Победитель получает всё

— …МакГонагалл, конечно, ещё после Победы свидетельствовала в твою защиту. Стоило ожидать, что она не откажется и теперь. Но вот мадам Максим… ты даже не представляешь себе… я до сих пор не в силах поверить, что она сама вызвалась помочь. И Габриэль привела. Знаешь, наверное, интервью Чемпионов — самая сильная часть всего этого. Они такие… искренние, жаркие и немного детские. Ты чуть ли не святой в их глазах. Уверен, когда ты прочтёшь всё, что они о тебе наговорили — о чутком, понимающем и великодушном Северусе Снейпе, прячущем за маской равнодушия огромное сердце, — ты сам попытаешься меня проклясть. Но я считаю, что тебе стоит наконец-то взглянуть на себя с другого угла. Тебе — и всему остальному миру. Северус, лежавший на койке, не демонстрировал ни малейшего интереса к его монологу, но Гарри и не ждал многого. Достаточно было и того, что пальцы, которые он обхватил обеими ладонями, были куда теплее, чем в первый его визит в Мунго; что тревожная складка на высоком белом лбу медленно, но верно разглаживалась; что теперь спровоцированное проклятием беспамятство совершенно точно переходило в глубокий сон, и Гарри хотелось верить, что сон этот был спокоен и приятен. Видит Мерлин, Северусу давно стоило выспаться. А колдомедики клялись и божились, что, где бы Северус Снейп ни пребывал в данный момент, боли он определённо не испытывал. Он коснулся коротким поцелуем фаланги чужого указательного пальца, улыбнулся чему-то своему и вдруг признался вслух: — Мордред, я так по тебе скучаю. Ещё немного, и сам начну комментировать каждый свой опрометчивый поступок в твоём неповторимом стиле. «Возможно, мозги — это не ваше, мистер Поттер»; «Гарри, ответь, неужели в Аврорате действительно ведутся интенсивные курсы по слабоумию?» Он рассмеялся было, но тут же осёкся — в молчаливой белизне палаты это прозвучало неуместно и вызывающе, почти гротескно. — Постоянно проверяю тетрадь, будто жду, что там что-то появится, — тяжело вздохнув, продолжил Гарри. И прикрыл глаза. — Так глупо… Не сердись на меня, когда впервые откроешь свой учебник после пробуждения. Можешь даже не читать ту чушь, которую я написал тебе за время твоего отсутствия. Просто… Пауза была мучительной и превратилась в ком в его горле. — Просто, пожалуйста, поскорее приди в себя, — с усилием договорил Гарри и потёрся щекой о безвольную бледную ладонь. — Игра почти завершена. Остался всего один этап. Самый сложный. Неважно. Это было неважно. Он собирался прихлопнуть Риту Скитер так или иначе, чего бы это ему ни стоило. Она уже успела настрочить статейку о произошедшем. Небольшую, полную охов и вздохов, драматичных заявлений и риторических вопросов: «Кто же был в силах такое совершить?» — уж что-то, а тонко чувствовать настроение своей аудитории и подстраиваться под него старая гарпия умела всегда; а широкая публика казалась искренне потрясённой случившимся. Тем не менее, даже эта небольшая статья кишела двусмысленными намёками и подтекстом, который Гарри совершенно не понравился. Скитер будто бы давала им с Северусом передышку — ну-ну, отдохните пока, наберитесь сил перед новой волной скандалов. Нет уж. Хватит с них. С Северуса — так точно. Гарри устало потянулся, укрыл Северуса одеялом до подбородка, задержался кончиками пальцев на его шее… — Так и знал, что найду вас здесь, мистер Поттер, — мягко произнесли за его спиной. Гарри резко поднялся на ноги и обернулся, на чистых рефлексах Аврора нащупывая в кармане мантии волшебную палочку. Люциус Малфой, величественный и невозмутимый в своей роскошной тёмно-синей мантии, насмешливо вскинул брови. Гарри смутился. Чуть расслабился. И отрывисто спросил: — Что вы здесь делаете, Люциус? — То же, что и вы, — негромко ответил сиятельный лорд, — навещаю близкого