***
Путь до дома выдался, мягко говоря, непростым. Что Энджел, так рьяно нахваливающий навыки и способности своей подруги, что сама Черри, едва не залетевшая в кювет на очередном повороте, не учли одного простого факта – они уже десятки лет не видели снега, и совершенно забыли, что на замёрзшей дороге транспортное средство управляется совершенно по-другому, особенно учитывая, что ни о какой зимней резине в Аду не могло идти и речи. На особенно крутых поворотах Энджел рефлекторно крепче сжимал всеми руками то, за что ими держался, что не слишком помогало ситуации, если вспомнить, что одна из этих пар располагалась на грудях его подруги, что в этот момент как раз пыталась выпедалировать из заноса. Паучок, видимо, просто как-то не подумал о том, что может таким образом помешать, а Черри то ли каждый раз забывала ему об этом сказать, слыша где-то у себя в ушах биение захлёбывающегося от адреналина сердца, то ли в тайне наслаждалась каждой секундой этого странного действа. Сбавить скорость и доехать медленно и аккуратно никому в голову даже не приходило – это явно было не в их стиле, что уж сказать. И всё же, спустя несколько десятков крайне красочных и почти незабываемых минут, сукамобиль, едва не улетев в очередной занос, со скрипом и скрежетом влетел через чудом открывшиеся ворота Даркнесс Холла, и с глухим «вздохом» остановился на внутреннем дворе. Энджел рефлекторно в очередной раз сжал сиськи своей подружани, от чего заставил её тихонько взвизгнуть. – Ну всё, всё! – наконец выдохнула она, аккуратно убирая руки паучка со своей груди. – Мы уже приехали. Давай, идём внутрь, пока нас тут не замело. Энджи издал едва слышный вздох разочарования от того, что больше не ощущал своими пальчиками мягкую и горячую плоть своей лучшей подруги, но согласился с её предложением, и высадился из машины. Черри последовала за ним, и она оба направились ко входу в сам дом, который давным-давно ни от кого не запирался. Закатить машину в гараж, от снега подальше, они как-то не додумались – слишком уж велико было желание поскорее оказаться наедине и в тепле. Вот только едва они переступили порог дома, как Энджел внезапно вспомнил, что технически, дома они были не одни. Он даже мысленно отругал себя за то, что эти горячие и пошлые мысли смогли заставить его, хоть и ненадолго, а всё же забыть о любимом питомце, что сейчас с очаровательным писком нёсся к нему, встречая почти у порога. – Наггс! – сразу же воскликнул паучок, и бросился на встречу своей любимой зверюшке. Когда они оба добрались до некой точки почти ровно между их первоначальными дислокациями, парнишка ловко подхватил поросёнка на руки, тут же прижимая его к себе, позволяя зарыться в мягкий, хоть и слегка прохладный с мороза пушок на собственной груди. Наггетс довольно хрюкнул, и зарылся в мех своего хозяина, наслаждаясь этим мгновеньем воссоединения. – Вай, как мило, – без тени иронии или сарказма проговорила Черри. – Энджи, вы, чёрт возьми, охуительно мило смотритесь вместе, ты это знал? Энджел улыбнулся такому замечанию, и повернулся к своей подруге, всё ещё одной рукой нежно поглаживая своего питомца по голове. – Да, знал, но всё равно спасибо, – мягко ответил он. – Я отойду на кухню, покормлю его, ты не против? – Да, да, конечно, без проблем, – спокойно проговорила пиротехница. Она слегка вальяжным шагом прошла мимо него, заставляя парнишку невольно повернуться и проследовать за ней взглядом, но когда она дошла до лестницы, то поднялась пока что лишь на первую ступеньку, опёрлась одной рукой на поручни, слегка выгнула спинку, выпячивая задницу, и звонко шлёпнула по ней собственной свободной рукой. – Я буду ждать тебя наверху, – соблазнительно проговорила она. Энджел