Sammy's Little Soldier

Когда Дин проснулся, на улице ярко светило солнце. Занавески были задёрнуты не до конца, и весёлое солнышко игриво заглядывало в окно, радостно даря свои лучи рейхсмаршалу. Геринг, правда, от такой щедрости был совсем не в восторге, слабо шевелился и мычал от боли сквозь кляп. Похоже, именно эти звуки и разбудили Дина. Он подобрался к окну и осторожно, чтобы свет не попал на кожу, задёрнул занавески до конца. Кажется, он проспал самый отвратительный этап трансформации и чувствовал себя довольно сносно. Если бы ещё не эта прорезавшаяся оглушающая жажда… — Дин?! Старший Винчестер замер возле окна и осторожно оглянулся на мелкого. Сэм только что проснулся и тут же сел на кровати, почуяв в комнате не одного вампира, а двух. И в его голосе было столько недоумения, обиды, злости, страха от мгновенного осознания того, что теперь у него не получится оставить брата в относительно безопасном месте, что Дин заалел ушами, словно его, пятилетнего, застукали на том, что он стащил пирожное из буфета. — Хей, — неловко сказал он, опустив глаза. — Хей, — помолчав, хрипло отозвался брат, глядя в сторону. Ему не требовалось ничего объяснять. Он и сам всё понял. И в глубине души — Дин уверен — был ему благодарен, несмотря на то, что был жутко расстроен и злился на него сейчас так, что покраснели скулы. Он злился. Сэм злился. Ха. Ха. У Дина, кажется, уже выработался рефлекс, как у собаки Павлова, потому что он полыхнул как спичка от одной этой мысли. Он решился, и дальше не терял ни мгновения, пока Сэм ещё не успел перейти от злости к сучности. Стащить Геринга с крюка, спеленать так, чтобы не дёрнулся, даже когда окончательно пройдут последствия инъекции крови мертвеца, и закатить его в ванную, закрыв за ним дверь. Оскалить зубы на изумлённо наблюдающего за ним брата и медленно, пригнувшись, подобраться к кровати, следя, как изумление на лице Сэма сменяется сначала поджатыми губами, но потом всё же обессиленным вздохом и знакомым закатыванием глаз. Дин постарался не улыбнуться слишком явно — он почти прощён. Он выбрал момент, когда глаза мелкого смотрели точно вверх, и сделал бросок, стараясь подмять его под себя, но через секунду оказался перевёрнутым на лопатки и прижатым к кровати всем телом. Всё-таки организм ещё был дезориентирован недавней трансформацией, иначе ещё неизвестно, кто остался бы сверху. Большая ладонь брата крепко держала его за горло, не давая пошевелиться. — Дин, ты что, пьян?! — пряча улыбку спросил Сэм и даже наклонился, чтобы демонстративно принюхаться, хотя это ему и не требовалось, он мог бы почуять брата и его состояние даже в противоположной точке земли. Они принадлежали к одному гнезду, со всеми вытекающими. — Да я уже почти неделю в рот не брал! — возмущённо прохрипел Дин. Хватка ладони на его горле слегка ослабла. — А вот это ты зря, — ровным голосом, с непроницаемым выражением лица сообщил ему Сэм. — Надо это исправить. И скатился с брата на постель, глазами указав в сторону «исправления». Мог бы и не показывать. У Дина уже буквально рвало крышу от близости, от бьющего в нос запаха брата. Конечно же, он «исправился». Но этого было катастрофически мало. Во-первых, когда ещё выпадет такой шанс — почувствовать, что такое секс в шкуре вампира. А во-вторых — от запаха Сэма его вело, как будто он снова был тинейджером, вспыхивающим, как порох, от любой картинки, мысли, прикосновения. Как будто рядом с ним снова была его недостижимая мечта, его влажная фантазия, на которую он мог дрочить по пять раз на дню — его шестнадцати-(а также семнадцати- и восемнадцати-)летний младший брат со своими голенастыми жеребячьими ногами, взлохмаченными волосами, крыльями лопаток, которые торчали под старыми Диновыми футболками, и сверкающей улыбкой, которая была только для Дина. Всегда только для Дина. Пока Дин не сбежал от него, как от чумы, всего лишь после одного поцелуя. И потом чуть не умер, когда мелкий в свою очередь сбежал в Пало-Альто, в этот свой богом проклятый Стэнфорд. Какой же он был дурак. Ещё столько лет назад он мог