мне человека. Он приблизился, и они обменялись рукопожатиями; Малфой задержал его пальцы в своих дольше необходимого, изучая лицо Гарри странным пытливым взглядом. — Впрочем, вы, судя по всему, решили поселиться в этой палате, — вкрадчиво добавил он, явно оценив общий взлохмаченный вид Гарри и синяки под его глазами. — Сколько вы не спали, мистер Поттер? Гарри моргнул и, выдернув руку из его хватки, процедил почти враждебно: — Вы что, решили поиграть со мной в колдомедика? — Вовсе нет, вовсе нет, — с тихим смешком отозвался Люциус, — но вы рискуете испортить всю партию, если завтра уснёте лицом в салате. Тем не менее, в серых глазах лорда Малфоя было странное и непривычное выражение, которое прежде никогда не адресовалось непосредственно Гарри. Волнение. Он будто только теперь принял его… Гарри мотнул головой — эти догадки можно было обдумать потом, в конце концов, с Малфоем ничего и никогда не было ясно до конца — и уточнил: — Завтра? Люциус ослепительно улыбнулся и театральным жестом фокусника вытащил из нагрудного кармана небольшое письмо. Протянул его Гарри. Гарри не взял, только уставился на дорогую бумагу подозрительным взглядом и осведомился: — Это что? — Это, мистер Поттер, — ни капли не смутившись, пояснил лорд Малфой, — приглашение на завтрашний министерский приём в честь принятия очередного магического соглашения, утомлять вас подробностями которого я не смею. Гарри прыснул. Посмотрел на него как на идиота. Потом покачал головой: — Люциус, это, безусловно, мило с вашей стороны, но я стараюсь избегать подобных приёмов. — Боюсь, на этот раз вам придётся совершить этот маленький подвиг и прийти, — сладко проурчал лорд Малфой. — Возьмите, мистер Поттер, не заставляйте меня и дальше стоять с протянутой рукой. Гарри с неохотой принял конверт из его пальцев и, осмотрев его со всех сторон, спросил: — Зачем? Серые глаза сиятельного лорда сверкали предвкушающим блеском. — Затем, мистер Поттер, — очень тихо произнёс он, приблизившись к Гарри вплотную, — что это закрытое мероприятие только для «своих», и репортёрам туда не проникнуть. Но, если вы окажете мне любезность и упомянете завтрашний приём в разговорах с коллегами и подчинёнными, как можно яснее дав им понять, что уж вы-то непременно там появитесь… всё-таки вам нужно отвлечься, выдохнуть хоть немного — вы так устали от перманентного состояния тревоги за своего партнёра… — Люциус, — перебил его Гарри, мученически поморщившись, — на кой драккл мне устраивать весь этот фарс? — Вы ещё не поняли? — Люциус вскинул брови. — Рита Скитер, мой дорогой. Рита Скитер. Нам нужно, чтобы до неё дошла эта ценная информация. И чтобы она появилась там завтра вместе с нами. Разумеется, пользуясь своим фирменным способом. А дальше… Кусочки пазла наконец-то сложились в полную картину в его голове. — А дальше, — понимающе пробормотал Гарри, — можно будет применить заклинание, принудительно возвращающее анимага в его человеческую форму, и арестовать эту старую сплетницу за нелегальное проникновение на территорию, незарегистрированную анимагическую деятельность и… — И всё, на что хватит вашей аврорской фантазии, — мягко согласился Малфой. Повисло молчание. Оба они обменивались взглядами — взволнованными, предвкушающими, обнадёженными. — Люциус, — тихо сказал Гарри наконец, — это просто гениально. — Что может быть лучше громкого скандала? — мурлыкнул тот с опасным блеском в глазах. — Уверен, Рита бы со мной согласилась… Потом он отступил на шаг, оправил мантию и добавил совершенно другим тоном: — Ступайте, мистер Поттер. Ступайте на работу — и постарайтесь воспользоваться всем своим красноречием. И вот ещё что… — он помедлил, взглянул на неподвижного Северуса на больничной койке и вновь перевёл взгляд на Гарри. — Выспитесь. Хотя бы ради него.

