Растопи лед, утоли боль

Женщина медленно шла по саду и оглядывалась по сторонам, будто выискивая что-то. Она тихо вздыхала через каждые несколько секунд и сжимала руки в кулаки. Сердце ее то ускоряло, то замедляло свой бег, и она боялась, что в какой-то момент просто не выдержит и закричит от наплыва противоречивых эмоций. Ей совершенно точно было ясно, что сюда приходить было нельзя, но она не могла противостоять какому-то необъяснимому чувству, какой-то тяге столь невыносимой, что она не могла спать и есть. Даже ее верная Гюльшах заподозрила что-то неладное и хотела сообщить главному дворцовому лекарю, но госпожа вовремя остановила ее. Не хватало, чтобы кто-то еще знал о ее состоянии. Неподалеку хрустнула ветка, и женщина чуть не вскрикнула, но теплая мужская ладонь мягко закрыла ей рот. — Тсс, — прошептал ей на ухо он, и госпожа медленно вдохнула воздух с его запахом. — Пойдемте, моя госпожа. Он увлекал ее куда-то, и женщине даже не хотелось смотреть, куда именно. Она прикрыла глаза, полностью доверяясь ему. Оба скрылись в самом тайном закоулке сада, и вдруг женщина ощутила легкое прикосновение губ к щеке, а потом к ее приоткрытым губам. Она услышала легкий стон и даже не поверила сразу, что это она его издала. — Вы так прекрасны, моя госпожа, — прошептал он, вовлекая султаншу в новый поцелуй. Руки его ласкали ее, и она не могла даже помыслить о том, чтобы противостоять ему. — Я не должна. НЕ должна, — все же прошептала она между поцелуями, но он не позволял ей опомниться, и сам не мог остановить себя. — Вы жизнь моя, госпожа, вы мой нектар, мое дыхание. Говорил ли ей кто-то такие слова? Кажется, нет. Сулейман признавался ей в любви, говорил разные нежности, но она знала, что он бы мог говорить их и кому-то другому. Ей просто повезло! Она просто понравилась валиде султан! Она не смогла устоять и поддалась его речам и ласкам, и ей очень не хотелось, чтобы это заканчивалось. Вдруг она ощутила, что ее пылкий возлюбленный стал отдаляться. — Нет! — вскричала она и открыла глаза. Перед ее взором возникли ее личные покои во дворце Топкапы, и она горестно вздохнула, поняв, что все произошедшее было лишь сном, хотя и очень реалистичным. О, как же ей хотелось обратного! Нет. Нет! Все это лишь несбыточные мечты! Она главная наложница великого султана Сулеймана! Если он узнает хоть об одном ее греховном помысле, ее казнят незамедлительно. В дверь раздался тихий стук, и женщина приподнялась на постели. — Войди, — позвала она, и в комнату вбежала ее верная Гюльшах. — Моя госпожа, вы проснулись? — тихо и взволнованно спросила она, как-то таинственно улыбаясь. Даже хмурый и недовольный вид султанши ее не побеспокоил. — Я могу принести вам завтрак. — Нет, — мотнула головой Махидевран и поднялась. — Где Мустафа? — Он сегодня ранняя пташка, госпожа. Уже умчался в дворцовый сад. — Мне нужно к нему. Он накормлен? —обеспокоилась женщина, принимая из рук служанки платье. — Он в порядке, и скоро его отведут на занятия, — попыталась успокоить ее Гюльшах. — Я должна сама убедиться, — не унималась султанша и при помощи Гюльшах быстро оделась. Как она могла не услышать, как ее львенок проснулся? Это просто немыслимо! Обе женщины вышли из покоев и направились в сад. Вдруг Махидевран замерла на месте и окинула служанку раздраженным взглядом. — Что ты смотришь на меня постоянно? Я выгляжу как-то не так? — Простите, моя госпожа, я… Вы прекрасны. Я только… — она не знала, как закончить, и поэтому смолкла. — Договаривай же! — прикрикнула султанша. Служанка вдруг подошла к госпоже близко-близко и вздохнула, но… — Махидевран! — раздался голос, окликающий султаншу, и она обернулась. К ней медленно подходила валиде. — Госпожа, — поклонилась женщина, опустив голову. — Твое легкомыслие удивляет меня, дорогая, — прохладным тоном произнесла валиде. — Я видела шехзаде в саду. И почему ты не сопровождаешь его? А ведь уже совсем скоро его нужно отправлять на уроки. Этим всем должны заниматься слуги? — Валиде, простите, — тихо прошептала Махидевран. Щеки ее покраснели от стыда и унижения. — Я… — Ты всего лишь одна из многих, даже если родила сына повелителю мира, — она окинула черкешенку холодным взглядом. — Ему выбрала тебя я, — голос султанши был жестким. — Не забывай об этом. Воспитывай Мустафу, а не прохлаждайся. Она ушла, сопровождаемая Дайе хатун и еще несколькими служанками, а Махидевран постояла немного, пытаясь взять себя в руки, и направилась дальше, в сад. — Госпожа моя… — осторожно начала Гюльшах и женщина резко повернулась. — Что тебе! — крикнула она, и голос ее эхом разнесся по коридору. Служанка вздрогнула и все же достала небольшой, свернутый в трубочку листок и протянула своей госпоже. Рука ее немного подрагивала. — Это оно, — одними губами прошептала хатун. — Спрячь немедленно, — выдохнула султанша, быстро оглядывая пустое пространство. — Если бы это кто-то увидел… — Но вы же… — Молчи! Поговорим об этом позже, — резко произнесла она и продолжила прерванный путь.

