ДРАКО
Толкаю узорчатую дверь обеими руками и врываюсь в гостиную, с каждым шагом оставляя за собой полосу мокрых следов. В ботинках хлюпает вода, с волос стекают холодные дождевые капли. В ногах мешается домовик; он прыгает, хватает меня за штанину и пищит об аудиенции, которой я не просил. А мне, собственно говоря, глубоко плевать. Это место — мой законный дом. Законный, блять. Мои волосы сейчас образуют настоящий хаос на голове. Полы мантии испачканы осенней слякотью, к которой намертво прилипла сухая трава. Узел галстука на моей шее ослаблен, рубашка расстегнута до груди. Полнейшее непростительное и несвойственное мне безобразие. Не припомню, чтобы я когда-либо позволял себе явиться к Великому Лорду в неподобающем Его Величию виде, но дело срочное. Я зол, я ослаб и я в бешенстве. И у меня кое-что есть для него. — Драко? — из-за угла появляется фигура Люциуса; его белые брови ползут вверх, свежая газета мнётся в костлявых пальцах, — что ты здесь делаешь? Куда ты собрался? Драко! Игнорирую, стиснув зубы. Отлично, теперь он плетётся за мной как заплутавший щенок, а мне приходится проявлять стальную выдержку, чтобы не пнуть скулящего пса носком ботинка. Я продолжаю идти, сворачивая и поднимаясь по лестнице быстро, не оглядываясь. — Он будет зол, Драко, — отец пытается схватить меня за плечо, но я каждый раз уворачиваюсь, — ты не можешь просто так ворваться! — Мне повезло, что он здесь, — выплёвываю, кривя рот, и ускоряю шаг, — я должен кое-что обсудить, — перепрыгиваю через ступени и слышу, как, задыхаясь, едва плетётся Люциус позади меня. — Если бы это не было необходимостью, я бы не стал тратить время. — Послушай, мы с тобой рискуем… Я останавливаюсь и крепко вцепляюсь рукой в перила. Смотрю вниз на черно-белую плитку, уложенную в шахматном порядке, и представляю летящего вниз Люциуса. Интересно, что бы я почувствовал? Сладкое удовлетворение от свершившейся мести или глубокое опустошение? — Нет никаких «мы», — стараюсь сохранять хладнокровие, поэтому вжимаюсь в перила сильнее, до побеление в костяшках. Знаю, на пару секунд это убережёт Люциуса от удара в челюсть, — ты все потерял: и жену, и сына. Я был уверен, что ты просто трус, но все оказалось куда проще. Ты променял нас взамен на грёбанное место в Министерстве. На власть. И теперь ты — никто для меня. Поверить не могу, что говорю это. Ощущение, словно я только что сорвал удавку со своей шеи, ведь дышать стало гораздо легче. — Следи за своим языком, — прыскает он, хмуря лоб, — Мерлин знает, кто может услышать твою непозволительную дерзость. Я кладу ладонь на лицо и шумно выдыхаю, пытаясь не засмеяться как сумасшедший. Плевать он хотел на мои откровения, лишь бы, блять, Великий Лорд не услышал. — Свали с дороги, — толкаю его плечом и поднимаюсь на этаж выше. — Я лишу тебя наследства! Я заберу должность, я отниму твоё имя и титул, если потребуется! — срывающийся на истеричный крик голос отца заставляет зажмурить глаза. Прибавляю шаг, чтобы наконец избавить себя от его общества, — ты забыл о том, кто я, Драко? Я выполню обещанное, будь уверен, это вовсе не блеф! — Отлично, в таком случае пришли необходимые документы совой, и я с удовольствием подпишу, чтобы не усложнять тебе жизнь! — выкрикиваю, не оборачиваясь, и ощущаю невероятную силу внутри себя. Я ощущаю свободу и улыбаюсь этому чувству, но улыбка соскальзывает с моего лица, как только я вспоминаю, что моя свобода — лишь иллюзия.***
