Audiomachine — Manifest
Он смотрит в широко распахнутые безжизненные глаза неотрывно и совсем не чувствует, как слезы тонкими струйками стекают по грязному потному лицу, как щиплет мелкие царапины, застилает взор непроглядной пеленой. Все звуки, прежде разрывающие барабанные перепонки и крепко давящие на голову, в одночасье стихают: глухая тишина угнетает сильнее людских отчаянных криков, предсмертных хрипов, бесконечных команд и грохота боевых машин. Его оглушает не взрыв снаряда неподалеку, не беспрерывная автоматная очередь, не вопль «отступаем!» Все вокруг меркнет, потому что его больше нет. Шино Абураме, вместе с которым Киба Инузука был оторван от школьной парты и брошен в окопы, уже не дойдет до конца. Не познает вкуса победы или горечи поражения. Не увидит родных. Не обнимет любимую. Не подержит на руках своих детей. Киба засыпал и просыпался с мыслью, что и ему всего этого уже не видать. Что такое любовь? Что есть мир? Каково это — слышать детский плач по ночам? Вдруг ему больше не ощутить теплой материнской ладони на щеке и крепкого тумака от старшей сестры? А ко всему прочему, ему совершенно точно больше не услышать смех лучшего друга. Не предаться с ним воспоминаниям о беззаботных школьных деньках. Не помечтать вместе. Инузука всхлипывает, и это происходит так громко, что он сам же вздрагивает, моргает часто-часто, сбрасывая крупные капли слез с потяжелевших густых ресниц, и трясет головой туда-сюда, отчего незакрепленный под подбородком шлем чуть съезжает на бок. Киба спешно закатывает рукава солдатской формы, втягивая в себя влагу в носу, и кладет ладони на разорванную грудину Шино, стараясь не замечать чуть поодаль кусок его ноги и еще каких-то частей тела. Его руки полностью тонут в крови, пропитываются ею насквозь. Резкий запах ударяет в ноздри, вызывает тошноту (к этому никогда не привыкнуть), заставляет тело дрожать, как от нестерпимого холода. Он вдруг понимает, что зажимать рану бессмысленно — перед ним просто вывернутые наружу внутренности. Отнимает руки от тела Шино, смотрит на раскрытые окровавленные ладони, подносит к глазам, стискивает зубы и злится на весь треклятый мир. Киба ненавидит все вокруг. Презирает людской род. Проклинает всех тех, кто причастен к войне. Умоляет кого-то наверху забрать его жизнь прямо сейчас, чтобы больше не видеть всего этого, не терять друзей, не находить истерзанных изнасилованных женщин и их детей. Он хочет просто закрыть глаза и больше никогда не существовать. — Рядовой! Вы не слышали приказ командования?! Немедленно взять оружие и двигаться согласно установленному маршруту! Нет, он не слышит. Лишь смотрит на изуродованного Шино и свои руки в его крови. Ему плевать на приказы командования. Киба не хочет ни сражаться, ни отступать. Не хочет брать в руки оружие. Нет. Больше никогда. — Рядовой! Встать, я сказал! — старшина переступает через оторванную ногу Шино, словно это ничего ему не стоит, хватает Кибу за шкирку и разворачивает к себе. Теперь Инузука видит его налитые кровью дикие глаза и смотрит в них с равнодушием. Как же он его сейчас ненавидит. — Соберись, солдат! Ты хоть представляешь, чем чревато неисполнение приказов?! Глупый мальчишка! Поднять оружие! — Ненавижу, — одними губами произносит Киба и отворачивается, обильно сплевывая скопившуюся во рту кислую слюну на выжженную траву. Старшина разжимает пальцы на его потрепанной форме, грубо отталкивая парня от себя, и возвращается к своим обязанностям, что-то показывая жестами бегущим по левую сторону солдатам. Киба оборачивается на Шино — его глаза все так же открыты и пусты. Он вновь смотрит, не в силах оторвать от него взгляд, сгребает рукой сухую землю, выдирая с корнем то, что осталось от прежде зеленой травы, подбирается пальцами к своему автомату. Киба ненавидит этот мир. Однако он хватается за оружие, встает на налитые свинцом ноги и продолжает делать все, чтобы его спасти. А потом… Потом, минуя годы беспрерывной борьбы, Киба не раз задается вопросом: а стоило ли? Картинка перед глазами сменилась так резко, что Киба начал задыхаться. Распахнутые до предела мокрые глаза шокировано смотрели в умиротворенное спящее лицо Хинаты Хьюги, и только спустя долгие мучительные мгновения майор понял, что очнулся от своего ночного кошмара и теперь пребывал в реальности. Вокруг не слышалось ни звуков стрельбы, ни криков, ни приказов старшего по званию. Только тихое, мерное посапывание Хинаты, что лежала напротив него. Инузука перекатился на спину, выставив перед собой пораженные тремором ладони. На них не было грязи и крови, и он с облегчением выдохнул. Пальцы тряслись безбожно, пуская волны дрожи по всему телу, и Киба зажмурился, мысленно прогоняя прочь знакомое наваждение. Схватив себя за запястье одной рукой, он стал сжимать пальцы другой в кулак, однако невыносимая тряска все не отступала. Судорожно хватая ртом воздух, Киба покосился на Хинату и покачал головой: только не сейчас, не здесь, не рядом с ней. У Инузуки случались приступы пару раз за время, проведенное в экспедиции, но не такие сильные, как в эту ночь. Казалось, неуемная дрожь в руках не прекратится никогда, а бешено колотящееся сердце враз остановится или вытеснит собой грудную клетку, разорвется о треснувшие кости и зальет здесь все кровью. Майор лег обратно на бок и стал во все глаза глядеть на Хинату. Ее нежная красота отрезвляла его опьяненный ночным кошмаром разум, и он потянулся к ней прежде сжатой в кулак рукой, сцепляя зубы от болезненного желания вернуть пальцам состояние покоя. Насилу дотронувшись ладонью до щеки Хьюги, Киба прикрыл глаза. Теплота и гладкость ее кожи понемногу даровали успокоение, и майор стал дышать глубже, втягивая носом воздух и выдыхая его через рот. Руки тряслись уже не так яростно, и Киба принялся сжимать-разжимать пальцы, после чего опять дотронулся до лица Хинаты. Она могла увидеть его такого. Испугаться, разочароваться, пожалеть о том, что доверила ему свою честь. Он не хотел этого допустить, но разве был властен над своими демонами, что таились в глубине его души и при любом удобном случае впивались в него острыми зубами в попытке сожрать остатки надежды на нормальную жизнь? Как все переменилось в один момент… Инузука засыпал рядом с Хинатой с твердой уверенностью, что живет, а проснулся совершенно разбитым и полным понимания, что не должен позволить прошлому отравить и ее существование. Майор гневно поджал губы, обрушивая на себя самые страшные проклятия. Почему он вообще влез в жизнь Хинаты, тогда как не мог совладать с собственной?! Почему сделал ее своей несколько часов назад, уничтожая все недосказанности и превращая неопределенность в осознанность? И почему вдруг позабыл, каким может быть слабым и беспомощным? Киба осторожно сел в постели и поплотнее укрыл Хинату одеялом. Она чуть нахмурилась во сне, а потом небольшая межбровная морщинка разгладилась, и ее лицо снова прояснилось. Он склонился к Хьюге, так же аккуратно, чтобы не разбудить, и