сила девичьего духа (twitter sketches)

      риндо думает, что надо купить еще пачку сигарет, когда в магазине тянется рукой к «pocky» со вкусом черники. но у него буквально перед носом утягивают две последние упаковки сладости. парень даже не может сообразить, как это произошло — они пропадают буквально за мгновение.       хайтани несколько секунду стоит, смотрит, как придурок, на абсолютно пустую полку и хлопает пару раз глазами. кому, блять, хватило наглости и дерзости спиздить у него прямо из рук пачки «pocky»?       — эй, — возмущается риндо, когда отходит от ступора, и поворачивается в сторону наглеца, который втихую успел вытащить «pocky» с полки, пока риндо, блять, тупо моргнул, — совсем охуе—       риндо замирает.       и сглатывает, когда видит перед собой ее.       с таким же недовольным взглядом, как во время драки поднебесья со свастонами. сердитую, хмурую и... избитую. ее синяки на лице и три сломанных пальца на руке — его работа. он не может отвести от нее взгляд. сейчас в школьной форме и расстегнутой толстовке соя намного больше походит на девушку, чем в форме томана во время драки. фигура у сои привлекательная и действительно женская: видны небольшая грудь и округлые бедра из-под юбки; в черной безразмерной форме этого совсем нельзя заметить. она сливается на поле боя с парнями из банды со своим раздраженным лицом.       сейчас она... не такая злая, хоть и выглядит хмуро и устало. хайтани думает, что она... красивая, необычная. еще риндо думает, что у них с нахоей очень интересная внешность на двоих.       она заставляет его снова почувствовать стыд, который он испытал, когда узнал, что знаменитые близнецы кавата — девушки. риндо после не мог спать три ночи. тошнило от самого себя, хотелось проблеваться и заодно приложиться башкой об унитаз. на четвертый день он нажрался, как мразина, и его тупо вырубило, проспал до пяти часов вечера и проснулся с абсолютно пустой головой и четким осознанием одной вещи.       он хочет извиниться, попросить у нее прощение за то, что он с ней сделал.       он не знал, что она девушка, а если бы знал, пальцем не тронул, потому что у братьев хайтани есть свои принципы — девушек они не трогают. ран сказал ему, что он слишком сильно загоняется по поводу всей этой ситуации. главный аргумент его старшего брата — они не знали, что в банде у майки есть такие драчливые девушки, которые могут дать пизды наравне с парнями. но риндо считает, что это не аргумент, а просто уебищная отмазка.       — при... вет, — у него от стресса губы сводит в жалкой улыбке и один уголок нервно дергается.       риндо думает, какой нахуй «привет». за такой «привет» она имеет полное право въебать ему прямо здесь и прикопать в отделе молочной продукции, засунув кусок сыра в жопу.       злюка пристально на него смотрит и молчит, даже нахуй его не посылает. риндо и не думал, что она ему ответит, полагал, что сразу врежет, ведь он хорошо разукрасил ей лицо. бил сильно и жестоко, тогда это казалось весело.       сейчас риндо понимает, это нихуя не весело. губы у сои все красные и опухшие, а синяки на лице уже некрасиво желтеют.       младшая кавата прижимает к своей серой толстовке две пачки «pocky» с черничным вкусом, которые забрала с полки.       а у риндо рука не поднимется отбирать у нее сладости.       — можешь забирать, со... кавата, — назвать ее по имени риндо не может, не имеет права. по-хорошему, ему бы вообще уйти и не попадаться ей на глаза, потому что он такой мудак.       хайтани хочет заплатить за две эти несчастные пачки «pocky» и отдать ей — это меньшее, что он может для нее сделать. но он уверен, она его за это ебнет: ей такие мелочные подачки не нужны. риндо хочет проводить сою дома и поговорить с ней, обсудить случившиеся и извиниться... но боится, что злюка не станет его слушать, и свои извинения он может засунуть себе куда подальше.       риндо даже не понимал, насколько она классная.       впрочем, парень даже не знал, что кавата соя — это она.       девушка.       — ладно, понимаю, — риндо тяжело вздыхает и зарывается рукой в волосы, зачесывает передние пряди назад, собирается с духом и признается, — ты не хочешь со мной разговаривать и вообще можешь смело послать меня нахуй. правда, понимаю, кавата, это твое право... но знаешь, я... мы не знали... — хайтани чувствует, как вся его смелость растворяется в воздухе, как запах духов, — я не знал, что ты девушка... вот... если бы знал, я бы тебя и пальцем не тронул. я понимаю, что тебе мои извинения нахуй не нужны, но да... я крупно проебался... и надеюсь, что ты меня простишь... когда-нибудь. мне правда стыдно, что я разбил тебе лицо и сломал пальцы на руке. я мудак... и еще раз прости меня.       соя даже после его слов молчит. риндо думает, что, видимо, все зря, она не простит. девушка никак не отреагировала, как смотрела волком на него, так и смотрит. что ж, он этого и заслуживает.       — ладно, бывай, — говорит риндо. теперь он хочет сбежать от нее куда подальше. ему и хочется, и невыносимо на нее смотреть.       риндо собирается уходить, когда видит, как соя протягивает ему одну из упаковок «pocky» и отворачивается, а у него самого сердце пропускает удар, а потом прыгает, как на батуте вверх и камнем летит вниз... и разбивается где-то в грудине. он не может поверить, что она отдает ему одну из пачек. он стоит и, как придурок, смотрит, словно впервые видит «pocky».       и не решается взять.       кавата буквально пихает ему эту пачку в живот и убегает за стеллажи в другой отдел.       — кавата... — зовет ее риндо, но только видит, как она скрывается за углом, а он прижимает отданную пачку «pocky» к животу.       и чувствует, какая она теплая.