Победитель получает всё

Гарри оттолкнул девчонку так торопливо, что не рассчитал силу, и она лишь чудом сумела устоять на ногах, хотя и пошатнулась. Улыбка, до этого игравшая на лице мисс Адамс, сменилась гримасой раздражения и боли; Гарри не было до этого дела — он ещё ощущал след её губ на своих собственных, призрак этого ненужного ему поцелуя, ставшего достоянием общественности, и одно это вывело его из себя. Это — и яростная, преступная мысль: ты не он. Гарри открыл было рот, чтобы спросить, что всё это значит, быть может, даже объясниться перед возбуждённой толпой — десятками блестящих глаз, направленных на него, — но в этот момент… — Минус пятьдесят баллов с Равенкло, — сухо произнесли где-то рядом. — И если вы немедленно не исчезнете с моих глаз, мисс Адамс, я сниму ещё пятьдесят и приглашу вашего декана для обсуждения вопроса исключения. Это был Драко, но Гарри давно не видел его таким злым. Лицо у Малфоя-младшего было белое и невыразительное, а глаза потемнели до цвета грозового неба, ещё немного, и сделались бы чёрными. Как другие. Как глаза, которые, несомненно, испепелили бы его на месте, окажись тут Снейп. Гарри почему-то ощутил облегчение проштрафившегося школьника, чудом избежавшего серьёзного наказания. Мисс Адамс исчезла так быстро, что он начал подозревать её в способности аппарировать на территории Хогвартса. Драко обвёл оживлённую толпу убийственным взглядом, явно почерпнутым у господина директора, и холодно добавил: — Всем разойтись по занятиям. И если я услышу хоть один разговор о произошедшем… Очевидно, подумалось Гарри, Малфой успел завоевать себе определённый авторитет среди учеников — неохотно, с переглядываниями и шепотками, но они всё же убрались из коридора. Хватило каких-то нескольких минут, чтобы Гарри и Драко остались здесь одни. — Мерлин, Поттер, — прошипел Малфой, стремительно приблизившись к нему, — ты что творишь? — Я?! — возмутился Гарри так громко, что заработал укоризненный взгляд одной из картин. — Это не я лез целовать человека, который не… И осёкся. Сцена определённо заставила его вспомнить о другом инциденте. Уже с его непосредственным, активным и крайне воодушевлённым участием. Но там всё было… не так. По-другому, ясно? Он поцеловал Снейпа, потому что знал, что Снейп тоже этого хочет — даже если по каким-то своим идиотским причинам сопротивляется этому желанию. А здесь — здесь всё совершенно иначе. Но на душе у него стало почему-то неспокойно. — Пойдём, — нетерпеливо произнёс Драко, одёрнув строгую учительскую мантию. — Пойдём, Поттер, говорю тебе. От греха подальше. И моли Мерлина, чтобы до Снейпа не дошли слухи о произошедшем. Хотя… думаю, тут даже Мерлин не поможет. Гарри споткнулся на ровном месте и хмуро спросил: — Думаешь, он узнает? Драко покосился на него со снисходительной жалостью. Так смотрят на неуклюжих жуков, упавших на спину и судорожно сучащих лапками, не в силах перевернуться. — Поттер, это же Хогвартс, — невыразительно ответил он. — Слухи тут распространяются со скоростью лесного пожара. Не удивлюсь, если уже этим вечером вся школа будет считать вас с этой идиоткой несчастными влюблёнными. И половина студентов проглотит историю о запретной страсти, не потребовав никаких доказательств. Гарри помрачнел. Снейп точно его прикончит. И, справедливости ради… это будет милосерднее, чем вернуться в Хогвартс снова и стать центром обсуждений и шепотков о том, чего не было, нет и никогда не будет на самом деле. Он вместе с Малфоем поднялся по лестнице, шагнул в дверной проём и тяжело вздохнул: — Значит, мне жопа. — Первая умная мысль, которую я услышал от тебя за последние два месяца, — любезно согласился Драко и на короткое мгновение сжал его плечо, останавливая: здесь их пути расходились. — Думай, что будешь делать со Снейпом, Поттер. Я бы посоветовал эмиграцию.