бы целовать эти идеальные губы, обнимать это тело греческого бога, поклоняясь каждой чётко прорисованной мышце. С благоговением следить, как тонкое, гибкое тело тинейджера превращается в это потрясающее пособие по анатомии, и отслеживать эти изменения руками, губами, языком… Дина трясло. Он весь потерялся в запахе брата, в его вкусе, оставшемся на языке. Сверхчувствительное обоняние вампира сейчас почему-то работало только в одну сторону — он чуял исключительно Сэма. Растворялся в нём. Его запах, который всегда был для Дина словно запах валерьянки для кошек, окутывал его сейчас полностью. Но и этого было недостаточно. Он с отчаянием смотрел на Сэма, который сейчас, после минета, выглядел как кот, обожравшийся сметаны, но продолжающий хищно следить за канарейкой в клетке. Они чувствовали друг друга. Сэм прекрасно знал, что происходит с братом, но лежал, заложив руки под голову и просто наблюдая, несмотря на то, что его член уже снова наполовину встал. Дин понимал, что это его наказание. За то, что превратил себя в вампира, не предупредив, не посоветовавшись. За то, что отказался оставаться в безопасности. Но он не мог по-другому. А сейчас он буквально терял себя, терял остатки самообладания, растворяясь в запахе брата, растворяясь в диком, бешеном желании. Желании принадлежать. Быть единым целым. Но ему отказывались это давать, отказывались его брать. Практически отказывались от него. Сэм находился всего в нескольких сантиметрах от него, но Дин чувствовал себя так, словно тот снова был в Пало-Альто, на другом конце страны. Трясущейся рукой он коснулся выступающей тазовой косточки там, где боксеры брата были небрежно приспущены для минета целую вечность назад. Сэм резко втянул в себя воздух и прикусил нижнюю губу, но не двинулся с места. — Сэм… — окончательно отчаявшись выдавил из себя старший Винчестер. — Да? — ровным тоном, чуть хрипло отозвался младший, продолжая его разглядывать со странным выражением в глазах. Дин молчал. Он протянул вторую дрожащую руку и положил её на живот брата, забравшись под футболку. Сэм, наконец, шевельнулся, только чтобы взять за запястья обе лежащие на нём руки и убрать их с себя. Но не отпустить. — Сэм… — шёпотом повторил Дин, чувствуя, как в уголках глаз начинает жечь. Не хватало ему только ещё слезу пустить… Дин Винчестер в слезах умоляет, чтобы его трахнули. Достойный сюжет для фильма ужасов. Сэм слегка повернул голову, чтобы заглянуть ему в глаза. — Попроси, Дин, — тихо сказал он. — Просто попроси. Попроси, наконец, чего-то для себя. Это не стыдно — просить то, чего ты очень хочешь. Если бы ты умел это делать ещё тогда, думаешь, всё дошло бы до Стэнфорда? Дин сукин сын Винчестер. Слишком гордый, чтобы просить для себя. Может встать на колени, чтобы просить за кого-то другого, может просить помощи в деле, но никогда для себя лично. Может бросаться на помощь другим, даже если от этой помощи отказываются, может превратить себя в вампира, чтобы не пустить меня одного в их логово, но не может попросить меня сделать то, что он хочет. Может разозлить или выбесить, чтобы добиться своего, но никогда — просто попросить. Сделай это, Дин. Я хочу, чтобы ты это сделал. Видишь, это несложно — сказать, чего ты хочешь. И он сломался. Не выдержал. — Сэмми… — практически рыдание, — Сэм… — Да, Дин? — Пожалуйста… — Пожалуйста что? — П-пожалуйста… Сэм ждал, по-прежнему держа в своих ладонях запястья брата. — Возьми меня… — еле слышно закончил Дин. Сэм резко вздохнул, но его голос остался мягким. — Ты этого хочешь? — Да… — Дин поднял глаза на брата. Он тяжело дышал, но голос постепенно окреп. — Да, я этого хочу. Хочу, чтобы ты меня взял. Хочу, чтобы ты меня трахнул. Хочу чувствовать тебя в себе. Мне это нужно. Сейчас, Сэм. Пожалуйста… Сэм издал какое-то горловое рычание и дёрнул руки на себя так, что Дин буквально впечатался в него. А дальше мир вокруг них перестал существовать. Они целовались, забывая дышать. Всего несколько секунд хватило, чтобы сорвать друг с друга футболки и нижнее бельё, а дальше руки заскользили по обнажённым