Оператор с тихим вздохом села, прижимая руку к виску. Видимо на ней стало сказываться перенапряжение и голова девчонки решила, что пора бы напомнить, что она умеет болеть. Понадеявшись, что головная боль не будет ей как-либо мешать в дальнейшем, Оператор аккуратно встала, после чего оглянулась, осматривая место где она оказалась.
Ну, насколько она помнит, эти помещения были казармами обычных воинов Орокин. Достаточно простые, лишенные золотых деталей и вычурности, присущей Орокин, эти помещения были небольшие, рассчитанные на проживание максимум шести человек, на что указывали шесть компактных кроватей. В дальнем конце комнаты была дверь, которая, вероятно, вела в душевую, или что-то в этом роде.
Оператор осмотрела кровати, не совсем понимая, где в этих воспоминаниях находится Мажор. Точнее то, кем он раньше был.
Ответ на вопрос девчонки пришел со звуком открывающейся двери, в которую бегом, не свойственным взрослому воину Орокин, вбежала невысокая девушка и прыгнула на кровать, с чересчур громким вздохом облегчения.
— Наконец то! - воскликнула она, обнимая подушку - Отдых и покой!
Следом за девушкой в комнату вошли ещё воины, видимо из одного с ней отряда, либо просто соседи по комнате. Они вели себя более сдержанно, лишь тихо смеясь свободности подруги.
— Не расслабляйся, - усмехнулась одна из соседок девушки - завтра снова на выход.
— Не-е-ет! - протянула девушка, по детски колотя ногами по кровати - Не хочу!
Остальные лишь рассмеялись, хотя Оператор за таким наигранно-детским поведением наблюдала с выгнутой бровью. К чему это вообще? На взгляд девчонки такая наигранность скорее раздражала чем смешила, хотя, наверное, воинам Орокин только и остаётся что смеяться с подобного поведения.
— Что вообще происходит в последнее время? - девушка, тем временем, перестав изображать ребенка, перевернулась на спину и раскинула руки по сторонам - Что не день, то боевой выход.
— А нам откуда знать? - пожала плечами ее напарница - То ли испытания какие-то проводят, то ли воюют с кем то. Мы, низшие воины, недостойны этого знания - последние слова она произнесла с надутой важностью, с которой часто говорили Орокин.
Все дружно рассмеялись, хотя Оператор не упустила ноты грусти и обреченности в этом смехе.
— А вы слышали? - внезапно хитро прищурилась одна из воинов и наклонилась, явно готовая к сплетням - Завтра к нам присоединится какой-то хороший воин!
— А что в этом необычного? - с непониманием спросила девушка - К нам же каждый раз кто-то присоединяется.
— Да дослушай ты! - раздражённо одернула напарница - Я слышала, что это не просто воин, а особенный! Говорят, что она из какой-то другой расы!
Теперь на нее все смотрели с появившимся интересом. Хоть Оператор и не знала как устроены дела в рядах обычных воинов Орокин, она подозревала что там нет особого расового разнообразия и все воины это обычные люди, или что-то в этом роде. Судя по всему, ее подозрения оказались верными, потому как эти девушки явно удивлены появлением кого-то столь необычного.
— А что за раса? - спросила девушка, сев и подогнув под себя ноги.
— Не знаю, - пожала плечами та, что начала этот разговор - но я слышала что таких как она мало осталось. Искусство боя, которым она владеет очень редкое и никто кроме нее не может этим искусством овладеть...
Оставшийся разговор проходил как в тумане и Оператор не уверена, это потому что она перестала концентрироваться на сплетнях воинов, или это потому что сама Мажор тогда перестала вслушиваться в болтовню напарниц.
Но уже спустя секунд десять, разговор прекратился, сменившись на строгую и ровную речь, которой обладали командиры и генералы Орокин. Теперь они находились в зале, в котором, насколько помнит девчонка, обычно обсуждались тактики и планы предстоящих вылетов.
Все воины, участвующие в вылете сидят на стульях, поставленных ровным рядом перед экраном, на котором была изображена карта какого-то корабля, а перед ней стоял мужчина средних лет, стучащий пластиковой указкой по разным местам карты, видимо отмечая точки высадки, или удара.
На самом деле, его речь была неразборчива и даже постаравшись вслушаться, Оператор так и не смогла различить в бубнеже мужчины ничего даже близко знакомого ей, а значит, эта проблема исходит не от Оператора.
Девчонка оглянулась и быстро нашла уже знакомую ей девушку-будущую-Мажор, которая явно была сосредоточена на чем угодно, но не на объяснении тактики. Проследив за ее взглядом, Оператор увидела ещё одну девушку, заметно выделяющуюся на фоне остальных.
На вид она была крайне хрупкая: тонкие кисти, длинная шея, крайне худые конечности, посмотришь на нее и невольно она покажется фарфоровой статуэткой, которую только тронь и она развалится на тысячи мелких осколков. Но не смотря на кажущуюся хрупкость, девушка была одета как воин, хотя, судя по виду, форму эту девушка либо не признавала, либо не считала её удобной, потому как носила та ее очень...странно.
Ну, самое главное отличие - девушка настежь распахнула верхние одежды, так что грудь ее была открыта на всеобщее обозрение. Сначала Оператор смутилась и хотела было отвести взгляд, но вовремя поняла, что у девушки нет ни намека на молочные железы и прочие составляющие женской груди, лишь чистая гладкая кожа, обтягивающая ребра. Но кожа эта была как будто бы... полупрозрачная.