Чем ближе я к нужной двери, тем менее ощутима концентрация смелости. Тем меньше я ощущаю ее внутри себя. Я врываюсь в одну из спален без всяких раздумий; лишняя минута у порога, и я сдамся: развернусь и выйду прочь, а потом, наверное, и вовсе не вернусь в этот дом. Покои не выглядят жилыми, но я легко узнаю этот интерьер; широкая кровать в самом центре спальни, туалетный столик с низким табуретом, на стенах три рваных, потрёпанных временем гобелена и плотно задёрнутые изумрудные шторы из плотного бархата. Только вот я отчётливо помню, что мама никогда не лишала себя солнечного света. Вторая спальня — Нарциссы, в которой я частенько находил укрытие, когда играл в прятки с Эрикой и мистером Берчем. Мы каждый раз залезали под кровать, и ботинки Эрики из раза в раз вылезали из-под каркаса. — И куда же они спрятались, — Мистер Берч бесшумно опускает ступни на скрипящие половицы, медленно вышагивая по комнате, — как же мне найти этих двух негодников? Люциус, дружище! Здесь не пробегали двое маленьких волшебников? Из-под кровати я видел, как изображённый на гобелене отец кривил рот и отводил взгляд. Мне было горестно, но я никогда не подавал вида. Мама, изображённая рядом с отцом, хихикала в свою миниатюрную ладонь и пожимала плечами, не желая нас выдавать. Сейчас же гобелен с изображением Нарциссы порван и, как минимум, на треть сожран молью. У плотно зашторенного окна наколдован массивный чёрный трон с высокой спинкой и широкими подлокотниками. Понятия не имею, что за материя играет роль самого сидалища; она чёрная и полупрозрачная, как речная вода на глубине озера. Волдеморт гордо восседает на своём троне; на его острые плечи накинута изумрудная мантия, на пальцы нанизаны перстни. Те самые перстни, которые он добыл в качестве своей новой совершенной силы после того, как странствовал по миру. После того, как бежал во время битвы за Хогвартс. Я шагаю вперёд, замечая, как он подзывает меня двумя пальцами. Останавливаюсь, когда Лорд выставляет ладонь в характерном приказывающем жесте. Его раздражённый взгляд не сулит мне доброй беседы, но я все же должен попытаться заинтересовать моего Лорда. Уверен, добытая мной информация о демоне впечатлит его. Возможно тогда Тёмный Лорд соблаговолит освободить меня от нелепой игры в прятки с грязнокровкой. Приручить демона невозможно, как и «извлечь» его могущество. Я зря трачу время. — Мой Лорд, — покорно склоняю голову, — я хотел бы обсудить кое-что важное. Чувствую резкое давление на затылок. Не могу поднять голову, поскольку сильнейший поток магии толкает меня вниз к полу, заставляет склониться, припасть на колено. — Войди, Люциус, — монотонно произносит Волдеморт. Не вижу его лица, но отчётливо улавливаю нотки нарастающего гнева в голосе, — я хочу, чтобы ты видел, как будет унижаться твой отпрыск. Неспособный сопротивляться, я падаю на оба колена и цепляюсь пальцами за края пыльного ковра. Откашлявшись, с осторожностью поднимаю взгляд к змеиному лицу моего господина, стараясь изобразить полнейшее повиновение, но я не уверен, что у меня это выходит в достаточной мере. — Ты посмел явиться по своему желанию, — зрачки его расширяются в красных глазницах. Костлявые, обтянутые синей кожей кисти вжимаются в подлокотники. Я молчу, глотая слюну. Горло раздирает кашель, отчего плечи и грудь неровно содрогаются. — Верно, потому как… у меня есть кое-что для вас. — Ты поймал грязнокровку? Привёл ее ко мне? Блять. Мышцы сводит сильнее, словно все тело погружается в ледяные воды, а затем меня бросают в пылающий огонь. Конечности пригвождены к полу. Я будто парализован. Предвкушая гнев Волдеморта, я делаю глубокий вдох через нос, набираясь мужества, чтобы продолжить: — Ещё нет, мой Лорд. Магия снова тянет меня вниз, сковывая мышцы болью. Перстни на его пальцах загораются, один из них, тот, что с печаткой в форме разломанного черепа, светится ярче остальных; красные глаза и рот бросают отливы на золотой глади остальных магических украшений. Волдеморт концентрирует свою новую магию, бросая в меня невидимые кинжалы. Скрип дверных петель за моей спиной привлекает внимание, но я не в силах повернуть голову; тело все ещё сковывает невидимая, раскалённая по ощущениям цепь. Сжимаю зубы с такой силой, что, кажется, они вот-вот превратятся в крошку. — Мой Лорд, вы звали меня? — трусливый блеющий голос отца смешивается с пульсирующим звуком густой крови в моих висках. Чувствую спиной его холодный взгляд. — Входи, не стесняйся, — сквозь