прижался губами к ее лбу. Инузука отыскал глазами свою одежду, разбросанную тут и там, и незамедлительно стал одеваться, чтобы уйти. Сна не было ни в одном глазу. Сердце Кибы все еще покалывало, хоть и перестало колотиться как сумасшедшее, в руках и ногах не было ни силенки, а в голове так и стоял непроглядный туман: сон от реальности майор отличал, но вот ощущения после еще не рассеялись. Тихонько подойдя к двери в каюту, Инузука остановился. С одной стороны, ему не хотелось оставлять Хинату одну после того, что между ними случилось, но с другой, он не мог с ней остаться. Казалось, если он закроет глаза, образ обезображенного Шино перекроет собой светлый лик Хинаты, и Киба уже ничего не сможет сделать, проваливаясь в пучину страха, отчаяния и тягучей безысходности. Он поднялся на палубу. Ветер беспощадно ударил в лицо, и Инузука блаженно прикрыл глаза. Хорошо. Ночь прохладная. Водная гладь завораживающе переливается в свете полной луны. И воздух чистый-чистый. — Не спится? Киба вздрогнул и повернул голову на голос Наруто Узумаки. Он сидел за столиком в углу, что-то писал в черном кожаном блокноте с атласной лентой-закладкой в компании стакана с неизвестным содержимым и улыбался. Подумать только… да этот парень всегда улыбается! Поразительно, как у него рот не занемел постоянно давить лыбу? — Бессонница, — соврал Инузука, сунув руки в карманы брюк. — А ты чего тут сидишь посреди ночи? Опять строчишь в своем дневнике? — Ага. Строчу и наслаждаюсь. Тут красиво и прохладно — это проясняет мысли. К тому же, — Наруто повертел стакан у себя в руке, — виски мы не скоро увидим. Будет вода — уже хорошо. Хочешь? — он протянул стакан с горячительным своему приятелю. Киба категорично помотал головой. — Не хочу, спасибо. — Ты никогда не пьешь, — в задумчивости пробормотал Узумаки и захлопнул свой дневник, положив поверх него ручку. — Проблемы с этим? Инузука нахмурился. По возвращении с войны многие его сослуживцы топили своих демонов в алкоголе. Кто-то быстро спился, кто-то пьет до сих пор, а вот Киба, глядя на них, старался не употреблять. Знал, что это не поможет, но усугубит состояние его шаткой психики. — Скажем так, проблемы могут появиться. Кстати, — Киба усмехнулся, кивая на стакан в руке Наруто, — ты бы тоже не налегал. — Да я-то не налегаю, — наперекор сказанному он пригубил немного виски и отставил стакан в сторону. Инузука кивнул ради приличия. Устремил глаза к Нилу, вдохнул глубоко. Задумался о своем. — С Хинатой не клеится? — вдруг поинтересовался Наруто, и когда Киба резко обернулся к нему, сводя брови к переносице, он расплылся в хитрой улыбке. — Что? Я же вижу, сам не свой ходишь, когда можно повеселиться за счет «Омникуса», и больше не жмешься по углам с нашей робкой красавицей. — Ты что несешь?! — взъерепенился майор, развернувшись к Узумаки всем телом и пронзая его сощуренным потяжелевшим взглядом. — Ну, отрицай — не отрицай, а факт останется фактом, — легко передернув плечами, справедливо заключил он. Киба тяжело вздохнул и, недолго думая, подошел к столику, резко выдвигая для себя свободный стул. — Полегче, дружище, — хохотнул Наруто, проследив глазами за порывистыми движениями майора. — Выкладывай. В чем причина твоей «бессонницы»? Инузука исподлобья взглянул на Наруто, и в этот момент ему так захотелось поговорить о наболевшем, что он рывком подался вперед, сложив руки в замок и опираясь на согнутые локти. Обычно он делился подобными мыслями с Хинатой, но теперь, когда она стала причиной его переживаний, девать их было некуда. А тут Наруто… Все равно связь с Хьюгой ни от кого не утаишь. Жаться с ней по углам, как сказанул Узумаки, Киба точно не хотел. Это слишком низко, как он думал. В первую очередь, для нее самой. — Да, ты прав. Это из-за Хинаты. Наруто выпучил глазенки, в секунду превращаясь в любопытного мальчугана, и скрипнул ножками стула, придвигаясь к столу вплотную. Его поразило неожиданное откровение Кибы. Они, конечно, многое обсуждали, но не Хинату. Узумаки больше шутил и подкалывал его на этот счет, а майора это раздражало, так что тема любовного интереса Инузуки никогда не развивалась. А теперь… кажется, самое время. — Признаться, ты меня удивил, — Наруто вздернул бровь, почесывая нос о рукав свободной рубашки. — Думаешь, я хочу слушать твое нытье? Киба аж резко выпрямился от неожиданного заявления Узумаки, в непонимании разглядывая его лицо. Он казался невозмутимым. А потом как разразился хохотом, что майор поморщился и накрыл ладонью правое ухо. — Смешно, — натянуто улыбнулся он. — Прям до колик. — Ладно-ладно. Говори, чего у вас там стряслось, — призывно махнув рукой, Наруто расслабленно развалился на стуле и взялся за остатки виски. — Она мне нравится, — тихо пробормотал Инузука, наблюдая за тем, как Узумаки припадает к стакану и осушает его до дна. — Очень. Он прыснул, немного закашливаясь и отплевываясь от горечи алкоголя. — Это мне она нравится. А ты в нее влюблен по уши. — Тебе нравится Хината?! — несдержанно выпалил Киба, едва не вскакивая со стула. Наруто самодовольно ухмыльнулся, заметив, как помрачнело и без того безрадостное лицо майора. Кажется, его забавили подобные реакции Инузуки, оттого он нередко выводил его из себя. — Как друг, — пояснил Узумаки. — Обязательно так сразу заводиться? Сбавь обороты. Я лишь указал на то, что «нравится» — не самое подходящее слово для трактовки твоего отношения к Хинате. Майор подуспокоился и уронил взгляд в стол, коротко почесав висок. Да-да, он тоже умел смущаться. — Это так заметно? — Слушай, — Наруто перегнулся через стол, старательно вглядываясь в лицо Кибы, — ты вообще представляешь, как выглядишь со стороны? — не получив в ответ и полвзгляда Инузуки, он отклонился и вновь упал на спинку стула. — Ты прям как Сакура: «Я и профессор?! У нас ничего не было, нет и не будет!» Вы меня все тут за идиота слепого, что ли, держите? Киба вскинул голову, позабыв о собственном смущении. — Сакура и… профессор? — тряхнув головой, он растерянно заморгал. — Ох, черт… — Узумаки сконфуженно кашлянул в кулак, — если что, я ничего не говорил. — Я чего-то не понял, — в очередной раз нахмурился майор, — у Сакуры с Какаши что-то… — Хватит сплетни собирать! — строго одернул его Наруто, как будто не он поднял этот вопрос первым. — Не понял — и хорошо. Не твое это дело. И не мое тоже. Инузука неприязненно фыркнул, сложив руки на груди. — Нечего тогда языком чесать налево и направо, как баба базарная. — Я обычно умею хранить секреты, но в данном случае это даже не секрет и… — Узумаки встряхнулся. — Так, хорош им кости мыть. На чем мы остановились? Ты влюблен в Хинату, никак этого не скрываешь, но при этом удивляешься, что это заметно и… Погодь, а в чем проблема-то? Ты ей не нравишься? Что, кстати, вполне вероятно, потому что ты весьма специфичный человек. Ну, я так, не в обиду. — Закончил? — Да, — Наруто дернул подбородком. — Теперь твоя очередь. — Думаю, я ей нравлюсь, — вслух рассуждал Киба, и улыбка невольно