Девчонка без проблем могла увидеть ребра девушки, которые, как будто бы, подсвечивались каким-то белым светильником в ее лёгких, потому как между ребрами девушки был виден ровный свет, которые становился ярче с ее вдохом и тусклее с выдохом, как будто с новым потоком воздуха этот свет разгорался сильнее. У нее там что, угли костра в легких? Девчонка не будет удивлена, если так в итоге и окажется, в конце концов, Орокин действительно умеют удивлять.
Вернув свое внимание к Мажор, Оператор со смешком заметила, что она не сводит взгляда с, по видимому, бойры, сидящей в противоположном конце зала, при чем на лице девушки красовался едва заметный румянец. Она что... пялится?
— Да ладно, серьезно? - со смешком выдохнула девчонка, сложив руки на груди.
Она ожидала что сейчас увидит душераздирающую историю встречи двух воинов, что позже буду связаны навечно, а не то, как Мажор тайком посматривала на голую грудь бойры.
Но всю эту неловкую ситуацию прервал ставший внезапно ясным голос командира:
— Все понятно?
Зал взорвался хором согласия, после чего стих также быстро как и зашумел. Мажор, тем временем, наконец смогла оторвать взгляд от бойры и перевести его на карту с отмеченными там точками. Что-то подсказывало Оператору, что она не услышала ни слова из той длинной тактики, которую рассказал мужчина, а потому сейчас пыталась быстро сообразить что ей предстояло сделать.
Образовавшуюся тишину внезапно прорезал ещё один голос:
— А что мне делать?
Повернув голову к источнику голоса, Оператор увидела бойру, которая откинулась на спинку стула и сложила руки на груди. Голос ее был тихий, без интонации, но не смотря на это, он как будто бы переливался тысячами звуков одновременно, отдаваясь от стен зала звонким эхом, не смотря на то, что его здесь быть не должно. Грудь бойры искрилась белым, словно тысячи осколков, что до этого лежали на дне лёгких, внезапно взлетели в воздух, танцуя бешеный танец, после чего медленно успокаивались и тускнели, стоило только бойре перестать говорить. Действительно завораживающе, даже для Оператора, которая, по общему признанию, не очень чувствительна к искусству и красоте.
— А, - через некоторое время сказал командир, как будто только вспомнил про существование бойры - ты ещё жива.
Оператор испустила недоверчивый смешок, не зная, удивляться ей такому отношению, или лишь закатывать глаза на то, как этот мужчина расценивает жизни. Она ожидала такого отношения к подчинённым от Орокин, но уж никак не от обычных командиров воинов, мнение о которых у нее было достаточно положительное после того, как она увидела воспоминания Фроста.
Ну, видимо, не все командиры были такими добропорядочными каким был Фрост.
— Как видите, - в голосе бойры звучало нескрываемое раздражение - и ты ни слова не сказал о том, что надо делать мне.
А бойра была не из робкого десятка, учитывая то, что она обращается к командиру на "ты".
— Просто не умри, - пренебрежительно махнул рукой мужчина - и не мешайся под ногами.
— Если уж на то пошло, то это скорее
вы будете мешаться у
меня под ногами, - язвительно прошипела бойра, явно ни во что не ставя командира перед собой - меня определили в твой отряд как элитную единицу, так что будь так добр поставить мне задачу, командир.
Мужчина замолчал, но девчонка и отсюда слышала, как он скрепит зубами, чуть ли не высекая искры прямо из своего рта.
— Как скажешь,
элитный боец, - наконец через минуту молчания процедил командир - будешь в атакующих рядах, раз так рвешься в бой. Учти, твои осколки никто собирать не будет.
— Бойры не распадаются на осколки, - раздражённо поправила его та - рекомендую перестать слушать сплетни из ближайшего коридора, это многое говорит о вашей профессиональности.
Рядом с Оператором раздался восхищённый вздох и, повернув голову, девчонка увидела Мажор, которая снова уставилась на бойру, и, судя по ее лицу, на этот раз она пребывала под сильным впечатлением от манеры общения девушки.
— Прикрой рот, - сказал Мажор какой-то парень из ее отряда.
Та на это, казалось бы, не отреагировала, но спустя секунды две рот все таки прикрыла и поспешно отвернулась, когда бойра начала двигаться чтобы встать.
— Ты видел? - шепотом спросила Мажор у парня - Никто в жизни так с Саррасом не разговаривал!
Саррас, по видимому, был командиром этого отряда, который сейчас что-то хмуро тыкал в своем планшете. Не то чтобы его имя было прям такой важной деталью.
— Бойры, - пожал плечами парень - народ с пресквернейшим характером.
— Бойры? - переспросила Мажор, видимо слыша о них в первый раз - А кто это?
— Раса Орокин, - терпеливо начал объяснять парень - но недавно они то ли все поумирали, то ли производить их перестали, но осталось их очень мало. Если я правильно понимаю, то эта - последняя из всей расы.
— Да ладно! - выдохнула Мажор - Прямо последняя? Ей наверное так одиноко! Я должна с ней пообщаться!
— Не рекомендую. Ты сама видела как она резка на слова.
— И что? - не сдавалась Мажор - Любой лёд можно растопить, я уверена что смогу до нее достучаться.
На этом воспоминание закончилось и плавно перетекло в следующее. На этот раз Оператор находилась в обычной столовой. Большой зал, в котором расставленные не широкие, но длинные столы, у дальней стены находились полки, заставленные контейнерами с синтетической пищей, рядом были палочки и кружки, которыми обычно ели это подобие еды. Оператор помнит, как ела в подобной столовой и, не смотря на свою непереносимость искусственной пищи, во времена Орокин проблем с этим не испытывала, спокойно поедая весь предоставленный ей обед. Сейчас, девчонка понимает, что в случае Орокин, как и всегда, искусственное от настоящего отличить крайне сложно и, наверное, если бы она попробовала синтетическую еду Орокин сейчас, то тоже бы не смогла разобрать где химия, а где натуральный продукт.