зловещую улыбку Волдеморт даёт позволение, и через секунду двери с щелчком закрываются, — взгляни, какого слабака воспитала твоя женщина, Люциус. Тебе стоило держать его в узде. Мальчишка слишком долго нежился в объятьях матери. — Безусловно вы правы, мой господин, — хладнокровно соглашается отец, возвышаясь над моим скорчившимся телом, — в какой-то момент я упустил своего сына. Широко распахиваю глаза и поднимаю взгляд к змеиным зрачкам Волдеморта. Мои губы непроизвольно кривятся, и судя по тому, что выражение лица Лорда остаётся неизменным, я понимаю, что он принял мою ненависть за судорогу в мышцах лица. — Сейчас я буду задавать вопросы, а ты будешь отвечать коротко, Драко, как подобает покорному служебному псу: да или нет, — улавливаю мягкую вибрацию в его голосе и понимаю, что Лорд счастлив лишний раз указать мне мое место. — Тебе все ясно? Я проглатываю солёную и вязкую кровь, стекающую по носоглотке. Чувствую, что почти нихрена, блять, не чувствую, кроме боли. Боль, боль, боль. В окаменелых мышцах, в пальцах, в висках и в области солнечного сплетения боль заползает под кожу, разрывая нервные окончания. Боль в костях. Боль везде. Боль от того, что Люциус хлещет меня по спине своей тростью, подталкивая к ответу. — Предельно, — отвечаю, сдавливая в ладонях ворсистые края ковра. Хищно улыбнувшись, Тёмный Лорд вальяжно поднимается с трона. Полы его мантии изумрудным шелком струятся у костлявых ступней. — Как мы уже выяснили, ты не привёл мне грязнокровку. — Нет, Мой Лорд, — отвечаю сквозь зубы. Злюсь на себя за то, что не предугадал подобный исход событий: Темный Лорд предпочитает не принимать «гостей». Он сам назначает встречи. Он фыркает, глядя на меня сверху вниз. — Скажи, Драко. Ты уже знаешь, где она прячется? — Ещё нет, Мой Лорд, но я догадываюсь, как это выяснить. — Разве я спросил «как»? — я кусаю щеку, наказывая себя за своеволие, которое точно не сыграет мне на руку, — Люциус, разве я задал этот вопрос? Могу поклясться, что слышу, как волосы на затылке отца встают дыбом. — Нет, Мой Лорд, — отец стелится в низком поклоне, отступая на шаг. — Ты свободен, Драко. Больше не смей являться по своему желанию. В этот раз я не стану наказывать тебя за очередную ошибку, считай это моей доброй волей, — Волдеморт вытягивает костлявую руку перед собой, имитируя отталкивающий жест, и мощный выброс магии отшвыривает меня в коридор. Я лежу на боку, чувствуя щекой отрезвляющую прохладу холодного паркета. Спазм, сковывающий тело, постепенно ослабевает, позволяя моим лёгким вновь функционировать должным образом. Когда дверь закрывается, я привстаю на локтях и вытираю с губ ниточку кровавой слюны. Я должен собраться с силами и убраться отсюда, пока Тёмный Лорд не передумал и не прикончил меня прямо здесь, в стенах родового поместья. Пошатнувшись, спешно бреду к лестнице, опираясь ладонью о стену, второй рукой оттягиваю галстук. Дышу хрипло, остатки крови все ещё бурлят в горле. Сплевываю кровь в сторону и вытираю рот рукавом. Прародители отца, изображённые на картинах, морщатся в отвращении, брезгливо переглядываясь. Спускаясь по высоким ступеням, я гадаю, для чего Волдеморту вообще сдалась грёбанная Грейнджер, поскольку он невероятно силен и без неё. Видит Салазар, я хотел предупредить его о демоне. Что ж. Пусть это станет сюрпризом для Великого Лорда.ГЕРМИОНА
Грюм обещал перевести Джинни через границу, и он сдержит слово уже через три дня. Мы тщательно готовимся к походу, готовя оружие, зелья и провизию. К сожалению, достать палочки мне не удалось, но я не возлагала особых надежд: каждое древко нумеровано, каждое заклинание отслеживается Министерством, поэтому в этот раз полагаться на магию бесполезно. Снова. Я вижу, как Джинни нервничает. Как она кусает губы и теребит рукава свитера, усталым взглядом прощаясь с глубокой пещерой, что немалое время служила для нас безопасным пристанищем. Я подхожу ближе и глажу ее плечо. Она выдавливает улыбку, и я отвечаю