***

Холодно. Очень холодно и есть хочется. Тихо, как в склепе. Ни одного звука не проникает в это ужасное место, ни одного лучика света. Ночь сейчас или день, а может, утро? Поют ли птицы, светит ли солнышко? Такие мысли бродили в голове уставшей девушки, но надолго они не задерживались. Одна лишь единственная мысль присутствовала постоянно, с того самого момента, как с грохотом захлопнулась железная дверь, один лишь образ замер перед ее внутренним взором, и ей казалось, навсегда он отпечатается в ее сознании, и не сможет она больше избавиться от его присутствия. Александра с тяжелым вздохом поднялась на ноги, пошатнулась и вновь опустилась на холодный пол, забиравший последние крохи тепла, оставшегося в ее теле. Сколько осталось ей еще жить, дышать? Сколько отмерил ей он, этот жестокий султан с самыми прекрасными глазами, в которых не осталось не капли теплоты? И вдруг девушка медленно подняла голову и прошептала: «Нет. Не в его это власти. Он не сделает того, чего не захочет Бог». Тусклая улыбка проскользнула по ее посиневшим губам. Александра открыла рот и дрожащим, еле-слышным голосом запела, благодаря Творца за все, что ей довелось пережить. Слезы, горячие, согревающие ее холодные щеки, медленно побежали по коже, неслышно ударяясь о каменный пол. Девушка медленно перекрестилась, и в сердце ее возникло пока еще совсем слабое чувство готовности ко всему. Слова молитвы были для неё воздухом, светом, радостью. Она пела, и голос ее стал сильнее, звучнее, пела до тех пор, пока какой-то звук не привлек ее внимание. Александра смолкла и вся сжалась. Принимать судьбу все же было не так просто. Жить! Жить! Так хочется жить и дышать, хочется еще раз взглянуть в те бездушные глаза, обладатель которых вот так просто решил уничтожить ее. — Вам сюда нельзя. Простите, — услышала она голос одного из охранников, но ответ был тише и до ее ушей не донесся. Послышался лишь звук проворачиваемого в замке ключа и дверь медленно, скрипя давно несмазанными петлями стала открываться.

