Из Китая с любовью

Янь Лян без усилий выбивает нож из трясущихся рук молодого убийцы, стандартным захватом выворачивает запястье в суставе, заводя руку за спину, и впечатывает его лицом в кирпичную кладку стены. — Ты что наделал, урод?! Ты мне что пообещал на могиле своей сестры, твоё слово ничего не стоит?! Наручники защёлкиваются на запястьях. — Думаешь, она счастлива сейчас?! Она им восхищалась, его творчеством, да она тебя теперь… — Да мне плевать на жизнь этих ублюдков! Я и до второго доберусь! — парень дёрнулся, пытаясь ужом вывернуться из цепких пальцев и дотянуться до валяющегося на асфальте ножа. Но был безжалостно впечатан в стену повторно и размазан по её поверхности. Жёстко, раз нормальных разговоров и предупреждений не понимает. Фан Янь опустился на мокрый асфальт и приподнял голову Кэ Ло, укладывая на свои колени, услышал как тот, что то пытается сказать. — Заткнулись оба! — рявкнул он, меняясь в лице, склонился ниже. — А Ло, что… Что ты пытаешься сказать? Я сейчас вызову неотложку и копов, я… — Нет, — голос Кэ Ло звенел, — нельзя. Пусть они уходят, сейчас же. — Ты обезумел? Как можно… Такое не прощают! — Не спорь, — было слышно, что Коту больно было говорить, но он должен был сказать, прежде чем отключится, — я и ты, мы оба задолжали ему жизнь сестры. Помнишь, что я сказал тебе — если мы очень постараемся, то сможем быть вместе… Я выживу. Сам назвал меня котом, у меня ещё восемь жизней в запасе. Ну чего ты снова ревёшь? — Кэ Ло попытался улыбнуться, но застонал, — прекращай, давай. Лучше помоги мне сесть, только медленно, а то задолбаешься кишки собирать с асфальта. Янь Лян потрясённо молчал. Меньше всего он ожидал, что айдол решит на себе оборвать цепочку мести и более того, что любовник послушается его в такой ситуации. Не устроит сцену, не станет требовать возмездия… Он давно не верил ни в людское благородство, ни в великодушие. Давно разочаровался в людях — работа такая. «Вот уж точно — два Ромео, прав был тот американец, автор публикации — они словно не из этого мира… Не из этого времени.» — Мне очень жаль, господин Кэ. Я не успел. Это моя вина, — вздохнув заговорил полицейский, — чтобы компенсировать ваше ранение и весь ущерб, я возьму на себя старое дело между господином СУ и Ван Хаем. Очень надеюсь, что вы сможете дождаться окончания этого дела и продолжите свою карьеру. Хотя бы ради этой девочки — Синь Жуй. Чтобы её любовь к вашему творчеству и её смерть не была напрасной. — Как она умерла? — оба парня смотрели на полицейского снизу вверх. — Хотите в подробностях твари? Любопытно стало? — под руками дьявола Яня снова забился Ли Синь Чэн. Обнимающий со спины и поддерживающий любовника за плечи, Фан Янь замер услышав фамилию отца и его заклятого друга. Паззл в его голове, щелкнув, сложился. — Ло Ло… Это я, это из-за меня тебя… Всё из-за меня. Прости, Кот. Ты вообще был не причём… Синь Чэн попытался в третий раз вывернуться, но, получив удар ребром ладони по шее, кулем свалился на асфальт. Янь Лян поднимает с мокрого асфальта нож и, завернув его в платок, прячет в карман куртки, потом склоняется над лежащим в луже мстителем. — Убирайтесь, я не настолько великодушен и мне сложно принять его жертву в качестве индульгенции, потому что в этой трагедии виновна лишь моя семья. Тем более если умрёт Кэ Ло, остальное моментально потеряет смысл. И сделайте одолжение не попадайтесь на глаза хотя бы ближайшие пару дней. Я найду вас сам. Сверкая глазами Фан Янь замолкает, чувствуя, как его запястье стискивает мокрая