И не говори, что ничего не чувствуешь

Времена институтской молодости Арсения и Антона.

Был тёплый июньский вечер, в траве стрекотали кузнечики, воздух пах предстоящей сессией, но два парня только переболели ковидом, и у них обоняние отбило к чертям. У них выдалась общая минутка, и не важно была ли эта минутка свободной ото всего остального, это всё остальное было в этот момент свободно от них. Арс пришёл к Антону ночью, просто пришёл и просто позвал выйти. И тот согласился. Даже для себя непонятно почему, зачем, но в его душе прокричали тысячи бабочек, стоило ему только услышать голос Арса. И он ведь принял это чувство за симпатию. Глупый. «ГЛУПЫЙ», — кричал Антон из будущего, через много лет вспоминая этот момент и ещё тысячи таких же. И ведь ему действительно нравилось. До дрожи коленок нравилось. И то, что раньше им обоим казалось приторно-сладким, по-женски ванильным, стало сейчас их реальностью, чему они были рады, с одной стороны, а с другой всё же противились такому проявлению любви. На протяжении некоторого времени, известного лишь паре котов, мяукающих на крыше и трущихся друг об друга, сидели Арсений и Антон на карусели, медленно покрычиваясь и разглядывая волосы друг друга, так забавно развевающиеся на ветру, и реснички, так мило закручивающиеся, когда карусель крутится чуть сильнее. И Луну. Такую красивую сегодня, огромную голубую Луну, просвечивающуюся через густые кроны деревьев. — Арсюш — неожиданно из тишины прозвучало имя, так ласково, так нежно, что у Арса встал ком в горле, и чтобы ответить ему пришлось сначала прокашляться. — Кхъ, … А? — Я тут подумал, — он немного замялся, и Арс украдкой коснулся его руки, чтобы немного приободрить, — А? Что? Арсений только засмеялся над их общей неловкостью. — Ничего, продолжай, пожалуйста. — Вот. Я не знаю как быть дальше. И не знаю что будет с нами, — вдруг грустно и серьёзно заговорил Антон, что насторожило Арса, если не сказать — напугало. — Я тоже. Честно, — так же резко посерьёзнел Арс, — Давай просто пока об этом не думать. Пожалуйста. И они действительно не знали. И действительно старались не думать. А надо было. И они были настолько поглащены моментом, что забыли о слове «люблю». Были «обожаю», «дорожу», «ты хороший друг», но не было того самого слова, выходящего за рамки дружбы. Они сами действительно старались верить, что лишь дружат. Не было их общего "люблю". Все эти нежные неловкие касания, заставляющие их краснеть и отворачиваться, прерывать свои рассказы и не находить слов, врезались в из сознание надолго и даже не померкли в своей цене. Пока они тонули в глазах друг-друга, забывали, о чём говорят, и потом переспрашивали немного нелепо: «А? Что? Кхи, прости», забывали о самом главном — о них, об их общем будущем. Никто и никогда не спрашивал о природе этой неловкости. Им было понятно. Но недосказанность так же приводила и к отсутствию обязательств, а отсутствие обязательств к неприятностям, о которых они пока не знали. Никто никому не говорил, что любит. И в этом была их колассальная ошибка. Любить человека, любить природу, любить весь мир… Любить нельзя молча! Нельзя просто «знать, что он знает о том, что ты любишь», нельзя пускать на самотёк и надеяться, что «сам догадается», оно может уйти или решить, что ты не любишь, и само попытается разлюбить. Слишком дорога цена молчания. Такие нежные и невинные вечера врезались в память обоих парней, но к сожалению, остались далеко в прошлом. Теперь у них разные жизни, разные семьи. И вернуть ничего нельзя. Но... Может стоит всё же постараться?.. *** Один из множества одинаковых вечеров января, таких ненавистных для многих в институте, но такой любимый для НИХ. Для всех это вечер угражал суровыми снегопадами, а для них вселял надежду на совместный путь домой под прекрасным снежным небом, становясь частью пространства и друг-друга, сливаясь со всем миром и тем не менее, оставаясь собой. Они проходили мимо детей, играющих в снежки, от беззаботности которых даже на душе становилось спокойнее и тепло разливалось по телу. И все проблемы отходили на задний план и становились такими маленькими, что будто бы и переставали существовать. Как и они сами. Они поглядывали друг на друга лишь мельком, но успевали подмечать самые мелкие детали в изменении выражения лица, чтобы точно понимать, что кто чувствует. И из-за этого их чувства были слиты воедино. Не самое лучшее, на самом деле, развитие отношений. Их любовь была созависимостью, полным слиянием и отсутствием их личностей в этих отношениях. - Антош, не хочешь присоединиться к снежкам? - предложил Арс - А ты как? - только спустя некоторое время ответил Антон, так и не поняв чего хотел добиться этим вопросом парень. - Не знаю, - замялся Арс, - Может...? И так всегда и везде. Вдруг что-то врезалось в шею Арса и... - Ай, холодно! Послышался детский задорный смех, и снежок прилетел в ногу Антона. - Ну всё, держитесь! - моментально глаза Арса заблестели, и он, прям голыми руками наскоро слепил снежок и кинул в сторону детей, чем вызвал новую волну криков, смешанных со смехом. - Пошли, Тох, теперь точно, - задор ребят передался и парням, и они кинулись в самую середину компании, параллельно лепя снежные комочки. *** Обеденный перерыв, куча студентов повылезала из кабинетов и столпились в столовой. "И почему их так много?" - думал Антон, присаживаясь за единственный свободный столик (ну хоть один нашёлся). - Антош, смотри какую я девочку тебе отыскал! - резко подсел к своему другу Арс, заговорчески подмигивая и подсовывая ему прямо под нос фотографию какой-то красивой девушки. У Антона на долю секунды пропало дыхание, и тело чуть подалось навстречу Арсу. - Зайчик, - вдруг остановился и замотал глазами Антон, испугавшись своих слов, - Пожалуйста, не надо меня ни с кем сватать. - Вы ж идеально друг-другу подходите! - искренне непонимающе возмутился парень. - Понимаешь... - он запнулся, подбирая слова, - Это заведомо провальная идея. Я люблю одного человека, невзаимно, правда, но это не важно. - Ну так тем более, что невзаимно... Может вы полюбите друг-друга - Мне даже представить противно кого-то на месте этого человека! - А кто это, если не секрет? Антоша оценивающе впивается взглядом в глаза друга, пытаясь найти там хоть одну причину отложить этот разговор. Но ничего не находит и только сейчас понимает, что пялится на ничего непонимающего Арса уже слишком долго, чем приводит его в замешательство. - Ты только не подумай, что я тебе не доверяю, пожалуйста... Больше, чем кому-либо, но... Арсений чуть склонил голову набок, ожидая услышать продолжение. - Я не хочу портить дружбу... - он опустил глаза к полу, чтобы Арсений не видел подбирающихся к глазам слёз, и нервно заламывал пальцы. - Антонь... - перебил друга Арс, но замялся, пытаясь понять, как та растолкует её слова. - Я тебя в любом случае не брошу, ты же знаешь? Ты никак не... "Этот человек ты", - чуть не протараторил вдруг Антон, и, испугавшись своей смелости, не нашёл ничего лучше, как закрыть лицо руками и убежать куда подальше, врезавшись по дороге в кого-то из преподавателей. Даже сейчас не смог, даже в такой подходящий момент. И ненавидел себя потом за это долгие годы, ворочаясь по ночам в кровати.