***

Рон был мрачнее тучи. Смотрелось — вкупе с его высоченным ростом, широкими плечами и аврорской мантией — довольно устрашающе. Гарри, впрочем, не впечатлился: когда друг ворвался в его кабинет, он как раз был занят проверкой записи последнего допроса и лишь спросил, не отрываясь от описания подробностей преступления: — Ну? — Ну? — свирепо уточнил Рон. Так. Это было что-то новенькое. Уизли всегда отличался взрывным характером, но Гарри не припоминал, когда это Рон общался с ним в таком тоне. Тем более в Аврорате — со своим непосредственным начальством, которое в рабочее время панибратства не терпело. Он поднял голову — и встретился с чужим взглядом. Злым и обеспокоенным одновременно. Что ж, допрос Кинси мог подождать. Гарри свернул пергамент в трубочку, запечатал заклятием и отложил в сторону. Затем вопросительно уставился на Рона и нетерпеливо спросил: — Что случилось? Рон тяжело упал на стул для посетителей и молча швырнул Гарри журнал. Поймав его на чистых рефлексах, Гарри увидел крупные буквы названия «Ежедневный Пророк» — и вздрогнул. Конкретно эта проклятая газетёнка отравляла ему жизнь на протяжении всего его пребывания в магическом мире, хотя в последние несколько лет Гарри перестал быть мишенью для пасквилей и сплетен: к нему теряли интерес, и он мало чему в своей жизни радовался так сильно, как этому. Но… — И что это? — уточнил Гарри, намеренно закрывая страницу ладонью — что-то подсказывало ему, что там, под пальцами, обнаружится нечто особенно неприятное. — Да ты читай, читай, — буркнул Рон и почему-то покраснел. Гарри тяжело вздохнул и приготовился к очередной статье про «грязное злоупотребление должностными обязанностями» и «бездействие Министерства» — в последнее время всё, что касалось его скромной персоны, Пророк неизменно связывал с этим. Но статья, обнаружившаяся на первой же странице, посвящалась вовсе не предполагаемой некомпетентности Главного Аврора. Гарри прочёл название — вслух, чтобы точно удостовериться в том, что это не галлюцинация: — «Тайная страсть Героя». — Да, мог бы и рассказать о ней лучшим друзьям, — невесело пошутил Рон. — Ты продолжай, продолжай… наслаждайся. Гарри вдохнул. Выдохнул. Подобрался, как перед прыжком в ледяную воду. Ущипнул себя за бедро, чтобы удостовериться, что не спит — он вовсе не удивился бы, если бы кошмары про Волдеморта и Битву сменились с течением лет на жуткие сны про статьи «Ежедневного Пророка», посвящённые ему. Но бедро болело, а Рон продолжал сидеть напротив, мрачный и взъерошенный, и выбора у Гарри не оставалось. Пришлось прочесть. «В то время как весь магический мир замер в ожидании счастливого момента, когда Гарри Поттер, также известный как Избранный, Мальчик-Который-Выжил, победитель самого сильного тёмного мага столетия, а также самый молодой Главный Аврор за последние несколько веков, наконец свяжет себя узами прочных отношений, сам Герой, по всей видимости, вовсе не стремится заключать брак: мы неоднократно сообщали магическому сообществу о новых любовных увлечениях мистера Поттера, ни одно из которых не продержалось дольше недели. Однако теперь Магическая Британия может выдохнуть с облегчением — как выяснил в минувшую пятницу наш специальный корреспондент Рита Скитер, после стольких лет безуспешных попыток наладить свою личную жизнь Гарри Поттер наконец встретил свою настоящую любовь. Объектом его страсти стала семнадцатилетняя Зои Адамс, привлекательная семикурсница, обучающаяся на факультете Равенкло. По всей видимости, познакомившись с ней в рамках своего пребывания в Хогвартсе на правах одного из Судей очередного Турнира Трёх Волшебников, мистер Поттер не сумел устоять против обаяния и красоты юной мисс Адамс, не менее пылко отозвавшейся на его чувства. Тайный роман в скором времени перестал быть тайным — когда речь идёт о любви, секретам не остаётся места. Нашему корреспонденту повезло заснять трогательный момент публичной демонстрации отношений, связавших этих двоих — читатели сумеют насладиться им в конце статьи. Тем не менее, подобная связь ставит мистера