Когда ты станешь нашим

      В комнате был беспорядок, за который точно могут наказать. То там, то здесь лежали книги. Они были все по разным темам, начиная с психологии и заканчивая значением меток. В голове парня была неразбериха из-за событий минувших дней.       Взгляд бледных голубых глаз зацепился за фотографию. Тетта помнил тот день, когда она была сделана. Тогда он впервые увидел Хинату и Ханагаки. Лицо маленькой девочки было обведено красным маркером и если когда-то не возникало мысли о том, что это неправильно — сейчас мозг разрывался от сомнений.       От этих чувств, Кисаки разорвал фотографию и даже не выкинул клочки.       — Жалко фотографию. Ты на ней улыбаешься. — услышав голос, парень обернулся для того чтобы увидеть соулмейта.       Такемичи поднял обрывки фотографии и попытался сложить их, как они должны были быть изначально.       — Как ты вошёл?       — Твоя мама пустила, как только услышала, что я твой соулмейт. Так зачем ты порвал фотографию?       Тетта не знал, что ответить на такое заявление и поэтому застыл. Он даже не может разобраться, что в его голове твориться, а тут виновник всего этого пришел.       — Потому что ты на этой фотографии. — со злости сказал юноша в очках. Лишь бы брюнет ушёл и не мешал сейчас.       — Уверен? Вроде, когда мы играли в карты, ты был не против моей компании. Признайся, Тетта, это все из-за того, что ты не можешь понять в кого влюблён. — ладонь со шрамом нежно погладила чужую щеку, но была откинута резким движением.       — Не неси чепуху! То, что ты мой соулмейт не значит, что я хочу быть с тобой. Есть Хината. Она лучше тебя во всем. — но в голосе отчётливо было слышно неуверенность.       — Уверен? Может это желание твоей семьи? Чтобы ты был с красивой девушкой, которая будет примерной женой? А ты сам, что хочешь? Ты только скажи, и я разорву нашу связь. Я не буду держать тебя насильно рядом. — Ханагаки улыбнулся и немного отошёл от ошеломленного парня.       Кисаки и правду задумался, а так ли нужна была ему Тачибана? Он же делал всё, чтобы быть лучше Такемичи, но и не делал никаких шагов для того, чтобы стать ближе к Хинате. Наверное, в глубине души он хотел доказать Мичи, какой он. Что он тоже может быть сильным и храбрый, но стал лишь эгоистичнее.       — Разорвать связь?       — Да. Если я тебе не нужен — разрывание связи лучший вариант. Я ухожу из твоей жизни к своим другим соулмейтам, а ты живёшь своей жизнью.       Голубоглазый вскрикнул, когда его повалили на кровать и прижали к ней. Юноша с причёской андеркат возвышался над ним, а глаза блестели от безумства.       — Ты принадлежишь мне! Не им! И ты никуда не уйдёшь от меня. Плевать на эту Тачибану. Плевать на твоих соулмейтов. Ты только мой. — пальцы грубо сжали чужой подбородок, чтобы особо меченный не мог отвернуться.       — Я…я не уйду. — брюнет попытался оттолкнуть парня, но тот перехватил его руки и задумался над чем то.       — Конечно, не уйдёшь. Особенно если окончательно станешь моим. — вскоре ремень из школьных штанов Кисаки, сковывал руки Таке.       Тетта не хотел вредить соулмейту, но ревность съедала его изнутри. Он привязал руки старшего к изголовью кровати и поднял его футболку.       — Я не такой монстр, чтобы доставить удовольствие только себе. — Кисаки провел пальцами по часто вздымающейся груди, выбивая из Ханагаки вздохи.       Очкарик продолжал, с любопытством наблюдая за покрасневшим лицом и влажными глазами. Он забирается рукой под джинсы, стягивая их вниз вместе с бельём, обнажая, пока что, ещё не полностью возбужденный член. Легонько проводит по нему пару раз, отчего солумейт всхлипывает и прогибается в пояснице.       Поняв, что не ощущает чужих рук на своём теле, Такемичи посмотрел на младшего. И как только он перевёл свой взгляд, то увидел, как тот снимает свою одежду.       — Ки…кисаки. — голос немного дрожал.       — Перестань. Ничего страшного не случится. — парень надавливает на бедра, разводя ноги еще сильнее и сгибая одну, чтобы получить еще больший доступ. Кисаки взял с тумбочки, у кровати, крем для рук и размазал приличное количество по уже вставшему члену.       Он не собирался тратить время на растяжку. Если что позже он загладит вину перед соулмейтом. Ещё напрягало, что он не додумался купить презервативы, но в первый раз можно и без них.       Тетта входит резко и на всю длину, заставляя Такемичи выгнуться так сильно, что младший не видит его мокрое раскрасневшееся лицо и выбивает из него громкий крик.       — Ты такой громкий. — юноша снял очки и засмотрелся на чужую светлую шею. Одна рука держала брюнета за бедро, а другая легла на шею не сильно сжимая.       Надавливает ещё немного, замечая, как от этого на голубых глазах проступают слезы и непонятно ещё какими эмоциями они вызваны.       Крашеный блондин начинает двигаться, ударяя в точности по простате, посылая еще больше удовольствия по мелко дрожащему телу. В Ханагаки узко, горячо и чертовски приятно. Буквально за считанные минуты его настигает оргазм, он наклоняется, придавливая соулмейта и слыша его громкие стоны.       Через пару мгновение Такемичи чувствует, что его руки свободны и он аккуратно кладёт ладони на плечи другого юноши. Ханагаки целует парня в уголок губ, пытаясь отдышаться.       В комнате появляется мерзкий звук будильника, который портит всю атмосферу и даёт осознать, что это лишь сон. Но вот постельное белье придётся поменять.