Spindle of fate

***

      Деймон метался на кухне, пытаясь приготовить смесь. Сара громко плакала в коляске. Он взял её на руки и пытался успокоить. Она откидывала голову назад и кричала во весь голос. — Ну что же ты орёшь?! — он вздыхал и пытался контролировать свой подступающий гнев.       На плите уже разогрелась смесь. Он взял маленькую кастрюлю, уронил её на пол и обжёг свою ладонь. — Твою мать! — крикнул он и, подняв кастрюлю, бросил в раковину.       Укачивая Сару, он вышел в гостиную. — Тише. Успокойся уже. Сколько можно плакать? — скрипя зубами, сказал он.       Перед уходом Кэролайн дала свои наушники Кэтрин, чтобы она не скучала, а слушала музыку, поэтому Кэтрин ничего не слышала и наслаждалась музыкой, поедая орешки, которые ей принёс Стефан.       Елена лежала в своей постели, перед её глазами стояла картина с тринадцатью мертвыми телами. У неё не было сил плакать, Лекси дала ей успокоительное, но и принимать это событие она не собиралась, всё думала, что в ответе за все эти смерти Деймон. Из-за него страдают не только обычные люди, но и его друзья и даже брат.       От криков ребёнка, у неё шла голова кругом. Она не понимала, почему никто в доме не может успокоить девочку. Где Лекси, Кэролайн? Больше не выдерживая это всё, она спустилась вниз и увидела, как Деймон что-то недовольно бормотал себе под нос, качая Сару. Рассердившись, она подошла к нему и забрала ребёнка. — Кто тебе вообще ребёнка доверил? — недовольно сказала она, качая Сару.       Деймон был одновременно рад, что ребёнка забрали с его рук, но и удивлён внезапной раздражённости девушки. — Как хорошо, что ты сама спустилась. Я как раз хотел с тобой поговорить, Елена. — О чем? О том, насколько тебе на всех плевать? Да, давай.       После слов девушки у Деймона округлились глаза. Она смотрела на него с презрением, а он не знал, как реагировать на это. — О чём ты вообще? — непонимающе спросил он. — Ты ещё смеешь спрашивать? — злая, качая Сару, сказала она. — Где все вообще? — По делам уехали, — оторопело сказал он, всё ещё не понимая такого внезапного отношения к себе. — Ты можешь сказать, что случилось? — Что случилось? Ха. Тебе настолько плевать на жизни людей, что ты пошел по головам ради себя любимого. Это всё из-за тебя. Только ты виноват в том, что невинные люди умерли! Ты и только ты! — крикнула Елена, смотря в его удивлённые голубые глаза. — Сначала ты убил оборотней, даже непричастных. У них, наверно, были семьи и дети. Из-за этого теперь враги убили невинных людей. Сколько детей остались сиротами из-за тебя. Ну как? Ты доволен?       Деймон чувствовал свою вину, но не показывал. Все бы увидели его эмоции, сострадание и ждали бы от него чего-то хорошее, а он не собирался соответствовать чьим-то ожиданиям. — Доволен, — сухо ответил он. — Кто бы сомневался, — горько усмехаясь, сказала Елена. — Какой же ты ужасный. Ты вообще способен на добрые поступки? Ты приносишь всем боль. Неужели тебе не жаль своих друзей? Не жаль Лекси, которая днями и ночами мечется вокруг, чтобы угодить всем; не жаль Кэролайн, которая мечтает, чтобы всё это закончилось; не жаль Энзо, который это делает, потому считает тебя другом и хочет спасти; не жаль Стефана, который делает это, потому что хочет защитить всех от тебя, потому что ты вредишь ему, потому что ты появился в его жизни и жизни Сары, и у него просто нет выбора теперь, — скрипя зубами, договорила она, чуть не плача.       