***
Энзо и Кэролайн сидели около костра вдвоём. После ухода Лекси никто из них так и не осмелился начать разговор. Они смотрели, как горят дрова, и чувствовалось между ними какое-то напряжение. — Я, наверно, тоже пойду. Как-то поздно уже, — вдруг, нарушив тишину, сказала Кэролайн. Девушка встала, а за ней резко встал и Энзо. — Кэролайн? — Да, — взглянув на парня, произнесла она. Энзо не знал, с чего начать разговор, но он давно хотел поговорить с ней. — Я хотел извиниться, — совершенно искренне произнёс он. — За что? — Тогда… в доме Деймона и Стефана… я не знал, что… — он пытался подобрать нужные слова, чтобы правильно выразиться, но у него не получалось. — Ты насчет гитары? — вздохнув, спросила она, — Забудь. Не важно, — натянув улыбку произнесла девушка, чтобы не чувствовалась неловкость. — Нет, важно, — Энзо не хотел закрывать тему. — Деймон мне рассказал правду. Я не знал… Ни в коем случае не хотел поиздеваться над трагедией детства, юности. Прости, пожалуйста, — действительно сожалея о своих словах, сказал он. — Моя мама всегда мечтала, чтобы я стала известной гитаристкой, — сказала Форбс с улыбкой. — Папа от нас ушёл, мама работала на нескольких работах. Она за последние деньги купила мне гитару. На еду пришлось занимать у соседей, друзей, родственников. Потом уроки гитары. За это нужно было платить. Мама влезла в долги… А потом она заболела, — в её голосе прозвучала боль от воспоминаний. — Я уже достаточно хорошо умела играть. Стала играть на улицах, собирать деньги на лечение мамы… Играла днём и ночью. От долгой игры пальцы были в крови всегда… Я собрала деньги, пришла в лечебницу, а мне говорят, что мамы больше нет, — к глазам девушки подступили слёзы. — Эти деньги потом у меня украли, а дом отнял отец. Когда он узнал, что мамы больше нет, он пришел с правами на дом и выкинул меня, как котёнка, на улицу… — девушка с досадой усмехнулась и продолжила. — Я стала играть в разных барах, ресторанах и так далее. Ввязалась во всякие истории, но всегда стремилась к цели — стать известной гитаристкой. И я ею стала, — с улыбкой сказала вампирша. — Были разные конкурсы, я занимала призовые места. В двадцатые годы прошлого века зародилась музыка, которая называлась кантри. Я внимательно слушала и стала разрабатывать этот ритм, бас. Сейчас это называется фингерстайл. Тогда такую игру никто не знал. Помню, в Новом Орлеане проходил конкурс. Со всей округи собирались гитаристы и гитаристки. У всех была одинаковая игра, ничего нового, а я сыграла иначе. Это был мой звёздный час. Думаю, мама гордилась мной на небесах, — Кэролайн слегка улыбнулась и продолжила. — Я стала преподавать в лучшей школе искусств в Новом Орлеане эту технику игры. Завистников и ненавистников хватало. Каждый хотел быть на моём месте. В один день, поздно вечером я шла после работы, меня встретили две девушки и два парня. Я их сразу узнала. Это была известная группа, которая хотела стать мировыми звёздами, но я, выиграв в конкурсе, забрала у них это право… ну, по крайней мере, они считали так… Сначала они мне сломали пальцы на обеих руках, потом стали ломать локтевую кость, потом кости плеча… Самое интересное, что они били молотком, руками, да всем, что у них было. Из-за боли я отключилась. Очнулась я уже в лечебнице, ничего не чувствовала. Пришёл врач, сказал о моём печальном состоянии, сказал, что срочно нужно резать руки, и я инвалид навсегда. Не знаю, откуда я тогда взяла силы, но я убежала и пришла на мост… Была уже ночь… Я проклинала всё и всех, решила утопиться… Там я и встретила Лекси… Я безумно ей благодарна за всё. Я не сломалась благодаря ей… Она вернула меня в жизнь. Она всегда всех возвращает… самая лучшая, — с улыбкой закончила девушка. Энзо был поражён историей. Ему было жаль Кэролайн. Теперь он видел в ней не стервозную тупую блондиночку, а девушку с большими целями, над которой судьба сыграла злую шутку. — Печальная история, — грустно вздыхая, произнёс он. — Вернуться в прошлое нельзя, но буду помнить постоянно, — смотря в звездное небо, прошептала она, затем посмотрела на Энзо. — А у тебя какой скелет? — заинтересованно спросила она. — Что? — Энзо не ожидал такого вопросила от девушки. — Ну, у каждого своё прошлое. Я своё рассказала. А что у тебя? Ну, если это тайна, то можешь не рассказывать. — Да нет. Нет никакой тайны… — Энзо был готов поделиться своей жизнью. Он никогда не рассказывал, что с ним было, что он испытывал в подробностях, но