Победитель получает всё

Накануне первого задания для Чемпионов Гарри был вынужден наконец признать неприятную правду жизни: несмотря на то, что с каждым новым визитом в Хогвартс — непременно через кабинет директора — его брюки становились всё уже, а взгляды всё откровеннее, Снейп оказался непробиваем. Ну, то есть как… Снейп не упускал случая тяжело вздохнуть, посетовать на необходимость терпеть все эти «ничем не обоснованные прыжки туда-сюда», желчно проехаться по квалификации Гарри как Главного Аврора — «просто удивительно, Поттер, что вы дослужились до этой должности с настолько попустительским отношением к своим непосредственным служебным обязанностям» — и выставить его за дверь до того, как Гарри успевал хотя бы открыть рот, чтобы поздороваться. Лицо у господина директора в такие моменты всегда было особенно недовольное и кислое, а губы — поджатые. Но вот в чём штука… Гарри за довольно продолжительную историю их знакомства наловчился в какой-то момент Снейпа не слушать и не слышать, лишь наблюдать со стороны. Анализировать. Подмечать то, что пряталось за всеми его колкостями, раздражёнными передёргиваниями плечами и сухими формулировками. И, видит Мерлин, в тех взглядах, которые Гарри удавалось поймать, не было ни намёка на ненависть или ярость. О, Снейп смотрел. Гарри не был уверен, что сам Снейп отдавал себе отчёт в том, какие у него в такие секунды делались глаза — больные, злые, чёрные. Жадные. Просто удивительно, как сильно глаза эти контрастировали с его язвительным тоном и демонстративным безразличием. Они преследовали, жалили, раздевали — и всё одновременно. Так почему этот упрямый скользкий змей продолжал играть в равнодушие, не выдерживавшее ни единой проверки на прочность? Ответа у Гарри не было. Впрочем, он не спешил… пока что не спешил. В этом была своя прелесть — они будто соревновались в силе воли, пытались проверить, кто сдастся первым. Гарри терпеть не мог проигрывать. И всё же, шагнув двадцать второго ноября на уже знакомый ковёр в кабинете директора, он в очередной раз был встречен холодно. — А, это вы, — сухо прокомментировал Снейп, подняв голову от бумаг и удостоив его лишь мимолётным взглядом. — Добрый вечер, директор, — невозмутимо приветствовал его Гарри, уже привыкший к этому его ледяному тону. — Много работы? И тут же почувствовал себя круглым идиотом: глупее способа завязать разговор мир не знал. Ну, разве что… что ж, по крайней мере, Гарри не начал обсуждать погоду. Снейп приподнял бровь — левую. — Как и всегда, — отозвался он, не отводя внимательных чёрных глаз от очередного свитка. Затем пробормотал себе под нос: «Нет, это решительно никуда не годится», вооружился пером и принялся что-то гневно строчить — и, вдоволь налюбовавшись его разъярённым выражением лица, Гарри всерьёз посочувствовал тому или тем, кому предстояло прочесть этот снейповский опус. Удивительно, как он раньше не замечал опасного, почти вызывающего изящества этих тонких длинных пальцев и того, какую разнообразнейшую гамму эмоций Северус Снейп был способен передать одним поджатием строгих губ, одним нетерпеливым движением плеча, одним молниеносным взглядом. Мордред, Гарри и в самом деле был по уши в… — Вы ещё здесь, Поттер? — неожиданно рявкнул Снейп, подняв голову и гневно уставившись на него. — Не припоминаю, чтобы дверь моего кабинета обладала способностью внезапно исчезать, так что смею надеяться, что вы сумеете отыскать её без моей помощи. — Через пару часов прибудут Авроры, сопровождающие дементора, я думал, вы захотите встретить их вместе со мной, тем более что порт-ключ приведёт их прямиком в ваш кабинет, — спокойно отозвался Гарри, не без труда подавив в себе детское, одним Снейпом в нём вызываемое