал зеркало?       — Я пытался и теперь я понимаю, почему ты сказала мне, что сама не будешь этого делать.       — Спасибо.       Северус отстранился, положив руку ей на бедро. Казалось бы — случайный штрих, но он наводил на размышления и одновременно притягивал. Северус — собственник, прижимает ее к себе, явно не желая отпускать. Другой рукой он провел дорожку от ее подбородка к губам.       — Я ждал, — сказал он.       — Северус. Я никогда…       — Я знаю, что ты этого не делала. Теперь я понимаю, почему ты тогда не позволила нам дойти до точки. Это было не потому, что ты не хотела. Так было правильно. Я ждал тебя. Я знал, что ты вернешься, даже если и не знал когда точно это произойдет. Уже позже я сделал математические расчеты и высчитал, когда ты приедешь в школу. Найдя твое имя, первые дни я и не думал о том, какой это будет учебный год. Я был просто рад узнать твое полное имя, Гермиона Джин. Я узнал, что однажды ты окажешься рядом.       — Я не ожидала этого. Я бы никогда не стала просить тебя о воздержании.       — Я знаю и именно поэтому мы здесь.       Его рука переместилась к ее щеке, поглаживая лицо и волосы. Северус пробежался по ним пальцами. Казалось, он был удивлен, что ее кудри совсем не были грубыми или запутанными. Проклятие, ее волосы пленили его! Он вздохнул, поцеловал ее в щеку и потерся о нее носом.       — Мне дали галлюциноген. Темному Лорду не нравится, когда у него нет… компромата на последователей. Я не был женат. У меня не было невесты. У меня не было семьи, которой меня можно было бы шантажировать. Не было никого, о ком бы я заботился настолько, чтобы меня можно было шантажировать. Кроме моей матери, но благодаря тебе мне удалось спрятать ее в безопасном месте так, чтобы никто не прознал, что я к этому причастен. Все знают, что Принцы отреклись от нее. Я никогда и никому не говорил, что их отношения изменились. Я думаю, что любой посетивший наш дом в ее поисках, решил бы, что она наконец-то поумнела и бросила мужа. Стоит отметить, что никто никогда ее не искал. Никто точно не знал, где я жил и однажды я просто перешел на другую сторону. Это была единственная вещь, о которой я попросил Альбуса. Я хотел, чтобы моя мама была защищена. Так что информация о ней держалась в секрете еще до первого падения Волдеморта.       — Ты поступил правильно.       — У меня действительно была работа. Та, где репутация имела значение. Даже если Альбус и знал о моих истинных пристрастиях, у Совета управляющих и родителей не было бы доступа к этим знаниям. — сказал он.       — Тебя накачали наркотиками и отдали ведьме?       — Ходили слухи, что, возможно, со мной что-то… не так. Я никогда не горел желанием участвовать в рейдах и определенных развлечениях Пожирателей…       — Мне жаль, — прошептала она со слезами на глазах.       Северус действительно был чертовски одинок во всем этом. Ему приходилось наблюдать и самому участвовать в противных ему вещах, еще до того, как он перешел на светлую сторону. Гермиона не была настолько глупа, чтобы поверить, что он не участвовал в чем-то мерзком. Адресованный Лили комментарий, откуда-то же взялся. Хотя, судя по его сегодняшнему рассказу: Мародеры довели его практически до грани и его безвольного «упаковали в подарочную упаковку» и преподнесли Волдеморту.       — Тебе не за что извиняться. На самом деле, в некотором смысле ты спасла меня.       — Что? Я? Как?       — Это была ты. Я хотел тебя. Я знал, что в конечном итоге от меня будут ожидать таких… действий. Как ты правильно догадалась, я присоединился к Лорду не для того, чтобы стать насильником или жить подобно волшебному свободолюбивому хиппи. Да, у меня были свои причины присоединиться, но секс не входил в их перечень. Случайный секс меня не интересовал, я знал — он будет ненастоящим, а я хотел большего. Благодаря тебе я познал истинное желание и отказался соглашаться на меньшее. Альбус не знал, почему я был так непреклонен в своем решении не участвовать в подобных «развлечениях», а я не признавался ему в своих причинах. Они заставили бы его усомниться в моей лояльности. Он должен был поверить, что причина всего — Лили. Поначалу старик несколько раз пытался применить ко мне легилименцию, пытаясь извлечь эту информацию, но я хорошо скрывал ее. Скрывал тебя. Он дал мне парочку советов о том, как откреститься от этих «развлечений» и какое-то время они работали. Но ничто, как известно не вечно…       Северус замолчал, его взгляд стал отстраненным. Гермиона задавалась вопросом: помнит ли он, что она здесь? Что они в гостиничном номере, вместе?       — Я понятия не имею, кем она была… в моей голове была — ты. Задолго до того случая я начал пить зелье импотенции собственного изготовления, перед каждым собранием. Я всегда держал при себе парочку фиалов на случай, если меня вызовут, когда я буду далеко от своей лаборатории. Или если… «собрание» длилось дольше действия зелья. Это ты…ты сохранила мой рассудок. Знание того, что ты хотела меня настоящего, а не как какую-то игрушку, дало мне силы продолжить. Искренность твоего желания действительно открыла мне глаза. Для девственника, это был настоящий опыт. Я тогда понимал, что должен позволить ей попытаться возбудить меня, но даже в одурманенном состоянии — хотел сбежать. Ты никогда не просила меня воздерживаться и я знаю, что ты не обратилась бы ко мне с такой просьбой. Но я хотел тебя и то, что кто-то другой прикасался ко мне, казалось мне неправильным. Это было похоже на предательство. Альбус работал со мной, чтобы выработать терпимость к вещам, которые мог использовать Темный Лорд. И она и я, мы оба были жестоко наказаны. Ее наказали за неспособность выполнить, казалось бы, простую поставленную задачу. Меня за неспособность найти ее — подарок Лорда, возбуждающим. Честно говоря, я больше никогда ее не видел и понятия не имею, выжила ли она той ночью. Она была пешкой, простой игрушкой. Я же был полезен, поэтому он не убил меня. Нельзя сказать, что он не убивает последователей, но он воздерживается, когда это ему выгодно.       — Они поступили с тобой так только один раз? — Гермиона взяла его лицо в ладони.       — Позже, наедине, я признался Темному Лорду, что мужчины рода Принц не способны на секс без брака, а из-за проклятия и с женами секс редок. Проклятие наложили на моего предка, который довольно обильно и безразборчиво распространял свое семя до и во время брака. Я заверил его, что когда женюсь — позволю ему понаблюдать за нами в любую ночь по его выбору, кроме первой брачной. Очевидно, этого объяснения было достаточно, чтобы он поверил в то, что я не гей и тем более не педофил, который совращает своих учеников. Я ведь был тогда достаточно молод…       — Ммм… Я — ученица. — сказала Гермиона, отстраняясь.       — Боже, не говори так даже в шутливой манере. Даже тогда у меня были принципы.       — Значит, никаких внеклассных заданий, профессор Снейп?       — Однажды, когда все это будет закончено, я возможно…смогу воплотить эту твою фантазию. — Северус фыркнул.       — Договорились.       — Я не даю никаких обещаний.       Гермиона тихо засмеялась и крепко обняла его. По правде говоря, у нее не было таких фантазий. Не профессия привела ее к тому, что она влюбилась.       — Мне все равно, Северус. Мне все равно, было это один или сто раз.       Она замолчала, положив голову ему на грудь. Его руки снова оказались в ее волосах и она тихо вздохнула, крепче прижимаясь к нему. Гермиона чувствовала, что ее волосы счастливы от того, что Северус здесь и снова прикоснуться к ним. Это ее успокаивало.       — Ладно, мне было бы не все равно, если бы их было сто. Это одна из причин, по которой я не позволила Виктору ухаживать за мной, после его возвращения в Болгарию. Я действительно не верила в то, что он сохранит мне верность. Однако вы разные, а у нас с тобой существенная разница в возрасте. Я знала это, когда разговаривала с тобой на той неделе. Я знала, что в следующий раз, когда я увижу тебя… ты будешь…нууу…собой.       — А ты?       — Как ты сказал, мне нет восемнадцати.       — Как будто кого-то в Хогвартсе это останавливает.       — О! Нет, но на самом деле, это меня никогда не интересовало.       — Нет? И в чем же тогда заключается твоя в меня влюбленность?       — Чтение, поцелуи, варка зелий…безраздельно завладеть твоим вниманием: сидеть и смотреть, как ты варишь зелья или дуэлируешь, как делаешь элегантные «глупые взмахи» палочками… — сказала она, пожав плечами.       — Это то, что тебя интересует?       — Как ты и сказал, я — странная. Это неправильно?       — Нет, — сказал он, казалось, взглянув на свои руки.       — Да, у тебя красивые руки, Северус. Изящные и элегантные. Я думаю, тебе не привычно это слышать. Сексуальные… — сказала она, зная, что сильно покраснела от признания.       Северус взял ее за руку и прижал их ладони так, что они соприкоснулись. Его ладонь была больше, чем ее. Мгновение он наблюдал за этой картиной.       — А если бы я не появился сегодня?       Гермиона опять пожала плечами. У нее не было столько времени, сколько у него, чтобы подумать об этом.       — Я не знаю. Вряд ли бы я подумала о том, что ты на его стороне, но точно не стала бы использовать зеркало.       — Ты уходишь? Тебя не будет в Хогвартсе в следующем году?       — Именно. Ты единственный человек, на данный момент, кроме Гарри и Рона, который знает об этом наверняка. Ты знаешь, я все равно не смогу… — тихо сказала она.       — Я знаю и рад, что тебя там не будет. Это опасно. Могу я вам помочь?       — Используй время от времени зеркало.       Гермиона тихо вздохнула. После прошедшей недели, в течении которой они часто общались на личном уровне, она не была уверена, что сможет провести недели или даже месяцы, не разговаривая с ним.       — И это все?       — Если я вспомню что-нибудь еще, дам тебе знать.       — Жаль, что Альбус не рассказал мне о вашем задании, возможно, я смог бы сам его выполнить.       — Я не знаю, почему он этого не сделал, — сказала она, прижимаясь плотнее к его груди.       Гермиона подозревала, что их троице не помешала бы любая помощь. Его рука все еще была в ее волосах, расчесывая их. Она позволяла ему это.       — Это мило, — пробормотала она.       — Я согласен, — сказал Северус, целуя ее в макушку.       Гермиона могла легко привыкнуть к этому и сейчас это ее чертовски пугало. Она ничего не хотела так сильно, как остаться здесь, в этой комнате…с ним. Никто не знал, где они. Они могли бы просто остаться… Гермиона вздохнула, понимая — это невозможно.       У каждого из них была своя работа.       — Ты не ненавидишь меня?       — За что именно? У меня достаточно широкий выбор причин, — он усмехнулся.       — За поцелуи с тобой на той неделе?       — Нет.       — Я была очень обеспокоена такой перспективой.       — Очевидно.