Деймон молчал. Впервые в жизни он спокойно выслушивал обвинения в свой адрес, впервые в жизни он ничего не отрицал и не пытался заставить замолчать кого-то. На его лице не было даже агрессии или удивления. Он был опустошён. — У тебя нет души. Ты эгоист. Для тебя жизнь человека — ничто. О чем я вообще, когда ты обманул родного брата. Он тебе нужен ради выгоды. Ты — лицемер. Предатель. Ты всё испортил: спокойную жизнь брата, друга, подруг. Хотя, мне кажется, что для тебя они лишь орудие смерти, — с отвращением сказала Елена и косо посмотрела на него. — Всё сказала? — спокойно спросил Деймон. — Да лучше б не говорила. Разве для тебя что-то значат чьи-то слова, чьё-то мнения, чья-то жизнь? Нет!.. Кстати, тысяча девятьсот семнадцатый год, твоя татуировка… я видела, как ты изменился в лице, когда Катерина спросила про него. Все так взволновались, особенно Стефан. Мне кажется, я понимаю, почему. Именно в тысяча девятьсот семнадцатом году ты в очередной раз испортил жизнь Стефана, верно?.. Помнишь, ты сказал мне, чтобы я не принимала решение за сестру. Я помню твои глаза. Тогда, на минуту я в них увидела искренность, человека, которому почему-то больно и неприятно, что с другим обходятся так. Теперь мне всё ясно. Ты просто решил всё за Стефана, как и сейчас. Ты не дал ему право выбора. Неужели тебя мучает совесть, от чего ты решил сделать татуировку, чтобы не забывать это время никогда? Неужели хоть какие-то чувства остались у тебя ещё? Сожаление, да? Ответишь? Нечего сказать?       Елене было всё равно, кто стоит перед ней. Она говорила всё на эмоциях. Она понимала, что он может её убить, но с каждым днём ей становилась безразлична жизнь. Малыш умер, муж ушел, каждый день очередные смерти. Она переставала удивляться, реальность для неё была уже абсурдна. — Да, ты права. Я сделал эту татуировку, чтобы не забывать это время. Но я не хочу об этом говорить с тобой, — сжимая руки в кулак, сказал он и собирался уже уходить. — Не хочешь или не можешь? Тебе настолько стыдно, что ты боишься признаться себе в этом. Ты трус, потому что не можешь признать свою вину, — громко крикнула Елена, прижимая Сару к груди.       Последняя нервная клетка Деймона была на взводе. Он готов был сорваться и просто придушить Елену.       Девушка, усмехаясь, посмотрела на него и ушла наверх. Уложив Сару на кровать, она услышала грохот. Она не понимала, что это и, укрыв одеялом малышку, опять пошла вниз. Спустившись, встала около лестницы.       В гостиной было перевёрнуто всё. Деймон был зол. Он не заметил Елену и кинул в её сторону стул. Стул прилетел в стену, она дёрнулась и закрылась руками. Деймон увидел её и опустил глаза, но его гнев никуда не уходил. Увидев разгром и злого Деймона, она напряглась, её пыл остыл, эмоции остались позади, она стала немного его побаиваться. — Я слышу твоё бешеное сердцебиение, — усмехаясь, сказал он. — Боишься? Правильно. Мало ли, что я могу сделать. Для меня жизнь человека — ничто. Ты же так считаешь?       Она молча посмотрела на него. — Так? — крикнул он.       Елена дёрнулась, но продолжала молчать. — Хочешь знать правду? Я расскажу тебе её. Тот год прозвали кровавым, потому что умерло очень много людей. В историю этот год вошел, как год нападения диких животных на города и сёла, — Деймон взял бурбон из разбитого шкафа и, открыв бутылку, немного выпил. — Её звали Роуз-Мари, — продолжил он. — Мы с ней познакомились, когда я уже был вампиром. Это было время войны. Мы со Стефаном на войне были тогда… Она жила в маленькой деревушке, а мы неподалёку располагались… Я влюбился, потерял голову… Она была беременная, а ещё у неё жили трое племянников. Меня не пугала её беременность. Я даже был рад, — последнюю фразу вампир проговорил с улыбкой. — Она не знала, что я вампир, думала, что простой солдат. Мы часто гуляли. Она брала племянников с собой, и мы весело проводили время. Я рассказал Стефану о ней. Сказал, что люблю её, хочу уйти с ней и с детьми, начать какую-то жизнь, что я, как и он, перейду на белковую диету, потом со временем расскажу правду о себе Роуз. На это он мне ответил так: «Деймон, она человек. Вы не можете быть вместе, ты мёртв — это невозможно. Ты погубишь жизнь невинной девушки.» Да, не можем. Но кто запретит любить?.. Разумеется я не стал слушать Стефана. Потом я ходил к ней уже в тайне от брата… 1917. Вирджиния. Деревня Сиэль.       