телам, сталкиваясь, впиваясь пальцами в бока, в бёдра, в ягодицы, пока Сэм рывком не перевернул Дина на живот и не положил тяжёлую ладонь на поясницу, другой рукой подхватив под низ живота, заставляя прогнуться, выставив вверх зад. Дин подтянул к себе подушку и уткнулся в неё лицом, задыхаясь, слыша, как Сэм отщёлкивает крышку флакона со смазкой. Яркий клубничный аромат забил ноздри, и Дин недовольно замычал — он мешал ему чувствовать запах брата. Сэм понял его без слов и, выдавив на одну руку смазку, другую поднёс ко рту Дина, надавил большим пальцем на подбородок, заставив открыть рот, и положил ему на язык три пальца, одновременно с этим вводя в него столько же влажных от смазки пальцев с противоположной стороны. Дин застонал, принимая и то, и другое, сжался вокруг пальцев, наслаждаясь вернувшимся вкусом и запахом брата. Сэм не пытался быть нежным или аккуратным, Дину никогда это не было нужно, скорее наоборот — чем жёстче, тем лучше. А уж сейчас, когда их тела практически не чувствовали боли, ему тем более это не требовалось. Медленное и вдумчивое растягивание всегда скорее было выбором Сэма, который опасался порвать брата или причинить ему излишнюю боль. Сэм слегка согнул пальцы, безошибочно отыскав простату, добившись горлового стона от брата, и попытался развести пальцы ножницами. Туго. Слишком туго. Но сейчас это именно то, что нужно. Он убрал руки опять одновременно, чтобы ухватить Дина за бёдра с двух сторон — ему нужна была устойчивая позиция, чтобы втиснуться в такое тугое отверстие. Дин протестующе застонал, лишившись сразу двух игрушек, но тут же подавился воздухом, когда почувствовал, как большая, горячая головка члена ткнулась ему между ягодиц. Сэм развёл их большими пальцами. Его огромные ладони накрывали каждую ягодицу полностью, и он даже смог дотянуться большими пальцами до ануса, раскрывая его с двух сторон, выставляя напоказ розовую плоть внутри. Старший Винчестер всхлипнул, прогибаясь ещё сильнее. — Это, Дин? Ты этого хочешь? — хрипло спросил Сэм. Это было уже слишком. — Да, да, да, да, пожалуйста, Сэмми, я больше не могу, мне надо, Сэм… — Хорошо, Дин. Всё, что попросишь. Он быстро размазал ещё порцию геля по члену, покрепче упёрся коленями в кровать между разведённых ног брата и медленно, неотвратимо вдавил головку в розовое кольцо мышц. Дин уткнулся лицом в подушку, заглушая крик. Он дрожал всем телом. Это не было больно (что даже немного разочаровывало — оказывается, ему нравилась эта острая, болезненная растянутость в первые мгновения, это предвкушение скорой заполненности, вибрирующее ожидание того момента, когда неприятные ощущения смоются волной жара и вернутся не раньше, чем через несколько часов), но было настолько всепоглощающе, это медленное, мощное продвижение внутри сквозь узкое, практически нерастянутое отверстие, моментальная заполненность, давление на стенки вокруг входящего члена, словно проминающего, пробивающего себе дорогу сквозь внутренности — Дин не мог не сравнить это неотвратимое движение с их угрозой посадить рейхсмаршала на кол. Когда целую вечность спустя Сэм остановился, войдя до самого конца, Дин коротко всхлипывал в подушку, крупно дрожа, весь покрытый потом, промочив простыню под собой предэякулятом, и практически в шаге от оргазма. Невероятно, но Сэм, двинув бёдрами, вдавился даже ещё глубже. Как никогда. Дину даже показалось, что головка сейчас прорвёт ему кожу живота, выйдя наружу, словно детёныш в фильме «Чужой». Он невольно сунул руку вниз, чтобы пощупать живот — цел ли ещё. И действительно нащупал что-то, упиравшееся в него изнутри. Дин слегка прижал это ладонью, и Сэм зашипел, вдавившись ещё сильнее, надавливая на лежащую на животе ладонь. Это оказалось последней каплей. Дин кончил, не коснувшись себя, содрогаясь на члене, вцепившись пальцами в простыни, а зубами в наволочку подушки. Сэм держал его всё это время, не давая упасть на постель, сохраняя для них эту абсолютную заполненность. Когда последние волны оргазма прошли сквозь Дина, и он обессиленно повис в крепкой хватке брата, тот