тронула его губы от свежих воспоминаний их близости. При одной только мысли об этом майора обдало жаром, и он громко сглотнул, усмиряя разыгравшееся воображение. — Нет, это точно взаимно. Я уверен. Она говорила что-то подобное. — Хорошо, — одобрительно кивнул Узумаки. — Тогда повторю вопрос: в чем, собственно, проблема? Киба переменился в лице, и от его улыбки больше ничего не осталось. — Она такая искренняя. Такая добрая, бескорыстная и понимающая… С ней я забываю, кем являюсь, через что прошел, как сильно это на меня повлияло и влияет до сих пор. Я чувствую, что живу. Мне есть к чему стремиться, ради чего преодолевать себя и во что верить. Хината вдохнула в меня жизнь. А я… — он поднял встревоженный взгляд на Узумаки, — что я могу ей дать? Наруто вздернул бровь, уставившись на Кибу в упор. Очередная порция откровений сбила его с мысли, и он некоторое время безмолвствовал, хлопая глазами. — Что ты имеешь в виду? — Когда мы… — Инузука сбился, ухмыльнувшись и качнув головой, — если мы вернемся домой, как я смогу сделать ее счастливой? У меня не было ничего значимого до этих пор: мать живет вдали от меня, у сестры давно своя семья, случайные женщины не вызывают ни грамма эмоций, работа лишь скрашивает одиночество и груз прошлого — самая большая моя беда. А теперь… в моей жизни появилась Хината. Но… понимаешь, мне нечего ей предложить взамен. Я не знаю, Наруто. Мне сложно это объяснить. — Я думал, военные неплохо зарабатывают, тем более, ветераны войны. Что значит, нечего предложить? Ты что, когда-то все деньги пропил и сейчас на мели? Майор поморщился. — Ты меня вообще слушаешь? При чем тут деньги? Деньги у меня есть. Мне их и тратить-то некуда. — Как это при чем? Думаешь, она пойдет замуж за нищего? — Наруто усмехнулся. — Ты взгляни на нее! Умная, образованная, из хорошей семьи… — Может, не стоит забегать так далеко? Какая, к чертям, женитьба? — А что? Спускайся с небес на землю, майор. Развлечься с леди без последствий у тебя не выйдет. Инузука побагровел, и его глаза злобно заблестели, в одночасье вынимая из Наруто всю душу. — Я не собирался развлекаться с ней. Еще один такой выпад — и я точно тебе врежу. — Ладно, я верю, ты настроен серьезно, — пренебрегая пустыми угрозами Кибы, миролюбиво проговорил Наруто. — Хотя это и сомнительно. Но… почему ты не хочешь поговорить об этом с ней? Наверняка Хинате виднее, что делает ее счастливой. — Если я не могу сделать счастливым себя, то как смогу сделать счастливым кого-то другого? Узумаки раздраженно стукнул ладонью по кожаной поверхности своего дневника, наваливаясь на стол. — Все ж логично. Она делает счастливым тебя просто фактом своего существования, а ты сделаешь счастливой ее по той же причине. Если Хината ответила тебе взаимностью, значит, она что-то в тебе разглядела помимо мышц и мордашки. Многие женщины вообще не ведутся на обертку, запомни это. Глубже нужно смотреть, Киба. Я маленько знаю Хинату, и поверь, она точно это умеет. — Откуда ты так хорошо знаешь, на что ведутся женщины? — с сомнением вопрошал майор. — Многих уже осчастливил? — Нужно уметь разговаривать с людьми, а не замыкаться в себе, — с некоторым упреком выдал Наруто, постукивая указательным пальцем по своему виску. Кажется, это он и пытался сделать прежде, чем проснулся в постели Хинаты: поговорить. Но каким-то образом разговора не случилось, и теперь майор стал еще более озадаченным. Почему Хината его избегала, так и не ясно, но то, что он ей небезразличен — теперь однозначно. И ладно бы Кибу волновало только то, что их отношения перешли на новый этап — это еще полбеды. Главное, из-за чего сейчас Инузуку снедала тревога, лежало на поверхности: его демоны, которых он уже много лет хотел изгнать, настигали его везде и грозились помутить рассудок, подкидывая неотличимые от реальности воспоминания. Киба категорично замотал головой, сдавив двумя пальцами переносицу. — У нас с ней все зашло слишком далеко, Наруто… Кажется, я поторопил ее. И теперь это не дает мне покоя. — Просто позволь Хинате самой решать, что ей нужно, — вкрадчиво произнес Узумаки. — Оставайся собой. Вот я всю жизнь придерживаюсь этого правила: плевать, что о тебе подумают люди! Будь честным в первую очередь с самим собой! Когда человек не лжет себе, то и с другими будет искренним. А Хинате, я думаю, кроме этого ничего от тебя не нужно. Инузука задумчиво смотрел на свои руки: этой ночью они ласкали Хинату, ощущали под собой мягкость ее кожи, а потом оказались запятнаны кровью и тряслись так, что тело ходуном ходило. Эти руки знавали так много и сейчас олицетворяли его самого: то свирепый шторм, то безмятежный штиль. Все изменчиво, никакой стабильности. И ведь никогда не знаешь, что нагрянет завтра. Однако Наруто помог майору кое-что осознать. Искренность — это его и покорило в Хинате. А значит, все-таки существует то, чем он мог ей отплатить. Это ведь нетрудно — всего-то быть с ней искренним: как этой ночью и как в любой другой день до этого. — Ты там уснул, что ли, мечтатель? Киба встрепенулся, перестал разглядывать свои руки и улыбнулся Наруто. — Не дождешься. — Можешь уже и не ложиться, — Узумаки глянул на наручные часы под рукавом рубашки и звучно зевнул во весь рот. — Начало четвертого. У тебя все равно скоро подъем. Майор рассмеялся, роняя лицо в ладони, и посматривал на приятеля сквозь растопыренные пальцы. — А ты хорошо меня знаешь. Надеюсь, ты не напрасно выучил работу моих биоритмов, и тебе это непременно пригодится в жизни. — Ненормальный, — пробубнил Наруто, хмуро взирая на Кибу. — Да что у тебя вообще в голове творится?! Ты уверен, что тебя на войне не контузило? — Не уверен. — Оно и видно. Здоровый человек не будет вставать раньше самых сумасшедших петухов! — У меня внутренние часы работают без перебоев, — взялся объясняться Инузука, будто это от него требовалось. — Как будильник. Пять-шесть утра — и все. Больше спать не могу. Старая привычка. — Лучше бы ты заливался виски, — издав глухой смешок, поддел его Наруто. — Эта твоя привычка нас всех достала. Если я еще хоть раз буду делить с тобой комнату или место в палатке — лучше пристрели меня. — Это слишком просто, — сверкнув белозубой улыбкой, возразил майор. — Я не доставлю тебе такого удовольствия. — Так вот и не усложняй, — вернув ему улыбку, заключил Узумаки. — Если ты понимаешь, о чем я. — Понимаю, — кивнул Киба. И это прозвучало как никогда искренне.☀️☀️☀️