рука, наклоняется к Кэ Ло. Он уже не смотрит, как полицейский рывком ставит Ли Синь Чэна на ноги и волочёт за собой не обращая внимание на его вялые протесты. — А Ло, они ушли. Надо в больницу. Иначе ты потеряешь много крови. Фан Янь берет телефон в руки. Но Кэ Ло поднимает глаза. — Нет. — Ты что… Уже начал бредить? — Я… Ты завтра улетишь, — Кэ Ло сглотнул и тихо попросил, — и дождь закончился. А я ещё не увидел океан вместе с тобой. Никак не получалось. Хочу посмотреть на него, на луну и звёзды. Как тогда, дома. Помнишь? Конечно, он помнит. И у него не хватает сил спорить и что-то доказывать. Тратя последнее истекающее время, что, возможно, у них осталось, на бесполезные споры, тратя силы и жизненные ресурсы. Смаргивая с ресниц невольные слезы, он прижимается к влажной щеке любимого лбом. — Конечно, я все помню. Только обещай выжить и дождаться меня. Мы с тобой обязательно не раз будем смотреть на ночной океан. Купаться в лунной дорожке и загадывать желание, в сезон звездопадов. Обещаешь мне? Кэ Ло кивает и обнимает его за шею. Рукам становится тепло… Потому что толстовка его парня пропитывается кровью, кажется, что даже воздух пахнет слишком характерно в этом переулке. Или его воспаленному воображению это только мерещится? Как можно бережнее Фан Янь берёт его на руки и выносит из темного переулка, держа путь к набережной. Его ноги уже увязают в песке. Небо очистилось и теперь посылает красивые серебристые блики далекая луна, что сияет в окружении звёзд. Безбрежный океан тих, откуда-то издалека доносятся звуки музыки из ночных заведений и шум колёс от редких автомобилей. Но они слушают негромкий шум прибоя и стук собственных сердец, что бьются в унисон. Фан Янь опускается на песок со своей драгоценной ношей. Он чувствует, как сильно Кэ Ло начинает дрожать. — Медлить дольше опасно. Я даю тебе слово вернуться, а ты — живи, — не обращая внимания на слезы, которые бесконтрольно катятся по лицу, он продолжает целовать Кота. Тот силясь унять дрожь от усиливающегося озноба пытается рассмеяться, но у него ничего не получается — слишком больно. Тогда он щиплет своего любимого: — Я никогда не сдамся, особенно на половине пути. И не оставлю тебя одного. Фан Янь достает телефон, но его пальцы накрывает рука в крови. — Когда вызовешь медиков, вызывай сразу полицию и людей из консульства. Сразу, иначе у тебя будут проблемы с посадкой на рейс. Опоздаешь на свадьбу… Ты нашёл меня здесь. По GPS. Фан Янь ошарашенно замирает, не сводя взгляда с любимого. Он старается не проронить ни слова — это их легенда сегодняшней ночи. — Нападавшего ты не видел. Зашёл попрощаться домой, не застал — пошёл на работу, там было закрыто… Делай несколько вызовов. Ну что ты так смотришь? Набирай мой номер, А Янь, — Кэ Ло с трудом давался разговор. — Не тупи, давай… Здесь семь минут ходьбы от моей работы. — Ты меня обманул… Иначе откуда ты знаешь, сколько времени занимает дорога от работы до пляжа?.. Голос дрожит, но Фан Янь покорно посылает вызов за вызовом, и телефон заливается знакомой трелью рингтона. Раз, второй, третий… Кот растягивает бескровные губы в улыбке: — Неужели собираешься закатить мне истерику со сценой ревности? Янь Янь, чёрт — это реально смешно. У моей напарницы работает любовник здесь, в одном из кафе. Кэ Ло ослабел и прикрыл глаза, повисла пауза. Потом он тихо спросил: — Удовлетворен, Отелло? Ну… Теперь пора: звони медикам и в полицию. Не забудь про адвоката из консульства. Сыграй так, чтоб поверили все в нашу версию… Это всё, что мы можем сделать для того мальчика и его семьи. Когда тишину ночного пляжа вспарывают сирены подъехавших полицейской машины и неотложки, а прибрежная линия окрашивается в красно-синие блики — Фан Янь раскачивается баюкая Кэ Ло на своих руках, словно тот недавно уснул и рыдает сорванным горлом. Слез уже нет, они закончились. 