сдавленно сглотнул. Почему-то именно сейчас, именно в это время и место, его подруга казалась ему настолько крышесносно-сексуальной, что ему стоило охренительных усилий остаться на месте, а не рвануть к ней, и дополнить картину ещё одним шлепком, уже своим собственным. Но сама Черри быстро сообразила, что дразнить его дальше не стоит, потому лишила его этой возможности, слегка сдавленно хихикнув, прикрывая рот ладошкой, и быстренько взмыла вверх по лестнице в направлении их общей спальни. – Черри, Черри… – пробормотал про себя Энджи. – Что же ты делаешь со мной, сученька… Но всё же, теперь, когда столь соблазнительная особа исчезла из его поля зрения, ему стало значительно легче сосредоточиться на том, что он должен был сделать прямо сейчас – покормить своего питомца. Прижав Наггетса покрепче к себе одной из многочисленных рук, паучок слегка потопал сапогами по полу, отбивая остатки налепившегося снега, и зашагал в сторону кухни. Именно там уже какое-то время вполне удобно располагалась миска его зверюшки, прямо рядом с холодильником, где уже определённое время хранилась откуда-то берущаяся там смесь из слегка отваренных овощей, зерна и мелко порезанного клевера. Энджел как-то до этого не задавался вопросом, откуда там это взялось, почему кастрюля никогда не пустела, сколько бы паучок оттуда не выкладывал, и почему содержимое всегда было идеально свежим, но почему-то, вопреки принципу работы холодильника, никогда не холодным. Да и сейчас, по правде говоря, он не слишком глубоко задумывался над этим вопросом. Это не так сильно волновало его. Даже если бы часть его мыслей не была занята фантазиями о его лучшей подруге, он всё равно вряд ли стал бы париться такими деталями – главное, что у его любимого питомца всегда был вкусный и питательный корм, а вот, как и откуда он берётся – это уже дело десятое, если не вовсе сотое. И вот, как и уже много раз до этого, Энджел аккуратно поставил Наггетса рядом с его любимой миской, вытащил из холодильника подозрительно тёплую кормовую смесь, взял со стойки деревянную ложку, на всякий случай перемешал это месиво ещё раз, и аккуратно переложил в миску своему питомцу добрые несколько ложек с горкой. Хоть Наггс и выглядел маленьким, но всегда был не против вкусно поесть, о чём паучок, естественно, хорошо знал. Он ещё несколько секунд умилённо наблюдал за тем, как его любимец с аппетитом поглощает предоставленное ему яство, мило похрюкивая, но затем, всё же вспомнил, что у него было по планах дальше, и на лице его появилась довольная улыбка. Аккуратно поместив кастрюлю обратно в холодильник, он предоставил Наггетса его трапезе, а сам направился вверх по лестнице, в их общую спальню, где его уже ждали.***
Когда нужная дверь уже возникла прямо перед парнишкой, он на пару секунд застыл, всё никак не решаясь войти. Сердце его билось где-то под подбородком, он слышал его учащённое биение, и при том совершенно точно знал, что именно было тому причиной. Была одна вещь, которую он планировал сделать сегодня, в этой комнате. Он не знал, хватит ли у него смелости решиться на это. Это шло наперекор всей его сути, наперекор ему самому. Но что-то в глубине его души подсказывало ему, что сделать это нужно. Что он на самом деле хочет этого, сколь бы сильно он этого не боялся. Он осторожно протянул руку, всё пытаясь заставить себя надавить на ручку двери, но конечность немела и слушалась слабо. А что, если он окажется не готов? Что, если всё пройдёт не так, как он себе задумал? Что, если она из-за этого отвергнет его, отвернётся и оставит его вновь одного? Энджел и сам удивился тому, насколько быстро и легко удалось прогнать от себя эту мысль. О чём он вообще? Это же Черри, его лучшая