Когда ты станешь нашим

      Голова раскалывалась от ужасной боли, как будто в неё забивали молотком раскалённые гвозди. Эта боль породила мерзкий звон в ушах, от которого казалось невозможно избавиться.       Такемичи крепко держался за голову, перекатываясь по кровати из стороны в сторону, надеясь, что боль уйдёт. Но ожидания не оправдались. Стало только хуже.       «Хватит! Хватит!» — слёзы текли из голубых глаз, пока их обладатель от отчаяния хлопал себя ладонями по ушам, в надежде остановить хотя бы звон.       Через некоторое время боль утихла, но на её место пришла тошнота. Желудочный сок разъедал нежные стенки глотки, вызывая жжение.       Спазмы начинались в желудке и заканчивались где-то в глотке.       Упав с кровати, Ханагаки зажал рот рукой и ползком стал добираться до ванны. Ноги дрожали и не слушали, не давая возможности крепко встать на них.       «Не могу… не могу дотянуться до ручки», — пальцы скреблись об дверь, надеясь всё же дотянуться до ручки. Поднять голову юноша не мог, ведь понимал, что тогда мир резко закружится и содержимое желудка окажется на полу.       Вскоре дрожащие пальцы еле-еле надавили на ручку двери, открывая её. Ладони прикоснулись к холодному кафелю, немного отрезвляя юношу.       Через пару минут Такемичи стошнило; на короткий миг наступило облегчение, оказавшееся ложным. Ведь после небольшой передышки новые спазмы скрутили его, заставляя опять склонится над унитазом. Ситуацию ухудшало и то, что жидкость попала в носоглотку и потекла через ноздри, вызывая раздражение.       Парень загнанно дышал, как после марафона. Ком в горле болезненно давил, не давая вздохнуть или проглотить слюну.       — Такемичи, что с тобой? Могу я зайти? — стук в дверь стал неожиданностью и напугал юношу. Перед глазами до сих пор были воспоминания из прошлых временных петель. Мозг не мог понять, что это голос отца, а не кого-то ещё.       — Я вхожу, — мужчина открыл дверь, чуть не ударив сына по ногам.       — Ох, чёрт!.. Такемичи, посмотри на меня пожалуйста. Ох, Ками, ты весь зелёный! И горишь, — Рэидзи намочил полотенце холодной водой и обтёр лицо подростка, чтобы хоть немного облегчить страдания.       Отец поднял своего, сейчас такого беспомощного, ребёнка и посадил в ванную.       — Я сейчас наберу тёплой воды. Как только станет легче, попробуй снять одежду. Вряд ли это отравление — мы ели одно и тоже, — пальцы с небольшими мозолями, от частой работы с бумагой, включили тёплую воду для того, чтобы разогнать кровь и хоть немного улучшить ситуацию.       Мужчина побежал к аптечке за градусником и примерным набором лекарства, которые сейчас были так необходимы. Присутствовала небольшая паника и страх за сына. Рэидзи не так часто видел его простуженным или заболевшим. Обычно Такемичи сам следил за своим здоровьем в отсутствии взрослых и то не всегда удачно. Не счесть сколько раз, Нэоко Ямагиши, звонила ему о том, что её сын пошёл навестить простуженного Ханагаки.       Женщина всегда звонила, чтобы быть уверенной, что лекарства, которые она передаёт не вызовут аллергическую реакцию у мальчика.       Лекарства и градусник отправились на тумбочку в комнате Такемичи, а мужчина, убедившись, что сын снял одежду и вроде бы более-менее пришёл в себя, пошёл на кухню, для того чтобы сварить лёгкий бульон.       Юноша приподнял голову над водой, чтобы вскоре сесть в ванне и осмотреться. Сознание наконец-то прояснилось, стало легче дышать. Этот недуг выбил почву из-под ног и напомнил о всём самом ужасном, что когда-то случалось.       Несмотря даже на то, что стало легче, юноша все равно не помнил, как дошёл до кровати и лёг, укутываясь в одеяло.       — Ты как? Я принёс тебе бульон. Пару дней придётся на постной пище побыть, чтобы снова не началась рвота, — старший Ханагаки отставил тарелку на тумбочку рядом с диваном и легонько растрепал волосы подростка. Кожа уже утратила зеленоватый оттенок, став просто бледной.       — Немного… немного ещё мутит. И рука очень болит, — взгляд обоих сразу переместился к правой руке юноши, которая немного опухла и покраснела. Появлялись очертания чего-то круглого с какими-то узорами, может письменами.       — Что ж, похоже у тебя ещё один соулмейт. Может из-за этого тебе и плохо. Придётся пару дней дома побыть, пока легче не станет.       — Нет… нет, я не могу! Меня ждут друзья, я должен с ними встретиться.       — Нет. Ты сидишь дома. Всё. Я пойду сделаю чай, а ты пей бульон, — Рэидзи ещё раз пощупал лоб сына, а после ушёл из комнаты.

