Победитель получает всё

— Привет. Не знаешь, где сейчас Гермиона? Если, конечно, она в замке. Если Виктор и удивился подобному вопросу, то вида не подал — только хмуро уставился на Гарри из-под насупленных бровей с тем самым недружелюбным видом, который мог обмануть лишь плохо знакомых с ним людей, и медленно ответил: — Должна быть в Больничном крыле. — В Больничном крыле? — изумился Гарри. — Не знал, что она помогает мадам Помфри. — Не совсем, — Виктор покачал головой и как-то странно взглянул на него, будто растерянный вид Гарри его позабавил. — Она заглядывает сюда по просьбе Снейпа раз в неделю, иногда чаще. Из-за мадам Максим. Гарри моргнул. Потом до него дошло, в чём, должно быть, было дело, и он с тихим смешком прокомментировал: — Надо же. Он никогда не рассказывал мне об этом. Крам пожал плечами и перевёл задумчивый взгляд на Запретный Лес. Гарри встретил его на территории замка, неподалёку от квиддичного поля, и теперь уставился на недружелюбную толщу деревьев вместе с ним и тихонько спросил: — Как там твой Чемпион, готовится? — Он мог бы уделять больше времени тренировкам вместо того, чтобы ухлёстывать за этой француженкой, — пробормотал Виктор, впрочем, довольно мирным тоном. Гарри ухмыльнулся: — Ну да. Прямо как ты посвящал всё своё свободное время отработке заклинаний и вовсе не караулил Гермиону в библиотеке. В надвигающемся сумеречном полумраке выражения лица Виктора было не разобрать, но Гарри почудилось, что он слегка покраснел. Впрочем, когда Виктор повернулся к нему лицом, взгляд у него был серьёзный и тяжёлый. — Гермиона не была другим Чемпионом, — возразил он негромко. — И моя… заинтересованность в ней не ставила под угрозу моё участие в Турнире. Меня не покидает одна мысль… Гарри с любопытством покосился на него, и после непродолжительного молчания Крам с явной неохотой пояснил: — Что, если Габриэль просто использует его влюблённость? Что, если она рассчитывает, что Стефан преподнесёт ей победу на блюдечке вместо букета цветов? Что, если… — Это уже слишком, — перебил его Гарри, рассмеявшись и покачав головой. — Ты не видел их тогда, после Тайной комнаты. Габриэль или отличная актриса, или влюблена в Стефана без памяти. — И это мало чем лучше, — буркнул Виктор, снова отвернувшись. — Им придётся бороться за Кубок, бороться друг с другом, всем троим. А они сдружились. Стефан с Габриэль вообще… не знаю, Гарри, как они смогут соревноваться в таких обстоятельствах. Мы пошли им на уступки на втором задании, но разделить победу на троих они не смогут. Победитель должен быть только один. Гарри тяжело вздохнул: — Я знаю. Без победителя и проигравших теряется сама суть состязания. Но я предпочёл бы, чтобы Чемпионам не задавали жёстких рамок соперничества. Видит Мерлин, мы как никогда нуждаемся в единстве, мы все. Эти дети могли бы стать блестящим примером интернациональной дружбы и взаимопомощи. Чего-то, чего у нас нет и, быть может, никогда не было. Крам невесело усмехнулся: — Звучит как утопия. Красивая, но неосуществимая. — Как знать, — возразил ему Гарри. И потёр лоб — в аккурат в области шрама. — Ладно. Я, наверное, пойду. Нужно поймать Гермиону до того, как она уйдёт. — Не думаю, что она планирует покидать замок этой ночью, — мягко ответил Крам, и Гарри широко улыбнулся: — Ну, не буду же я красть у тебя возможность побыть с ней наедине? Тем более разговор на пару минут. Он похлопал Виктора по плечу, развернулся и направился было к замку, но в это мгновение его догнало произнесённое ему в спину очень тихое: — У меня дурное предчувствие насчёт всей этой затеи с Запретным Лесом. Гарри остановился. Помедлил. Преодолел порыв обернуться и лишь передёрнул