желание огрызнуться. — Так и быть, через пару часов можете вернуться, — кисло процедил Снейп, которому эта новость, по всей видимости, хорошего расположения духа не прибавила. — А до тех пор, будьте так добры, избавьте меня от сомнительного удовольствия пребывания в вашем обществе. Спуститесь, что ли, в учительскую — уверен, Минерва с радостью составит вам компанию для бесконечного чаепития и бессмысленной болтовни. — Уж она-то не делает вид, что терпит меня из последних сил, — буркнул Гарри себе под нос. — Вы что-то сказали, мистер Поттер? — угрожающе спросил Снейп. Гарри моргнул. — Нет, ничего, — ответил он сквозь зубы. — В одиннадцать вернусь. И, отвернувшись, вылетел из кабинета Снейпа раньше, чем успел услышать очередную колкость. Всё в нём кипело и бурлило от едва сдерживаемой ярости. Мерлин, этот человек был просто невыносим! Чем откровеннее Гарри демонстрировал свою заинтересованность в нём, своё желание сблизиться, тем резче и ядовитее становились реплики Снейпа, и ему требовалось всё имевшееся у него терпение для того, чтобы не вступать с директором в открытую конфронтацию, не отвечать тем же — хотя, видит Моргана, Гарри было чем ему ответить. Но кое в чём Снейп был прав. Профессор МакГонагалл — как и большинство других преподавателей — в самом деле неизменно встречала Гарри приветливо и тепло и никогда не отказывалась поговорить с ним. Поэтому имело смысл скоротать время в её компании. В этот поздний час в учительской, впрочем, обнаружился только Драко. Очевидно, он как раз собрался её покинуть: они столкнулись в дверях, едва не налетев друг на друга в потёмках, и Малфой воскликнул: — Мерлин! — Не совсем, — отозвался Гарри, отступив на шаг. Потом коротко оглядел пустую учительскую, будто ожидал, что Минерва может прятаться где-нибудь в шкафу, и уточнил: — А МакГонагалл… — Полчаса назад ушла, — ответил Драко, быстро вернувший себе самообладание и протянувший ему руку. Они обменялись рукопожатиями, и Гарри, помедлив, спросил, как бы между делом, стараясь не прозвучать просяще: — Не хочешь пройтись? — А что, директор Снейп не выразил желания составить тебе компанию для романтической прогулки? — ухмыльнулся Драко. Но, увидев, как Гарри стиснул зубы и как на скулах у него заплясали желваки, он тут же добавил: — Пойдём, пойдём, только не применяй Империо, большой и страшный Аврор. Гарри невольно фыркнул — была у Драко какая-то совершенно загадочная способность всё переводить в шутку. Помнится, в школьные годы своеобразное чувство юмора Малфоя-младшего страшно его бесило — особенно когда тот решал поупражняться в остроумии посреди матча по квиддичу. К слову, о квиддиче… — Как насчёт немного полетать? — спросил он, когда оба, накинувшие на плечи мантии — поздняя осень выдалась в этом году довольно холодной, — вышли во внутренний двор. Драко усмехнулся: — Ещё спрашиваешь! Школьные мётлы продолжают быть полным посмешищем, конечно, да и снитч нам никто не даст, но… — Но я тебя сделаю и на допотопном Чистомёте, — пообещал ему Гарри. — Это мы ещё посмотрим, — в тон ему отозвался Драко. Порывшись в чуланчике для школьных мётел, они с некоторым трудом отыскали там пару приличных экземпляров, из которых почти не торчали прутья, а вместо снитча Гарри трансфигурировал из найденного во дворе камня теннисный мяч. Плечом к плечу они спустились к квиддичному полю, пустующему и тёмному в такое время, и Гарри с лёгкой тоской окинул взглядом ровные ряды трибун болельщиков и по три кольца с каждой стороны поля. — Знаешь, жутко скучаю по квиддичу, — сказал он вслух, не зная, обращается он к Малфою или говорит с самим собой. — Всё бы отдал за то, чтобы вновь поучаствовать в школьном матче. — Кончай сопли размазывать, это