10 часов спустя. Airbus A380-800 Лос Анжелес — Сеул. Оказавшись в салоне первого класса, Фан Янь вцепился в подлокотники и скрипнул зубами. Наконец-то можно перестать изображать из себя кремень, хотя последние часы ему этого всё равно никак не удавалось сделать, как он не старался. Подошедшая стюардесса осведомилась о времени подачи обеда и всё ли с ним в порядке, попыталась предложить закуски, но он так на неё посмотрел, что девушка шарахнулась, поспешно отойдя, и обратилась к другому пассажиру. Ощущение пустоты навалилось особенно сильно, стоило ему оказаться внутри лайнера. Прошло всего три недели… Но казалось — что целая жизнь. Каждая минута была заполнена прикосновениями, улыбками, укусами, этой невероятной и бесконечной тактильностью. А пространство звучало его голосом — всё равно, мурлыкал ли Кэ Ло подбирая слова новой песни, ругался в полголоса, что еда недостаточно острая на его вкус, заливисто заразительно смеялся над дурацкими шутками любовника или восхищенно охал, когда Фан Янь первый раз вышел для него в чёрных чулках. В тех самых, что они вместе купили в торговом центре. А ещё на ногах были туфли на платформе, и узкие бёдра обтягивала кожаная мини юбка. Это случилось примерно через пару дней после выписки из стационара — когда Фан Янь пришёл посмотреть, как Кэ Ло устроился в новом жилище: спит ли он ночами, ест ли вовремя и хорошо? В одиночку самому Фан Яню не лез кусок в горло. Особенно после повторного разговора с матерью. Кэ Ло конечно хорохорился, но судя по его пустому холодильнику и красным глазам — он твердо решил довести себя до ручки. Понимая, что разговоры и нотации на данном этапе бесполезны и их время наступит позже, Фан Янь решил перезапустить их обоих… И решительно направился в душ. Прямо как был, с двумя пакетами в руках. А когда вышел, по отвалившейся челюсти и подкосившихся ногах, охнувшего любимого, понял — оно того стоило… Когда подорвавшийся с дивана Кот рванул к нему, Фан Янь выставил перед собой руку, упёршись в его грудь. — Сбавь обороты, любовничек. Судя по состоянию твоего холодильника и тебя самого, боюсь, что сил даже на один раунд не хватит… Марш в душ. Там стоит гель и шампунь, аромат которого я хочу вдыхать и слизывать с твоей кожи. А я приготовлю ужин пока что. Раунд был не один… А целых три… с половиной. Они зверски соскучились друг по другу. А потом был тихий разговор, затянувшийся почти до утра. В гостиницу он так и не вернулся. Фан Янь потер переносицу и глаза, которые начинало печь. Как это могло случиться — что в его жизни появится юркий, подвижный и энергичный парень, который стал его вселенной, его родственной душой. А сейчас — он оставил его там совершенно одного, раненого, с сильной кровопотерей, после проведенной лапаротомии. С риском развития перитонита и желтухи, спаечного процесса… Точнее не оставил. Его отважный кот сам остался в больнице в чужой стране, совершенно один, только потому — что пошёл за ним, влюбился и решил круто изменить судьбу, чтобы быть рядом. А сейчас ещё и ставший мишенью собственных фанатов из-за него, его жертвой. Их жертвой. Которому даже нельзя вернуться. В горле запершило, он сглотнул вязкую слюну, подумав, что надо бы попросить у