тем же. Скоро все закончится. — У меня точно нет шансов отговорить тебя? — снова начинает она, и я сдерживаю себя, чтобы не ответить слишком резко. — Я закончу начатое, — сухо отвечаю я, наблюдая за исхудавшим Симусом, что вместе с Джерри в шестой раз изучает на карте тоннели, которые стойко перенесут взрывы его бомб. — И как только мне удастся выведать что-то о Реддле, я догоню вас, — на последнем слове мой голос срывается, отчего Джинни медленно закрывает глаза, словно мысленно принимая неизбежность. — Догоню, Джинни, обещаю. Я буду в порядке. Пещера больше не выглядит жилой. Мокрая, тёмная, со скалистыми выступами, без самодельных занавесок и спальных мест из курток, без карт на наколдованном столе, без склада оружия у стены. Больше никаких ловушек у входа, никаких пачек из-под печенья, что вечно разбрасывал Финниган. Я всегда считала, что прежде чем что-то сделать, необходимо трижды подумать о последствиях. Взвесить все «за» и «против» и потом подумать четвёртый раз. Но сейчас эта тактика вряд ли сработает. Сейчас нужно просто сделать. Совершить смелый шаг к свободе, протянуть руку и заполучить ее, несмотря на опасность. Отключить голову на мгновение, иначе я точно передумаю. — Грейнджер, на пару минут, — Грюм кивает в сторону узкого тоннеля и скрывается за каменной стеной. Я легко целую Джинни в щеку и иду за ним. — Гермиона, — начинает он, не скрывая волнения, — если ты не явишься в назначенное время, все пропало. Я знаю. Понимаю, что ответственность за жизни друзей уже возложена на мои плечи, поскольку план побега придумала я, соответственно и отвечать мне. За время правления Тома, за месяцы, проведённые в стенах подземного города, за все то время, когда Грюм всеми силами защищал нас, просчитывая каждый шаг врага, я чувствовала себя бесполезной. Сейчас же, когда я получила шанс проявить себя, выхватила свой счастливый билет, я докажу Ордену, что чего-то стою. Я не допущу ошибку. — Знаю, — решительно киваю, показывая полную боевую готовность и уверенность в своих силах, — южный лес, голубая ель с надломанной веткой. Четыре утра. Я буду там. — Хочу, чтобы ты знала ещё кое-что, — на выдохе продолжает он, опуская густые брови, — я благодарен тебе за всё, что ты делаешь. Не могу удержаться от надрывного вздоха, что оказался куда громче, чем хотелось бы. Невольно округлив глаза от удивления, я позволяю Грюму продолжить: — Я тобой горжусь. Горжусь больше, чем кем-либо. Ты быстро выросла, Гермиона. Как губка впитала в себя лучшие качества настоящего воина. Бесстрашного, расчетливого и самоотверженного. А кто знает, может, ты владела ими все это время, но я почему-то не замечал, — тёплая влага собирается в уголках глаз, и я благодарю Мерлина за то, что в тоннеле достаточно темно, благодаря чему Аластор не увидит мою слабость. — Спасибо тебе за все. За все, через что тебе приходится проходить. За риски и бесстрашие. Не верю, что он говорит это. Хочется ущипнуть себя до боли, чтобы проснуться и снова оказаться в той реальности, где Грюм регулярно критикует каждый мой вдох и выдох. Но я лишь улыбаюсь. Слезы стекают по щекам, собираясь под подбородком. — Не за что, — я улыбаюсь, и Грюм подбадривающе хлопает меня по плечу. — К тому же, у тебя проблемы со зрением. Я бросаю короткий кивок на его искусственный глаз, и мы оба негромко смеёмся. Все ещё не верю, что все это происходит со мной. Пожалуйста, Аластор, прошу тебя. Хоть бы это не было прощанием.***