Хината согревала ладонью пустое холодное место рядом с собой и лениво перебирала в голове навязчивые мысли. Она проснулась в темной каюте немногим позже ухода Кибы и, не обнаружив его рядом, заметалась в растерянности. Наверное, это было ожидаемо, думала Хьюга, но, по-видимому, ей хотелось верить, что Ино окажется неправа в своих убеждениях касательно майора. Было обидно. Известно, почему мужчина не остается на ночь с женщиной, с которой переспал. И оттого обидно вдвойне. Видимо, он настолько в ней разочаровался, что решил не оставаться до утра. И все-таки, все закончилось прежде, чем началось. Хьюга пролежала в кровати до рассвета, больше не смыкая глаз. Она поднялась, когда первый луч солнца юрко пробрался в ее каюту через небольшое окошко в деревянной раме и стал нагло слепить ей глаза. Сбросив с себя одеяло, Хината села в постели и отвела от лица спутанные волосы. Огляделась вокруг, болезненно поморщилась. Все напоминало ей о Кибе: комната, постепенно наполняющаяся светом, в котором танец тысячи пылинок виднелся отчетливее; смятая постель, оказавшаяся слишком просторной для одной Хинаты; едва ощутимое потягивание внизу живота и почти незаметные глазу отметины, оставленные губами и руками майора на ее теле. Она решительно слезла с кровати, оглядываясь в поисках какой-нибудь одежды, что можно было наспех накинуть на себя и дойти до ванной комнаты. Однако Хината плюнула на все и нагая прошлепала до двери в уборную, совмещенную с душевой. Наскоро приняв душ и тщательно промыв волосы с шампунем, Хината вышла из ванной в фирменном халате «Судана» и стала собираться на завтрак. Есть ей не очень хотелось, может, разве что выпить чашку крепкого кофе с молоком. Да и дело было не в еде вовсе. Она не знала, как смотреть в глаза майору после случившегося. Если вчера Хината отбросила прочь всякое стеснение и любые опасения, то сегодня это все обрушилось на нее подобно цунами. Она безбожно краснела, невольно вспоминая обрывки минувшей ночи и особенно то, как откровенно вела себя с майором. Это... это просто невообразимо! За столиком ресторана уже собрались некоторые участники экспедиционной группы: Какаши неудержимо хохотал над какой-то шуткой улыбчивой Сакуры; Шикамару шуршал вчерашней газетой, надеясь, что в мире ничего особо не изменилось за время его отсутствия в родных краях, так как просто ненавидел перемены; Ино с завидным аппетитом поедала свой завтрак, вполуха слушая забавные истории Харуно, а Наруто с Кибой пока и вовсе не объявились. Хинату такое положение дел более чем устраивало: она незаметно для окружающих облегченно выдохнула и опустилась на стул рядом с Ино, расправляя юбку платья на коленях. — Доброе утро, — размазывая кусочек сливочного масла по идеально ровному ломтику свежего хлеба, промурлыкала Яманака. — Ты сегодня поздно. Проспала? — Доброе, — нехотя отозвалась Хината. — Да нет, просто долго проторчала в душе. — О-о-ох, — откинувшись на спинку стула, Ино мечтательно воззрилась в потолок, замерев с ножом в одной руке и куском хлеба — в другой, — это так прекрасно! Как же не хочется терять возможность помыться в нормальных условиях… — она выпрямилась, швырнув намасленный ломтик на тарелку и звякнув ножом о ее края, — но наше путешествие на «Судане» заканчивается сегодняшним вечером. Да здравствует дикарская жизнь! — Да, к хорошему быстро привыкаешь, — себе под нос пробубнила Хината, взявшись за стакан воды. Ино искоса взглянула на Хьюгу и нахмурила брови, мимолетом отбросив с глаз волнистую прядку волос. — Ты чем-то расстроена? — спросила она, вглядываясь в лицо Хинаты все внимательнее. Та замотала головой, делая несколько глотков воды из стакана. — Дорогая, ты не должна печалиться из-за нашего разговора о майоре вечно, — шепнула Ино около ее уха. — Совсем скоро мы займемся делом, и ты думать о нем забудешь! Хината медленно прикрыла глаза, не глядя поставив стакан на край стола. Раздражение из-за слов Яманака оказалось столь сильным, что стремительно преобразовалось в настоящую злость, и ее пальцы несдержанно собрались в кулак, прихватив с собой оборки белоснежной скатерти. Сглатывая ком, подступивший к горлу, она распахнула глаза и резко повернулась к Ино, столкнувшись с ней лицом к лицу. — Хватит, — процедила Хьюга, ничуть не смущаясь стороннего внимания: Сакура с Какаши синхронно подняли головы, воззрившись на Хинату, а Шикамару посмотрел на нее поверх своей газеты. — Достаточно соваться ко мне в душу со своими советами, Ино. Позволь мне самой решать, что делать с моей жизнью. Я больше ничего не хочу об этом слышать. Это ясно? Яманака шокировано захлопала глазами в попытке хоть что-нибудь на это ответить. Все же выдавив из себя бесцветное «ясно», Ино так и не отвела от Хинаты взгляд: та уже отвернулась и снова попила воды — сердитое выражение на ее хорошеньком личике осталось неизменным. — Чего там у вас случилось? — встряхивая газету, поинтересовался Шикамару. Его пристальный взгляд перебрасывался от Хинаты к Ино и обратно. Безмятежная голубизна глаз Яманака столкнулась с темнотой в глазах Нара, и он невольно поежился. «Опять смотрит как на врага народа» — мельком подумал он и сощурился злобно. — Ешьте молча, Нара, — раздраженно бросила Ино и со всей дури долбанула чайной ложечкой по сваренному всмятку яйцу, ожидающему своего часа на специальной подставке в цвет остальной посуды. — Утречка доброго! Шикамару одним движением закрыл газету, сложил ее вдвое и убрал на свободную часть стола. — Надо же! — воскликнул он, глядя на Наруто, что улыбался во все тридцать два зуба (ну а как еще?), приобнимая за плечи майора Инузуку. — Ты обычно самый первый приходишь и сметаешь тут все подчистую. Чего веселые такие? — А у нас для грусти повода нет, — со всей силы хлопнув Кибу по спине, усмехнулся Узумаки. — Скажи, майор? — Угу, — промямлил Инузука, недовольно сморщив нос. — У тебя рука тяжелая, ты в курсе? — Это то, о чем я говорил: нельзя судить человека по обертке. — Философствуешь с утра пораньше? — спросил Какаши, звякнув чашкой о блюдце. — Смотрю, выспался. — А мы сегодня не ложились, — зевнув для убедительности, признался Наруто и плюхнулся на стул рядом с Сакурой, что вместе с Какаши и Шикамару сидела напротив Хинаты и Ино. — Холодный душ бодрит как ничто другое, так что, считай, выспался. А, Киба? — Да, бодрит, — майор уселся рядом с Хинатой и украдкой взглянул на нее с тенью улыбки. — Доброе утро, Хина. Хьюга всеми силами старалась держать лицо, но было видно, как она взволнованна и растеряна. С появлением майора ее воинственность по отношению к Ино рассыпалась в прах, и Хината снова возвращалась к прежней версии себя. Киба нахмурился, когда она коротко кивнула ему, потянувшись к стакану с водой и не сразу обнаруживая, что тот уже пуст. Он спохватился и взялся за графин, услужливо наполняя стакан Хинаты. Она резко отдернула руку, когда майор слегка задел ее пальцы своими, и опрокинула стакан на стол. Ино отпрянула и отъехала назад на стуле, когда вода стала заливать скатерть и близстоящую посуду с едой. Киба оказался проворным и выудил из салфетницы целый ворох бумаги, побросав на стремительно расползающееся по скатерти мокрое пятно. — Простите, пожалуйста, — забормотала Хината, одним махом поднявшись на ноги. Она тоже потянулась к салфеткам, чтобы поскорее исправить это недоразумение. — Все хорошо, не волнуйся, — мягко произнес Киба, коснувшись пальцами ее запястья. Хьюга вздрогнула, заметавшись взглядом по изобилующему едой столу, и снова отдернула руку. Правда, на этот раз обошлось без