наклонился и очень нежно поцеловал его в шею. — Ну вот, это же было несложно, правда, Дин? Думаю, нам стоит потренироваться. Что ты хочешь сейчас? Скажи мне. Попроси. Я это сделаю. Сучка. Дин почувствовал, что у него горят не только щёки, но и уши и даже шея. Это он всегда был тем, кто спрашивал у девушек, чего они хотят. Это он был мастером постельных разговоров, от которых девушки заводились с полоборота. Это он заставлял их просить, умолять, и потом сполна выдавал им всё, что они просили. И даже больше. Чёртов Сэм. И ведь он сейчас просто отстранится и пойдёт в душ, если Дин не ответит. А Дин знал, что умрёт, если в нём сейчас станет пусто. Он с трудом заставил язык шевелиться. — Хочу… — Да? — Хочу тебя, — дальше пошло легче. — Со мной. Во мне. Хочу, чтобы ты никогда меня не оставлял. Хочу вот это, — он снова коснулся ладонью выпуклости на собственном животе, погладив её пальцами и наслаждаясь тем, как Сэм втянул при этом воздух. — Пожалуйста, Сэм. Только не уходи. Хочу, чтобы ты меня трахал. Хочу почувствовать твой оргазм, то, как ты кончаешь внутри меня. Хочу ещё раз кончить без рук, только от того, как ты меня трахаешь. Сэм дрожал всё сильнее по мере того, как голос брата становился всё увереннее. Он вдавил пальцы в бёдра Дина так, что кое-где прорвал ногтями кожу. Их обоих это совершенно не волновало. — Всё, что попросишь, Дин, — прошептал Сэм и качнул бёдрами назад и снова вперёд, в прижатую к животу ладонь. Они не сразу поняли, что их эмпатическая связь вампиров одного гнезда работала в обе стороны. Когда ты буквальным образом чувствуешь, что происходит с партнёром, это удваивает, утраивает, удесятеряет ощущения. Они будут скучать по этому, если им удастся вернуться в человеческое тело. Дина вело ещё с того самого момента, когда он вспыхнул, поняв, что Сэм разозлён, и окончательно сорвало голову, когда он окунулся в запах мелкого. В то, что всегда было его гаванью, его прибежищем. А Сэм в первый раз за всё это время мог не опасаться порвать брата, мог, наконец, выпустить всё то огненное, ослепляющее, что он чувствовал по отношению к старшему, мог втрахивать его в матрас на всю амплитуду, выходя практически полностью и снова врываясь до самого конца. Без устали, без единой мысли в голове, только одно, бьющее набатом: «Дин. Дин. Дин. Дин». Мой. Навсегда. До конца. И раз за разом показывать брату это собственническое, хищное: «Мой». И знать, что он это чувствует, видит, осознаёт, с жадностью принимает и отзеркаливает, на том уровне, которого они не могли достичь раньше. Всё недосказанное, все сомнения, вся остававшаяся неуверенность ушли. Они принадлежали друг другу. Полностью. Не то чтобы они раньше об этом не знали. Просто сейчас у них на руках были все доказательства. То, что за дверью ванной при этом валялся их сир, который, скорее всего, мог не только слышать, но и чувствовать то, что тут происходило, придавало всему этому сумасшествию налёт истинного безумия. Их это не волновало. Они словно дорвались друг до друга. И им было мало, мало, мало, мало. Когда они, задыхаясь, наконец оторвались друг от друга, уже наступил вечер. Сквозь задёрнутые занавески не просвечивало солнце, и в комнате была полная тьма. — И с чем из всего этого я должен был помочь? — раздался знакомый голос с того места, где стоял стол со стульями. Голос прозвучал нечеловечески, хотя бы потому, что в нём не было ни миллиграмма сарказма. Винчестеры переглянулись и синхронно зажали рты, потому что ещё и засмеяться в такой момент — это немного моветон. Геринг, видимо, не считал это моветоном, потому что из ванной послышались булькающие звуки — вампир задыхался от хохота. Дин натянул на себя и брата одеяло и включил ночник на прикроватной тумбочке. — Хей, Кас, — откашлявшись, сказал он. — Здравствуй, Дин. — Привет, Кас. — Здравствуй, Сэм. — Немного неловко вышло. — Ты как всегда преуменьшаешь, Дин. — Давно ты тут? — В абсолютном значении или с того момента, как я появился в этой комнате в первый раз? — Понял… Можешь не отвечать. — Тогда ты ответь. Почему я прихожу на