С прошлого инцидента в ванной, когда Рут застала меня врасплох, я стараюсь держаться от неё подальше. Сражаюсь с Малфоем в тренировочном бое на деревянных палках, пока один не уложит второго на лопатки. С каждым разом у меня получается заметно лучше отражать атаку и нападать. К тому же, он куда более предсказуем, чем мне казалось. Прежде чем атаковать, он щурит глаза, концентрируя взгляд на движении моих ног; когда задумывается, планируя свой следующих ход, он поджимает губы и хмурит брови, а когда теряет бдительность, окончательно поверив в свою победу, Драко самодовольно ухмыляется, смакуя моё фиаско. В этот момент я не упускаю возможность спустить его с небес на землю. Нарочно отшатываюсь в сторону. Делаю вид, будто вот-вот упаду, и как только на губах Малфоя вырисовывается та самая ухмылка, я делаю кувырок; наношу удар сзади между его лопаток. Драко не успевает повернуться, как я уже завожу полуметровую палку перед его шей. Тяну на себя. Он в ловушке. — Надеюсь ты понимаешь, что я подыгрываю? — не двигается. Лишь глубоко и ровно дышит. Через мокрую от пота футболку чувствую бешеный ритм его сердца. — Нужно уметь проигрывать, — усмехаюсь ему в затылок, стараясь не грохнуться. Драко гораздо выше Марты, отчего мне приходится стоять на носочках, чтобы удерживать его в таком положении, — смотри, ты в ловушке, — тяну палку назад, чуть надавливая на кадык, — видишь? — Твою бдительность легко усыпить, Мюллер, — напрягаю мышцы, замечая необъяснимую уверенность в его бархатном голосе. Сжимаю края палки сильнее. Почему он так спокоен? Я выиграла. — Разве мы не дерёмся до «туше»? — Это не важно, — отвечаю резче, чем планировала, — если бы в моих руках было лезвие, правила были бы совершенно другими. — Снова давлю на его шею, подкрепляя свои слова. — Где там сонная артерия? Кажется, здесь? В следующий момент он неожиданно совершает ловкий манёвр; выставляет руку между моим предплечьем и палкой и, молниеносно развернувшись лицом ко мне, перехватывает мое тренировочное оружие. Я все ещё стараюсь фиксировать Малфоя в своём самодельном капкане, только теперь его ладони сжимают мои: немного усилий, и я проиграла. — В сражении нет правил, — произносит он на выдохе в нескольких сантиметрах от моего лица. Настолько близко, что горят щеки. Я позволяю ему забрать палку. Намеренно поддаюсь врагу и замечаю, как дергаются уголки его рта. — Она здесь, — я застываю, когда Драко слишком бережно отодвигает мои волосы в сторону и проводит большим пальцем короткую линию от мочки моего уха до середины шеи. Едва сдерживаюсь, чтобы не оттолкнуть его. — Сонная артерия здесь. Не там, куда ты бесполезно тыкала своей корягой. — Я знала это, — отвечаю уверенно, складывая руки в замок. Малфой отходит в сторону, — куда ты? Мы не закончили! — Начало в девять, — он проводит ладонью по своим влажным волосам, убирая пряди к затылку. — Я бы предпочёл перевести дух, прежде чем дать тебе пару уроков танцев. Не взглянув на меня напоследок, Генерал-кретин удаляется, скрываясь в стенах замка. Я обессилено опускаюсь на холодную землю и, растягиваясь на спине, позволяю себе перевести дух. Бёдра и плечи ноют от интенсивных тренировок, подушечки пальцев покрыты грубыми мозолями. Все ещё не верю, что сегодня встречу Тома. Все ещё боюсь признаться себе в том, что мне страшно. Правило номер один — страху нельзя доверять. — Не лучшее время года для солнечных ванн, — поворачиваю голову на язвительный голос и замечаю Паркинсон, что неспешно приближается к валяющейся мне. — Дай мне минутку. Поднимаюсь и, тремя глотками осушив принесенную брюнеткой флягу с водой, двигаюсь в сторону замка. Глубокая осень уже забрала солнце, отчего темнеет сейчас заметно быстрее. Под плотным покрывалом сумрачного вечера мы проскальзываем через главные ворота. Устало плетусь вслед за Пэнси, едва передвигая ватные ноги. — Я приготовила тебе платье, — она гордо расправляет плечи, бросая мне игривый взгляд. — Чуть короче, чем планировалось, но… думаю, тебе понравится. — Не стоило. Я надену форму. — Шутишь? — удивленно спрашивает она, когда мы проходим под аркой, ведущей в женское крыло, — ты ведь идёшь в сопровождении генерала! Это большая честь, знаешь ли. — Что я точно знаю, так это то, что Тёмный… Великий Лорд надеется увидеть лучших солдат, — остановившись у своей двери, пропускаю Пэнс дальше по коридору, чтобы наконец остаться наедине с собой. — Много ли бойцов носят мини юбки? — Могу поспорить, что ты и спишь в своих доспехах, — Пэнси язвит, растягивая слова, но её упрек звучит по-доброму. — Я пропущу ужин, — на выдохе говорю я и, наконец скользнув в свою спальню, обессилено падаю на кровать. Веки тяжелеют моментально. Стоит немного поспать, чтобы сохранить ясность ума. Возле моей постели все ещё стоит медный графин с водой, что я оставила с самого утра. Не утруждаясь поиском кубка, жадно пью прямо через носик. Тело моментально расслабляется, воздух в комнате становится свежее и мягче. Считаю до десяти и проваливаюсь в сон.ДРАКО