аварии, но от этого не легче. — Прошу прощения, я… мне надо… Компания недоуменно смотрела на то, как Хината стремительно уносится прочь из ресторана, а потом перенаправила свои взгляды на Кибу, застывшего с мокрыми салфетками в руках. — Извините, — с этими словами он швырнул на стол размокшие ошметки бумаги и, громко шаркнув ножками стула по полу, стремительно зашагал вслед за Хинатой. — Да что с вами всеми сегодня не так? — буркнул Шикамару, вновь потянувшись к газете. В последнее время на него большое влияние оказывали чужие настроения, и он не мог взять в толк, когда успел стать таким восприимчивым. — Что сегодня на завтрак? — как ни в чем не бывало вопрошал Наруто, бегая глазами по уже остывшим блюдам. — О, яйца! Вот это я люблю. Сакура, кофейку не плеснешь по дружбе? — Конечно, — отозвалась Харуно, которой ничуть не затруднительно было поухаживать за своим приятелем. Хината не сразу поняла, что несется как угорелая. Лишь остановившись у дверей в салон для отдыха пассажиров, где располагалась полюбившаяся ей библиотека, она согнулась пополам и схватилась за сердце, больно ударяющееся о грудную клетку. Закрыв глаза, Хьюга попыталась отдышаться и усмирить бешеный сердечный ритм. — Хината! Она тут же выпрямилась, ощутив руки майора на своих плечах, и ее дыхание участилось еще сильнее, чем прежде. Обернувшись, Хината поймала на себе его встревоженный взгляд и уже не сумела отвести своего. — Что с тобой? — протягивая руку к ее лицу, тихо спросил он. — Тебе нездоровится? Она невольно прикрыла веки, когда Инузука дотронулся ладонью до ее щеки. — Мы можем уединиться? — предложил он с некоторой осторожностью в голосе. Хината резко распахнула глаза, и ухмылка мгновенно исказила ее лицо, заостряя мягкие аккуратные черты и превращая в насмешливую гримасу. — Мы уже уединились прошлой ночью. Что еще вам от меня нужно, майор? Киба в непонимании тряхнул волосами. — Что это должно значить? Она сердито поджала губы, ощущая, как желание сорваться на еще большую грубость жжется где-то в горле. Обида неумолимо полезла наружу, и Хината с издевкой выпалила: — Я настолько вас разочаровала, что вы решили не оставаться со мной до утра, майор? Он в смятении забегал взглядом по ее лицу и ошарашено выдохнул. — Что ты такое говоришь, Хина?! — Я в чем-то не права, господин Инузука? — высоко вздернув подбородок, прошипела она. Киба что-то себе пробурчал, без промедления схватив ее под локоть, и потащил дальше по коридору, юркнув вместе с ней за угол. Хината в возмущении приоткрыла рот, но не успела и слова произнести, прежде чем он с силой прижал ее к своей груди. — Прости, — виновато зашептал майор, крепко удерживая голову Хинаты за затылок. — Я не должен был оставлять тебя посреди ночи, но… — он отстранил ее от себя и нагнулся, безотрывно глядя в ее широко распахнутые глаза. — Послушай, я говорил, что мне порой непросто приходится по ночам, и это, конечно, только моя проблема, однако я не хотел, чтобы ты была вовлечена в это. Понимаю, я уже вовлек тебя в свою судьбу, но, несмотря на то, что я считаю это неправильным, иначе поступить не мог. Не смей думать, что ты меня разочаровала, это невозможно. Напротив, мне было так хорошо с тобой, что я не могу думать больше ни о чем другом. Хина, со мной не будет легко, ты должна это понимать, и, вероятно, мне следовало раньше сказать тебе об этом так открыто. Это мое упущение, и за это тоже прости. Просто… я так к тебе привязался, что даже не мог позволить себе думать о том, что могу чем-то тебе навредить. Я не хотел никак обидеть тебя, поверь. И если я все же сделал это сегодняшней ночью, скажи. Только не избегай снова. Лучше честно признайся, почему все эти дни упрямо сторонилась меня? Хината натуральным образом вылупилась на майора, съежившись под его пытливым взглядом. На нее одновременно нахлынуло столько чувств… Облегчение теплой волной окутало плечи, радость заискрила в глазах, и, конечно, желание искоренить любые недомолвки между ними перехватывало дыхание. Киба выглядел таким искренним, таким открытым и обеспокоенным, что не поверить его словам было невозможно. — Значит, вы не собирались меня бросать? — Что?! — прокричал он, и Хината завертела головой во все стороны, боясь, как бы кто из пассажиров «Судана» их ненароком не услышал. — Как ты могла так подумать? — Тише вы! Поймите, мне… — Хьюга едва не сдала горе-советчицу Ино со всеми потрохами, но вовремя прикусила язык. — Честно? Я испугалась. Да, я испугалась того, что ваши намерения в отношении меня поверхностны, и… — Ты думала, я хотел просто с тобой переспать? — как есть, спросил Инузука. — Ну… да, — смутившись его прямоты, промямлила она. — И когда я проснулась одна, то решила, что все так и есть. — Я идиот, — вновь прижимая Хинату к себе, процедил Киба. — Прости, что заставил тебя так думать. — Что случилось ночью? — осторожно поинтересовалась она, отстранившись и мягко положив ладони ему на грудь. — Снова приснился кошмар? Киба замялся, нервно дернув губой и увиливая от взора Хьюги. Он не хотел рассказывать ей об этом. Хватало того, что она уже знает. — Я не уверен, можно ли обозвать ночным кошмаром воспоминания, — прошелестел он чуть слышно. Ему было стыдно признаваться в том, что подобно ребенку с пресловутыми монстрами под кроватью боится обрывков собственного прошлого. Он спрашивал себя, почему не видит приятных воспоминаний: о детстве, школьной поре, дружбе с Шино… А ответ был до смешного прост: потому что их однажды и навсегда вытеснили самые ужасные из всех существующих. — Не утаивайте это от меня, майор, — уверенно накрыв рукой его щеку, взмолилась Хината. — Позвольте помочь. Я… очень хочу помочь. — Ты уже мне помогаешь, — отнимая ее руку от своей щеки, с улыбкой проговорил он и поцеловал ее тонкие нежные пальцы. — И твой камень-оберег. Кошмары и правда отступают, а я, честно говоря, в это слабо верил. Думаю, все дело в том, что он напоминает мне твои глаза. Когда я в них смотрю, меня наполняет успокоение. — Но я ведь ничего не сделала… — Сделала. И очень много. Только… я тебя прошу, Хина, будь со мной впредь откровенна. — Прости. Я не должна была отдаляться от тебя без объяснения причины. Это было глупо. Киба вновь затянул Хинату в свои объятия, прижавшись губами к ее макушке. — Ночью… Я не сделал ничего такого, что… — Нет, — она вдруг широко улыбнулась, лишая его возможности договорить. — Нет, все хорошо. Правда, прекрасно. Не волнуйся об этом. Ты голоден? — О, да… — майор в неловкости почесал затылок и издал тихий смешок. — Кажется, я могу съесть все, что угодно. — Ты ведь вчера и не поужинал даже, — пробормотала Хьюга, погладив его по волосам и заодно зачесав вбок непослушную челку. — Пойдем, возьмем что-нибудь с собой и поедим за столиком на палубе? Хочешь? Так они и поступили. Позавтракали на палубе, несколько часов проговорив о чем-то, наконец, не обременяющем, и провели остаток дня только вдвоем, поделившись друг с другом сожалениями о том, что понапрасну растратили