как-то не по-аврорски, — хмыкнул Драко, но была и в его голосе какая-то грусть, так что Гарри заключил, что Малфой прекрасно понял, что он хотел сказать. Гарри оседлал метлу, подбросил мячик в воздух и шепнул заклинание; ярко-жёлтый бок на мгновение сверкнул в стремительно чернеющем небе, а затем пропал — и Гарри тут же оттолкнулся от земли и взлетел; Драко сделал то же самое, оба устремились ввысь, выискивая следы импровизированного снитча, и в лицо Гарри ударил холодный воздух, а в ушах зашумело от ветра, и всё это было знакомо, и привычно, и сладко, как будто он взлетел в самый первый раз в жизни или только что выиграл Чемпионат Мира по квиддичу. Ощущение времени, мысли о Снейпе, ярость и сомнения, рабочая рутина — всё, казалось, испарилось, стало незначительным и отошло на второй план в эти минуты, когда Гарри рассекал небо в поисках снитча, иногда лишь чудом не сталкиваясь с Драко в темноте. Он слышал чужое нетерпеливое дыхание, чувствовал иногда костлявое малфоевское колено, врезающееся в его собственное; они то сближались, бросаясь в пике, словно соревновались в скорости или в ловкости манёвра, то разлетались по противоположным концам поля; в какой-то момент Гарри даже начало казаться, что он каким-то волшебным образом сумел переместиться назад во времени, очутиться в прошлом, что вместо тяжёлой аврорской мантии на его плечах была форма Гриффиндора, а сам он играл за Ловца, и единственным его желанием в эту секунду было украсть снитч прямо у Драко из-под носа. И наконец он его увидел — круглый жёлтый бок, мелькнувший в небесном мраке. Темно уже было хоть глаз выколи, Гарри весь обратился в инстинкты, в слух, в интуицию: он слышал, как мячик рассекает воздух против направления ветра, значит, нужно было накрениться всего на несколько градусов влево, вытянуть руку и-и-и-и… — Дракклы тебя раздери, Поттер! — чертыхнулся Малфой, влетевший ему в бок со всей скорости, так, что Гарри едва не сбросило с метлы, но успевший лишь царапнуть ногтями запястье его руки, пальцы которой уже сомкнулись на мячике. — И-и-и-и победа в этом квиддичном матче достаётся… Гриффиндору! — ухмыльнулся Гарри, когда вновь обрёл равновесие. — Великолепный Ловец Гарри Джеймс Поттер приносит своему факультету сто пятьдесят очков! — Самовлюблённый павлин, — беззлобно буркнул Драко, когда оба пошли на снижение. — Из твоих-то уст… — протянул Гарри, всё ещё продолжавший сжимать мяч в кулаке с такой силой, точно боялся, что он может вырваться и упорхнуть, как настоящий крылатый снитч. Вновь ощущать под ногами твёрдую землю было одновременно приятно и чуточку разочаровывающе, хотя Гарри успел продрогнуть за эту их импровизированную игру. Драко, тоже соскочивший с метлы, казался в самом деле несколько раздосадованным, и, почему-то ощутив укол вины, Гарри начал: — Слушай, Малфой, я опередил тебя всего-то на долю мгнове… И осёкся. Со стороны зрительских трибун к ним приближались несколько фигур — женских, это он понял ещё издалека, но полумрак квиддичного поля, которое в такой час почти не освещалось, помешал ему различить черты их лиц до тех пор, пока одна из них не воскликнула — с явным восторгом: — Это было впечатляюще! Просто фантастика! Девчонка, по всей видимости, семикурсница. Может, с шестого, драккл их разберёт… судя по синему галстуку, с Равенкло. И две подружки, которые, когда она выпалила это, захихикали. Одна кудрявая блондинка, та, что говорила, — с двумя косичками, а третья… — Мисс Адамс, позвольте узнать, что вы забыли в такое время на квиддичном поле? — мягко уточнил Драко, вопросительно приподнимая брови. Даже в полутьме было хорошо заметно, что мисс Адамс смутилась и покраснела. — Мы как раз возвращались в замок, когда