Ее размышления о натуральности продуктов прервало бормотание позади и, обернувшись, Оператор увидела Мажор, которая, сжимая свой поднос в руках, ходила из стороны в сторону, поминутно бросая взгляды на стол у дальней стены столовой. Там, в полном одиночестве, сидела уже знакомая бойра, вяло поедая свой обед.
— Привет! Как твои дела? Нет... это слишком обычно, надо пооригинальнее, - продолжала бормотать Мажор, иногда повышая голос, когда тренировала интонацию приветствия - Привет! Я с тобой в одном отряде поэтому... поэтому что? Ну же, думай, думай!
Мажор раздражённо помотала головой из стороны в сторону, затем снова попыталась придумать какое-то приветствие и снова у нее ничего не получилось. Судя по всему, занимается она этим уже достаточно долго, потому как когда Мажор вновь смотрит на бойру, та уже заканчивает есть и девушка, тихо чертыхнувшись, быстрым шагом идёт к столу, видимо решив придумывать приветствие на ходу.
— Привет! - нервно сказала Мажор, со слишком громким стуком ставя свой поднос на стол - Как э-э-э...дела? Как дела, да!
Бойра посмотрела на Мажор и выразительно вскинутой тонкой бровью.
— Привет, - наконец спустя долгое время сказала она.
На последний вопрос бойра не ответила, лишь продолжая смотреть на Мажор выжидательным взглядом. Молчание затягивалось, явно переходя в неловкую стадию, однако девушка пока не говорила, лишь нервно кусая губы и, видимо, думая, что же ей такое сказать.
— Что тебе нужно? - через некоторое время все же спросила бойра.
— О! - тут же ожила Мажор - Я хотела познакомиться! Ну, знаешь, мы с тобой в одном отряде, поэтому я подумала что было бы неплохо если бы я, ну, познакомилась с такой крутой воительницей как ты! - девушка нервно рассмеялась и развела руками, пытаясь выразить свои эмоции, но заместо этого чуть не смела свой поднос с едой со стола.
Бойра, явно не будучи впечатленной, лишь закатила глаза и встала, собираясь все же уйти, как Мажор вновь ее остановила.
— Стой! - поспешно сказала она - Серьезно, давай поговорим? Мне безумно интересно кто ты и... не знаю, чем ты увлекаешься? Какие-то хобби?
Видимо Мажор взглянула на нее такими большими глазами полными надежды, что бойра спустя пару секунд подозрительного разглядывания все же сдалась и со слишком громким вздохом села обратно и сложила руки на груди.
— Допустим, - сказала она - музыка. Мне довольно нравится музыка.
— Какое совпадение! - тут же подхватила Мажор - Мне тоже нравится музыка! Она такая красивая и, знаешь, успокаивающая что ли? Это определенно завораживающее искусство...
— Вот именно, - грубо оборвала ее бойра с презрением сощурившись - для тебя музыка это лишь искусство. Красивая звучащая игрушка. А для меня музыка и звучание - это оружие. Нам не по пути.
На этот раз она решительно встала и, не став слушать дальнейшие слова Мажор, широким шагом пошла к стойке сдачи использованной посуды. Мажор ее, однако, не останавливала, лишь провожая ошарашенным взглядом.
Смотря на эту сцену, Оператор подумала, что, вероятно, бойра специально задала вопрос про музыку, чтобы получить ожидаемый от любого ответ и успешно оборвать любые попытки дальнейшего общения. Это так же умно, как и грубо, но уж кто-кто , а Оператор ее точно осуждать не может.
Остаток обеда Мажор ела в пустом молчании.
Воспоминание вскоре сменилось и, не готовая к резкой смене обстановки Оператор, поспешно прижала руки к ушам, когда вокруг нее раздались оглушительные взрывы.
Глаза застилала то ли пыль, то ли туман, мимо уха со свистом пролетали пули (Оператор слишком хорошо знакома с этим звуком), где-то вдалеке отчётливо были слышны удары артиллерии и крики воинов, сомнений не оставалось, сейчас она находилась на поле битвы. Вопрос только на каком.
Видимо, этот вопрос был не настолько важным, как считает девчонка, потому что когда туман стал менее плотным, очертания окружения были все равно смутными и плохо различимыми. Видимо сама Мажор это место плохо запомнила, что не особо удивительно, в конце концов во время битвы окружение волнует тебя не в первую очередь.
Рядом с ухом Оператора раздался крик боли и, обернувшись, девчонка увидела Мажор, которая выронила из рук оружие и упала на колени, схватившись за раненую ногу. Над ее головой пролетали пули и взрывные снаряды - видимо бой велся с какой-то взбунтовавшейся расой на другой планете, или что-то в этом роде, потому что Владеющие разумом огнестрельное оружие не использовали.
— Черт возьми, - прошипела Мажор, наскоро заматывая лодыжку бинтами и судорожно оглядываясь по сторонам. С таким ранением ей долго на ногах не простоять, кажется, сама девушка это понимает, потому как с громким ругательством отбросила бинты и поспешно отползла за ближайшее укрытие, которым оказалась груда камней.
Как оказалось, особой помощи это не принесло.
В воздухе послышался отчетливый звук, сопровождающий запуск ракет, или любых других воздушных снарядов и, судя по излишнему шуму, не свойственному оружию Орокин, снаряды были запущены со стороны врагов. Группа бойцов, в которой находилась Мажор особой защиты от воздушных ударов не имела, что было довольно странно для армии Орокин, готовой ко всему (Ну, кроме Владеющих разумом). Почему этот отряд оставили без стандартной защиты?