беззаботные деньки отдыха на переживания. А уже вечером группа высадилась в порту Асуана — города в Верхнем Египте, где им предстояло обосноваться, чтобы продолжить поиски артефактов в храме Жрецов, что располагался вблизи берегов Нила и приманивал к себе как археологов, так и черных копателей ввиду своей недостаточной изученности. В окрестностях храма Жрецов разбивать лагерь оказалось запрещено. Археологические раскопки на некоторое время были приостановлены, но «Омникусу» удалось выбить разрешение для посещения храма профессорской группой. Какаши остался недоволен такими новостями: теперь ему со своими ребятами придется вставать ни свет ни заря и добираться до храма несколько часов, а это при условии, что находиться там можно было только до обеда. Столько времени впустую! В услужение группе предоставлялись несколько рабочих рук, а для временного проживания был предложен небольшой дом для приезжих археологов на три спальни с общей гостиной, кухней и всего одной уборной. Такие условия отличались от тех, что радовали участников экспедиции в «Континентале» или на «Судане», однако казались божьей благодатью на фоне лагерной кочевой жизни в Долине Царей. А это, кстати, еще ожидало группу — находиться в доме для археологов им предстояло не больше пары недель, после чего они должны были двинуться дальше по намеченному Какаши курсу. Карта, над которой работал профессор Хатаке, получилась весьма самобытной, но все же имела сходство с классическими картами. Он, конечно, не был картографом, но худо-бедно набросал примерный маршрут следования, пользуясь помощью Шикамару Нара. Тот, в свою очередь, достаточно неплохо ориентировался в картографии, и Какаши списал это не на какие-то специальные знания, а на его высокий интеллект, которым Шикамару блеснул от силы пару раз, не имея больше возможности продемонстрировать свои профессиональные умения. И это местного криптолога несколько удручало. Нара любил посидеть без дела, это правда. Неспешно покуривать сигаретку, глядеть, как над головой лениво проплывают облака, щуриться от яркого солнца, согреваясь его лучами или, наоборот, прятаться в тени, которую сыскать здесь, в пустыне, было проблематично. Однако он также стремился быть полезным наряду с остальными. Шикамару больше нравилось работать в одиночку, и желательно в тишине или под размеренное тиканье часов, но никак не средь толпы народа, где что-то, да и происходило изо дня в день. Благо, на «Судане» обстановка оказалась спокойной: никто не препирался меж собой, не выяснял отношения и не спорил за работой. Да даже Ино Яманака никак не задирала Шикамару, что позволило ему забыть о том, насколько скверный у нее характер, и насладиться недолгой прогулкой по палубе вместе с нею. Нара не обратил внимания, в какой момент их общение стало необременительным, но это все же случилось: они с Ино разговорились о своих профессиях, и эта тема плавно сменилась обсуждением родителей. Шикаку Нара и Иноичи Яманака дружили с очень давних времен, и Ино с Шикамару долго смеялись над тем, что судьба свела их именно в этой экспедиции, ведь с детства они больше так и не виделись. Яманака скептически разглядывала гостиную домишка на окраине Асуана и густо хмурила брови. Очевидно, ей пришелся не по душе интерьер их временного пристанища: пестрые покрывала, пыльные цветастые ковры на дощатом полу, люстры, в которые предстояло врезаться всем, кто выше ста шестидесяти сантиметров ростом, и старая разномастная мебель, требующая ремонта или и вовсе просящаяся на помойку. Хината верно заметила за сегодняшним завтраком: к хорошему быстро привыкаешь. — Не «Континенталь», конечно, но все лучше, чем полевой душ, — выглядывая из уборной с кислой миной, констатировала Ино. Она закрыла за собой дверь в совмещенном с ванной туалете и стала растирать между пальцами пыль, осевшую везде, где только можно. — А здесь кто-нибудь прибирался в этой жизни? — Сомневаюсь, — не менее удручающе изрекла Сакура и тут же чихнула в подтверждение сказанного. Наруто усмехнулся и закинул руку ей на плечо. — Будь здорова! — Спасибо, — шмыгая носом, отозвалась она и снова чихнула в ладошку. — Я не знаю, чего вы скисли, — продолжал Узумаки, оценивающе разглядывая окружающее пространство. — Здесь очень даже… миленько. — Выбирать нам не приходится, друзья, — справедливо заметил Какаши. — Только смириться. Так что предлагаю уже расселяться по комнатам и как следует отдохнуть. Завтра у нас насыщенный день. Наруто, — он тронул Узумаки за плечо и кивнул в сторону темного коридора, — вы с Кибой можете расположиться в самой ближней комнате, мы с Шикамару поселимся напротив, а девушкам будет удобнее в дальней. Там три кровати и просторный шкаф, дамы. Да и вид открывается на берег Нила. — Хорошо, как скажете, — согласно кивнула Хината. — Почему это я буду жить с Кибой? — возмутился Наруто, всплеснув руками. Устало прислонившись к дверному косяку, Какаши скрестил руки на груди. — Что не так? — Он поднимается спозаранку, достает все свои побрякушки и начинает это… — Узумаки стал совершать возвратно-поступательные движения руками, не слишком правдоподобно имитируя чистку оружия. Киба с усмешкой покачал головой. — Я так не делаю, что ты вообще изображаешь? — Зачем ты чистишь оружие каждый божий день?! — зашипел Наруто, вскинувшись на майора. — Ты все равно им не пользуешься! — Не каждый день, — взялся отнекиваться он. — И если хочешь знать, меня это успокаивает. К тому же, ты тоже не подарок. Храпишь так, что стены трясутся. — Так, хватит спорить! — возроптала Ино, хищно сощурившись. — Делайте, что сказано! — она вдруг улыбнулась, обернувшись на Сакуру с Хинатой. — Дамы, кажется, мы снова будем жить вместе. — Какая радость, — саркастично пробурчала Хината. — А ты чего набросилась-то на нас, Ино?! — с вызовом вопрошал Наруто, становясь в позу. Шикамару бездумно ляпнул: — Женские дни, наверное. Ино широко разинула рот, на мгновение растерявшись из-за бессовестного высказывания Нара. — Каков наглец! Совсем страх потерял?! — Женские дни? — недоуменно протянул Узумаки. — Менструация, Наруто, — и глазом не моргнув, пояснила Сакура. — А-а-а, по-о-онял, — он высоко вздернул брови и рассеяно закивал, после чего отклонился в сторону майора и шепнул ему еле слышно: — Эй, ты что-нибудь о таком слышал? Инузука закатил глаза, незаметно пихнув его локтем в плечо. — Отвали. — Богатые познания, Нара, но это не вашего ума дело, — выплюнула Ино и нагнулась к своим вещам. — В общем, спорьте тут, сколько хотите, а я иду спать. Идею Яманака поддержали все и незамедлительно разбрелись по комнатам, перекинувшись пожеланиями спокойной ночи. Спальни были небольшими, но довольно уютными. Несмотря на то, что каждый получил комплект чистого (хоть и старенького) постельного белья, особо брезгливым было неприятно ложиться здесь спать. Все же, тут надлежало сделать уборку и, желательно, как можно быстрее. Наруто раскрыл нараспашку все окна в комнате и завалился на как попало