плечами, произнеся с куда большей уверенностью, чем чувствовал на самом деле: — Всё будет в порядке. Мы будем контролировать ход испытания от и до. И торопливо зашагал к замку, откуда-то зная наверняка, что Виктор ему не поверил. Гермиона действительно отыскалась в Больничном крыле. Едва перешагнув порог, Гарри услышал её голос — и почему-то остановился. — Ну вот, всё просто замечательно, — мягко говорила Гермиона, силуэт которой угадывался в слабом свете свеч за дальней ширмой. — Анализы крови в порядке, давление… немного повышено, но это, должно быть, из-за стресса. Все мы сейчас переживаем… Человек, с которым она разговаривала, пошевелился, и не узнать эту внушительную фигуру было невозможно. — С ней всё хорошо? — глубоким грудным голосом спросила мадам Максим. — Более чем, — ответила Гермиона. — Хотите, я сделаю для вас ещё одну проекцию её магического ядра? Малышка будет сильной волшебницей. Гарри прокашлялся. Он почувствовал себя очень лишним, а своё вторжение — крайне несвоевременным, но ему нужно было урвать хотя бы пару минут разговора с Гермионой. Она выглянула из-за ширмы, и спустя мгновение удивление в её глазах сменилось радостью. — Гарри! — воскликнула она с улыбкой. — Что ты тут делаешь? — Прости, что отрываю от работы, — пробормотал он, приветственно кивнув мадам Максим, стоило той сдвинуться и посмотреть на него. — Олимпия, вы не возражаете, если я украду у вас Гермиону? Обещаю, это будет ненадолго. Мадам Максим настороженно нахмурилась: — Что-то се’гьёзное? Гарри торопливо покачал головой, боясь её взволновать: — Нет, что вы. Сущие пустяки. Так… хочу кое о чём попросить. И, снова посмотрев на Гермиону, почти умоляюще добавил: — Это срочно. — Ну хорошо, — растерянно пробормотала та, поднимаясь на ноги. — Подождёте меня тут, мадам Максим? Олимпия замешкалась, потом кивнула. Гарри вышел за дверь, и, как только к нему присоединилась обеспокоенная Гермиона, резким отрывистым жестом наложил на них Заглушающие Чары. Гермионе это не понравилось: она прищурилась, как будто подозревала его в преступлении. В эту секунду Гарри почти ненавидел её проницательность. — В чём дело? — подозрительно спросила Гермиона. — Один вопрос, — Гарри натянуто улыбнулся. — У тебя завтра есть смена в Мунго? Взгляд подруги с каждым мгновением делался всё более внимательным. — Должна быть, — медленно ответила она. — Без ночного дежурства, но… а что? Гарри помолчал. Пожевал нижнюю губу. Нужно было выдумать повод, сказать это как-нибудь завуалированно, так, чтобы даже Гермиона не сразу поняла… но фантазии его хватило только на то, чтобы спросить прямо и в лоб: — А ты могла бы… ну, скажем… взять отгул? Гермиона вскинула брови. — Гарри Джеймс Поттер, — начала она чудовищно суровым тоном, — если ты задумал какую-то сумасшедшую авантюру, в которую пытаешься меня втянуть… — Нет, совсем нет, — торопливо перебил её Гарри. — Я просто хотел попросить тебя остаться завтра в Хогвартсе. На весь день. Это очень важно. Гермиона недоумённо нахмурилась и открыла рот, но Гарри тут же добавил, не дав ей и слова вставить: — Я не могу объяснить. Правда не могу. Но ты… Мерлин, Миона, ты просто спасёшь меня, если найдёшь способ остаться здесь подольше. И, видя, что в глазах её всё ещё плескались беспокойство и сомнение, добавил: — Пожалуйста. Это всегда действовало. Напряжённые плечи Гермионы чуть расслабились, и она тихо спросила: — Ты точно не можешь рассказать мне почему? Гарри помотал головой. Повисло встревоженное молчание. — Я могла бы попросить Карлу поменяться со мной сменами… — неуверенно пробормотала Гермиона наконец. — Никаких критических больных в отделениях сейчас нет, так что, если не поступит срочных