Поттера в несколько компрометирующее положение — семь лет разницы в возрасте и статус студентки, который мисс Адамс сохраняет на данный момент, несомненно, способны вызвать осуждение и недовольство всех неравнодушных к личной жизни и судьбе Героя. Впрочем, как известно истории, истинная любовь не терпит рамок и границ. Мы же лишь надеемся, что на этот раз Гарри Поттер отыскал свою вторую половинку и не замедлит порадовать магическое сообщество новостью о скорой помолвке». И — в низу страницы — колдография, на которой была видна худая спина Зои Адамс, решительно пробивающейся к Гарри и целующей его на глазах у толпы. Затылок девчонки закрывал его лицо, и по снимку было совершенно непонятно, отвечает ли он на поцелуй. Журнал выпал из его дрогнувших пальцев. — Это… — медленно и хрипло начал Гарри, давясь поднявшейся к самому его горлу мешаниной из ярости, смятения и беспокойства. — Это просто… я поверить не могу… — Я говорил, старая сука припомнит тебе тот случай, когда ты запретил ей публикацию статейки про одну из операций и пригрозил увольнением, — сообщил ему Рон. — Но, Гарри, как это вообще произошло? Какого драккла ты натворил в Хогвартсе? И как об этом узнала Скитер? — Да ничего я не творил! — рявкнул Гарри, которому хватило ещё одного взгляда на колдографию, чтобы выйти из себя. — Эта идиотка Адамс увивалась за мной с самого первого моего появления в замке, но я был уверен, что она не зайдёт дальше томных вздохов и хлопаний ресницами. Но ей хватило мозгов и наглости полезть ко мне… Мерлин! Что мне делать? Я убью Риту Скитер! Я… — Так, слушай, — перебил его Рон, взявший вдруг на себя неожиданную роль голоса разума. — Оставь Скитер мне, ладно? Я найду, чем её прижать, чтобы она закрыла рот. Может, получится даже Кинсгли подключить, он-то сумеет заставить старую кошёлку настрочить опровержение, всё-таки переходить дорогу Министру Магии она не рискнёт. Да и клевета в адрес Национального Героя… Гарри прикрыл глаза. Его мало волновало опровержение. — Это сегодняшний выпуск? — хрипло спросил он. Рон кивнул: — Я как увидел эту херню на столе у Эллисон, сразу схватил. Подумал ещё, что мне привиделось, мало ли, Конфундусом на миссии приложили… Конфундус, подумал Гарри, был бы гораздо милосерднее этого. — Сегодняшний, — повторил он почти с отчаянием, думая о том, сколько студентов и преподавателей Хогвартса оформили подписку на «Ежедневный Пророк». В животе у него застряло что-то ледяное и острое, с шипами и сколами, и это что-то больно проехалось по его рёбрам, стоило ему подумать о Снейпе. Прочёл ли он уже? Поверил ли он?.. Нет, Гарри не мог бездействовать. Он стащил с себя алую мантию — дышать было нечем, как будто температура в кабинете разом подскочила на добрых пятнадцать градусов, — прошёлся туда-сюда вдоль стола, нервно ероша чуть отросшие волосы, и, остановившись и повернувшись к Рону, отрывисто произнёс: — Хорошо. Придумай что-нибудь с Ритой. Будет лучше подключить Гермиону, она… дипломатичнее нас. Постарайтесь выяснить, как к ней попала эта колдография. Уверен, её не было в Хогвартсе, я лично позаботился о мерах безопасности в замке в этом году. Значит, кто-то из учеников связался с ней, чтобы устроить сенсацию или выставить меня… Он скривился, как от зубной боли, и не закончил. Рон хмуро кивнул: — Да, я тоже подумал о чём-то подобном. Тут было бы уместно уточнить, кто из них желает тебе зла, но, знаешь ли, с таким количеством приезжих студентов ответ выяснить становится почти невозможно. Гарри пожал плечами и зло ответил: — С этим я разберусь лично. К Шеклболту тоже загляну сам. Позже. Сейчас мне… нужно уйти. Поэтому остаёшься за главного и проводишь сегодняшний тренировочный бой, я не знаю, как быстро вернусь. Вернусь ли, мысленно добавил он. Перспектива неминуемой Авады, которую Гарри всерьёз ожидал от Северуса Снейпа вместо очередного «добрый день», казалась сейчас почти милосердием. — И куда ты? — кисло уточнил Рон. Гарри поджал губы, помолчал, справляясь с волной ярости и необъяснимого страха, и коротко ответил: — В Хогвартс.