призыв о помощи и обнаруживаю здесь трёх вампиров, двое из которых… ну… вряд ли от этого получатся дети… Даже у… — Кас заметно смутился и оборвал предложение на полуслове. Дин поймал себя на мысли, что в вампирском обличии ему ещё больше нравится шокировать и смущать окружающих, но бедный Кас и так был не в своей тарелке, а он им сегодня нужен в исключительно боеспособном состоянии, поэтому старший Винчестер проглотил всё, что вертелось у него на языке, и потянулся под кровать, пытаясь нащупать нижнее бельё. — Призыв о помощи? — удивлённо спросил Сэм, который свои боксеры уже успел натянуть под одеялом и направлялся в сторону ванной. — Да, твой брат с утра просил о помощи. Очень убедительно. — Ну вот пусть тогда сам очень убедительно рассказывает теперь в чём дело. А я в душ. Сэм пинком выкатил спелёнутого Геринга из ванной обратно в комнату и закрыл за собой дверь. Дин только вздохнул. Боксеры он так и не нашёл, и объясняться предстояло по-прежнему сидя под одеялом. «Очень убедительный» рассказ оставил после себя ощущение чего-то недосказанного. Кас теперь выглядел немного скованным, словно ему было некомфортно находиться в компании трёх вампиров. Дин не стал ломать голову — это же Кас. Либо он скоро объяснит, что не так, либо они ничего не поймут, даже если он объяснит. Мысли ангелов бывают неисповедимы. Для военного совета пришлось снять с Геринга основательно изжёванный кляп. Даже металл не выдержал издевательств вампирскими клыками. Конструкция из осинки, треноги и фаллоимитатора всё ещё испускала запах клубники и угрозы, а длинная царапина ангельским клинком по внутренней стороне предплечья показала, что в этом мире есть оружие, которое умеет быть убедительным даже с вампирами, поэтому рейхсмаршал продолжил честно отвечать на вопросы. Да, все исследования «двери» между мирами проводились в одном институте. Да, у него есть туда допуск — его собственная персона. Нет, он их туда не проведёт, можете всё-таки сажать на кол, потому что если они туда попадут и уничтожат что-нибудь нужное или кого-нибудь нужного, то ему будет уже всё равно, что с ним сделают и здесь, и там. А без него — ну, пусть попробуют. Он даже согласен на это посмотреть. Последние люди? Хм, он не стал бы их так называть… Ну ладно-ладно, и незачем так угрожающе хвататься за деревянный член… Последние люди сейчас находятся в столице, в Берлине. Да, а он здесь, в этой их Евой забытой Америке, потому что только здесь была возможность пробить дыру между мирами. Ну да, это же логично, что институт тоже здесь. Der Teufel его знает, может, граница тут в каком-то месте истончается. Учёные пытались ему объяснить, но он ничего не понял в этих их флуктуациях. Да, он не против провести их обратно через ангар в командный центр. Даже может прикрыть. Честно? Из любопытства. Разве он не говорил, что он не только сентиментален, но и любопытен? Хочет посмотреть, что могут сделать против целого мира два отмороженных новичка-вампира и какая-то непонятная сущность с покерфейсом и волшебным кинжалом, держащаяся так прямо и скованно, словно это в его заду торчит пахнущая клубничкой конструкция. Но-но, попрошу без размахиваний острыми предметами! И вообще, он ещё ни разу не видел, чтобы люди сами рвались сделать себя вампирами его гнезда. И самое главное — преуспели в этом, да ещё и без его согласия и даже ведома. Так что да, ему безумно интересно, чем это всё закончится. Если они просто оставят его живым и связанным в командном центре, где рано или поздно его найдут свои, то все разногласия между ними можно считать закрытыми. Тем более, что их всё равно там убьют. Весь вопрос только в том — когда. На каком этапе их плана. А если даже не убьют (но на это не надейтесь, мальчики) — он их сир, а значит, сможет найти их везде, даже на другом конце света. Или в другом мире. Остаток военного совета, не требующий присутствия Геринга, они провели на берегу Саут-Платта. Дин боролся с двумя желаниями — бросить ещё один «блинчик» и посмотреть, чем это закончится, и вцепиться клыками в шею любого из проходящих