Вероятно, он служил чем-то вроде отвлекающего куска мяса, в то время как основная часть войска проникала в ряды врага. Орокин никогда не делают таких глупых ошибок просто так.
Начали один за другим раздаваться взрывы, вокруг полыхал огонь, вызванный снарядами, бойцы отряда ложились один за другим либо мертвые, либо не способные сражаться из-за полученных травм. Мажор в это время что есть сил вжалась в камень, но он вряд ли бы защитил ее от удара и она это прекрасно понимала, так как с явной обреченностью во взгляде откинула голову назад.
— Как глупо закончится моя жизнь, - тихо вздохнула она, прикрыв глаза.
Внезапно все звуки стихли.
Словно вся команда внезапно оказалась в вакууме, куда не проникает ни единого шороха ткани и звона брони, даже выстрелы оружия больше не раздавались. Мажор ошеломленно распахнула глаза и огляделась, удивленная внезапной тишине, которой не должно быть на поле боя. Оглянувшись, Оператор поняла, что замерли не только звуки, но и сама битва о которой свидетельствовал лишь огонь и пыль, все еще застилающая глаза. Что происходит?
Мажор аккуратно встала, опираясь на камень и осторожно выглянула из укрытия, пытаясь разглядеть хоть что-то вдалеке, но в следующий момент вынуждена была вернуться за камни и что есть силы зажать уши.
За оглушительной тишиной последовал столь же оглушительный крик.
Крик настолько громкий и пронзительный, что казалось, барабанные перепонки могут порваться и не исключено что это правда. В этом крике было столько разных звуков: словно тысячи звонких осколков стекла метались и бились друг о друга, словно дребезжащие струны расстроенного шазина, словно лязг метала, вызываемый столкновением оружий, - в этом крике было столько разных звуков, что уследить было просто невозможно да и крайне сложно, когда все, на чем ты сосредоточен - это посильнее зажать уши, чтобы не оглохнуть от громкости крика.
Оглядевшись, Оператор с удивлением поняла, что бойр не зря остерегались из-за их силы. Камни откалывались от скал и летели по направлению сильнейшего ветра, вызываемого криком, воинам Орокин приходилось цепляться за ближайшие устойчивые вещи, чтобы не улететь, в то время как их враги такой удачи не удостоились и были сметены словно увядшие листься деревьев, но что самое шокирующее и одновременно вызывающее восхищение - после того, как пыль, застилающая глаза рассеялась, стало видно, что воздушные снаряды каким-то образом изменили свою траекторию движения и летели не в самый центр группы, а покасательно, задевая лишь крайние ряды воинов.
Какого черта? Оператор знала, что бойры обладали нечеловеческой силой и мастерски использовали звук как оружие, но не настолько же! Она буквально отклонила снаряды, которые были
предназначены для того, чтобы прорываться через потоки ветра и физическое сопротивление! Рядом с этими способностями выживаемость и боевые навыки девчонки и рядом не валялись!
Мажор, кажется, тоже была под впечатлением и с широко раскрытыми глазами наблюдала как постепенно под напором звука раскалывается ее временное убежище. Сглотнув, девушка медленно перевела взгляд куда-то за спину Оператора и, проследив за этим взглядом, девчонка наткнулась на уже знакомую бойру, что стояла на вершине каменного возвышения. Ее грудь искрилась и переливалась ярким светом, таким разнообразным и быстро сменяющимся, что казалось, маленький светильник в ее легких превратился в огромный костер, нещадно жгущий все на своем пути и смотря на это, Оператор начинала понимать, почему Ордис говорил, что бойры могут умереть от силы собственного голоса. От силы такого голоса обычный человек может умереть незамедлительно, что говорить о таких хрупких созданиях как бойры.
Медленно, но верно крик начал стихать, а свет в груди бойры угасать, оставляя после себя лишь темные следы и изредко мигающие где-то там в глубине огоньки. Стоило только крику закончиться, как бойра тут же рухнула на колени, схватившись руками за горло и, судя по ее лицу, начала неистово кашлять или вовсе задыхаться, не в силах встать или даже пошевелиться.
— Она беззащитна, - тут же отреагировала Мажор и, видимо решив настойчиво игнорировать рану в лодыжке, начала ковылять к возвышению, где находилась бойра.
Не самое глупое решение, учитывая то, что Мажор с таким ранением не очень полезный воин, который может лишь отстреливаться из убежища (которое, кстати, было разрушено), а за бойрой явно никто не следил, предоставив самой себе. И как такую ценную боевую единицу только можно бросать на произвол судьбы?
Медленно воспоминание перетекло уже на момент, когда Мажор, тяжело дыша и кряхтя, взобралась на возвышение. Бойра к тому времени не сидела, а лежала на боку, издавая сдавленные хрипы и царапая тупыми ногтями тонкую кожу шеи, ее глаза были широко раскрыты, как раскрыты у тех, кто задыхался.
— Эй, эй! - воскликнула Мажор, подползая к бойре - Не надо так хвататься за горло, подруга!
Она схватилась за запястья бойры и с явно большой силой их развела, потому что бойра не переставала сопротивляться и пытаться свести руки обратно к шее, то ли чтобы как-то ослабить боль, то ли чтобы разорвать его. Что самое удивительное - стоило Мажор развести руки в стороны, как бойра перестала задыхаться, теперь только издавая тихий продолжительный хрип, полный боли.
Оператор с ужасом выдохнула, наблюдая за этой картиной. Неужели боль после использования крика настолько сильна, что бойры буквально сами себя душили, стремясь от нее избавиться? Если их не добивает война и собственные способности, то они добивают себя сами, стремясь избавиться от бремени "воина звука" - это подразумевалось под хрупкостью бойр?