подруга. Она всегда рвалась вслед за ним, а порой и вперёд него, в любую задницу, в которую только можно. Как он вообще мог подумать о том, что она его отвергнет? На его личике появилась лёгкая, мягкая, но искренняя улыбка от этого осознания. Да, это его Черри. Она бы никогда так с ним не поступила. И внезапно, силы чтобы наконец справиться с дверью, удивительно легко нашлись. Старинная дверь их общей спальни легко скрипнула, отворяясь перед ним, пропуская его в ставшее сегодня логовом похоти и разврата помещение. Энджел аккуратно вошёл в комнату, слегка удивлённо осматриваясь по сторонам, потому как своей подруги он там не обнаружил. При более детальном рассмотрении он заметил её одежду, беспорядочно валяющуюся на полу, но самой Черри нигде не было видно. В его мозгу на единое мгновенье успела проскочить паника: «Неужто ушла?». Но не успел он до конца обработать эту мысль, как услышал скрип уже другой двери – как он только мог забыть, что в этом доме каждая спальня имела собственную ванную комнату? Быстро повернувшись в нужную сторону, Энджи сдавленно выдохнул от зрелища, что открылось перед ним. Его лучшая подруга, прославленная на весь Ад пиротехница, и вообще безбашенная сучка, вышла к нему из ванной комнаты, облачённая в длинный, мягкий меховый банный халат какого-то странного, слегка тёмно-фиолетового цвета. Она мягко улыбнулась ему, подходя чуть ближе. – И как я тебе? – соблазнительно спросила она, медленно развязывая пояс халата. – Детка… – сдавленно пробормотал Даст. – Ты выглядишь просто… Охуительно. Черри мягко улыбнулась от этого комплимента, и подошла чуть ближе, всё ещё продолжая медленно, словно дразня, развязывать пояс халата. – Но… Кхм… Позволь всё же спросить, – аккуратно продолжил парнишка. – А где ты взяла это цветастое чудо? Он присмотрелся к халату повнимательнее, и только сейчас заметил, что девушке он был, мягко говоря, великоват – он слегка свисал на ней, как какая-то мантия очень гейского мага, что, на удивление, делало картину лишь ещё более притягательной. – А, это? – со смешком фыркнула Черри. – Нашла где-то в доме. Как раз хотела спросить, где ты его взял – хочу себе такой же. – Ась? – чуть поднял брови Энджел. – Я взял? С чего ты взяла, что это мой? – Ну, так, типа, – слегка сконфужено ответила девушка. – Он мне явно велик, да и цвет больше тебе подходит, какой-то фиолетово-розовый. – А ты не задумывалась, что будь он моим, в нём было бы больше двух рукавов? – указал на достаточно очевидный факт паучок. Черри задумалась на секундочку, хмуря единственную бровь, пытаясь разгадать эту странную загадку. Энджел же в это время уже словно по наитию подошёл чуть ближе к ней, и тут вдруг, совершенно внезапно, до него всё дошло. Он вдохнул воздух через нос, и до его обоняния донёсся запах, что исходил от этого странного предмета одежды. И он мгновенно понял, кому этот запах принадлежит. – Это… – слегка шокировано пробормотал он. – Это халат Мерфолка. Черри внезапно подняла бровь, точно так же шокированная. Но затем, до неё дошёл весь абсурд этой ситуации, и она разразилась громким смехом. Энджел не смог сдерживаться, и тоже стал смеяться в такт своей подруге. – Нет, ты представь! – сквозь смех кое-как проговорила девушка. – Просто представь нашего лиса в этой штуковине! От этих слов стало ещё смешнее, и они оба продолжали заливаться громким смехом. Но продлилось это всего несколько секунд, потому как Энджел внезапно остановился, изобразив на лице выражение просветления, будто до него дошло что-то важное. Черри, естественно, это заметила, и тоже чутка успокоилась. – Что такое? – спросила она. – Кажется, я понял, что это за цвет, – едва сдерживая новый порыв смеха ответил Энджи. – Готов