стюардессы воды. Но внезапно распахнул глаза, услышав знакомую мелодию… Японское аниме? Но нет, язык родной — китайский. Он с удивлением смотрел, скосив глаза, в монитор через два кресла — начинался какой-то новый фэнтези сериал, что выбрала для просмотра одна из пассажирок. Соседи зашикали на девушку, что та не воспользовалась наушниками, и звук вскоре пропал. «Я не мог перепутать. Там был милый котёнок… с ушками и хвостиком. Отважный.» Губы тронула усмешка, а потом он сам потянулся, включил монитор и нашел это аниме. LOVELESS — нелюбимый. Попытался представить Кэ Ло с подвижными кошачьими ушами и хвостом, начал сравнивать любимого с Рицкой. Глупо конечно. Ло Ло был уже взрослым котом, горячим, даже знойным. Но сохранившим силу доброты и непосредственности подростка. Он давал силы своему бойцу — они были идеальной парой. Непобедимые. В экран можно было не смотреть. «Хотя я — не Соби.» Как странно, но именно старое аниме расслабило настолько, что получилось загнать куда-то в дальний угол воспоминания о его стоянии под дверями реанимации — ни живым, ни мертвым, пока не вышел уставший хирург и не сказал, что все закончилось успешно. А ещё о трёх, почти четырёх часах, которые он провёл в полицейском участке. О выматывающем допросе. Странно, но в участке их «знали», поэтому странно косились на адвоката из консульства. И реакция на его заявление о сегодняшнем отлёте из страны была явно не положительной. — А он знал о том, что ты покидаешь его? Может это его настолько огорчило, что он решил свести счёты с жизнью? «Да что вы знаете о нашей ситуации? Начитались, насмотрелись картинок и видео. Романтики хреновы. Не думал, что суровые американские копы читают романтические бредни в журналах.» — Он знал и он не самоубийца. Он собирался проводить меня в аэропорт, если бы не случившееся. — Ок. У него были враги? «Это у меня, у меня были враги. Не у него. Были и есть. Вы всё равно ничего не поймёте. Боже, почему всё настолько сложно?» — Мы две недели как приехали в страну. Он миролюбивый парень и вряд ли успел кому-то насолить настолько, чтобы его попытались убить. — В больнице нам сказали, что кроме ножевого ранения, ваш друг получил другие травмы. Гематомы на лицевой части головы, у него травмирована нога. «Значит, был кто-то до этого Синь Чэна, кто причинил ему боль. Кэ Ло, вот как я могу тебя сейчас оставить?!» — Пожалуйста, найдите их. — То есть вы считаете, что нападавших было несколько? — Вы сейчас цепляетесь к словам. Я же говорил, что не знаю и когда я его нашёл, рядом никого не было. Он с трудом подавляет готовый вырваться стон и возвращается в настоящее. Началась новая серия, от мелодии опенинга защемило сердце. Обхватив подушку, он прижал к себе её, представляя, что обнимает Кэ Ло и закрыл глаза. Из-под длинных ресниц, по бледным щекам скатилось несколько слёз. Проходящая по салону стюардесса, увидев, что грозный пассажир уснул, со слезами на лице вздохнула и приблизилась. Девушка, склонившись, убавила громкость звука до минимальной слышимости, не решившись выключить аниме и убрать наушники. Обернувшись, она достала плед и укрыла его. А Фан Яню снился странный сон — заснеженные пики горных вершин, труднодоступные перевалы — но он был там не один, а вместе с Кэ Ло. У любимого были длинные волосы, но ушей и хвоста не было. «Да ну… Какие уши и хвост — это же признаки девственности?» А то время — когда они были девственниками — это было давно и неправда. Зато, когда сменившийся внезапно ветер разметал его волосы бросив их ему на лицо, он