Теперь Оператор даже рада, что Орокин перестали производить бойр, судьба этих воинов была просто ужасна.
— Ш-ш-ш, - тихо выдохнула Мажор, прижав руки бойры к ее груди и, крепко обняв, начала покачивать их из стороны в сторону, шепотом говоря какую-то чушь о звуках, глупых Орокин и даксах, видимо пытаясь так успокоить пострадавшую, при этом поминутно оглядываясь, находясь на стороже, чтобы если что избежать опасности.
Со временем бойра перестала издавать звуки и сопротивляться, постепенно расслабляясь и обмякая, пока в конце концов не расслабилась полностью, упав на Мажор всем телом. Мажор, отпустив запястья бойры, прижала два пальца к ее шее, чтобы проверить пульс и облегченно выдохнула, когда почувствовала слабую пульсацию крови. Судя по всему, бойра просто потеряла сознание.
Воспоминания медленно начали рассыпаться на тысячи песчинок и собираться в другую картину, на которой Мажор, весело прощаясь с медиками, выходила из лазарета, все еще аккуратно ступая на раненую в бою ногу.
— Как же хорошо снова свободно ходить, - облегченно выдохнула Мажор и, в доказательство своих слов, сделала широкий круг быстрым шагом, после чего попрыгала на одной ноге, затем по второй.
— И говорить тоже, - раздался позади нее все еще хриплый женский голос.
Обернувшись, Мажор увидела бойру, на шее которой было закреплено какое-то устройство, которое, видимо, помогало ее горлу реабилитироваться после крика. Она смотрела на Мажор нечитаемым взглядом, нахмурив брови и сложив руки на груди.
— Зачем? - резко спросила она, не став дожидаться, когда Мажор заговорит.
— Что, зачем? - ответила вопросом на вопрос Мажор.
— Зачем ты спасла меня? - брови бойры нахмурились еще сильнее - Ты могла просто бросить меня на той горе.
— Конечно я не могла так сделать! - Мажор казалось возмущенной, она уперла руки в бока и посмотрела на бойру каким-то обиженным взглядом - Ты за кого меня принимаешь?
— За воина Орокин, - пожала плечами та - за ту, кому главное окончить миссию, не смотря ни на какие жертвы.
— Ну значит ты ошиблась, я не такая. Как я могла тебя бросить, когда ты там пыталась себе горло разорвать? Это же немыслимо!
Бойра прищурилась, явно пытаясь различить в словах Мажор какой-то подвох, но спустя минуту разглядывания, все же сдалась и устало вздохнула.
— Илирит, - сказала она.
— Что? - переспросила Мажор.
— Илирит, - повторила бойра - это мое имя. Ты, кажется, пыталась на днях со мной познакомиться. Раз уж ты спасла мне жизнь, то думаю я могу отплатить тебе назвав свое имя.
Оператор тихо усмехнулась, выгнув бровь. Какая странная плата, что в обмен на спасенную жизнь ты называешь только свое имя. Торговцы в Реле за спасенную жизнь потребовали бы все твое имущество и имущество твоих детей, а тут просто имя. Однако Мажор это, кажется, ничуть не смущало, наоборот, она лишь нахмурилась.
— Я не просила никакой платы за твою жизнь, - сказала она - хотя, я рада, что ты назвала свое имя.
— Значит мы в расчете, - пожала плечами Илирит - не люблю быть в долгу.
— Но я же ничего не просила! - с отчаянием в голосе воскликнула Мажор - Ты могла бы не говорить, если не хотела!
— То есть тебе нужно что-то материальное? - выгнула бровь бойра - Деньги?
— Да нет же! - пыталась доказать Мажор - Мне ничего не нужно, неужели ты не веришь?
— Нет.
— А надо бы! Серьезно, я ничего у тебя не прошу, не стоит быть так уверенной в том, что за каждую доброту надо платить.
Илирит раздраженно прищурилась и Оператор поняла, что Мажор выбрала не те слова для выражения своих мыслей.
— Доброту? Уж не знаю доброта ли это, что ты заставила меня жить дальше, - язвительно сказала бойра - Ты сама видела что голос со мной делает. Для меня было бы лучше умереть и больше не мучаться, но вот я тут, потому что ты решила поиграть в героя.
— Слушай, это не то что я имела в виду, - попыталась оправдаться Мажор, видимо тоже поняв, что сказала что-то не то.
— А что? - продолжила нападать Илирит, сделав шаг вперёд - Что ты хотела сказать? Что я должна тебе быть благодарна за услугу, о которой я даже не просила?
— Я хотела сказать, что ты вообще не должна быть мне благодарна! - не выдержав воскликнула Мажор.
Илирит встала как вкопанная, удивленно вскинув брови, словно она вообще не ожидала такого ответа. На взгляд Оператора бойра была озлобленным зверем, что никогда не знал доброты и каждое мнимое проявление милосердия со стороны Орокин в итоге оборачивалось против нее. Такие как она больше не верят в добро, уверенные в том, что ничего не бывает бесплатно, они закрываются в скорлупе, которая защищает, но также и обрекает на вечное одиночество. Такие как она нападают чтобы защититься, предпочитая сразу выставлять когти и зубы, чем пытаться разобрать конфликт путем разговоров или обороны. В какой то мере Оператор понимает бойру, когда то она и сама была такой, но со временем начинаешь понимать, что жизнь в скорлупе - слишком большая цена за защиту.