вызовов, Мунго протянет денёк и без… Не договорила — задохнулась, потому что Гарри стиснул её в медвежьих объятиях и пробормотал ей в макушку: — Спасибо, ты лучшая. — Держите себя в руках, молодой человек, — рассмеялась она, растерянно погладив его по спине. — Что, если Северус увидит? Я прошу тебя об этом из-за и для него, и, уверен, он догадается сразу же. Хотя вряд ли ему это понравится. — Ты мне вообще-то как сестра, — с улыбкой произнёс он вслух. Этот приём тоже всегда работал — Гермиона взглянула на него с плохо скрываемой нежностью и кивнула: — Хорошо. Хорошо, я останусь. Но пообещай мне, что это не связано ни с чем рискованным. — Конечно, нет, — несколько покривив душой, отозвался Гарри. Ещё секунду Гермиона изучала его лицо пытливым взглядом, потом вздохнула и склонила голову: — Я пойду, нужно завершить осмотр мадам Максим. И, Гарри… — Да? — Умоляю, не натвори глупостей. Глупости, подумал Гарри, имеют неприятное свойство твориться без моего на то осознанного согласия. Гермиона слабо улыбнулась ему на прощание и исчезла за дверью. Гарри постоял там ещё пару мгновений, потом, будто очнувшись, вздрогнул, развернулся и торопливо зашагал в сторону подземелий. Северус ждал его. Ничем иным не объяснялся тот факт, что стоило Гарри приблизиться к двери, ведущей в покои директора Хогвартса, и та приглашающе распахнулась. Гарри перешагнул порог — и очутился во мраке, разбавляемом одним-единственным островком света. Снейп сидел в кресле перед разожжённым камином, со стаканом в руках, и Гарри как-то сразу же понял, что янтарной жидкостью, плескавшейся на самом дне, был коньяк. Он дёрнулся, шагнул к Северусу, полный неверия и изумлённого ужаса… — Успокойся, он не отравлен, — даже не обернувшись, произнёс Снейп. И взболтал коньяк в стакане. — Ты задержался. — Наносил завершающие штрихи, — хрипло ответил Гарри. Потом обогнул его кресло и навис над ним, опершись ладонями о подлокотники. В таком положении он был намного, намного выше Северуса. Тот медленно поднял голову; чёрные глаза его, в которых плескались отблески пламени, были нечитаемыми. Дрожащие тени огня играли на его бледном лице, лизали щёки, спускались на горло, прятали в судорожном ритме своего танца шрамы на шее… Было трудно не любоваться им — таким. Привычно и в то же время незнакомо расслабленным, близким, позволяющим лицезреть себя в таком виде. Только ему. — Ты уверен? — тихо спросил Гарри, должно быть, в тысячный раз, и Снейп страдальчески поморщился. — Сколько раз мне повторять вам одно и то же, мистер Поттер? — устало осведомился он. — Да. Да, я уверен. И, как видишь, — коньяк едва не выплеснулся из стакана, когда Снейп резко отставил его в сторону, на низкий столик, — я даже решил отпраздновать напоследок свой незапланированный отпуск. — Северус, — напряжённо произнёс Гарри, и было что-то такое в его тоне, что заставило Снейпа прикрыть глаза и сказать уже совершенно иным тоном, куда более мягким: — Всё в порядке. Я просто не люблю терять контроль. — Ты его не теряешь, — пробормотал Гарри — и медленно опустился на колени перед ним. — Ты временно передаёшь его мне. Северус пошевелился, и всё в нём — поза, выражение лица, даже изгиб рта — разом неуловимо изменилось. Глаза его неотступно следили теперь за Гарри, опустившим ладони на худые бёдра и легонько, на пробу сжавшим. — Не самая блестящая из моих идей, — пробормотал Северус — и потянулся за поцелуем. Гарри поймал его губы, но только выдразнил близостью собственных, мазком языка, жарким выдохом. И отпрянул. — Мне будет кому помочь, — еле слышно возразил он, перемещая одну из ладоней на голое худое колено, торчащее из-под ткани халата. — Это всего на пару дней. Минерва