сегодня он хотел выговориться. Он хотел, чтобы его тоже поняли. — Пройдёмся? — Да, конечно. Они обошли костёр и пошли вдоль берега. — Это была середина восемнадцатого века. У меня не было никогда родителей. Я не знал слов «мама», «папа» — я не знал, что такое семья. Родом я из Великобритании. Оттуда у меня и британский акцент. Жил я на мусорке лет с пяти, грубо говоря. Собирал мусор по берегам реки Темзы во время отливов. Работа была хоть и не сложной, но изнурительной и опасной, ведь в любое время года, и летом, и зимой, мы работали босиком, одетые лишь в рванье. В таких условиях легко было простудиться. Очень часто наступали на стекло или ржавые гвозди. Все дети убегали домой, мамы им делали перевязку, а я сидел на берегу и плакал, — Энзо замолчал на какое-то время. Внутри него до сих пор сидел сломанный, обиженный на жизнь, мальчик. — Я бы отдал всё, чтобы так же побежать к матери домой, чтобы она мне сделала перевязку, — с грустной улыбкой произнёс он последние слова. — Мне было нечего есть. Дети, мои друзья, приносили мне кусок хлеба и чистой воды. Родители ругали их, наказывали. Я чувствовал себя виноватым. Чем старше я становился, тем было тяжелее было жить. С двенадцати лет я начал работать в шахте. Там работали женщины, которые только родили или беременные, или потерявшие кормильца в семье. Мне было их жаль, и деньги, которые я зарабатывал, половину отдавал, считая, что им нужнее. С восемнадцати лет я был крысоловом. Да, именно крысоловом. В конце восемнадцатого века слишком много серых крыс завелось. Они были ужасом Великобритании. Иногда они грызли руки и ноги маленьких детей. Эти картины до сих пор перед глазами… Потом я встретил девушку по имени Мэгги. Она помогла вылезти мне из этой нищеты. И так в свои двадцать четыре года я стал юристом. — Что? Ты юрист? Не может быть, — с шокированной улыбкой сказала Кэр. — Представь себе, — улыбнулся Энзо. — Именно поэтому у меня ко всем осторожное отношение. Везде ищу какой-то подвох. — А как ты вампиром стал? — Спустя три года, как я познакомился с очаровательной девушкой по имени Мэгги, я заболел чахоткой. Болезнь была заразная и Мэгги просто исчезла из моей жизни. В ночь с пятого на шестое августа горела церковь, я лежал на кровати, у меня уже не было сил. Был я достаточно религиозным человеком, поэтому пошёл тушить церковь — сделать последнее добро на этой земле. Как оказалось, там сжигали вампиров. Я вынес из огня девочку лет пятнадцати — шестнадцати. Смог спасти только её. Звали её Аннабель. Она меня и обратила. Ну, как обратила… дала своей крови, свернула шею и исчезла. Хотя нет, напоследок она сказала, что я всегда смогу найти её в Санта-Монтсеррат-ла-Майор. Странно однако, но такого города не было. Я так и не нашёл её… Ну вот, как-то так. Кэролайн понимала, что ему пришлось пройти через многое, стерпеть многое. Больше всего ей было жаль его из-за детства — самого чудесного времени в жизни человека, которого он не смог испытать. Теперь ей так же становилось ясно, откуда у него такой острый язык. Девушка отнеслась с понимаем к истории парня и больше не было той неприязни, которую она испытывала к нему раньше. — Никогда бы не подумала, что ты юрист. Ты через многое прошёл. Сильно. Без колкостей и шуток оба рассказали то, что так болит в груди — это непростое, злое, несчастное время их детства, юности. — Расскажи о Лекси, — попросил Энзо. — Всё, что я знаю — она лучшая подруга Стефана, Деймон её даже нянькой называет, ну и то, что она любит детей. — Да. Деймон прозвал её нянькой Стефана, потому что считает, что Стефан для Лекси —большой ребёнок. Они слегка улыбнулись друг другу и девушка продолжила говорить: — Для начала, Лекси больше четырёхсот лет. Да, она самая старшая здесь. Она родилась в тысяча шестисотых, примерно, годах. Родилась в семье священнослужителя. Кроме неё было ещё шестеро детей младше неё в семье. Она всё детство помогала матери смотреть за ними. В пятнадцать лет отучилась на акушерку и стала работать в селе, помогать роженицам, молодым мамам. Она очень любила и любит людей, ценит человеческую жизнь. Но больше всего ценит жизнь детей. Она очень трудолюбивая была: с двенадцати лет уже носила вёдрами воду с речки; тяжести на базары, на продажу; отцу в церкви помогала, посты держала. Всё это сказалось в дальнейшем на её на здоровье. Мать её совсем не жалела. Раз старшая дочь, то должна делать всё от и до. В семнадцать лет она страдала от