поспорить, что это – b00b69. Пиротехнице потребовалось несколько мгновений, чтобы слова парнишки проникли в её разум, и до неё дошёл смысл сказанного её другом. Но когда это произошло, сдерживать смех было уже невозможно – оба демона снова разразились громким, заливистым, отдающим эхо хохотом. – Пиздец, блядь, – пробормотала сквозь смех Черри. – Не, ну это ж додуматься надо было! Энджел лишь легко кивал, продолжая смеяться с этой безбашенной сукой. Подумать только – а ведь он как-то умудрился предполагать, что с ней что-то может пойти не так. И вот именно в этот момент, когда они оба искренне смеялись с такой, казалось бы, глупости, он окончательно понял, что зря боялся, и страх за эти отношения навечно покинул его грешное тело. – Ладно, ладно, Чер, – уже чуть подуспокоившись проговорил он. – Хватит смеяться над модными предпочтениями нашего покровителя. Мы ведь здесь не за этим, не так ли? Черри потребовалось ещё несколько секунд, чтобы окончательно прийти в себя, но высказанная её другом мысль ей определённо нравилась. Искренняя и радостная улыбка сошла с её личика, а на месте её возникла игривая и зазывающая ухмылка. – Ну, в таком случае, чего же ты ждёшь, сучка? – почти на придыхании проговорила она. Девушка всё же закончила развязывать пояс халата, и аккуратно сдвинула его в стороны, вновь представая перед своим другом во всей красе, совершенно не стесняясь того, с каким откровенным желанием он тут же начал пялиться на её голое тело. Но Энджел не собирался тупить долго, потому, вместо того, чтобы как в музее, просто наслаждаться издалека, он подошёл в упор к своей подруге, запустил руки ей под халат, обнимая за талию и притягивая к себе, чуть наклонился, и утянул её в долгий, горячий, страстный поцелуй. Пока их явно умелые языки уже не впервые в жизни сплетались между собой в химерные и неописуемые узлы, он поместил другую пару рук на её грудь, в очередной раз нежно сжимая её, от чего девушка снова издала сдавленный стон прямо в поцелуй, а сама Черри в это же время принялась раздевать своего друга, что её был одет не по дресс-коду. Её привыкшие к бомбам и гратам руки умело стащили с него его любимую лёгкую кофту, оставляющую открытым пушок на груди, и бесцеремонно бросила её на пол. В обычное время Энджел достаточно сильно пёкся о своей одежде, и не позволил бы ей быть вот так скомканной и отброшенной в сторону. Но сейчас было не обычное время. Сейчас, пока его язык сплетался с языком самой пиротехницы, а две пары рук нежно сжимали и поглаживали её мягкую грудь и упругую попку, ему было на это плевать. Для него уже не было завтра, когда придётся приводить одёжку в порядок, не было ничего, что могло бы отвлечь его от происходящего здесь. Была только Черри. Его Черри. Девушка пододвинулась к нему чуть поближе, крепко сжимая его столь хрупкие с виду плечи и сдавленно постанывая от того, как умелые руки её лучшего друга трогали её в столь чувствительных местах. Прижавшись к нему покрепче, она животом почувствовала его выпирающее из тугих шортиков возбуждение, и едва заметно улыбнулась, радуясь тому, что он был возбуждён настолько же сильно, сколь и она сама. А Энджел в это время не отставал. Он на время убрал руки с потрясающей задницы своей подруги, задрал одну ножку, и ловко стащил с неё сапог, отбрасывая его куда-то в сторону. Вслед за ним полетел и другой, и вот он остался в один только шортах, что не очень-то и хорошо скрывали его низменные желания. На этом моменте поцелуй пришлось осторожно разорвать, и Черри совсем слегка отодвинулась от него, всё ещё смакуя на губах его вкус, хитро улыбаясь. Одним движением плеч она позволила халату полностью свалиться с её тела на пол, оставляя её полностью