заметили вас, профессор, — ответила она, чуть запинаясь и глядя почему-то на Гарри. — И решили посмотреть на вашу игру. Гарри наконец-то узнал третью девчонку: Эмили Флинт. Чемпионка Хогвартса. — Я думал, участники Турнира постараются выспаться как следует перед своим первым заданием вместо того, чтобы отвлекаться на всё подряд, — прокомментировал он, несколько смущённый и раздосадованный тем, в каком неподобающем виде предстал перед студентками: растрёпанный, вспотевший, только-только завершивший шуточный квиддичный матч с одним из их преподавателей. Эмили широко улыбнулась ему и ответила так невозмутимо, как будто не услышала предыдущей его реплики: — Вы отлично летаете, сэр. И вы, профессор Малфой. Драко хмыкнул. — Пойдёмте, — сказал он спустя несколько секунд неловкого молчания, во время которого все пятеро переглядывались (Гарри настойчиво игнорировал пристальный взгляд мисс Адамс). — Мы с… мистером Поттером проводим вас до замка, пока вы не успели вляпаться в неприятности. Девчонки вновь захихикали, и Гарри невольно задался вопросом, неужели его однокурсницы тоже вели себя в этом возрасте так глупо. Но всё же кивнул: — Да, точно. Только мётлы нужно вернуть на место. Но перед тем, как отойти от чуланчика с мётлами и направиться к Хогвартсу, он сунул трансфигурированный мячик в карман, надеясь, что никто этого не заметил и что странные улыбочки, застывшие на лицах мисс Адамс и её приятельницы, никакого отношения к его дурацкому сентиментальному желанию сохранить трофей не имели. Признаться, Гарри всеми силами старался избегать старшекурсниц Хогвартса. Да и Шармбатона. Не то чтобы он боялся женщин… Мерлина ради, Гермиона, например, была его лучшей подругой, он обожал Молли Уизли и глубоко уважал Нарциссу Малфой! Но у студенток, по всей видимости, переживавших тот самый трогательный возраст, в котором не влюбляться было дурным тоном, совершенно очевидно сложилось на его счёт какое-то своё впечатление. Впечатление, плодами которого был откровенный, ничем не прикрытый и демонстрируемый в самой некомфортной для него форме интерес к его скромной персоне. Гарри подозревал, что дело было в его геройском прошлом; или в статусе Главного Аврора; или даже в десятилетней разнице в возрасте между ними. В конце концов, подумал он как-то некстати и со странным ощущением внутри, наполовину сладким, наполовину мучительным, его в случае Снейпа не отпугнула и разница в двадцать. Так или иначе, быстро заметив и правильно оценив повышенную заинтересованность в нём женского пола, Гарри старался в свои сделавшиеся частыми визиты в Хогвартс со студентками не пересекаться. Даже странно, что Снейп ещё не заметил этой забавной закономерности и не сделал её своим любимым поводом для шуток и колкостей; Гарри и сам пошутил бы на этот счёт, если бы ему теперь не приходили тонны надушенных писем и трогательных записочек, большинство из которых старый Кричер отправлял в камин сразу же — Гарри уже пригрозил подарить ему одежду после того, как эльф вздумал цитировать один из особенно прочувствованных пассажей, ворча, что «молодому хозяину пора бы кого-нибудь себе найти». Драккла с два. Намерение Гарри избегать встреч с ученицами Хогвартса было, впрочем, решением вполне обоснованным и взвешенным. Вот и сейчас, пока они впятером возвращались в замок, мисс Адамс шушукалась со своей светловолосой подружкой, имени которой Гарри не знал, и обе бросали на него короткие взгляды и то и дело хихикали. С каждым таким взрывом веселья Гарри мрачнел всё сильнее — ничего хорошего лично ему это не сулило. Драко выглядел так, будто с трудом удерживался от неподобающего аристократу гогота. Эмили шла рядом молча, уставившись куда-то себе под ноги, и Гарри