сила девичьего духа (twitter sketches)

      — ты опять подралась? — спрашивает ран и внимательно разглядывает нахою снизу вверх и сверху вниз.       девушка вся растрепанная и прилично потрепанная. старшая кавата тяжело дышит, и щеки у нее горят нездоровым румянцем, на верхней губе красуется очень свежий кровоподтек. под носом и на правой щеке видны смазанные кровавые следы, будто нахоя стирала ладонью кровь из носа и размазала ее по лицу. нахоя не отвечает. молча стягивает кроссовки, наступая на задники, и оставляет их валяться в коридоре квартиры хайтани черти как; при желании о них можно убиться в темноте. ран замечает, что носы и бока у кислотно-оранжевых кроссовок грязные — мокрые, пыльные, испачканы песком и... кровью?       — нахоя! — кричит ран девушке в спину, улыбашка нехотя медленно разворачивается и максимально заебанно смотрит на рана. во взгляде нахои так и читается фирменное «отъебись, я устала», — это что такое? — ран кивает в сторону окровавленной обуви и смотрит на ее разукрашенное лицо.       — не парься, — быстро бросает кавата, — это не моя кровь, — и, видя серьезный взгляд рана, уточняет: — на лице тоже. случайно размазала, когда нос почесался, — улыбашка вытягивает ладони из карманов кофты на замке и демонстрирует рану испачканные чужой кровью манжеты, благо разукрашенные рукава не пострадали, и заляпанные кровью руки. — блять, — ругается нахоя, — все-таки сломались, — кавата доламывает ногти на указательном и среднем пальцах правой руки и, не задумываясь, кидает их на пол.       — что случилось, нахоя? — не сказать, что ран удивлен. он прекрасно осведомлен о прошлом близняшек кавата, учитывая, что в том самом прошлом его брат сломал руку и ногу младшей из кават. нахоя иногда приходит помятой к нему, она просто говорит рану «забей», приводит себя в порядок в ванной и уже через минут десять-пятнадцать выглядит, как ни в чем не бывало. но не в этот раз — нахоя хорошо избита, это он еще не видел, что творится под одеждой.       — ничего необычного, — нахоя спокойно пожимает плечами, — на улице двое приебались, и двое получили пиздов.       — ты в порядке? — ран понимает, что спрашивать это глупо, потому что он видит, в каком состоянии вернулась улыбашка к нему, но все равно спрашивает, хотя знает, нахоя от боли будет загибаться, но не признается, как ей хуево. потому что сильная. потому что гордая. охуенная. пиздец какая нахоя охуенная.       — вполне, — нахоя улыбается и сразу же морщится, — блять, как болит, сука, — она пальцами дотрагивается до разбитой губы и мягко проводит подушечками пальцев, ощупывает — губа точно опухнет, — лед есть?       — конечно, детка. иди в гостиную, я принесу, — ран и сам не замечает, как переходит на мягкий, осторожный голос. побитая нахоя вызывает в нем желание защитить, уберечь свое, хочется сгрести эту идиотку в охапку и никуда не отпускать от себя, потому что ран знает, стоит ей снова оказаться на улице нахоя подерется. не сегодня, так завтра. не завтра, так послезавтра. если не за себя, так за сою, за свастонов, за кого угодно. и когда угодно. уличные драки — это образ жизни хои.       — я сначала в душ, — говорит нахоя и стягивает резинку с волос; рыжие локоны штормовыми волнами ложатся на плечи, — дашь полотенце? — спрашивает кавата, а ран молчит, потому что смотрит на улыбашку с распущенными волосами. это редкое, но невероятное зрелище — красивая, нахоя даже сильно избитая выглядит потрясающе, — я могу и твое взять. мне так-то похуй.       — бери, — быстро срывается с губ хайтани, потому что он даже не соображает, о чем его спрашивала нахоя пару секунд назад. слишком засмотрелся, слишком увлекся; а с ней и не бывает по-другому, нахоей невозможно не увлечься.       — ладно, — нахоя стягивает с себя грязную одежду прямо в коридоре, сначала носочки, а потом расстегивает юбку, и она бесформенным куском ткани падает к ногам девушки.       и у рана глаза увеличиваются от удивления. содранные колени он заметил сразу, а вот яркие мелкие синяки на бедрах нахои видит только сейчас. хайтани не идиот, далеко не идиот, и понимает, что расположение синяков соответствует большой чужой мужской ладони. кто, сука, посмел тронуть ее нахою?.. улыбашка принадлежит ему. полностью.       — тебя изнасиловали? — голос у рана холодный, настолько твердый, что кажется о него можно сломаться, порезаться. ран сейчас готов убить любого, на кого нахоя не то что пальцем покажет, а даже мельком сомнительно посмотрит. убьет, не задумываясь.       никто не имеет права прикасаться к ней.       смотреть в ее сторону. дышать в ее присутствии.       — пытались, — небрежно бросает нахоя, словно ничего страшного не случилось. и рана настораживает ее самоуверенность, когда-нибудь нахоя нарвется на противника намного сильнее ее, и тогда она проиграет. а его не будет рядом, — не успели.       —... кто это был? — быстро спрашивает хайтани и сглатывает слюну, во рту становится очень сухо, — запомнила их? узнать сможешь?       — кто это был, не знаю, — нахоя лисьим взглядом смотрит на рана и накручивает рыжую прядь на палец. она словно не осознает, что могло случиться. господи, блять, какая самоуверенная идиотка. нахое везет, но когда-нибудь ее везению придет конец, и будет уже слишком поздно, — но узнать смогу. да ты и сам завтра сможешь узнать.       ран вопросительно смотрит на полуголую нахою. девушка спокойно стоит под таким взглядом рана. других бы уже давно в жуткий холод бросило, а нахое будто абсолютно поебать. непробиваемая девушка.       — это был кто-то из ваших, — после небольших раздумий отвечает нахоя. ран сразу смекает, кого имеет в виду нахоя, говоря «ваших» — парней из роппонги, что подчиняются непосредственно им с риндо, — пиздели хуйню какую-то, — нахоя отпускает локон и зачесывает волосы назад. ловит взгляд рана и продолжает, внимательно смотря в холодные фиалковые глаза, — что мы с соей плохо на вас влияем. что нас следует наказать... проучить... и что-то все в таком духе. я не особо слушала, да и нахуй мне их слушать?.. конченные, — нахоя стягивает с себя кофту и лезет рукой в карман, — у кого-то из ваших не хватает зубов, — нахоя достает из кармана три выбитых зуба и кладет их на полку в коридоре, а потом спокойно, нелепо бросает: — я в ванную.       ран даже не замечает, как старшая кавата скидывает кофту на полу в коридоре, стягивает с себя футболку около ванной комнаты и тоже оставляет ее валяться на полу. он ничего не замечает сейчас вокруг себя, потому что пронзительно-сосредоточенно смотрит на человеческие зубы — два центральных верхних резца и клык. из транса его выводит шум воды.       хайтани сжимает пальцы в кулаки и думает, что завтра, блять, кто-то только выбитыми зубами не отделается.       потому что кому-то пиздец.