болей в животе, а мать ссылалась на молодость, дескать, всё пройдёт. Сам знаешь, какое время было, никто и не обращал внимание на женские болезни… Она стала бесплодна. Для неё бездетность было трагедией. Ли — её любовь, узнав, что она бесплодна, бросил её, женился на другой. Лекси отдала всю себя работе тогда. Рождались малыши, некоторые мамаши отказывались от них, её это очень задевало. Кому-то Бог послал детей, а матери бросают, а она так хочет, но не может… — Вот откуда любовь к Саре, сочувствие к Елене, переживания за Кэтрин. — Да. А вампиром она стала случайно. Опять-таки же по доброте души своей. Пошёл слух, что в сёлах, маленьких городках дети умирают от сердечной недостаточности. По воле случайности она встретила какого-то вампира по имени Ребекка. Она тоже, как оказалось, была неравнодушна к детям, человеческой жизни. Уверила Лекси, что став вампиром, она сможет спасти много детей. С помощью внушения она заставит родителей не бросать своих детей, с помощью крови вылечит, но не рассказала все детали вампиризма. В итоге кровь не помогает при случае заболеваний сердца, а внушать она не захотела, потому что это неправильно, у каждого есть выбор и его нужно уважать. Вот такая вот правильная, человечная Лекси. — Она хорошая, это видно. — Да. И это она меня уговорила помочь Деймону и Стефану. Она просто считает своим долгом помочь им. Они для неё семья… как и для меня теперь. Лекси знает плохие стороны каждого, но не обращает внимание на это. Она всех пытается понять, прочитать изнутри. Стефану нянька, потому что он со своим геном потрошителя может съесть весь город, но она рядом, она помогает, вытаскивает его из этого состояния, приводит в порядок. Для Деймона она как старшая сестра, и дело не в силе и возрасте. У них особые отношения, скажем так. — Для меня вы тоже семья… все. Она незаметно улыбнулась его словам. — С Деймоном я познакомился после событий тысяча девятьсот семнадцатого года. Деймон никогда не говорит об этой дате. Один раз зашел об этом разговор, но он пришёл в ярость. — Лекси знает, но толком не говорит ничего по этому поводу. Я как-то спросила, когда увидела в первый раз татуировку Деймона. Она лишь сказала, что это был кровавый год. Деймон и Стефан сильно поругались, отключили свои человечности. В общем, эта дата содрогнула всё. Я знаю одно — Деймон был другим когда-то, и в не в версии человека, а именно в облике вампира. Он просто сломанный мальчик, как бы это грубо не звучало. — Все мы в какой-то степени сломанные. — Нет, Энзо, не все… Сломанный человек живёт прошлым, он одержим местью, он скрывает свои эмоции и чувства. — Прям описание Деймона, — едва усмехнувшись, сказал Энзо. — Но если уметь прощать, то всё ещё можно спасти этого человека. — Кэролайн, помоги убраться в беседке! — крикнула Лекси из дома. Девушка посмотрела в сторону дома, затем на Энзо. — Мне нужно идти, — Кэролайн не хотелось заканчивать этот разговор. — Да. А я потушу костёр, — Энзо бы ещё долго говорил с ней, если бы не зов Лекси. — Да. — Да. Кэролайн понимала, что ещё чуть-чуть и возникнет неловкое молчание, поэтому она переместилась к Лекси в беседку. Энзо нашёл ведро и стал тушить костёр. — С каких пор у вас с Энзо нормальные отношения? — собирая тарелки со стола, спросила Лекси. — Ничего не изменилось, подруга. — Ну да. Ты переступила через себя, чтобы он сыграл на гитаре. — Просто хотела, чтобы вечер прошел отлично и весело. — Внутреннюю боль ты тоже ему ради этого рассказала? — Ты подслушивала? — Случайно услышала. Я не всё слушала, мало ли какие там у вас тайны, — намекая на более глубокие темы, сказала Лекси. — Прекрати… И вообще, что-то я действительно разоткровенничалась.***
Энзо потушил костёр и, взяв гитару, собирался идти в дом, как вдруг мимо него пробежал Деймон и нырнул в воду. — Деймон? Что с тобой? — в полном недопонимании спросил Энзо. Сальваторе вынырнул из воды, пытаясь прийти в себя. — Я идиот. Я последний кретин, — сказав, Деймон обратно нырнул в воду. Энзо стоял в шоке. Деймон вновь вынырнул и вышел из воды, сел на подступ. Он думал о поцелуе, всё ещё ощущая нежное прикосновение губ Елены. — Деймон, в чем дело? — Энзо, оставь меня, — грубо произнёс он. Тот развернулся, не впадая в подробности, что это нашло на друга, пошёл в дом.***
Так всю ночь Деймон и просидел. Лекси видела и знала, почему он там сидит один, но подойти так и не решилась, посчитала, что так будет лучше. Он должен сам разобраться.