***

— И где он? — слишком спокойным голосом поинтересовался повелитель, поднимая глаза на вошедшего хранителя покоев. — За дверью, господин, — громко ответил Ибрагим и сделал движение, чтобы вернуться к двери. — Нет, нет. Подожди. Не будем торопиться, — усмехнулся султан. — Лучше скажи мне, есть ли еще что-то о той шпионке? Ты нашел тех, кто переправил ее в Стамбул? Грек кивнул. — Капитан корабля уже под стражей, и я могу в любую минуту… — Ты говорил с ним? — Да. — И? — Эта девчонка оказалась на корабле без его ведома. Он заметил ее только тогда, когда был в море. Решил не возвращаться, да и денег за неё было дано немало. — И кому же заплатили? — в голосе султана не было никакой эмоции, кроме холода, который, казалось, можно было потрогать руками. — Его помощнику. — И что, этот помощник собирался скрыть все от капитана? — Я не знаю… — Где он! — голос повелителя стал громче, взгляд жесче. — Я… — Ибрагим побледнел и отступил на шаг. Он опять ошибся? — Этот помощник! — Его пока не нашли. — Найти! Немедленно! — отдал приказ султан и порывисто поднялся. — Я хочу увидеть сына. —А как же… — Пусть ждет, — махнул мужчина рукой на дверь и накинул на плечи легкий плащ. Ибрагим низко склонил голову и попятился к двери. — Я сейчас же отправлю гостя, — быстро проговорил мужчина и скрылся за дверями главных покоев дворца. Через минуту стража распахнула двери, показывая, что путь свободен, и султан в сопровождении нескольких вооруженных мужчин направился в класс, где должны были проходить уроки Мустафы. Дойдя до почему-то настежь распахнутой двери, он заглянул внутрь и увидел одинокую фигуру Мехмеда Челеби, который сидел за столом и медленно что-то чертил пальцем по его поверхности. — Султан Сулейман-хан Хазрет Лири! — громко возгласил один из стражников, и учитель встрепенулся. — Повелитель, — юноша порывисто поднялся, низко склонился перед повелителем, не смея даже мельком взглянуть вверх, в холодные грозные глаза. — Где Мустафа? — резко спросил султан. — Почему он еще не здесь? — П-повелитель, я… Я не знаю, — пролепетал Мехмед, напуганный резкими нотками в голосе господина. Сулейман решил больше ни о чем не спрашивать учителя. Он быстрым шагом направился в сад, надеясь найти шехзаде там, как вдруг услышал женский плач и какие-то звуки в коридоре неподалеку. — Проверь. Что там, — бросил повелитель одному из стражников, остановившись, и сжал руки в кулаки. О, как ему хотелось отбросить всю свою выдержку и разметать всех, выместить все бурлящие эмоции на ком-нибудь, но нет. Он же повелитель мира и должен сдерживаться. Должен! — Господин! — раздался испуганный возглас вернувшегося стражника. — Господин мой, там Махидевран султан. Она… «Вот и нашелся козел отпущения», — мысленно усмехнулся султан, направляясь уже в сторону шума. В коридоре собралось много девушек, окруживших султаншу, которая стояла, закрыв лицо руками и сотрясаясь от плача. С другой стороны уже спешил Сюмбюль. И снова объявили о приходе повелителя, и все склонились. — Что здесь происходит? — ледяным голосом спросил Сулейман, проходя по коридору, созданому из испуганных служанок, к плачущей женщине. — Махидевран, я тебя спрашиваю! — П-повелитель, п-п-простите, — всхлипнула султанша, отводя ладони от лица. — Я… Я… — Перестань лить слезы и говори внятно! В чем проблема? Что произошло? — Мустафа, он… Он пропал, кажется. Я… — Ты в своем уме? — выдохнул султан и встряхнул женщину за плечи. — Куда мог пропасть пятилетний шехзаде из дворца, в котором полно охраны? — П-повелитель, я… Я шла к Мустафе, в с-сад. Х-хотела проводить его на уроки, но его там не было. Служанки с-с-сказали, сказали, что потеряли его. — Кто? — единственный вопрос, а все резко шарахнулись от взбешенного повелителя. Они даже вздохнуть боялись. Волны гнева мужчины накрывают все пространство. Махидевран не выдержала перенапряжения и неожиданно потеряла сознание. От падения ее уберег султан, тут же передавший ее безвольное тело на руки Сюмбюлю. — В покои ее, и лекаря позови, — рыкнул он, и евнух поспешил выполнить приказ.— Стража, обыскать дворец! И где Ибрагим? — Я здесь, — отозвался хранитель покоев, оказавшийся справа от своего господина. — Где этот… — султан скривился. — Где крымчанин? — Я отправил его из дворца, повелитель. — Ты уверен, что он не причастен к пропаже моего сына? — Думаю, он здесь не при чем, — с заминкой ответил хранитель. — Знай, ошибешься — головы лишишься, — хладнокровно проговорил Сулейман и быстрым шагом направился в те коридоры, которые были малопосещаемы. Он должен был найти своего наследника, где бы тот ни был. Если с Мустафой что-то случится, погибнет немало тех, кто не смог за ним проследить, хотя это было не главное. Мужчина шел быстро, цепким взглядом осматривая все закоулки дворца. В ушах его слышался звонкий смех ребенка, он видел его радостную улыбку и счастливый голос, тараторящий что-то. «Мой львенок, неужели с тобой произошло что-то? Я же не смогу без тебя. Ты — мой драгоценный сынок, моя плоть и кровь». Лицо повелителя на миг исказила гримаса боли, но он не позволил себе предаваться эмоциям. Он стал спускаться все ниже и ниже, в те помещения, куда свет почти не проникал и где ощущалась постоянная влажность.