— Слушай, - вздохнула Мажор - я не знаю почему ты видишь в любом моем действии только плохое, но просто прими тот факт, что я не хочу от тебя ни благодарностей, ни оплаты за спасение, просто... просто я не могла тебя там оставить, понимаешь? Это была бы ужасная смерть и я не хотела чтобы она тебя настигла, тем более что ты, ну... последняя из своего рода, вроде как.
Илирит продолжала молчать, видимо снова пытаясь распознать обман в словах Мажор, но, судя по ее ещё более раздраженному выражению лица, так и не смогла найти что-то, за что можно зацепиться. В конце концов она молча развернулась на пятках и пошла прочь по коридору, так и не проронив ни слова, лишь когда поворачивала за угол бросила тихое "ненормальная" и ускорила шаг.
Мажор поджала губы и разочаровано выдохнула, видимо смирившись с тем, что свои мысли до бойры ей донести не удалось.
— Итак, - следующее воспоминание, снова столовая, снова Илирит, евшая в одиночестве и снова Мажор, которая не оставила попыток подружиться с неразговорчивой бойрой - на чем мы остановились?
— На том что нам не по пути, - с ходу отрезала Илирит, но вставать не спешила, лишь настороженно смотрела на собеседницу.
— Это я помню, - отмахнулась Мажор - а до этого мы разговаривали о хобби. И раз уж мнения о музыке у нас разные, давай поговорим о чем нибудь другом, например... например о еде? Какая тебе больше всего нравится?
— У бойр нет вкусовых рецепторов, - равнодушно ответила Илирит - я не чувствую вкус еды.
— О, - тупо сказала Мажор, неловко заломив пальцы - ладно... видимо темы которые я выбираю обречены на провал. Давай тогда ты? О чем ты хочешь поговорить?
— Я не хочу говорить.
— Неправильный ответ. Ну же, не будь такой скучной, хотя бы что нибудь, что тебе интересно? Кроме музыки, конечно.
Илирит прищурилась, видимо раздумывая отвечать воину или нет. В конце концов она сдалась и, отложив палочки для еды, сказала:
— Ну допустим, - бойра издала протяжное мычание в знак раздумий - мне всегда было интересно зачем Даксам эти большие шляпы на голове. Они же наверняка затрудняют движение.
— Точно! - тут же подхватила разговор Мажор, щелкув пальцами - Я тоже пару раз видела Дакс и одного из них была такая широкая механическая часть головы, что я бы не удивилась, что он из-за нее не видит потолка! Я уверена что это мешает обзору, как же они могут так спокойно сражаться с этой штукой?
Дальше разговор пошел более или менее спокойно. В основном он состоял из рассуждений Мажор и либо саркастичных комментариев Илирит, либо её равнодушных замечаний и поправок.
Следующие воспоминания полились ровным потоком, плавно перетекая из одного в другое и в следующее, практически не останавливаясь. Это были моменты зарождающейся дружбы между Мажором и Минором, во время которых Оператор все чаще и чаще замечала, что бойра позволяет себе улыбаться и даже тихо хихикать во время особо удачных шуток Мажор. Хоть она все так и оставалась зажатой в себе, было сложно не заметить, что Илирит постепенно начинает привязываться к подруге, потерянно стремясь к ее обществу, хоть она и решительно отказывается это признавать.
Эти воспоминания были из разряда тех, которые вспоминаешь с теплотой в те моменты, когда ничего теплого уже и не осталось.
Такие моменты, к сожалению, настали слишком быстро.
В один момент люди из отряда Мажор стали пропадать, точнее их уводили для работ в лабораториях, но, как ни странно, никто с этих работ так и не вернулся. Это происходило в период, когда началась Старая война, так что было не сложно догадаться что происходило с этими людьми - очередные жертвы для создания варфреймов.
— Осторожнее, тупица, - Илирит сказала это с привычным раздражением, но за ним было хорошо различимо волнение. Она явно понимала, что Орокин что-то делают, но не могла догадаться что конкретно, а потому и не могла дать четких предостережений.
— Не волнуйся, - улыбнулась Мажор - я покрепче тебя буду, хрустальная ты моя.
— Иди ты, - губы бойры растянулись в невольной улыбке и она была вынуждена отвернуться, чтобы не признавать, что слова Мажор заставили ее улыбнуться.
Мажор громко рассмеялась, вместе с ней совсем тихо хихикнула Илирит, однако этот смех постепенно стал затихать, будто отдаляясь и растворяясь в темноте, оставляя после себя лишь звенящую тишину, в которой громким было даже дыхание, от того и вопрос, заданный тихим, сломленным голосом, был слишком громким для человеческого слуха.
— Что...вы имеете в виду? - испустив дрожащий вздох, спросила Мажор, стоявшая перед равнодушным архимедианом.
— Нам нужен доброволец для... некоторых экспериментов, - повторил архимедиан - не самых приятных, врать не буду, но такова честь служить Орокин.
Мажор нахмурилась и сжала кулаки. Незадолго до этого пропала Илирит и, судя по лицу девушки, она явно догадывалась, что причиной ее пропажи стали эти самые "эксперименты".
— Илирит, где она? - прямо спросила Мажор, но когда архимедиан посмотрел на нее взглядом, ярко говорившим о том, что он не понимает о ком речь, девушка вздохнула и сказала - Бойра, последняя из своего рода. Где она?
— Ах, она, - понимающе вздохнул архимедиан - стала добровольцем для экспериментов.
Невысказанным осталось то, что слово "доброволец" в данном случае играет исключительно номинальную роль.
— И как она? - не унималась Мажор.
— Не готова для проведения эксперимента. Хрупкость ее расы не позволяет нам использовать более эффективные методы.