и Нарцисса прекрасно справятся с администрированием школы, а что до подготовки к третьему испытанию… — Я знаю, — перебил его Снейп и самую чуточку, практически незаметно сдвинул ногу — так, что пальцы Гарри по инерции скользнули чуть ниже, коснулись шелковистой кожи внутренней поверхности его бедра. — Я волнуюсь не из-за этого. — А из-за чего? — уточнил Гарри и потёрся щекой о его колено. Северус сладко вздрогнул — всем телом. — Разумеется, из-за тебя, глупый мальчишка, — прошелестел он с колючей, острой нежностью, на которую был способен он один. — Мне страшно даже помыслить о том, каких дров ты способен наломать в одиночестве. А если тебя отправят на миссию… Гарри невольно улыбнулся. — Обещаю быть пай-мальчиком, никого не проклинать и не совать голову под чужие Авады, — проурчал он, теперь касаясь колена губами — и прихватил тонкую кожу, оттянул, прикусил до розового следа, до судорожного выдоха, до резкого движения, с которым Северус впился пальцами в его загривок — и дёрнул его на себя. Гарри выпрямился, подался вперёд — и едва не потерял равновесие, навалившись своей грудью на грудь Снейпа. — Это не шутки, — прошипел тот, и они столкнулись — зубами, языками, голодными жадными ртами. На целое бесконечное, восхитительное мгновение. — Это… Мерлин, Гарри. Если что-то случится, пока меня не будет рядом… — Северус, хватит, — осадил его Гарри резко. И, тут же пожалев об этом своём тоне, прошёлся цепочкой лёгких извиняющихся поцелуев по его уязвимо подставленному голому горлу. — Всё будет хорошо. Я не ребёнок, за которым требуется присматривать двадцать четыре часа в сутки. И, в конце концов, меня не нужно постоянно спасать. Я сам спасу кого угодно. — Знаю я, — сварливо отозвался Снейп, — спасёшь. Кого угодно. Вечно подставляя свою шею под удар, потому что думаешь не головой, а задницей. — Следите за языком, господин директор, — насквозь фальшивым возмущённым тоном пробормотал Гарри и широко лизнул дрогнувший треугольник чужого кадыка. Потом поднял голову, поймал Северуса за подбородок и произнёс очень тихо и очень серьёзно: — Тебе не из-за чего переживать. Клянусь. Ты и моргнуть не успеешь, а уже придёшь в себя, и всё будет по-старому. Нет, даже лучше. Даже лучше, потому что к тому моменту, когда ты очнёшься, бой со Скитер будет выигран. Снейп насмешливо вскинул брови: — Собираешься затеять с ней дуэль? — Не совсем, — уклончиво отозвался Гарри, пробравшись всё-таки пальцами под его халат и дразняще мазнув самыми кончиками по напрягшемуся животу. Господин директор исправно пренебрегал нижним бельём. — Скорее… гм-м… дисквалифицирую её с поля за нарушение правил игры. Северус дёрнул бёдрами, то ли подставляясь под пока почти невинную ласку, то ли силясь уйти от неё. Сощурился. И опасным тоном, совсем не вязавшимся с тем чувственным выдохом, который Гарри поймал губами в эту секунду, поинтересовался: — Что ты задумал? — Ничего, — с самым честным видом ответил Гарри. Обхватил его твердеющий член кольцом пальцев. Прошёлся — сверху вниз, в грубоватом темпе на грани удовольствия и дискомфорта. Северус любил это. О, как Северус это любил. — Гарри… — угрожающе начал тот, но раскатистая «р» почти переплавилась в стон, когда Гарри чуть ужесточил хватку. — Ты в самом деле собираешься обсуждать сейчас Риту Скитер? — хрипло выдохнул Гарри с вполне искренней обидой. — Не-ет. Так дело не пойдёт. И, выпростав руку из-под халата, дёрнул Северуса за бёдра — на себя, навстречу горячему требовательному рту и нетерпеливым ладоням. Навстречу жару, и спёртому дыханию, и торопливым движениям, и… Мерлин, как это потрясающе — каждый раз. Я будто собираю себя по кусочкам после, и ради этого стоит