застеленную кровать, тут же отворачиваясь к стене. Киба лег чуть позже, долго провозившись с постельным бельем, но уснул, кажется, даже быстрее, чем его сосед. Бессонная ночь, разнообразие мыслей, дорога — все это утомило майора, и он провалился в сон, едва принял горизонтальное положение. Однако и сегодня выспаться ему было не суждено. Храп Наруто не тревожил Инузуку, скорее, служил фоном, к которому быстро привыкаешь, но вот сторонние шорохи заставили Кибу сесть в постели и настороженно прислушаться. Он всегда спал очень чутко и остро реагировал на незнакомые шумы. Это был стук в дверь. Тихий, ненавязчивый, но все же заставивший напрячь все органы чувств и взволноваться не на шутку. Киба слез с кровати, быстро натянул на себя штаны и выглянул из комнаты, тут же столкнувшись с профессором, что вышел в коридор из спальни напротив. — В дверь стучат, — прошептал Инузука, говоря об очевидном. Какаши заслышал стук едва ли не раньше Кибы, потому как еще не спал, зачитавшись своей книжонкой. — Может, рабочие? — Нет, они должны ждать нас завтра утром у храма, — покачал головой Хатаке. — Я не знаю, кто мог явиться сюда посреди ночи, Киба, но это точно не кто-то из наших. Майор отрывисто кивнул и вернулся в комнату, ложась на пол и вытягивая из-под кровати свою сумку с оружием. Под очередные постукивания в дверь, что становились настойчивее, чем поначалу, он вытащил из сумки первый попавшийся под руку пистолет и проверил в нем наличие патронов. Наруто зашевелился в постели, заслышав возню неподалеку. Перевернулся на другой бок, пробормотал что-то несвязное и приоткрыл один глаз. — Что ты там делаешь? — застонал он, скуксившись так, будто съел здоровенную дольку лимона. Киба повернулся к нему, сурово сдвинув брови, и приложил к губам указательный палец. Не внимая удивлению Узумаки, Инузука немедля вернулся к двери и шмыгнул в коридор, где его ждал профессор. — Я узнаю, кто это, — полушепотом сказал Какаши, когда они с майором подошли к входной двери. Он кивнул, с глухим щелчком снимая пистолет с предохранителя. Профессор поморщился, покосившись на оружие в руках Кибы, и тот пожал плечами, мол, это необходимо. Ну, на всякий случай. Хатаке шумно прочистил горло, напоследок взглянув на Инузуку, а после того, как получил его одобрительный кивок, взялся за защелку дверного замка, прокрутив ее несколько раз по часовой стрелке. — Доброй ночи, хозяин. За порогом стояла внушительная толпа: человек пять-шесть — точно разобрать Какаши пока не мог. Мельком оценив ситуацию, он посмотрел на рыжеволосого мужчину, что стоял прямо напротив, и спросил без заминки: — Кто вы, господа? И что вам здесь нужно в такой час? Киба крепче сжал оружие в руках, прижимаясь к стене слева от двери. Он пытался заглянуть в окна, но задернутые шторы перекрывали весь обзор, и майору не удалось понять, что происходит снаружи. Было заметно, что профессор несколько напрягся, и как Инузуке казалось, это не сулило ничего хорошего. — Мы ищем профессора Хатаке, — ответил рыжеволосый, к удивлению Какаши доброжелательно улыбнувшись. Он не подал виду, что обескуражен ответом незнакомца и простодушно выдал: — Я Какаши Хатаке. Чем могу помочь? — Мы можем поговорить в более… — мужчина сощурился, коротко оглядываясь вокруг, — комфортной обстановке? Профессор встретился с Кибой глазами, и тот категорично замотал головой. — Я не могу впустить в дом незнакомцев, — к облегчению майора будничным тоном проговорил Хатаке. — Говорите здесь или уходите. Рыжеволосый долго молчал, обернувшись на своих приятелей, а потом ухмылка тронула его губы, и он покачал головой. — Боюсь, других вариантов у вас нет. Киба был готов в любую секунду выдать свое присутствие, потому как диалог между незнакомцем и профессором грозился зайти в тупик. Он ждал, что ответит Какаши, переминаясь с ноги на ногу, и невольно напряг каждый мускул от нетерпения. Однако профессор так ничего и не сказал: он медленно поднял обе руки вверх и стал пятиться назад. — Прошу прощения, профессор, — переступая порог дома, вполне искренне заявил чужак. Вот только наличие в его руках пистолета, чей прицел был направлен на Какаши, лишал его слов всякого смысла. Киба незамедлительно вышел из тени, заслоняя Хатаке собой и в ответ направляя свой пистолет на незнакомца, но ему очень быстро пришлось опустить оружие: компаньоны рыжеволосого тоже были вооружены и без стеснения это демонстрировали. — Не слишком радушный прием, — поглядывая на пистолет в опущенной вдоль тела руке Инузуки, съехидничала единственная в своей компании женщина. — Мы не ждали гостей, — неприязненно бросил Какаши, но неприязнь слышалась только в его голосе — выражение лица оставалось бесстрастным. — Мы не задержим вас надолго, профессор, — заверила его она, и незнакомцы без промедления стали разбредаться по гостиной, ввергая в непомерное замешательство профессора и майора. Хината с Ино не то чтобы спали чутко, чем мог похвастаться Киба, но заслышав посторонний шум, незамедлительно выбрались из своих кроватей и прокрались к двери. Сперва снаружи доносился слабый стук во входную дверь — это первое, что они услышали, потом раздался звук шагов ориентировочно рядом с комнатами, где спали мужчины, ну а в конце концов дом заполнился чужими голосами, что только подстегнуло набежавшее беспокойство, быстро превращающееся в страх. Яманака пыталась проморгаться в темноте комнаты, а Хината сразу после пробуждения напялила очки, что не очень-то помогало в этой непроглядной темени. Они обе припали к межкомнатной двери и отчаянно пытались разглядеть хоть что-нибудь сквозь заляпанное матовое стекло. — Что там происходит? — шепнула Ино, накренившись в сторону Хьюги. — Я не понимаю, — мотнула головой Хината. — Кажется, кто-то пришел. — Посреди ночи? — Яманака судорожно сглотнула, ощущая, как вместе с волнением подкрадывается и тошнота. — Не к добру это, Хината. — И что нам делать? — обернувшись к Ино, тихонько пролепетала она. — Оставаться здесь? — Подвиньтесь, — вклиниваясь между подругами, шикнула Сакура и по их подобию прислонилась лицом к дверному стеклу. — Что случилось? — Нам почем знать? — раздраженно отозвалась Яманака. — Проклятье… мы же не станем сидеть здесь в неведении? — она выпрямилась и, отталкивая подруг в стороны, взялась за дверную ручку. — Нужно узнать, какого… Женщины стремительно отскочили назад, когда дверь в их комнату распахнулась прежде, чем Ино успела ее открыть. К счастью, на пороге возник Шикамару, что густо хмурился и без приглашения прошел внутрь. — Вы что тут столпились? — с укором вопрошал он. — Я хотела выйти, чтобы… — Назад, — скомандовал Нара, за плечи разворачивая Яманака к себе спиной и толкая ее вглубь комнаты. — Шикамару, что здесь творится? — с нажимом спросила Сакура, растерянно поглядывая на дверь, к которой Нара прижался спиной, преграждая Ино путь. — У нас незваные гости, — напряженно проговорил он, мельком оглядываясь через плечо. — Сидите тут и никуда не выходите. — Какие еще