шокированно замер. Его пряди были длинными и почти белыми, с легким перламутрово жемчужным отливом. «Я теперь Соби? Или я поседел? Что это за мир? Мы здесь тоже пара?! В конце концов — мир не так важен. Ведь он со мной и даже здесь мы вместе.» От этой мысли становится так тепло, что все тревоги отпускают. Влажные дорожки на щеках высыхают, дыхание выравнивается, сновидение уносит Фан Яня в далекий мир с его родственной душой, пока самолёт возвращает его домой. Проснувшись, он чувствует себя совершенно по-другому. Теперь он способен преодолеть любые трудности — он знает, что никто не способен их разлучить. Ни в этом мире, ни в других. Поэтому, когда он встречает в самолёте, летящего тем же рейсом, Янь Ляна он не шарахается напрягшись, а подходит вплотную и склонившись произносит: — Я думаю, нам стоит поговорить до того, как мы доберемся до Пекина. У меня к вам много вопросов. Клинка Седарс-Синай, 8700 Беверли бульвар, Лос Анжелес Кэ Ло в целом нормально вышел из наркоза, но осознание собственной беспомощности, зависимости от обслуживающего персонала, невесёлые мысли о его месте основной работы, подработки и учёбы грозили вылиться в депрессию. Он смежил веки и несколько раз глубоко вздохнул. Ощутив тянущую боль, где то в районе пупка, перешёл на поверхностное дыхание. Очевидно, заканчивалось действие обезболивающего. Окинув взглядом небольшую палату на него одного — он улыбнулся, напротив кровати висел тв монитор, рядом с его кроватью стояла тумбочка, на которой были поильник и накрытый лоток, содержимое которого было недоступно для его взгляда. Вошедший медбрат, афроамериканец, увидев, что пациент проснулся — улыбнулся ему. — Господин Кэ, как вы себя чувствуете? — Учитывая все обстоятельства, как я тут оказался — вполне сносно, — ответил он на плохом английском. — Могло быть гораздо хуже. Кэ Ло свел брови, нахмурившись, не зная, как спросить парня о Фан Яне. Ведь он потерял сознание тогда, на пляже, не дождавшись приезда бригады неотложной помощи. «Отпустила ли его полиция? Успел ли он улететь в срок? А может, сидит в камере предварительного заключения по обвинению в убийстве. Если полицейские твердо решат отпустить «единственного свидетеля» и подозреваемого в покушении на убийство только после того как смогут взять его показания.» Медбрат тем временем проверил артериальное давление, температуру пациента, пульс и сатурацию. Занес данные в историю болезни, подключил капельницу. И смочил Коту губы влажной салфеткой. — Как долго мне нельзя будет пить? — Смотря что, — в тёмных глазах мелькнула искра веселья, — сегодня вечером можем начать, пока внутривенно пить будете. Если всё будет без осложнений — но показатели у тебя хорошие. Ты попал к лучшему хирургу отделения. Везунчик. Кэ Ло скривил улыбку, пытаясь выразить признательность, прочел имя парня на бейдже. — Макс? Я могу так тебя называть? — Кэ Ло созрел задать вопрос, который его волновал сейчас больше других. — Можешь, хочешь в туалет? — прозвучало без всякого перехода. Мысли крутившиеся вокруг Фан Яня, работы и полиции вдруг застопорились, он даже забыл, что собирался спросить. — Прости, что? Медбрат округлил глаза: — Отлить. Ты плохо понимаешь английский? Кэ Ло закатил глаза, а Макс фыркнул. — Вполне нормально, — Кэ Ло попытался сесть, но тут же его удержали на кровати. — Ты куда? Ну, ты псих ненормальный. Не нужно вставать. Если у тебя проблемы со швом начнутся мне что тебя, фиксировать? Он возмущенно смотрел на молодого китайца. — Тебя семь часов назад с операционного