Тринадцатый раз за последний час бросаю нервный взгляд на карманные часы. Не позволяю мыслям о моей последней встрече с Тёмным Лордом испортить мне вечер. Ночной воздух свеж и холоден, полумесяц бросает тусклый свет на блестящие носки моих туфель. Лучшие солдаты из армии псов, облачённые в строгие костюмы и парадные мантии, один за другим аппарируют к Поместью Министра, чтобы наконец слиться в вихре веселья и пьянства. Я же оглядываюсь и, вытягивая шею, ищу взглядом Марту, но моя спутница прилично опаздывает. «Что, если она не придёт?» — думаю я, но тут же гоню прочь эти мысли, и они принимают другое направление; в закоулках памяти ищу небесные радужки ее глаз и хмурый лоб от того, что Марта вновь придумывает хитрую тактику, чтобы одолеть меня. Усмехнувшись про себя, оглядываюсь снова. Моя очаровательная воительница, где же ты? — Генерал, — меня окрикивает Флинт, готовясь аппарировать вместе с неизвестной мне шатенкой, — вы… ты как, идешь? — Догоню, — киваю ему, жестом позволяя удалиться. Я нервничаю, и это блядски бесит меня, потому как моя оторопь, вероятно, с потрохами выдаёт меня, красуясь прямо на лице: «Меня кинула девушка» — уверен, мой взгляд кричит именно об этом. Стараюсь держать себя в руках. Снова откидываю серебряную крышку карманных часов и наблюдаю за движением одной из стрелок. Четырнадцатый раз. — Драко? — Пэнси, только что появившаяся в поле моего зрения, убирает ладонь Нотта со своей поясницы и обеспокоеноно подходит ко мне, — ты все ещё здесь? — Моя дама опаздывает, — говорю я, с каждым разом все меньше веря самому себе. Она попросту решила кинуть меня, — мы с Мартой немного задержимся. Паркинсон с виноватым взглядом переглядывается с Теодором, затем переводит взор на меня. — В чем дело? — спрашиваю, чувствуя, как накопляется воздух вокруг, — с ней что-то случилось? Пэнси, блять, не молчи! — Марты нет в ее спальне, Драко, — едва слышно произносит она, и внутри меня закипает ярость. Разум мгновенно складывает пазл. — Мне нужно ещё пять минут, — отвожу взгляд от жалостливых глаз Пэнс и Тео, — Ну? Вперёд, какого хера вы замерли? Переглянувшись с особой осторожностью, Нотт обнимает Пэнси за плечи, и они быстрым шагом направляются к точке аппарации. Я мысленно проклинаю этот херов бал и Марту, по неизвестной причине посчитавшую, что она может вести себя как… — Милый? — блять, Рут, ради Салазара, не сейчас, — почему ты все ещё мёрзнешь здесь? — на выдохе опускаю веки и давлю на глазницы пальцами, когда брюнетка, скрипя своим кожаный платьем, жмется ко мне, повиснув на моем плече. — Жду кое-кого, — холодно отвечаю я, надеясь, что Рут правильно отреагирует на отстранённость в моем голосе, а именно — оставит меня в покое. — Тебе не пора? Рут хлопает длинными ресницами, обиженно надувая алые губы. — Драко, перестань. Она не придёт. Идём со мной, я уверена, тебя уже все ждут, — она смело тянет меня за руку, и я нехотя поддаюсь. — Эта немка слишком много возомнила о себе. Разве она не вытерла ноги об тебя своим поступком, Драко? Разве она достойна тебя? Я бы мог заставить Рут замолчать прямо сейчас, но мой организм требует выпивки. Много выпивки и толпу людей, в которой можно затеряться. Подойдя к точке аппарации, я в последний раз бросаю взгляд в сторону башен замка, на мгновение сосредоточившись на лишённом света окне комнаты Марты. Делаю глубокий вдох и аппарирую к воротам Малфой Мэнора под руку с чёртовой Рут. Блеск.