Оператор с подозрением прищурилась, слушая то, что говорит архимедиан. Почему он так открыто говорит о секретных экспериментах? Это совершенно не свойственно для Орокин, которые с обычными смертными делятся разве что их расписанием обеда. Что-то тут не так, девчонка была в этом уверена.
— Отлично, - не скрывая свое облегчения сказала Мажор - тогда отпустите ее? Если она бесполезна для ваших экспериментов, то зачем держать ее дальше?
— Вы не дослушали, - сказал архимедиан - то, что бойра не может перенести эксперимента не значит что мы можем ее отпустить. Как оказалось, после недавних событий, искусство звука бойры оказалось весьма полезным и мы не намерены отпускать ее просто так. Если в ближайшее время мы не найдем решение проблеме хрупкости этой особи, мы будем вынуждены все же провести эксперимент и надеяться на лучшее.
Оператор внезапно прыснула, после чего рассмеялась так громко, что сама удивилась своей силе смеха. Когда в последний раз она так смеялась? Наверное ещё когда Орокин существовали, но если в прошлом причины смеха были веселые и ненапрягающие, то в этом случае причиной смеха послужила ложь со стороны архимедиана настолько откровенная и глупая, что начинаешь сомневаться в интеллекте умнейшего ученого.
Орокин? Надеются на лучшее? Да Оператор скорее поверит в то, что Ивальд испечет ей печенье, или что Дейт стал гением инженерной мысли, но только не в эту чушь. Какими бы гнилыми не были Орокин, стоило отдать им должное, они никогда не надеялись, они всегда были расой строгого прагматичного ума, которому служили лишь факты и расчеты, но не такие неустойчивые понятия как надежда, или вера. В данном случае, девчонка уверена, что если бы Мажор не повелась (а дальше она явно поведется) на такую откровенную манипуляцию, Орокин не стали бы терять бесценный материал бойры, пока не нашли бы способ его сохранения, или пока не погибли от Владеющих разумом.
Однако, к сожалению, или к счастью, Мажор была весьма наивной девушкой, либо же просто не знала Орокин, поэтому, явно поверив этой чуши, широко раскрыла глаза и испуганно прикрыла рот рукой.
— Вы не можете говорить серьезно! - воскликнула она - Нельзя же просто начать смертельный для нее эксперимент и просто "надеяться на лучшее"!
— Идет война, - ровно ответил архимедиан - любые средства хороши. Даже если вероятность успешного прохождения эксперимента мала, мы рискнем, чтобы получить новое оружие.
Надо же, теперь он даже не скрывает, что эксперименты нужны для создания оружия и Оператор с раздражением понимает, что он просто уверен в своей победе. Он видит, что на Мажор можно легко надавить и что она также легко поддается любым даже самым простейшим манипуляциям, а потому он просто не видит в этой ситуации варианта, в которой девушка может отказаться. Еще никогда в жизни девчонка не хотела ударить кого-то так сильно, как сейчас. Мудак.
Мажор, тем временем, молчала, шокировано смотря на архимедиана, не имея сил вымолвить ни слова, лишь иногда открывала и закрывала рот, словно рыба, пытаясь что-то сказать. Спустя минуту архимедиан вздохнул и, ровно развернувшись на пятках, медленным шагом направился прочь от Мажор.
— Ну, если вы не можете дать мне конкретного ответа...
— Стойте! - вновь попалась на прием архимедиана Мажор - Стойте... Илирит... что нужно для того, чтобы она пережила эксперимент?
Архимедиан, не скрывая снисходительного взгляда, развернулся, и, сложив руки за спиной, сказал:
— Бойры хрупки. Они не могут пережить больших нагрузок самостоятельно. Но если у них будет поддержка... каркас... то шанс их выживания заметно повышается. Но этот каркас не может быть создан из металла, или стали, он должен быть боле... органическим. Как если бы для этого послужило что-то, или
кто-то, живой, - он замолчал и как ни в чем не бывало посмотрел на Мажор, как будто не сказал сейчас что его эксперимент подразумевает сращивание двух отдельных живых существ в одно.
Мажор, явно сообразив о чем именно говорит архимедиан, встала, метаясь в своих сомнениях, но уже спустя пару секунд, явно не давая себе шанса на дальнейшее раздумие, сказала:
— Я подойду? Для этого... каркаса.
В первые за весь разговор архимедиан улыбнулся, но улыбка эта была настолько злая и отвратительная, что Оператору захотелось отвернуться, лишь бы не смотреть на нее.
— Конечно, - сказал он чрезмерно мягким голосом, за которым скрывался победный тон.
***
— Вот ублюдок! - прошло не больше десяти минут с того момента, как Оператор очнулась от воспоминаний Мажора, но она все не переставала ходить по орбитеру и, не стесняясь выражений, ругаться на Орокин и архимедианов - Отвратителен! Черт возьми, как же я хочу собственноручно сломать ему шею!
—
С этим будут определенные проблемы, - равнодушно заметил Фрост, который вместе с другими варфреймами равнодушно наблюдал за праведным гневом девчонки.
— Я знаю Отмороженный, - прошипела Оператор и, сделав пару глубоких вдохов, наконец остановилась, уперев руки в бока - ладно... ладно! Я спокойна. Абсолютно спокойна. По крайне мере на данный момент, точно. Нам... нам надо решить что делать дальше с Банши, да, точно! Что нам делать с Банши, надо сосредоточиться на этом, спокойствие тут не помешает.
Она сделала пару завершающих вдохов и выдохов, после чего развернулась к Банши, которая все это время тихо сидела у иллюминатора личной комнаты Оператора, куда ее перенесли, чтобы иметь возможность убрать арсенал. У пульта управления все еще находилась Мажор, но с момента как девчонка вышла из ее воспоминаний она так и не пошевелилась и ничего не сказала, только тупо смотрела в иллюминатор, словно так и не очнулась после использования блокиратора.