мимо людей. Ночью их ходило не так много, что не могло не радовать, потому что второе желание побеждало с разгромным счётом. Он с тревогой поглядывал на Сэма, которому пришлось бороться с этим состоянием на целые сутки дольше, и чем дальше, тем это было хуже, даже не в арифметической, а в геометрической прогрессии. Хорошо, что они недавно основательно спустили пар в постели. Брат хмурился, кусал нижнюю губу, сидел, крепко вцепившись одной рукой в кисть другой, словно таким странным образом считал пульс, и упорно не поднимал взгляд на проходящих мимо людей. Кас настороженно смотрел на них обоих, готовый броситься на выручку тому, кому она понадобится, но, к счастью, не комментировал их состояние. И без этого было предостаточно тем для обсуждения. *** В мотеле они оставили в холодильнике два свежих «супа» и ещё на всякий случай два шприца с кровью Геринга. Они не стали заезжать на стоянку аэропорта за стоящим там джипом, и проехали сквозь потайной проход в холме на импале. В большом зале, правда, сменили её на фольксваген. Кастиэль исчез, как только открылась «дверь» между мирами — отправился на разведку. Для Геринга разыграли представление — Кас не сел в автомобиль вместе с ними, а помахал им рукой, пожелав удачи. Вампир скептически поднял левую бровь, но промолчал, заметно расслабившись. «Непонятная сущность» его нервировала. В ангаре их встретила лёгкая паника. Две группы военных ругались у самой стены. Одна, вооружённая незнакомым прибором, похоже, рвалась в соседний мир, вторая их не пускала. Фольксваген с Сэмом за рулём и рейхсмаршалом на заднем сиденьи приветствовали возгласами облегчения. Дин крепче вжал в бок Геринга оставленный Касом ангельский клинок, проколов остриём одежду, но рейхсмаршал честно отрабатывал свой билет на свободу. Как выяснилось, в командный центр зашли, когда обнаружили отсутствие часового у двери. Два обезглавленных трупа внутри слегка смутили, но и только. Жизни людей здесь ценились на вес золота, жизни вампиров из чужого гнезда перестали цениться вообще — и так вокруг слишком много голодных зубастых ртов. Да и к выходкам обдолбанного рейхсмаршала уже привыкли. Но вот его долгое отсутствие заставило поволноваться, и часть его ближнего круга, конфисковав у учёных вторую кнопку от «двери» между мирами, рвалась его спасать. Дин ещё плотнее прижал клинок к боку рейхсмаршала и кивнул на прибор, безмолвно требуя его забрать. Тот пожал плечами, но подчинился. Обе группы военных взяли под козырёк и, повинуясь взмаху руки Геринга, отправились по своим делам. В командном центре Сэм засел за «компьютер», а Дин с объявившимся ангелом отправились искать информацию по тяжёлому вооружению и обороноспособности мира кровососов. На Геринга в этом плане надежды не было — с тех пор, как здесь случайно открыли аналог метамфетамина, и рейхсмаршал пристрастился к крови, отравленной наркотиком, он пустил на самотёк все военные дела. Кас изучал карты и журналы — ему нужно было выяснить куда телепортироваться, а Дин уткнулся в другой «компьютер» в поисках информации по военным базам. В какой-то момент он даже недоверчиво присвистнул. Как выяснилось, непуганых идиотов тут была целая планета. Вот уже почти сто лет им не от кого было защищаться, поэтому обороноспособность была не просто на нуле, она уходила в минус. Так же, как и информационная безопасность. Стоило слегка копнуть при помощи отвлёкшегося на пять минут Сэма — и к услугам незваных гостей были все сведения по расположению военных баз и имеющемуся на них вооружению. Любые аналоги зениток здесь отсутствовали как класс — им действительно не от кого было защищаться. Стационарных комплексов тоже практически не было — войну планировалось вести на чужой земле. С наступательной боеспособностью дела обстояли гораздо лучше — вот уже почти три десятилетия хозяева этого мира готовились завоёвывать соседний, так что тут всё было подготовлено к битве на территории противника. В огромном ангаре базировались беспилотники-разведчики, остальное вооружение планировалось завозить с расположенных неподалёку