***

      Ближе к вечеру Такемичи стал думать над тем, как выскользнуть из квартиры. План был довольно простой и очень рискованный. Но стоило же попробовать?       Взяв несколько самых объёмных толстовок, юноша сложил их на кровати в форме человека и накрыл одеялом.       Дверь в комнату закрыл на щеколду и, переодевшись в форму банды, вылез через окно. Такемичи, как только ноги коснулись земли, рванул в сторону храма на всей скорости.       Возможности взять велосипед не было, отец заметил бы через окно отсутствие средства передвижения.       Грудь пережимали тиски, затрудняя дыхание, но ноги продолжали двигаться, ведь Ханагаки мог опоздать.       Хаккай почувствовал, как кто-то прикоснулся к его спине. Скосив взгляд, он увидел чернявую макушку. Такемичи чуть не опоздал и сейчас тяжело дышал.       — Водички? — голос звучал тихо, чтобы не мешать начавшемуся собранию.       — Нет… нет. Сейчас отдышусь.       Шиба слегка кивнул и повернулся только тогда, когда голубоглазый смог выровнять свое дыхание.       В груди скребли кошки от неприятного ощущения. Хаккай переживал за соулмейта, подозревая, что что-то не так.       Примерно через полчаса, долговязый юноша снова почувствовал тяжесть на своей спине. Обернувшись, он с паникой заметил, что Такемичи сильно покраснел и, казалось, терял сознание.       Шиба аккуратно увел голубоглазого в сторону и усадил на скамью.       — Что с тобой, Таке? Голова болит? Может тошнит? — присев на корточки, перед больным парнем, Хаккай стал ощупывать его лоб, понимая, что, похоже, поднялась температура.       — Чёрт. Такемичи, попробуй обнять меня за шею. Тут недалеко круглосуточный магазин, может там есть лекарства.       Брюнет сквозь вату в ушах услышал юношу, и как только тот, всё так же на корточках, повернулся к нему спиной, то обнял того за шею и сжал торс бёдрами.       — Ты лёгкий. Хэй, давай, когда тебе станет легче, мы вместе где-нибудь поедим? Знаешь, я переживаю за тебя, — подхватив уже горячее тело под колени, Шиба, тихо рассказывая всё на свете, пошёл к магазину.       Магазин и вправду работал. Как только кассир увидел Такемичи на спине высокого юноши, то вынес для него пластмассовый стул и бутылку воды.       — Спасибо вам. У вас есть жаропонижающее? — Хаккай намочил платок и сделал компресс для больного.       — Я… я не знаю. У нас есть полка с лекарствами, но… но мне не рассказали ещё, какие там, — кассир заикался, нервничая. Его напрягали высокий юноша со шрамом на губе и то, что он и его спутник в одинаковой форме.       — Покажите лекарства, я могу сказать какие нужны, — Кисаки, подошёл ближе, как только услышал о лекарствах.       У Хаккая не было сейчас сил спрашивать, почему тот пошёл за ними и знают ли остальные, поэтому просто кивнул кассиру для того, чтобы тот провёл парня в очках.       Тетта быстро нашёл нужные таблетки и просто дал работнику нужную сумму денег.       — Вот. Надо, растворить её в воде и через 15 минут температура должна спасть, — чёткими движениями, младший быстро достал одну таблетку и передал старшему, чтобы тот растворил её в стакане с водой.       Такемичи простонал от боли в руке, пытаясь сжаться до размеров комочка.       — Тсс, тихо, сейчас станет легче, — Кисаки аккуратно приподнял рукав формы, стараясь не раздражать нежную кожу возле появившейся метки. Наконец-то 23 метка обрела цвет и теперь было видно, что это виниловая пластинка с красными узорами на ней.       Ханагаки опять простонал от боли и прижался лбом к животу Тетты в поисках защиты и заботы.       Юноша с причёской «андеркат» решил пересадить голубоглазого себе на колени, чтобы тому было удобнее уткнуться лбом в его плечо. Спина брюнета мелко дрожала от боли и температуры.       — Вот. Надо привести его в чувство, — Шиба легонько похлопал соулмейта по щеке.       Такемичи смотрел на два размытых пятна, не понимая, чего от него хотят. Но когда к губам поднесли стакан с характерным запахом лекарства, то без замедлений выпил воду.       — Скоро станет легче. Потерпи чуть-чуть, — Тетта уткнулся носом в красную щёку соулмейта, наслаждаясь ощущением чужого тела в объятиях.       — Ты похож на дурачка с этой улыбкой, — Хаккай снял платок, чтобы смочить прохладной водой.       — На себя посмотри.       Кассир за прилавком тихо вышел на улицу покурить. Кажется, эта работа слишком нервная для него.