обнажённой. – Ну что же, предлагаю уже переместиться на кровать, – слегка задыхаясь прошептала она. Парнишка принял её предложение без каких-либо возражений, вновь приобнял её за талию, потащил за собой к кровати, и одним ловким движением опрокинул девушку на мягкий предмет мебели. Черри легко хихикнула от подобного, и разместилась поудобнее, даже не пытаясь свести ноги в сторону, и хоть как-то прикрыть её истекающее любовными соками нутро. Она жаждала этого парня, его прикосновений, его пальцев, если повезёт – его языка. Она с чистейшей похотью во взгляде наблюдала за тем, как он, с хитрой улыбочкой, стаскивает с себя шортики вместе с бельём, высвобождая свой уже давно готовый к бою член, и тоже забирается на кровать, подбираясь к ней поближе. Его руки вновь пустились в пляс по телу девушки, сжимая её грудь, поглаживая талию, подбираясь снизу и вновь хватая за упругую попку. Черри тихонько простонала от такого внимания, но отставать не собиралась, пододвигаясь ему на встречу, и рукой обхватывая горячее древко его орудия. Парнишка сам тихонько простонал от подобного, и стоны стали лишь ещё громче, когда пиротехница начала нежно водить рукой по стволу, стимулируя его. – Ах, Энджел, Энджел, – с деланным сожалением проговорила она. – Природа наградила тебя таким прекрасным членом. Как жаль, что ты чистый пассив. И тут внезапно паучок застыл. Застыл так, будто Черри сказала какую-то кодовую фразу, или произнесла заклинание. Он медленно и осторожно убрал от неё руки, тихонько садясь на кровати и отводя взгляд куда-то в сторону. На лице девушки появилось волнение, и она тут же убрала руку со столь желанного ею места, боясь, как бы она не обидела своего друга. – Энджи? – спросила она осторожно. – Я сказала что-то не так? Энджел не ответил. Он ещё несколько секунд размышлял над тем, что собирается сказать, и как он собирается это сказать. Нужные слова всё не приходили в голову, но как-то ответить всё же нужно было. – Д-да нет, – заверил он. – Всё в порядке. Просто… Он замолчал. Черри уже с изрядно меньшем, но всё же не отсутствующим волнением посмотрела прямо ему в глаза, хоть он и не отвечал тем же. – Просто что? – аккуратно уточнила она. Паучок тихо вздохнул. Ну что же, сейчас, или никогда. Он усилием воли заставил себя повернуть голову и посмотреть в единственный глаз своей подруги. И едва он увидел направленный на него взгляд, полный волнения, нежности и беспокойства, нужные слова наконец нашли свой путь к его языку. – Я… Я думаю, что я готов, – слегка сдавленно проговорил он. – Я готов к тебе. Черри не сразу поняла, что именно имел в виду её друг. Но затем, когда его мягкая и нежная рука аккуратно прошлась у неё между ног, задевая столь чувствительную плоть, рассылая по всему телу лёгкие волны удовольствия, ответ внезапно пришёл в её голову. – Ты хочешь сказать, что ты… – осторожно начала она. – Да, – прервал её Энджел. Он пододвинулся чуть ближе, вновь проводя пальчиками по её истекающей соками щёлке, приблизился к её лицу почти в упор, и прошептал: – Я хочу тебя, Черри. Девушка не нашлась, что на это ответить. Внутри неё боролись за господствующее положение сразу несколько чувств – дикое удивление, непонимание, замешательство, и… Радость? – Но… – пробормотала она. – Я думала, тебе не нравятся девушки, и думала, ты не станешь… Но Энджел прервал её. Он аккуратно положил указательный палец на её губы, нежно, но не терпя возражений заставив её замолчать. – Я не хочу девушек, – уточнил он на придыхании. – Я хочу ТЕБЯ. Паззл сложился. Всё, через что они прошли вместе, все истории, в которых они побывали, едва унеся собственные задницы из гущи событий. Всё это сделало их ближе, чем друзьями. И они оба это понимали. Понимали, что