Красивая девушка с тёмно-русым цветом волос шла, держа в руках вёдра с водой из колодца. На вид ей было около двадцати пяти лет, у неё был большой живот. Девушка явно была уже на последних сроках беременности. — Что ты делаешь? — забирая вёдра с рук девушки, сказал Деймон. — Деееймон, — с улыбкой протянула она. — Тебе нельзя таскать такие тяжести. Знаешь, Роуз… — Не начинай, — с улыбкой произнесла она, перебив его.       Они дошли до её дома. Он поставил вёдра с водой в коридор, а затем достал из кармана что-то завёрнутое в платочек и протянул ей. — Что это? — спросила она. — Это тебе. Ты очень хотела.       Девушка взяла платочек и раскрыла его. Там была банка с мёдом. — Деймон… это… — она была очень удивлена. — Да. Это мёд. — Я… я… не могла мечтать даже об этом, Деймон.       Она была безумно счастлива, крепко обняла его. Он был рад, что Роуз теперь улыбается. Она давно хотела этот сладкий продукт. Девушка приготовила чай. На столе ничего не было, кроме хлеба. Счастливая Роуз с удовольствием ела мёд с хлебом, запивая чаем. Настоящее время.       Елена стояла и внимательно слушала Деймона. Она и подумать не могла, что он когда-то был влюблён в беременную девушку, будучи вампиром. — Стефан всё же узнал, что я хожу к ней тайно, — продолжил он. — Меня он уже не мог переубедить, решил поговорить с ней. Он сказал ей, что я несерьёзный человек, что ничего у нас не будет, что для меня она забава. Когда я пришел к ней в очередной раз, она сидела ревела, всё рассказала мне. Внушить он ей не мог, потому что я подарил ей браслет с вербеной… После этого мы подрались со Стефаном… в первый раз. Мы никогда с ним не дрались, мы были не просто братья, мы были лучшими друзьями, — постепенно голос Деймона становился опечаленным, тоскующим по старым временам с братом. — Мы немного поссорились. Я злился на Стефана.       Теперь Елена понимала слова Деймона в Амбели. — Потом я сделал предложение Роуз, — с грустной улыбкой сказал вампир. 1917.       Деймон в своей военной форме стоял около дома девушки, ждал, пока она придёт от своей тётушки. Вот, издалека виднелся её силуэт. Он, рассматривая полевые цветы, которые собрал для неё, был весь в ожидании момента.       Когда Роуз подошла, Деймон встал на одно колено и протянул ей букет. — Роуз-Мари, согласны ли вы стать моей спутницей жизни навеки? — с счастливой улыбкой спросил он. — Деймон? Ты… я… как… но… — она нервничала, но была рада предложению. — Согласна.       Деймон встал с колена, вручил цветы и надел кольцо на палец, которое сделал сам из дерева. Девушка была просто на седьмом небе от счастья. Целуя её в губы, солдат слегка поглаживал её живот. — Тётя сказала, что у меня будет девочка, — с улыбкой произнесла она. — У нас, — исправил Деймон. — У нас будет девочка. А вообще не важно кто, главное, чтоб родился здоровым.       От тёплых и нежных слов уже жениха Роуз положила голову на его плечо, прикрыв глаза. Настоящее время. — Об этом я рассказал Стефану. Он ничего не ответил, безмолвно отвернулся и ушёл. А я всё же надеялся, что он меня поддержит.       