***

— Гарри, старина, ну надо же! — пробасил Кингсли, дружески похлопав его по плечу, стоило Гарри очутиться в огромном светлом зале. — Не знал, что ты заглянешь. Очень приятный сюрприз, очень! Пойдём, пойдём. Раньше, чем Гарри успел сказать хоть слово, Министр увлёк его за собой вглубь помещения, при этом чуть слышно бормоча: — Рад, что ты решил прийти. Тебе стоило отвлечься. По-видимому, Шеклболт ещё испытывал лёгкое чувство вины перед ним за тот разговор, что состоялся несколькими днями ранее; разговор, в ходе которого он действительно — как и предсказывал Снейп — предложил Гарри пройти министерскую проверку, и дело едва не завершилось дракой и зверским убийством. Разумеется, Гарри преувеличивал. Разумеется. — …исключительно приятные люди, надо заметить, — продолжал Кингсли; Гарри слушал его вполуха. — И все — знакомые. А, вот и Люциус, старый лис! Гарри очнулся, поднял голову — и столкнулся взглядом с искрящимися тщательно скрываемым весельем серыми глазами Люциуса Малфоя. — Министр, мистер Поттер! — проурчал он, пожав каждому из них руку. — Как приятно, как приятно. Гарри окинул его медленным и несколько шокированным взглядом. Сиятельный лорд красовался в дерзкой — на грани провокационного — мантии насыщенного малинового цвета, которая, впрочем, ему очень шла. — А вы любите эпатировать широкую публику, не так ли, лорд Малфой? — прошептал Гарри, пожимая ему руку, и в этот момент он имел в виду вовсе не цвет одеяния Люциуса. Тот тонко улыбнулся: — Эпатаж, мистер Поттер, — это моё второе имя. Гарри почему-то сразу же поверил ему на слово. — Люциус оказал мне неоценимую помощь в заключении договора о международном сотрудничестве, — прогудел Кингсли. — Драккл бы побрал этих несговорчивых арабских магов, наотрез отказывающихся налаживать с нами торговые отношения… Но этот скользкий змей, Гарри, способен творить настоящие чудеса. Мерлин его знает, какие сказки он рассказал арабам, но это сработало! — Даже не сомневаюсь, — пробормотал Гарри, старательно давя улыбку. Шеклболт ещё какое-то время составлял им компанию и даже принёс всем троим по бокалу шампанского, но вскоре его окликнула группа Невыразимцев, и Гарри и Малфой остались наедине. — Смотрите в оба, мистер Поттер, — тут же прошелестел Люциус, для вида коснувшись губами кромки своего бокала. — И, если нам с вами сегодня повезёт… — Вы уверены, что она появится? — так же тихо спросил Гарри. Люциус медленно кивнул: — Она не упустила возможности сыграть на чувствах сердобольной публики душещипательным рассказом о том, как вы проводите дни напролёт у постели Северуса; уверен, идея посвятить заметку вашему неожиданному присутствию на министерском приёме покажется ей ещё более соблазнительной. Из этой мухи можно раздуть сразу нескольких слонов. — Вас послушать, так вы понимаете эту Скитер не хуже, чем себя самого, — хмыкнул Гарри, отпивая шампанского. Люциус смотрел на него спокойно и внимательно, и в глазах его цвета стали больше не было веселья. — Поживите с моё, мистер Поттер, — мягко ответил он, — поваритесь в волшебном котле магической общественности… и рано или поздно вы сами начнёте предугадывать ход мыслей всех этих бездарных писак. Какими бы меткими порой ни бывали их выражения, они рассуждают достаточно примитивно: чем скандальнее, тем лучше. Гарри пожал плечами. Окинул взглядом просторный зал. Здесь было довольно много народу, все — небольшими