хотят друг друга. Самое главное, Энджел хотел. Не потому, что она была девушкой, не из-за набора половых признаков, что ей достались. А потому, что это была Черри. ЕГО Черри. Девушка легко улыбнулась. Радость за то, что её друг, всё же, решился сделать этот шаг, победила внутри неё. Она пододвинулась к нему ещё чуть ближе, ещё чуть шире разводя ножки, и нежно провела рукой по его щеке. – Так давай сделаем это, – прошептала она, и нежно поцеловала его в губы. Энджи не стал спорить. Он с радостью принял это подношение, и тут же углубил поцелуй, проникая своим умелым языком в горячую ротовую полость своей любимой подруги. Он не мог больше терпеть. Он хотел, чтобы всё случилось здесь и сейчас. Повинуясь давно забытому инстинкту, он двинулся чуть вперёд, рукой помогая найти нужное направление, прицелился прямо в нужное место, и двинулся ещё дальше. Черри громко, развратно, откровенно простонала в поцелуй, когда горячий стержень её друга начал входить в её распалённое нутро. Ах, как же долго она этого ждала! Едва ли не с их первой встречи она мечтала, что однажды это сможет стать реальностью. Мечтала, но никогда не пыталась – она любила своего друга таким, какой он есть, и уважала его предпочтения. Кто бы мог подумать, что всего лишь одна Серафим, появившаяся в их жизни, сможет сделать всё это реальным? Наступление, между тем, продолжалось. Энджел до сих пор не до конца верил, что это происходит взаправду, но ему было всё равно, а его телу – и подавно. Сейчас ему было совершенно всё равно, что он внезапно начал возбуждаться от девушки. Потому что он хотел эту девушку. Он продолжал двигать бёдрами, всё глубже входя в это разгорячённое нутро, впервые в своей достаточно-таки долгой жизни ощущая нечто подобное, и откровенно наслаждаясь этим. Их стоны сквозь поцелуй сплелись в неописуемую словами, химерную, но столь мелодичную симфонию. Их тела двигались в так друг другу, позволяя его пылающему от возбуждения и желания древку всё глубже входить в тело его лучшей подруги. Это были неописуемые ощущения, ни у одного поэта этого или того мира, да даже у всех их вместе взятых не нашлось бы слов, чтобы описать то, что эти двое сейчас ощущали, в своём теле, и друг к другу. Их ощущения сплелись в комок из удовольствия, нежности, близости, страсти, похоти и желания. Многочисленные руки парнишки продолжали охаживать тело его «возлюбленной», поглаживая и сжимая всё, до чего он мог дотянуться. Поцелуй не мог длиться вечно, и вот, как только он был прерван, стоны стали на несколько тонов громче. Казалось, сами стены этого поместья содрогались от их совместной песни любви и похоти. Черри чувствовала, как при каждом толчке член её друга входил в её тело, растягивая собой мышцы, и рассылая по всему телу сладостные, тянущиеся волны удовольствия. Будем честны, это было далеко не самым большим, что когда-либо побывало внутри пиротехницы, она, так скажем, тоже была немалой фанаткой различных игрушек, да и любовников у неё побывало великое множество. Но именно сейчас, именно этот пылающий ствол приносил ей удовольствие, которого она никогда ранее не знала. Она открыла для себя новые грани этого мира. Реальность вокруг неё плыла, таяла, сливалась в непонятную амальгаму из чувств, движений, страсти, похоти, и всего прочего, что только приходило ей на ум. Она не знала, куда себя и деть, лишь продолжая сжимать руки на плечах Энджела, безмолвно моля его продолжать столько, сколько получится. И парнишка послушно внимал её молитвам, сам отнюдь не желая останавливаться на достигнутом. Его самого переполняли чувства, о которых он раньше не догадывался. За десятилетия работы в индустрии взрослых развлечений, секс успел стать для него рутиной, в