Елена была растрогана. Она всё так же продолжала молча его слушать. — Я уже готовился к жизни с Роуз, да и Стефан, казалось, принял всё это. Но случилось то, что изменило жизнь многих. В те времена были места, где хорошо знали о вампирах. Та деревня тоже знала о них, как оказалось. Велась охота за вампирами. Обычные люди собирали вампиров и сжигали их. У них было оружие против нас. Я не знаю как, но они узнали, что я вампир. Наверно, я где-то для кого-то прокололся, — последнюю фразу Деймон сказал с некой усмешкой. — В общем, всё было неожиданно. Они в колодец кинули вербену. Я шел за водой для Роуз, не заметил как толкнули, а затем я оказался в каком-то подвале. Вампиров там было около пятидесяти. Стефан увидел все эти дела со мной и пришел спасать. Герой, не правда ли? — вновь с усмешкой сказал он и посмотрел на Елену. — Там были даже вампиры, которые помогали людям сжигать других вампиров. Предатели одним словом. Разумеется, Стефан не мог справиться с ними. В деревне всё ещё была ловля вампиров. В это время в одну из ночей у Роуз начались роды. Стефан был там. Он дал ей своей крови и убил. Жителям деревни сказал, что она умерла во время родов. — Последние слова Деймона повергли Елену в шок. Она не ожидала такого от Стефана, ей очень было больно за Деймона. — Он поменял наши жизни, — выпив немного бурбона, стиснув зубы, сказал Сальваторе. — Там велось четкое количество отловленных вампиров. Стефан решил спасти меня и отправить на смерть Роуз. Стефан решил… Стефан…       Перед Еленой всплыли слова Деймона: Не принимай за неё решения, она не простит тебя. Поверь мне, я знаю, что это такое. Казалось, в голове Елены сложился пазл. Она была уверена, что Деймон не смог простить Стефану тот случай. — Когда нас выводили, Стефан участвовал в этом всём. Он спрятал меня. Вместо меня повёл Роуз. Она плохо соображала, потому что только в первый день была обращена. Стефан этим воспользовался, вдобавок вербеной накачал. Там не обращали внимания на вид, нас просто считали, как стадо баранов. Количество сошлось и ладно.       Елена глотнула. Ей было искренне жаль его. Она видела, как он с теплом говорил об этой Роуз, о её беременности. Она верила в его большую любовь к этой девушке. — Я любил жизнь, любил людей, детей… я любил её… А теперь ненавижу всё, а главное себя. Стефан был прав, мне не стоило лезть в её жизнь… — на его глазах навернулись слёзы. Казалось, жестокий, бездушный вампир вдруг расчувствовался, но это было не так, он всегда всё чувствовал, но хорошо скрывал. — Мы очень сильно поссорились со Стефаном. Этот год стал кровавым, потому что мы оба отключили человечность. С его геном потрошителя это был просто ад. Он без человечности, без контроля… Спустя год я всё же вернул человечность. В этом мне помог Энзо. Спасибо ему… Затем я сделал татуировку, чтобы помнить это время, чтобы помнить её… не смерть… а наше счастливое время с ней, — голос Деймона под конец перешёл на шепот. — Но! — резко сказал он. — Стефан был неуправляем. Общаться с ним я не хотел. Наши пути разошлись. А спустя какое-то время, я встретил старую знакомую — Лекси — и попросил помочь ему. Она вернула его… Прошло много лет, были восьмидесятые, мы отдыхали в Амбели. Лекси мне рассказала, что у него была уже отключена человечность, когда он убивал Роуз. Я поверил, потому что Стефан бы никогда не осмелился убить её. Он сделал это ради меня… В две тысячи седьмом году я был в Мистик Фоллс и у нас опять зашел разговор об этом. А Стефан всё, как и тогда, твердил мне: «Мне нужен был мой брат. Я не мог его потерять.»       Елена опустила голову, чувствуя вину перед Деймоном. — Поверь, Елена. Я заставил его много раз пожалеть о том, что тогда он спас меня. Лекси винит меня. Если бы я не был эгоистом, я бы оставил девушку в покое и все были бы живы… Я признаю свою вину, — Деймон прошел мимо Елены, холодно посмотрев в её глаза.       Когда вампир совсем ушёл из её поля зрения, она присела на лестничную площадку и заплакала. Своими словами она обидела его, а ведь он столько сделал для неё и сестры. Она видела его плохие стороны и не замечала хорошие. Ей было стыдно за свои слова. Да, он вампир, но у него тоже есть душа и сердце.