двух военных баз. Оружие было уже на месте, сами войска могли собраться по тревоге в течение суток. Необходимости в постоянном присутствии всего личного состава не было, и на всех военных объектах была только минимальная охрана и команды техников, обслуживающих машинерию. Оказалось, что основную надежду вампиры питали в отношении передвижных ракетных комплексов с межконтинентальными баллистическими ракетами… Дин провёл рукой по лицу и потёр небритые щёки, еле удержавшись, чтобы не схватиться за волосы, приходя в ужас от прочитанного. Идиоты. На войне всегда главной ошибкой являются недостаточные разведданные. Так было и тут. Но в данном случае эта ошибка обернулась бы глобальной катастрофой для обоих миров — вампиры планировали перевезти в другой мир четыре ракетных комплекса и выпустить ракеты по России и Китаю. Предполагалось, что даже если они будут перехвачены средствами ПВО, там решат, что на них напали США, и отреагируют соответственно — выпустив собственные ракеты. А тут уже в дело вступят сами Штаты, которым это точно не понравится, и пока страны плюются огнём друг в друга, делая за вампиров половину работы, пришельцы займутся всем остальным. Истребители и бомбардировщики, продвинутые потомки «Фокке-Вульфов» и «Юнкерсов», стояли наготове. Подземные бункеры аэропорта были спроектированы так, чтобы принять целую армию и выпустить её в различных частях Колорадо, откуда войска вермахта, возглавляемые танками, БМП, БТР и самоходными артиллерийскими установками рассредоточатся на весь Северо-Американский континент. А оттуда, захватив американские подлодки и авианосцы — на весь мир. План был хорош. Дьявольски хорош. Вампиры опять не учли только одного — в мире людей было изобретено атомное оружие. И когда ответные ракеты полетят на Америку, а потом обратно в Европу и Азию, в них будет не относительно безобидный тринитротолуол, а ядерный боезаряд. И само существование этого мира окажется под большим вопросом. — Идиоты, — пробормотал Дин. — Какие же идиоты… Сэм, ты долго ещё? Кажется, я нашёл всё, что нужно. — Пять минут, — отозвался младший Винчестер. — Вы решили, что мы будем делать с людьми? — Кас, как обычно, задавал самые неудобные вопросы. Винчестеры переглянулись. Вывезти людей из Берлина было невозможно в принципе. Да и бессмысленно — это уже были не люди. Больные, искалеченные, обладающие всеми мыслимыми и немыслимыми генетическими заболеваниями; у большинства из них жизнь поддерживалась искусственно, чтобы не терять ни капли драгоценной крови. Проще всего было бы оставить их здесь продолжать кормить вампиров — всё равно им осталось всего несколько лет — и просто-напросто наглухо запечатать «дверь» между мирами. Обе кнопки-ключа были у парней. Телепортироваться в институт и потихоньку рассовать там тротиловые шашки вообще не составит проблем. Тут неподалёку от командного цента находился целый склад ящиков с ними. Без кнопок, без разбирающихся в этом учёных и — в скором времени — без запасов человеческой крови вампиры потихоньку вымрут своими силами. Да, так было бы гораздо проще. Но это было невозможно уже совсем по другим причинам. Сэм наконец доработал своё письмо-вирус, принудительно адресованное абсолютно всем устройствам, имеющим доступ к Вельтфербу, и они были готовы отправиться на ближайшую военную базу, оставив в командном центре связанного рейхсмаршала, закатив его под стол и задвинув тумбочкой от посторонних глаз. Убивать его не стали. Во-первых, Винчестеры держат своё слово, а во-вторых, таймер для рассылки письма установили на 60 минут, и после этого Геринг пожалеет, что ему тихо-мирно не отрезали голову пришельцы из соседнего мира. Раз уж Гитлер тут у них был по-прежнему символом нации, грех было этим не воспользоваться. Письмо, которое через час должно было открыться практически на всех устройствах этого мира, содержало катастрофическое количество капслока и восклицательных знаков и гласило: «ГИТЛЕР ЖИВ!!! Вас обманывает высшее руководство Партии и лично Герман Геринг!!! Никакого волшебного кольта не существует!!! Великого