подумал, что она, должно быть, чертовски нервничала. (Что устраивало его много больше идиотских смешков и кокетливых хлопаний ресницами.) — Эй, — произнёс он тихонько, убедившись в том, что Малфой и две других девушки не могли его сейчас услышать, — всё будет в порядке, ты справишься и покажешь высший класс. Просто постарайся не нервничать и сохраняй хладнокровие. Эмили странно посмотрела на него и ничего не ответила. А может, она и собиралась что-то сказать, но не успела. В этот момент они приблизились к ступеням замка, начали было по ним подниматься, и мисс Адамс, как-то совершенно незаметно отдалившаяся от подруги и Драко и оказавшаяся рядом с Гарри, споткнулась при очередном шаге, запнулась, пошатнулась и начала падать спиной вперёд. Гарри поймал её раньше, чем успел хотя бы о чём-то подумать, на чистых рефлексах — придержал за талию, позволил прижаться к своей груди, она ещё зачем-то впилась ногтями в его запястье и запрокинула голову… — Какая трогательная картина, — холодно произнёс кто-то неподалёку. И Гарри встретился взглядом с беспощадными глазами Северуса Снейпа. Тот стоял в нескольких шагах от них, полностью одетый, весь в чёрном, с этим своим платком на шее и с выражением отстранённого вежливого интереса на узком белом лице. Драко рядом с ним поперхнулся то ли вдохом, то ли смешком — Гарри хотелось верить, что первое. Мисс Адамс в его объятиях замерла и картинно обмякла, продолжая, впрочем, впиваться в его запястье не хуже гарпии. — Что за очаровательная демонстрация вашего профессионализма, господин Главный Аврор, — сухо прокомментировал Снейп, пока Гарри высвобождался из хватки чужих цепких пальцев и помогал девушке встать ровно. — Пока я жду вас в своём кабинете для подготовки к завтрашнему испытанию, вы развлекаетесь ловлей полуобморочных барышень. — Я просто споткнулась, — невинно начала девчонка, голос у которой был слишком довольным для кого-то, кто просто споткнулся; но она вздрогнула и замолчала, когда Снейп перевёл взгляд на неё. Его глаза метали молнии, и Гарри ничуть не удивился, когда девчонка застыла испуганным кроликом под этим тяжёлым взглядом, не решаясь пошевелиться. — А вам, мисс Адамс, никто не давал разрешения таскаться по территории после отбоя, — угрожающим тихим тоном начал Снейп. — Как и вам, мисс Мартин. Аналогично, мисс Флинт. Минус десять очков со Слизерина. Минус двадцать с Равенкло. Все трое — марш по своим спальням. И если я ещё раз увижу вас блуждающими по замку посреди ночи, одними снятыми баллами вы не отделаетесь. Они испарились как по щелчку пальца, бледные и напряжённые. Эмили ещё успела слабо улыбнуться Гарри на прощание. На этот раз он не сумел ответить тем же — Снейп казался очевидно взбешённым, и все аврорские инстинкты Гарри буквально вопили об опасности. — Пожалуй, я тоже пойду спать, директор, — быстро сказал Малфой, всегда умевший вовремя сбежать с корабля. Губы у него дрожали, как будто он хотел ухмыльнуться, но каким-то образом — к счастью, подумал Гарри, определённо к счастью — Драко сумел сдержаться и лишь кивнул им обоим. — Доброй ночи, сэр, Гарри. А потом поправил мантию и взбежал вверх по ступенькам, исчезнув за тяжёлыми дверьми замка так же, как несколько мгновений до этого исчезли девушки. …Они со Снейпом — с разъярённым Снейпом — остались один на один непозволительно быстро. Гарри открыл рот, не зная толком, что собирается сказать, но… — Если вы уже выполнили свой дневной план по покорению женских сердец, мистер Поттер, — прошипел Снейп, запахнувшись в мантию и резко от него отвернувшись, — то прошу за мной. Полагаю, ваши подчинённые окажутся пунктуальнее вас. Даже его спина казалась крайне недовольной. На протяжении всего пути до кабинета