обычное время, он уже и вовсе не приносил ему никакого удовольствия, став лишь частью работы. Но это было не обычное время. Здесь и сейчас, впервые за многие годы, он по-настоящему чувствовал тело своей партнёрши, чувствовал её спазмы от многочисленных оргазмов, и чувствовал, как его собственное тело наполняется удовольствием, которое он давно успел забыть, если и вовсе когда-то знал его до такого предела. Для него, как и для его подруги, этот столь непривычный секс стал лучшим, что был за последние много-много лет, если не вовсе за всю жизнь. Кто бы мог подумать, что такие ощущения ему сможет подарить именно девушка? Нет, не девушка. Черри. Она была для него чем-то иным. Кем-то, кто не вписывался в его привычное виденье мира. Даже его устоявшаяся ориентация дала сбой, заставляя его возбуждаться до беспамятства от одной лишь мысли об этой опасной и безбашенной сучке. И сейчас, в этот момент горячей и страстной близости, он отдавал ей всего себя, всё, что только мог дать. И ей этого было вполне достаточно. Точно так же, она чувствовала его тело, чувствовала горячее сбивчивое дыхание, то, как подрагивают его руки, всё равно умело ласкающие её плечи, грудь, талию, задницу и бёдра поочерёдно. Для этих двоих сегодня был открыт целый новый мир, мир, о котором они раньше не догадывались, но который теперь отчаянно не хотели покидать. И всё же, ничто хорошее (впрочем, как и плохое), не может длиться вечно. Выдержка парнишки из-за огромного опыта стала мощной, но всё же, не несокрушимой. Они оба чувствовали, что конец близится. Энджел чувствовал эти изменения в теле, он уже точно знал, что находится на грани самого яркого в своей жизни оргазма. И Черри тоже это чувствовала, по тому, как его движения стали дёргаными и непостоянными, по тому, как пульсировал всё ещё врывающийся в неё на всю глубину член её друга, по тому, как стоны его стали выше, длиннее и глубже. Она сама уже почти сорвала голос от вырывающихся из её глотки криков, и они оба понимали – вот-вот всё закончится. Им не хотелось этого, хотелось, чтобы это продолжалось вечно, пока само Время не явится за ними, чтобы остановить, пока сама Вселенная не перестанет существовать, погибая в огне зависти за столь горячую и страстную любовь этих двоих. Но длиться вечно это не могло. И вот, Энджел уже чувствовал, что он на грани. В последний момент он открыл прикрытые до того глаза, и встретился взглядом с единственным глазом своей лучшей подруги, своей «любовницы», той единственной девушки, что смогла разжечь в нём пламя страсти, вопреки его ориентации, вопреки его сути, самому миру вопреки. И по этому взгляду он понял – пора. Последним движением он резко ворвался в её раскалённое нутро на полную длину. Черри закричала во весь голос, чувствуя, как её внутренности наполняются столь желанной ею любовной субстанцией. От этого жара, от этого чувства наполненности, от этого последнего толчка, она достигла очередного пика, спазмы удовольствия сжали член её друга в последний раз, будто тело само пыталось выжать из него всё до капли. К её крику присоединился ещё один крик, её друга, достигшего самого красочного и мощного пика в своей жизни. И сама вселенная на мгновенье померкла по сравнению с суперновой их любви.***