— Мажор? - тихо спросила Оператор, касаясь плеча варфрейма - Ты как?
—
Ралин, - вместо ответа на вопрос сказала Мажор.
— Что?
—
Ралин, - повторила она -
Мое имя. Не Мажор. Это... странно.
Оператор вскинула брови, но быстро уловила мысль и кивнула, аккуратно садясь рядом с Банши.
— Хорошо, Ралин, - сказала девчонка - с тобой все в порядке?
Та лишь неопределенно пожала плечами, после чего наконец перевела взгляд с иллюминатора на Оператора.
—
Моя вина, - сказала она, указав рукой на тело Банши -
это. Она ненавидит это тело. Я тоже. Но мы тут... из-за меня.
— Не уверена, - покачала головой девчонка - Илирит оказалась бы заточена в этом теле даже если бы ты не согласилась на эксперимент, просто в том случае Орокин взяли бы другого воина, который следовал за ними как слепой пес.
На этих словах Оператор краем глаза заметила как дернулся Фрост.
Ралин молчала, лишь смотрела на девчонку, словно пыталась найти в ней какие-то ответы, но в том то и дело, девчонка их дать не могла. Она такая же потерянная душа как и варфрейм, различие лишь в том, что варфреймы были обращены в оружие против своей воли и мысли их были заперты на крепкий замок, а Оператор подчинялась приказам почти по своей воле, с каждой миссией все больше и больше позволяя обращать себя в оружие. В каком-то смысле они все таки похожи, а потому она не сможет дать совета, даже если постарается.
Так она и сказала Ралин, после долгого молчания, однако та на это лишь тихо рассмеялась и помахала рукой.
—
Конечно, - сказала она -
но я не ищу ответы. Хочу знать. Зачем? - на этих словах она указала рукой на остальных пятерых варфреймов, стоящих у входа в личную комнату девчонки.
— Зачем я пробуждаю их разум? - спросила Оператор и, дождавшись утвердительного кивка лишь развела руками - Не могу дать тебе точный ответ. Изначально это было лишь любопытство и стремление раскопать тайну, сокрытую в варфреймов, но теперь... теперь это что-то более... я не знаю, личное что ли. Варфреймы считаются лишь оружием, в то время как вы имеете свое прошлое и свои личности, но это скрыто под таким большим слоем боли, что мне.., - Оператор замолчала, задумавшись. Спустя пять секунд она решительно покачала головой - нет, мне не жаль вас. Я просто слишком хорошо понимаю это чувство, когда тебя воспринимают лишь как оружие без прошлого, настоящего и будущего. Этого не заслуживает никто.
Ралин долгое время молчала, продолжая рассматривать Оператора, видимо на этот раз в каких-то своих раздумиях, которые девчонка понять не могла, но не вмешивалась, решив предоставить варфрейму время для размышлений. Уже когда она собиралась вставать, чтобы оставить Ралин в покое, та издала тихий скрежечущий смешок и сказала:
—
Смешно, - варфрейм вновь повернула голову к иллюминатором -
но я верю. Надеюсь.
***
— Банши еще некоторое время не будет приходить в себя, - сказала Оператор, когда арсенал был приведен в порядок и варфрейм перешел обратно на свое место в его углу - точнее Минор. Блокиратор имеет весьма сильные побочные эффекты, так что придется подождать, пока бойра не очнется и только потом с ней поговорить. В это время лучше будет заняться чем то продуктивным, или что-то в этом роде.
Она неопределенно махнула рукой, на что все пятеро варфреймов, словно один, издали смешки, либо, судя по их движениям, если бы они имели глаза, то определенно бы их закатили.
— Новых варфреймов собирать все еще не самая хорошая идея, - продолжила девчонка - я не знаю как будет вести себя бойра после нашей выходки, может она вообще окончательно взбесится или что-то в этом роде. Так что, сейчас мы вроде как в отпуске.
—
Отпуск? - непонимающе спросила Гара -
Что это значит?
— Значит делайте что хотите, - пожала плечами Оператор - в пределах разумного, конечно. Я в ближайшее время на миссии выходить не планирую, хочу разобраться и составить записи о том, что я вообще сделала за время своего "исследования", в будущем, думаю, пригодится. Так что можете сами сходить на миссии, или на Цетус, куда вам больше интереснее. Но только не делайте глупостей и не пытайтесь вступить в контакт с людьми, я не хочу разбираться с проблемами, которые вы можете устроить.
—
Сама же нас отпускаешь без присмотра, - усмехнулась Гаруда -
это будет твоим промахом, если мы накосячим.
— И тем не менее, - тон Оператора был уставшим, она явно не была настроена на споры или ответные подколы - вы меня поняли. Узнаю что вы что-то натворили - вышвырну на свалку.
Все шестеро понимали, что эта угроза совершенно не имеет никакого веса, но тем не менее варфреймы сделали вид что очень испугались (некоторые из них сделали это с чрезмерной театральностью).
— А я... - Оператор упала на свою импровизированную кровать, не обращая внимания на боль, возникшую после удара спины о твердый пол, который не смягчали тряпки, выбранные для замены матраса - я хочу спать. Очень.
Проваливаясь во внезапный сон девчонка не услышала немного обеспокоенного оклика Протеи, уши как будто заложило, глаза тремительно закрывались и уже на краю сознания Оператор смогла различить лишь тихий веселый голос, отдаленно напоминающий ее собственный:
— Хорошая работа, Малыш.