стола сняли. Поэтому лежи тихо. Проблема с прикосновениями? Кэ Ло снова закатил глаза. — Ну не к члену же! — выдохнул он вымученно. Макс заржал: — Хочешь, чтобы я тебя перед этим поцеловал? — В задницу меня поцелуй! — огрызнулся загнанный в угол, смущенный неловкостью ситуации, Кот. — Непременно! Как только так сразу! — Блять!.. Кэ Ло прикрыл лицо одной рукой, а второй сжал край одеяла. И вздрогнул, когда внезапно услышал голос Макса прямо над ухом: — Твой парень — настоящий красавчик! И я вовсе не хочу, чтобы он открутил мне голову, когда вернётся. Не то, чтобы я боялся его… — Что ты сказал? — на измученном и бледном лице жили и горели огнём надежды одни глаза, — повтори. Пожалуйста… Ты видел А Яня? Что? Что он тебе сказал? — Нууу… — медбрат улыбнулся и кивнул, — видел, дважды, и разговаривал. А сейчас — если пациент будет себя хорошо вести и слушаться, покажется доктору и выполнит все назначения — получит вот это. Макс достал сложенный лист бумаги и помахал перед его носом. — Отдай! — прошипел Кэ Ло, его распирали противоречивые чувства. С одной стороны в нем проснулся бунтарский дух — он ненавидел правила и не любил подчиняться, с другой — не в его ситуации хорохориться. Надо взрослеть: Фан Янь позаботился о нем и был здесь. Был дважды, значит — он не арестован. У них получилось! Он уже улетел. — Сейчас разбежался. Решил упрямиться? Как твой Янь тебя терпит? — Не твое дело! — хмыкнул Кэ Ло, сменив гнев на милость, — ладно, давай свой туалет… Но потом ты мне все расскажешь в подробностях. — Не вопрос, — улыбнулся парень, откидывая с него одеяло. По коже Кота побежали мурашки. Потом был осмотр хирурга, невролога, приходил пару раз Макс, проверял показатели, сделал инъекции обезболивающего и антибиотиков. Попробовал дать немного воды. Кэ Ло немного замутило, но это быстро прошло. Макс успокоил, сказав, что в послеоперационном периоде такое бывает. И предупредил, что звонили из полиции. — Твой лечащий врач не одобрил их визит сегодня, сказав, что ты слишком слаб и всё время спишь. — О, спасибо, действительно не хотелось бы никого видеть сегодня. Кэ Ло уже не вздрагивал от прикосновения смуглых рук к своей коже во время вечерней перевязки, или когда Макс поставил новую капельницу, когда помогал с гигиеническими процедурами, обтирая его всего специальной пенкой и влажными салфетками. Ведь этого человека нашел его Янь Янь, доверил его заботе. От него Ло уже узнал, что его парень ни на минуту не отошёл от дверей, пока операция не была закончена. И никто не смог его оторвать от дверей — ни представители консульства, ни полиция. — Когда он приехал второй раз, перед самым отлётом — очень волновался, что не сможет нормально проститься. Что ты не просыпаешься. Я ему говорил, что это нормально. Но он всё равно был так печален, что ты не увидел его подарок: ваши парные кольца. Вы двое — действительно нечто. Ладно, если тебе больше ничего не нужно, я гашу верхний свет. Сейчас обойду ещё несколько палат. И вернусь, постарайся уснуть. Кэ Ло кивнул и почувствовал, как кровь прилила к лицу, он приподнял руку и снова посмотрел на мерцающий в полумраке шестигранник. Его пальцы сжимали ту самую записку от Фан Яня. «Постарайся сохранить своё здоровье и дождись меня. Мы еще многое не успели сделать. Вернусь как смогу.

Твой А Янь.»

— Засранец, я тебе не спящая красавица…чтоб вот так делать мне предложение пока я сплю! Приедешь, повторим, — прошептал Кот закрывая глаза. «Даже не оставил возможности сказать ему "нет" или взять время на размышления.»