Оба тела безвольно обрушились на кровать, и у обоих демонов хватало сил лишь на то, чтобы жадно глотать ртом воздух, пытаясь хоть как-то прийти в себя после столь жаркой сцены. Их тела всё ещё не слушались, до сих пор немея от накатившего на них цунами удовольствия. Черри лежала на спине, глядя куда-то в потолок единственным взглядом, осознавая, что каждый поступок в её жизни, каждый шаг, каждое движение так или иначе вело её именно к этому моменту. А Энджел, упавший лицом прямо на груди своей подруги, не думал даже об этом. У него не было сил думать о том, что он только что бы с девушкой, о том, что он первый раз в жизни был активом. Ему не хотелось думать ни о чём таком. Он просто наслаждался моментом. И парнишка наслаждался бы им и дальше, если бы в какой-то момент его безбашенная сучка не пришла кое-как в себя, и не подумала о чём-то, что заставило её тихонько захихикать. Совершив над собой усилие, Энджел слегка поднял голову, и посмотрел прямо в глаз своей подруге. – Что смешного? – слабым голосом пробормотал он. – Да так, ничего такого, – махнула рукой девушка. Она отвернулась куда-то в сторону, но Энджи не спешил её торопить. По одному её лицу ему было понятно, что она собирается что-то сказать, просто формулирует, как именно. И тут, на её лице появилась хитрая улыбочка, а сама она вновь перевела взгляд на парня. – А ты кого больше хочешь, мальчика, или девочку? – спросила она со смешком. Энджел не сразу понял, что она имеет в виду. Черри почти что могла видеть сквозь его голову шестерни, что кое-как вращались у него в голове, пытаясь обработать эту информацию. И улыбка её стала лишь шире, когда она увидела на лице друга сперва замешательство, а затем ужас. – Ты… – пробормотал он. – Я… Мы?.. До него дошло, что пиротехница имеет в виду. Никогда ранее в жизни он не сталкивался с такими проблемами, потому как спал только с парнями, да и то в роли пассива. А теперь, он был с девушкой, он был её активом. И ещё он помнил, откуда берутся дети. – Т-ты хочешь сказать, что мы?.. – с замиранием сердца спросил он. Даже если Черри и хотела бы продолжать, но уже не могла. Заметив искренний ужас на лице её друга, она поняла, что пора с этим заканчивать. Где-то глубоко внутри она понимала – он боится не отношений с ней. Он просто боится, что совершил ошибку. – Да не парься ты, – со смешком отмахнулась она. – Я на противозачаточных, так что никаких детей. И, не дожидаясь ответа, она аккуратно выбралась из-под парня, поднялась с кровати на дрожащие ноги, и медленно поковыляла к ванной, чтобы принять душ. Энджел ещё несколько долгих секунд тупо втыкал в одну несуществующую точку, обрабатывая новую информацию. И тут, до него дошло. На его мордашке сперва появилось облегчение, но затем – лёгкая злость. – Ах ты ж! – деланно злобно рыкнул он, переворачиваясь и смотря вслед уходящей девушке. – Ты меня разыграла! – Охохо, ещё как, – со смешком ответила она. – Видел бы ты своё лицо! От такого паучок тихо зарычал. Конечно, он не против был розыгрышей, но в это же время, такой мощный выпад нельзя было оставить без ответа. Он всё ещё деланно-злобно зыркнул на свою подружаню. Его взгляд опустился ниже, на её упругую задницу, так же, как и всё тело, покрытую тонкими линиями татуировок динамита, фитилей, гранат и взрывов. Он вспомнил тот самый жест, которым чуть ранее этим днём Черри чуть не довела его до безумия, и решил это обыграть. – Ах вот как? – фыркнул он. – Имей в виду, я тебя потом за это хорошенько так отшлёпаю! Он даже толком не понял, почему он сказал это именно так. Что-то где-то глубоко внутри него заставило сформулировать «угрозу» именно таким образом. А было ли это угрозой вовсе? Или обещанием? – Охо, вот как? – с вызовом ответила Черри. Она, как и в холле до этого, опёрлась одной рукой на косяк двери ванной комнаты, чуть прогнулась, выпячивая свою задницу, и крепко, звонко шлёпнула по ней ладошкой. – Что, так хочешь увидеть меня с красной попкой? – на удивление почти без иронии. Энджела этот вопрос поставил в ступор. Но лишь на одно единое мгновенье, потому как ответ был высказан раньше, чем сам парнишка даже успел его осознать. – Ты себе не представляешь, как.