***

— Госпожа моя! — воскликнула, вбежавшая в покои Дайе хатун. — Госпожа! — Дайе, что случилось? Почему ты так врываешься? Валиде медленно закрыла книгу, которую читала, отложила ее на низенький столик и подняла строгий взгляд на хазнедар гарема. В лице ее промелькнуло недовольство. — Шехзаде Мустафа. Он пропал, — прошептала служанка, и султанша тут же подскочила с тахты. — Ты уверена? Когда это произошло? Сулейман знает? А как Махидевран? — она быстрым шагом направилась к двери покоев, намереваясь пойти к сыну. — Повелитель сам ищет шехзаде во дворце, а стража обыскивает все окрестности. Янычары подняты по тревоге и уже ищут в городе. Махидевран султан в своих покоях и у неё лекари. Она упала в обморок. С ней Сюмбюль. Султанша схватилась за сердце. По лицу ее разлилась бледность. — О Всевышний, — прошептала она, пошатнувшись. — Валиде! — воскликнула Дайе и подхватила госпожу под руку. В лице ее промелькнул испуг. — Вам нужно присесть, — она усадила ее на тахту, поднесла ей стакан прохладной воды. — Нужно найти моего внука, — с болью в голосе проговорила султанша, дрожащей рукой сжимая опустевший стакан. — С ним ничего не должно случиться. — Валиде султан, все будет хорошо. Шехзаде найдут очень скоро, а вам лучше прилечь. Прошу вас. Валиде неохотно согласилась с хазнедар. — Ты доложишь мне о любых малейших событиях. — Чуть тверже произнесла султанша. Дайе кивнула и помогла своей госпоже дойти до постели.

***

Ильнар был в бешенстве. Да как он посмел! Как этот султан посмел не принять его! — И что ты удивляешься? — усмехнулся Зульфикар. — Он же гордец, каких поискать. Ты думал, все будет так просто? — Думал, он не захочет портить отношения с Крымом. Хан прислушивается к моему мнению, — зло процедил татарин. — Ты не забывай, мать султана из Крыма, и у неё там союзников больше, чем у тебя, я уверен. — Ты вообще за кого! — Да за тебя я, за тебя, — вздохнул Осман. — Просто ты сейчас не можешь мыслить здраво. Успокойся и смири свою гордыню. Ты здесь не главный, Ильнар. Если хочешь получить то, за чем приехал, будь терпеливей. Татарин плюхнулся на стул, прикрыл на некоторое время глаза и медленно вздохнул. — И почему ты говоришь мне это? — пробормотал он и усмехнулся. — Я согласен с тобой, Зульфикар. Игра точно стоит свеч. Ильнар зловеще улыбнулся. «Не поздоровится тебе, моя беглая пташка. За все заплатишь», — подумал он, и от этих мыслей ему стало легче, спокойней.