директора, пока Гарри сверлил взглядом эту худую напряжённую спину, его не покидала странная и страшная, не имеющая права на то, чтобы быть правдой, мысль. Снейп как будто бы его… Нет. Это было невозможно. Просто невозможно. Его элементарно взбесило то, что Гарри опоздал — он ведь опоздал? По всей видимости, да — он настолько потерял ощущение времени в процессе игры с Драко, что не сумел бы сейчас точно ответить на этот вопрос. Оказавшись в своём кабинете, Снейп уселся за свой стол и зарылся в бумаги, старательно игнорируя сам факт существования Гарри. — Сэр? — медленно начал тот спустя добрую минуту гробового молчания. Снейп сделал вид, что не услышал и что никакого Гарри Поттера в двух шагах от него не стояло. — Это не то, что вы подумали, — упрямо заговорил Гарри, хотя прозвучавшая фраза даже ему самому показалась нелепой и жалкой. — Честное слово, я просто поймал её, когда она споткнулась. Девочки наблюдали за нашей с Драко игрой, ну, знаете, квиддич и всё такое, а потом… — Мистер Поттер, — вкрадчиво произнёс Снейп, стиснувший очередной свиток в руке с такой силой, что тот жалобно хрустнул, — не припоминаю, чтобы я требовал от вас объяснений. — Нет, — согласился Гарри с вызовом, — но мне показалось, что вы не очень-то довольны тем, что увидели. — А, в самом деле? — сухо поинтересовался Снейп, вскинув брови и наконец подняв на него тяжёлый ледяной взгляд. — Какая неожиданность, мистер Поттер, не так ли? Гарри открыл рот, но Снейп уже продолжал, резко и торопливо, пулемётной очередью, точно только и ждал повода выплеснуть на Гарри всю свою ярость: — С чего бы мне быть недовольным, когда вы всего лишь ставите под вопрос свой авторитет как Судьи и позволяете вовлечь себя в довольно неоднозначную ситуацию, которая может быть рассмотрена со стороны как намёк на некоторого рода отношения, связывающие вас и одну из студенток Хогвартса? — Чего? — ошалело переспросил Гарри, выхвативший лишь последнюю половину фразы. — Какие к дракклам отношения? Я просто не дал ей упасть, только и всего, можете у Драко спросить, что этому предшествовало, почему сразу… — Мерлина ради, не будьте таким наивным идиотом! — прорычал Снейп, отшвырнув многострадальный свиток и вскочив на ноги. — Какая разница, что там этому предшествовало, не сомневаюсь, вы даже имени девчонки не знаете! Слухи, Поттер, слухи — что вы будете делать, если мисс Адамс примется делиться со всеми желающими её выслушать пикантными подробностями произошедшего? Или вы забыли о том, что некоторые люди говорят правду лишь когда она им выгодна? Соскучились по статусу эпатажной звезды? Не сомневаюсь, такими темпами вы быстро вернёте себе былую славу! — Да что вы несёте?! — в тон ему заорал Гарри. — Какую, мать вашу, былую славу? И потом, как будто кто-то ей поверит, даже если она бросится рассказывать какой-то бред о наших, блядь, отношениях! — Вы удивитесь, если узнаете, как много народу способно проглотить скандальную историю о тайном романе знаменитого Гарри Поттера с несовершеннолетней студенткой! — рявкнул Снейп, окончательно вышедший из себя, и в это же самое мгновение раздался хлопок, и растерянный голос Рона Уизли спросил: — Каком ещё тайном романе, Гарри? Он и ещё один аврор, Энтони, держались за старую потрёпанную книгу, очевидно, служившую порт-ключом, и казались растерянными, смущёнными и заинтересованными одновременно. — Оставляю пересказ этой увлекательной истории на вас, мистер Поттер, — отрезал Снейп, с силой стиснувший переносицу и ценой явной внутренней борьбы вернувший себе самообладание. — А теперь вон из моего кабинета. Все трое. Рон вскинул брови. — Четверо, — поправился Снейп, покосившись на неподвижно замершего за спинами авроров дементора.