группками. Никто и не обратил бы внимания на случайно залетевшего через окно жука. Вот как она получала все горячие новости из первых рук. Ну конечно. — Как мы… — начал было он, но Люциус неожиданно дёрнул плечом, невербально призывая его затихнуть, и так же молчаливо указал вправо, на группку немолодых волшебниц, оживлённо обсуждавших что-то всего в нескольких шагах от них. Вот она. Гарри увидел его как в замедленной съёмке — крупного жука, пролетевшего у них с Люциусом над головами и опустившегося на плечо одной из них; ведьма, увлечённая жарким обсуждением, ничего не заметила. — А вот и наша подруга, — пробормотал Люциус так тихо, что даже Гарри едва сумел расслышать, что он говорил. — Ваш выход, мистер Поттер. Гарри вдохнул. Выдохнул. На мгновение прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Он хорошо помнил заклятие, которое применили на его третьем курсе Сириус и Ремус; чары, позволявшие вынудить анимага вновь обернуться человеком даже без его на то желания. Тогда это заклинание превратило крысу Рона в Питера Петтигрю, на тот момент считавшегося героически погибшим в попытке противостоять Блэку. Теперь оно наконец-то должно было принести пользу магическому миру. Ну, Мародёры… спасибо за очередной урок. Гарри передал бокал с шампанским Малфою, шагнул к группке ведьм… сделал вид, что его окликнули, что он отвернулся, что он не заметил… и — врезался плечом в одну из них. — Ох, извините, ради Мерлина! — воскликнул он, ловя пошатнувшуюся даму под локоть. И вдруг прищурился, как человек, обнаруживший что-то особенно неприятное. — У вас тут… Самая мерзкая тварь за всю историю волшебного мира. Вслух он этого не сказал — только небрежно смахнул жука с плеча зардевшейся колдуньи. — Какая гадость! — воскликнула та с отвращением, даже не подозревая, насколько она была права. Насекомое упало на спину и принялось судорожно сучить лапками в воздухе. Гарри понравилось это зрелище. Гарри хотелось бы увидеть Риту в подобном отчаянии, когда она вновь станет человеком. А впрочем… к чему медлить? И, коль скоро Люциус хотел эпатажа… — Позвольте мне показать вам фокус, — громко произнёс он, взглянув на заулыбавшихся ведьм, и Малфой где-то за их спинами безмолвно прыснул. Гарри вытащил волшебную палочку. Театрально наставил её на жука. — Гарри, что ты делаешь? — воскликнул тут же материализовавшийся рядом Кингсли. Министр явно почуял неладное — глаза у него были обеспокоенные. — То, что стоило сделать уже давно, — сухо ответил ему Гарри. И, взмахнув палочкой, совершил ею сложный пасс. — Animagus revelium! На ту долю мгновения, которая потребовалась чарам для того, чтобы начать действовать, он ещё успел подумать — и мысль эта была жуткой и нелепой, — что мог ошибиться, что это мог быть самый обыкновенный жук, вовсе не анимаг, что тогда всё Министерство Магии, несомненно, сочло бы его сумасшедшим… Но насекомое, ещё отчаяннее затрепыхавшееся под лучом магии, неожиданно задрожало и начало расти, с каждой секундой меняя свои очертания и пропорции. Спустя один бешеный удар сердца на полу под прицелом его волшебной палочки лежала взлохмаченная Рита Скитер, в очках, съехавших с не в меру любопытного носа, и с неизменной сумочкой из крокодильей кожи в толстых пальцах. В огромном зале воцарилось шокированное молчание. — Какая встреча, мисс Скитер, — широко улыбнулся ей Гарри. — Скажите, вы не откажете мне в свидании наедине?