* * *
Дверь с грохотом закрылась, скрывая путешественника во времени от внешнего мира. Ноги перестали держать и ослабленное тело опустилось на пол. Через пару мгновений на пол упали первые капли слез. Некоторые из них попали на форменые штаны, сразу смачивая ткань на бедрах. Не было смысла больше терпеть и держать все в себе. В тишине послышались первые душираздерающие всхлипы, что вскоре переросли в истерику. Такемичи обнял себя, издавая ужасный плач похожий на вой раненого животного. Его некогда яркие глаза сейчас были мутными от слез и казалось ничего не видели перед собой. — Почему......почему я вспоминаю это? Разве все это происходило? — перед глазами проносились воспоминания, которые казалось были стерты из памяти Ханагаки. Рыдания вырвались из груди с новой силой, выпуская всю боль. Лицо раскраснелось, но кожа вокруг глаз была зеленоватая. С каждым новым вздохом губы дрожали все сильнее. От безысходности юноша настолько сильно согнулся, что прижался лбом к полу, ощутив прохладу ламината. Но это нисколько не отрезвило Такемичи, он лишь неуклюже прилег на правый бок, сжимаясь в позу эмбриона. Брюнета радовало отсутствие отца и то что он не может увидеть его в таком разбитом состоянии. — Наверное, он уже приземлился. Папа, как хорошо, что твой отпуск закончился и тебе пришлось улететь. — затуманенные глаза с трудом разобрали лица на фотографии, что висела над тумбочкой.* * *
Золотоглазый юноша истерично стучал в дверь, стараясь таким образом привлечь внимание соулмейта. Тора чувствовал то же самое, как когда он был в колонии. И это вызывало панику в его душе. Лишь бы Такемичи не натворил глупостей. — Такемичи! Такемичи, прошу, открой! — на ладонях уже появились красные следы от сильных ударов по двери. — Тут... есть дерево по которому можно забраться в окно к нему, — немного запыхаясь проговорил Соя, глаза которого сейчас были широко раскрыты в ужасе от всего, что он сейчас чувствовал. На него сразу же посмотрели сейчас дикие глаза Ханемии, что взглядом дал понять, что медлить нельзя. Надеясь, что окно у Ханагаки открыто, юноша с мелированием стал ловко карабкаться по дереву. Крик боли и страданий, что послышался из дома, заставил содрогнуться и быстрее лезть к окну. По удачным обстоятельствам окно было открыто, впуская парня и позволяя прошмыгнуть к своему возлюбленному, что сейчас страдал. Прибежав вниз, Тора замер, видя Мичи таким разбитым и беззащитным. Через мгновение его руки попытались обнять голубоглазого, но тот с испугу резко махнул локтем. Боль в глазу оглушила на пару секунд, но состояние Ханагаки было сейчас важнее подбитого глаза. — Мичи, я рядом, — Ханемия обнял брюнета, переведя его положение в сидячее. А после его ладонь сжали другие, которые сейчас были ледяными и тряслись. Большой палец поглаживал тыльную сторону, стараясь таким жестом подарить спокойствие. В ответ Ханагаки как будто ещё сильнее сорвало тормоза и из его горла опять вырвался плач схожий со скулежом. Голубоглазый плакал в руках своей судьбы, выпуская весь негатив и стресс. Юноша с татуировкой тигра лишь прижался губами к виску с меткой дракона, продолжая обнимать любимого. Стук в дверь продолжался от остальных ребят, которые не могли попасть к своему соулмейту, чтобы утешить. Ханемия пробираясь в дом Ханагаки, закрыл за собой окно, чтобы никто не мог последовать за ним. Через десять минут плач стих, ведь слезы кончились, а голос пропал. Тело брюнета обмякло в руках другого подростка, который лишь прижал его к себе.* * *
Остальным пришлось ждать некоторое время для того, чтобы попасть в дом. Сердца колотились от незнания, а импульсы от метки перестали поступать уже как пару минут. — Он потерял сознание, так что будьте тише. Сейчас мы лишь можем ждать его пробуждения и то только для того, чтобы успокоить, — Казутора мелко дрожал, чувствуя моральное опустошение как собственное так и Такемичи. — Это… был его плач? — Чифую обнял себя руками и низко опустил голову. Но ответа не понадобилось, так как они и так понимали, что это голубоглазый плакал. Они чувствовали это через метки, пока сидели под дверями. Сейчас несмотря на их прошлый договор и разногласия, они понимали, что это событие объединило их ради него и против предателей.