Free To Fly/Свободный полет

      — Уже называешь ведьму по имени, Поттер? Лучше скажи дяде Северусу, чтобы он не пытался увести у тебя девчонку.       — Заткнись, Малфой, — добродушно сказал Гарри.       — Ты когда-нибудь видел, чтобы Крестный с кем-нибудь танцевал? — спросил Драко.       — Нет, — ответил Гарри.       По правде говоря, Гарри никогда не видел, чтобы Северус в подобной ситуации элементарно разговаривал с какой-нибудь ведьмой один на один.       Никогда.       Да, конечно, в Хогвартсе Северусу приходилось общаться с ведьмами, но он никогда сам не искал этого общения и никогда не танцевал. Конечно случалось такое, что его приглашали на танец, но он всегда отказывался, при этом совершенно не обращая внимания на то, с какой грубостью он это делает. Насколько Гарри знал, за семнадцать лет у его опекуна ни разу не было свидания. А если они и были, то Северус тщательно скрывал это от всех.       «Странно».

***

      Скажи что-нибудь, идиот. Ты семнадцать лет ждал возможности снова поговорить с ней. Чего ты ждешь? Песня почти закончилась, и если ты сейчас ничего не скажешь, она пойдет своей дорогой и подумает, что ты полный болван.       — Профессор Снейп, не так ли? — спросила Гермиона, и Северус вздохнул с облегчением.       Единожды гриффиндорка — всегда гриффиндорка, — улыбнувшись про себя, подумал Снейп.       — Действительно, боюсь, у вас есть преимущество передо мной, мисс…       — Грейнджер, — сказала она, вглядываясь в его глаза.       Однако она почти сразу же отвела взгляд, и это его обеспокоило.       Неужели она даже не посмотрит на меня?       Если она не может (или не хочет?) даже смотреть на него, то ему будет куда труднее заинтересовать её и добиться позволения ухаживать за ней. Северус уже привык ко взглядам, полным незаинтересованности, граничащей с вежливым отвращением, со стороны окружающих по отношению к себе, но он никогда не встречал такого взгляда с её стороны. Гермиона всегда смотрела на него с добротой и дружелюбием, даже в ту первую встречу, когда была расстроена.       Когда Гарри сказал ему, что она здесь, он предположил, что… Ну, честно говоря, Северус не был уверен, что именно он предположил.       Однако она приняла его предложение потанцевать, а это должно было что-то да значить. Он заметил, что Гермиона немного ниже его ростом и вспомнил, что уже думал об этом тогда, когда они встречались, но это было очень давно.       И когда он в последний раз обнимал её, ему и в голову не приходило потанцевать.       — Что ж… Мисс Грейнджер. Благодарю вас. Где вы научились танцевать?       Она тихонько рассмеялась:       — Вы действительно хотите поговорить об этом, профессор?       Нет,— Северус был полон вопросов, но не знал, с чего начать.       — Нет, — признался он. — Гарри упомянул, что вы учитесь в Ильверморни.       — Так и есть, я только что окончила седьмой курс и осенью начну учиться в Эдинбургском университете.       — Хорошо, — сказал Северус, кивнув.       — Что ж, я тоже так думаю. Кроме того, я совершенно уверена, что мои родители тоже рады тому, что я наконец-то буду немного ближе к дому.       Его губы изогнулись в улыбке:       — Наверное, вы правы. Судя по вашему акценту, могу предположить, что вы не американка.       — Нет.       — Тогда почему Ильверморни? — спросил Северус.       — Ну-у-у, не знаю, — Гермиона посмотрела на него, и их шаги чуть замедлились в такт песне, под которую они танцевали. — Вы когда-нибудь чувствовали, что что-то просто должно быть сделано именно так, а не иначе?       — Чувствовал.       — Именно так я и выбрала Ильверморни, — ответила Гермиона.       — Понимаю, — сказал Северус.       На самом деле он ничего не понимал, но точно знал, что такое предчувствие. К сожалению, прислушиваться к этому чувству Северус научился слишком поздно.       — И вы изучаете Зелья?       — Да, и Гербологию. Если, конечно, я решусь после университета поступить в Подмастерья.       Значит, после школы она действительно решила поступать в маггловский университет.       Гарри упоминал об этом, но Северус подумал, что ослышался. В маггловском образовании не было ничего необычного, особенно для тех, кто стремился к знаниям так, как это делала она. По правде говоря, Северус даже немного завидовал ей. В свое время маггловское образование, университет — всё это было не для него. Пожиратели Смерти… Неправильный выбор воюющей стороны… В конце концов, это просто было финансово неосуществимо.       — Конечно. Всё правильно, Гербология — это необходимая для работы с зельями область знаний.       Песня закончилась, и Северус ожидал, что Гермиона отпустит его руку и отправится к Краму или кому-то еще, но она этого не сделала. Вместо этого их танец продолжился уже следующую композицию. Гермиона ни секунды не колебалась, а Северус, конечно, не собирался отпускать её, если она сама этого не хотела. Он слишком долго ждал этого, чтобы позволить ей уйти просто так.       — Вы так думаете?       — Конечно. Если хотите по-настоящему разбираться в зельях, стать по-настоящему опытным и знающим зельеваром, Мастером, то вы должны все знать о растениях, которые собираете и используете в зельях.       — Не могу не согласиться.       — Очевидно, у вас был очень хороший учитель.       — Он самый лучший, — ответила Гермиона, слегка покраснев, и Северус это заметил. Клайд Браун был немного моложе него, и все, что Северус когда-либо слышал о своём американском коллеге, было хорошим. И респектабельным.       Всё внутри Снейпа вздрогнул, и только один вопрос пульсировал по венам:       Отчего она покраснела?       Неужели Гермиона заинтересовалась другим волшебником? Разве не логично, что она покраснела, вспомнив о том, кто ей нравится?       — Вы надолго вернулись в страну?       — Нет, у меня просто небольшой отпуск, если можно так сказать. Виктор пригласил меня, и, как бы мне ни нравилась летняя практика, я подумала, что было бы неплохо провести выходные вдали от дома, прежде чем начнётся обучение в университете.       — Понятно.       — А вы, сэр? Что вы делаете летом?       — Я работаю над проектом, — ответил Северус.       — Что-то ещё, кроме улучшения Аконитового зелья? — Спросила явно заинтересованная Гермиона.       Гермиона интересовалась моей работой?       Обычные студенты не знали о его разработках, но Гермиона никогда не была обычной. Северус работал над усовершенствованием Аконитового зелья с тех пор, как на третьем курсе Гарри, Ремус Люпин начал преподавать в Хогвартсе. До сих пор ему не удавалось добиться больших успехов, но Северус активно продолжал пытаться. Это зелье было сложно сварить и в хороший день, что уж говорить о том, чтобы пытаться его подправить или улучшить.       Как она узнала? Она просто предположила? Или она знает о Ремусе, его недуге и о том, что он стал профессором? Она ведь говорила об этом, когда мы только познакомились в Выручай-комнате.       Клайд Браун, должно быть, думает, что напал на золотую жилу, заинтересовав мою ведьму своей специальностью. Несомненно, он составил Ученический контракт еще семь лет назад и только выжидал, когда Гермиона обратится к нему с этим вопросом. Ее поступление в маггловский университет, вероятно, разбило бедняге сердце, — не без ехидства подумал Северус.       Вслух же он ответил:       — Ну, да. Это побочный проект. Проблема с его усовершенствованием заключается в поиске испытуемых, которые согласились бы принять что-то экспериментальное вместо привычного им зелья, которое, как они знают, и так работает.       Далее Северус рассказал Гермионе о разработанной им мази, которая должна помогать людям избавиться от некрасивых пигментных пятен, которые с возрастом появляются на коже пожилых людей. Он продолжил свой рассказ только тогда, когда увидел, что Гермиона искренне в нём заинтересована. Если бы она выглядела скучающей, он бы дал короткое и ничего не значащее объяснение, но Гермионе было интересно. Конечно, было. Его Гермиона любила знания. Её заметки о крестражах были исключительными.       — Как интересно. Уже есть успехи? Как долго длится её действие?       — К сожалению, нет. Ничего долгосрочного. В этом-то и проблема, — сказал Северус, пожав плечами. — Я не нашел никого, кто согласился бы участвовать в испытаниях на постоянной основе.       — Ах, никто не хочет признать, что его годы подходят к тому моменту, когда ему понадобится такая мазь? Боюсь, это неудивительно.       — Я думаю, что отчасти проблема именно в этом, да, — согласился он. — Я также пытаюсь придумать что-нибудь для лечения ксероза*. Как профессор я сталкиваюсь со множеством студентов, а также преподавателей, страдающих от этого недуга, причём некоторые из них страдают так сильно, что стыдятся себя. В прошлом семестре я столкнулся с первокурсником, который вдохновил меня на эту идею. Мальчик не может носить рубашки с коротким рукавом, даже если захочет. Его кожа от шеи до пят покрыта своеобразной чешуей. Мы с мадам Помфри, школьной целительницей, находим это восхитительным, а вот его однокурсники и сверстники — не очень. Поэтому это мешает мальчику не только учиться, но и социализироваться.       — Если у вас возникнут проблемы с поиском подопытных в Шотландии, дайте мне знать. Жителям Маунт-Грейлок и Салема не привыкать к погодным условиям, способным спровоцировать подобные проблемы с кожей.       — Вы предлагаете мне помощь в поиске испытуемых, мисс Грейнджер?       Так ли это? Правильно ли я понял её слова?       — Подозреваю, что ради возможности узнать лондонское волшебное сообщество, могла бы найти кого-нибудь, да. Если, конечно, вы не найдете своих подопытных.       — Это очень любезно с вашей стороны.       Она намекает мне на прогулку по городу?       Конечно, Северус пытался хоть что-то уловить в этом разговоре, особенно если учесть, что Гермиона вновь собиралась приехать в Эдинбург всего через несколько недель.       Эта ведьма не знает меня, — печальная, разбивающая сердце мысль полыхнула в сознании Северуса.       — На самом деле, — продолжила Гермиона, и вдруг в её глазах промелькнуло что-то, что Северус, как ни странно, узнал. Он не видел этого семнадцать лет и уже начал задаваться вопросом, увидит ли когда-нибудь снова.       В последний раз он видел это в тот вечер, когда Гермиона обратилась к нему по поводу поиска крестражей. Временами, глядя в её глаза, можно было практически физически заметить, как блуждают её мысли; Северус еще тогда, в той прошлой жизни, понял, что это способ её разума перебирать все так или иначе связанные с ним данные.       — Да?       — О, ничего, просто мне пришла в голову одна мысль. Кое-что, чем я должна буду заняться, когда вернусь в Ильверморни на следующей неделе.       — Понятно, — ответил Северус, немного разочарованный тем, что Гермиона не стала излагать ему свою идею. Он бы с удовольствием её выслушал. Он бы с радостью слушал всё, что она хотела бы ему рассказать.       — Я обязательно сообщу вам, если пойму, что моя идея не лишена смысла, профессор.       Северусу было неприятно слышать, как она так его называет. Приличия диктовали, что она должна именно так к нему обращаться, а он жаждал услышать, как Гермиона снова произнесёт его имя, но уже начал думать, что никогда этого не услышит.       И вот она здесь. На вечеринке по случаю восемнадцатилетия Гарри, как и положено.       Она хочет связаться со мной после этих выходных. Не так ли? Может, я ослышался? Неужели шок от того, что она оказалась здесь, на дне рождения моего подопечного взял надо мной верх?       — Если, конечно, вы не возражаете против того, что вам будет писать бывшая ученица другой школы, даже не Подмастерье. Я пойму, если вас это не устраивает…       — Нет, — мгновенно ответил Северус. Молчание будет стоить ему этой ведьмы. Он знал это. Глупо. — Я не сомневаюсь, что ваша идея окажется плодотворной, и буду рад переписке с таким умным человеком, как вы.       — О, вы мне льстите.       — И это говорит ведьма, которая в тринадцать лет опубликовала статью в нескольких авторитетных журналах по зельеварению и буквально изменила представление того, как хорошо магические правоохранительные органы могут выполнять свою работу. Это не лесть, я говорю правду.       Ее лицо мгновенно изменилось. Гермиона замкнулась, подобно раковине моллюска, и Северус почувствовал, как она напряглась в его объятиях, хотя всего секунду назад танцевала с ним так, как будто принадлежала ему. Как будто хотела быть здесь. С ним.       Она собирается отстраниться. Она собирается покинуть меня.       Северус понятия не имел, чем вызвал внезапную перемену в её поведении.       Что я не так сказал или сделал?       — Я и так отняла слишком много вашего времени, сэр. Я должна…       — Гермиона, — осторожно позвал он.       Мерлин, сколько раз за эти годы Северус просыпался с её именем на устах, боясь, что Гарри услышит, как он зовет по имени какую-то ведьму.       — Нет, правда, я уверена, что у вас есть кто-то, кто интересуется, почему я отнимаю у вас столько времени, профессор. Я прошу прощения, что забыла своё место. Благодарю вас за танец, — сказала Гермиона, отнимая от его плеча свою ладонь, уютно покоящуюся там уже более двух песен.       Гермиона слегка одёрнула подол своего платья, отошла от него и убежала, оставив за собой очень озадаченного Северуса.       Что только что произошло?       Северус действительно ничего не понимал, и его ограниченные знания о представительницах слабого пола ничем ему не помогали. Спросить у кого-то совета он тоже не мог.