разбиваться. — Гарри, — позвал его Северус спустя долгие и сладкие минуты, когда оба они каким-то загадочным образом успели переместиться на тёплый пушистый ковёр перед камином. — М-м? — лениво отозвался Гарри, пристроивший щёку на его бедре и позволяющий Северусу вырисовывать на своём затылке неизвестные символы одними кончиками пальцев. — Я думаю, тебе будет лучше сегодня уйти, — хрипло произнёс Снейп. Гарри тут же стряхнул с себя послеоргазменную негу, вскинулся, сел и зыркнул на него волком. Но сказать ничего не успел — Северус прижал к его губам тонкий палец и повторил с напряжённой решимостью: — Ты должен. Я не хочу, чтобы ты присутствовал за завтраком, когда я… м-м… распечатаю неподходящий конверт. — Почему? — раздражённо осведомился Гарри, хотя, естественно, и прежде догадывался, что всё закончится как-то так. — Мы же договаривались, что я… — Потому, — перебил его Северус, сжав зубы, — что это может выглядеть достаточно подозрительно, и, если уж тебе предстоит до последнего делать вид, что ты не был в курсе произошедшего, тебя не должно быть поблизости, когда я распечатаю дожидающееся меня проклятие. Гарри закатил глаза. — Я не смогу проконтролировать процесс, если меня не будет в замке, — возразил он, и в горле у него на мгновение встал ком. — Конечно, Гермиона обещала остаться, но этого недоста… — Какого драккла?! — тут же разъярённо вскинулся Снейп. — Поттер, ты в своём уме? Ты что, попросил её… Мисс Грейнджер полагается торчать в Мунго, а не в Хогвартсе. Ты отдаёшь себе отчёт в том, как это может выглядеть со стороны? — Я отдаю себе отчёт в том, что ты параноик, — с вызовом ответил Гарри. — Гермиона всегда может придумать достойную причину для своего пребывания в замке. Мадам Максим могло стать плохо. Мадам Помфри могла попросить её о помощи. Она могла, в конце концов, встретиться с тобой или кем-то из других Судей для обсуждения третьего испытания. Северус смотрел на него исподлобья, и глаза у него были обеспокоенные и злые. — Пожалуйста, — напряжённо проговорил Гарри практически сквозь спазм. — Раз уж ты не хочешь, чтобы я остался. Считай это моим эгоистичным желанием быть уверенным в том, что рядом с тобой окажется кто-то, кто сумеет сориентироваться в ситуации и оперативно оказать тебе первую помощь. Несколько мгновений они сражались раздражёнными взглядами. Наконец Снейп шумно выдохнул и поджал губы в той самой манере, которая всегда означала, что он с неохотой, но уступает. — Связался с гриффиндорцем… — пробормотал он себе под нос. — Что ж. Очень рассчитываю на благоразумие мисс Грейнджер. И, раз уж завтра мне предстоит особенно неприятный день… — То стоит сделать остаток ночи ещё приятнее, — с усмешкой закончил за него Гарри — и привлёк его к себе. Ещё мгновение Северус был в его хватке неподвижной мраморной статуей — злился или переживал, — но через секунду он с обречённым вздохом закрыл глаза, запрокинул шею, подставляясь под новый жадный поцелуй, и прошелестел на грани слышимости: — Полчаса, Гарри. Ещё полчаса. И ты уйдёшь. Гарри хотелось возразить, хотелось в каком-то ребяческом порыве упрямства выторговать себе больше времени… он вовремя отвесил себе мысленную затрещину, потёрся носом о голое худое плечо, на котором красовалось два стремительно наливающихся алым засоса, и пробормотал: — Не думай, что тебе удастся избавиться от моего общества в Мунго. — Не смею и мечтать, — насмешливо дрогнув ресницами, ответил Снейп. Потом — осторожно, будто боясь — погладил его по щеке. — Хотя в этом, разумеется, нет ни малейшего смысла. Вряд ли я буду отдавать себе отчёт в происходящем. В этом кроется весь смысл мира — для меня, подумал Гарри, целуя его в острую ключицу.