гости? — пискнула Хината, принимаясь крутить в пальцах завязки длинной белой ночнушки. — Это Киба с Какаши и пытаются выяснить. — Неужели грабители… — оторопело моргая, выдохнула Сакура. Она стащила с изножья кровати свой халат и быстро набросила поверх ночной рубашки. — Грабители не стучат в дверь, как мне кажется, — с ухмылкой предположил Шикамару. — Не беспокойтесь. Может, кто-нибудь ошибся или еще что… Какого дьявола?! Хината резко притянула руки ко рту, когда дверь за спиной Нара открылась настежь, являя присутствующим незнакомого человека в темных одеждах. Ино негромко вскрикнула от неожиданности, и тогда Шикамару круто развернулся, сходу зарядив незнакомцу кулаком в лицо. Тот, конечно, не ожидал подобного и, теряя равновесие, неуклюже попятился назад, прижав руку к своему носу и бормоча что-то нечленораздельное, но однозначно нецензурное. — Шикамару, кто это?! — прилипнув к Хинате с Сакурой, ошарашено воскликнула Яманака. — Эй, ты, какого черта тебе здесь надо?! — Кемаль, ты с ума сошел?! Немедленно вернись обратно! — из коридора послышался мужской голос, полный явного недовольства и становящийся все громче и отчетливее. — На меня напали! — все еще держась за место удара, пожаловался Кемаль, находясь на грани истерики. У Ино челюсть отвисла от такого заявления. — Ты что тут несешь?! — прокричала она, отцепившись от своих подруг и приближаясь к Шикамару, что и сам не ожидал от себя такой импульсивной реакции. — Нара, не слушайте этого ворюгу, лучше вмажьте ему еще разок, — Ино толкнула его в спину, — ну же, давайте! — Хм-м, — на месте Кемаля появился еще один мужчина: улыбнувшись с хитрецой, невысокий блондин с длинной косой челкой и хвостом на макушке вгляделся в темноту комнаты. — Ой, — заприметив помимо Шикамару еще и женщин, он улыбнулся шире, — здра-а-асьте, милые леди. Мы вас разбудили? Шикамару с Ино переглянулись между собой, и нить понимания происходящего окончательно с треском оборвалась. Ситуация становилась все более сюрреалистичной и тем самым вводила всех в ступор. Немногим позже Хината шокировано смотрела на майора, которого держал на мушке один из толпы незнакомцев, что заняли собой добрую половину гостиной. Какаши стоял рядом, напряженно глядя на рыжеволосого мужчину, выступившего вперед, а Наруто занял позицию чуть поодаль, стреляя в каждого из незваных гостей сердитым взглядом. — Какого черта… — шагая впереди женщин, шикнул Шикамару, останавливаясь рядом с Наруто и машинально поднимая руки в воздух: все-таки, не каждый день он оказывался в компании кучки чужаков с оружием. — Проходите, господа, — миролюбиво произнесла женщина со светло-фиолетовыми волосами, натянуто улыбнувшись сначала криптологу, а потом и каждой из представительниц прекрасного пола. — Профессор, кто это такие? — тихо спросила Сакура, прижавшись к плечу Какаши и боязливо поглядывая на вооруженных незнакомцев. — Позвольте представиться, — заговорил все тот же рыжий мужчина, широко улыбнувшись новоприбывшим членам экспедиционной группы. — Я Яхико, — он указал на стоящую рядом женщину, что пристально разглядывала временных хозяев дома своими янтарными глазами, — а это Конан. Полагаю, с Кемалем и Дейдарой вы уже познакомились, — Яхико усмехнулся и выцепил глазами оставшихся приятелей. — Это многоуважаемый господин Какузу и… — Хидан, — перебивая Яхико, пренебрежительно бросил пепельноволосый молодой мужчина, медленно проводя ладонью по своей прилизанной макушке. Он льстиво улыбнулся, с неприкрытым удовольствием разглядывая женщин, и вдруг нахмурился, обернувшись к рыжему. — Я и сам могу назвать свое имя, Яхико, мой рот предназначен не только для того, чтобы делать женщинам приятно или обливать дерьмом мелкого. Дейдара несдержанно фыркнул, но тут же смешался под суровым взглядом Конан и кашлянул в кулак. — Извините за столь позднее вторжение, но мы прибыли раньше, чем ожидалось, и не стали ждать утра, — она растянула губы в еще более притворной улыбке, чем раньше. — Мы не хотели прибегать к крайним мерам. Того требовали обстоятельства. — Так что вам от меня нужно? — требовательно вопрошал Какаши, совершив один шаг вперед, отчего Сакура вздрогнула и вцепилась пальцами в рукав его рубашки, надетой поверх белой майки. — Мы ищем ценный артефакт, что спрятан в затерянной пирамиде на краю света, и нам известно, что вы, профессор Хатаке, — Яхико намеренно выделил имя Какаши интонационно, — знаете, как туда добраться. — Откуда вам это известно? — Мы работаем с ребятами, которые частенько якшаются с археологами, а среди них ходят всякие слухи по поводу грядущего апокалипсиса, который вы собираетесь остановить. Я не знаю, что там напророчили Древние египтяне и, честно говоря, мне до этого дела нет, но тот факт, что кто-то знает путь-дорогу до затерянной пирамиды, вынудил меня на встречу с вами. Мы не хотим ссориться. Просто укажите нам, где находится край света, и мы уйдем с миром. — Вы врываетесь сюда посреди ночи, тычете в нас оружием и при этом утверждаете, что не хотите ссориться? — вклинился Наруто, стискивая зубы до скрипа. — Проваливайте отсюда! — Наруто! — предостерегающе крикнула Сакура, судорожно качая головой из стороны в сторону и не разжимая пальцев на рубашке Хатаке. — Вы полагаете, я поделюсь своими знаниями под дулом пистолета? — на лице Какаши и мускул не дрогнул, когда он снова обратился к Яхико. — Но вы тоже собирались наставить на нас оружие, профессор, — осторожно возразил он, искоса поглядывая на майора. — Мы лишь хотели переговорить без резких движений. — Достаточно здесь чушь пороть, — сквозь зубы процедил Киба, выступая вперед без тени страха на лице перед толпой людей с оружием. С высоты своего опыта он понимал: сейчас они не намерены стрелять. Эти люди пришли не для этого и так просто не уйдут. — Майор… — испуганно прошептала Хината, полными слез глазами умоляя его остановиться. — Все нормально, Хина, не бойся, — продемонстрировав ей свои раскрытые ладони, он нашел в себе силы изобразить жалкое подобие обнадеживающей улыбки. Какаши лихорадочно соображал, что делать дальше. Бунтовать точно не выход: кто знает, на что способны эти люди, что превосходили его группу и числом, и количеством оружия. Однако вот так просто выдать местоположение затерянной пирамиды он не мог. С чего ему вообще верить словам человека, которого видит впервые в жизни? — Хорошо, — вдруг сказал он, приковывая к себе внимание вообще всех, кто находился в этой комнате. — Опустите оружие, ребята, и мы поговорим. Иначе… я не произнесу больше ни слова. Яхико дернул головой, и его люди опустили пушки, пусть и не спешили убирать их куда подальше. Он свел руки на уровне груди, перенес вес тела на правую ногу и заинтересованно воззрился на Хатаке. — Я слушаю вас, профессор. — У меня есть к вам одно предложение. Конан бросила короткий взгляд на Яхико и, сведя брови к переносице, обратила его на Какаши. — Какое предложение? Профессор кривовато улыбнулся. — То, от которого вы не сможете отказаться.