Фюрера каждую ночь травит кровью мертвеца его собственный почётный караул! ПРОВЕРЬТЕ ЭТО! ОН ЖИВ!!! Никакого завоевания соседнего мира не будет, вас обманывают! Правительство планирует уничтожить всех простых жителей, чтобы им самим хватило крови навсегда! Вернём себе планету! Спасём Великого Фюрера!!! СЛАВА ГИТЛЕРУ! СЛАВА ПОБЕДЕ!» Ложь всегда звучит гораздо убедительнее, когда она перемешана с правдой. Проверить, жив ли Гитлер, не составит труда. И убедившись, что он жив, простые вампиры поверят и во всё остальное. Письмо переводил на немецкий гугл-переводчик, и Сэм надеялся, что грамматических ошибок там будет не слишком много. Ближайшая военная база занимала обширную территорию в несколько квадратных километров и была обнесена высоким забором из металлических прутьев с колючей проволокой под током по верхнему краю. Готовые к выступлению самоходки ровно стояли в ряд на одной половине базы. Тут же горохом рассыпались БТРы и БМП. Чуть в стороне четыре ракетных комплекса подпирали командный центр. Тут и там располагались казармы, гаражи, госпиталь, вспомогательные помещения, всё пока ещё пустое и спящее в ожидании часа Х, и из всей армии вампиров здесь были только механики в гаражах, старшие офицеры, охрана и часть обслуживающего персонала. Вторую половину базы занимали ровные ряды танков. Неуклюжие и громоздкие — вряд ли их сильно модернизировали за последние полвека — но, тем не менее, грозные в бесконечности своих рядов и в готовности к уничтожению всего на своём пути. Забор вокруг базы с четырёх сторон прорезали широкие — чтобы мог проехать танк — ворота с КПП, то есть, как ни странно, база неплохо охранялась. К большому сожалению для вампиров, охранять её от телепортировавшегося ангела с двумя Винчестерами нужно было совсем по-другому. Страшно сказать, что могут сделать с дежурным личным составом артиллерийского полка и базирующегося здесь же танкового батальона два натренированных вампира-охотника с мачете и один ангел с клинком. Вампиров учили нападать на людей, и гражданских, и военных. Им объясняли, где их слабые места, и куда ударить так, чтобы человек больше не поднялся, хоть и остался жив — нельзя лишаться источника крови. Никто не учил их обороняться от тренированных профессионалов с такими же способностями, но намного превосходящих их по боевым качествам в ближнем бою, особенно, в условиях, когда любой выстрел скорее случайно попадёт в своего, чем прицельно свалит чужого. Взвыл сигнал тревоги, старший дежурный офицер затребовал помощь, но чем кто-то мог помочь им в ближайшие полчаса? Только разбомбить саму базу, на что, понятное дело, никто не пойдёт. Незваным гостям понадобилось всего несколько минут. Полученные в бою царапины они даже не заметили, и пока Кас охотился за недобитыми военными и техниками, братья Винчестеры нацелили все имеющиеся межконтинентальные ракеты на Берлин. В командном центре обнаружилась очень удобная централизованная система управления ракетными залпами. Но до чего же тяжело оказалось нажать одну-единственную кнопку. Кнопку, которая освободит остатки человечества. Кнопку, которую должны были нажать те, чьё предназначение было диаметрально противоположным. Вбитое, впитанное, врезанное в них, выжженное клеймом «Спасать людей, охотиться на нечисть» восставало против этого шага так, что их обоих буквально тошнило. Они всё это время старались отбросить мысли об этом моменте, но вот он настал, и необходимость сделать этот последний шаг встала перед ними во всей своей чудовищной неотвратимости. Дин наконец положил руку брату на плечо и кивнул, и Сэм, постояв ещё немного и крепко прикусив нижнюю губу, нажал на кнопку «Start». Выбор сделан. Пусть он и будет теперь их мучить всю оставшуюся жизнь. Орудия на самоходках пришлось регулировать каждое по отдельности. Половину из них они нацелили на Институт пространственно-временных исследований. Для надёжности. Оставшуюся половину, в том числе все кассетные снаряды, направили куда придётся, не забыв и соседнюю — авиационную — базу. Один только родимый ангар не тронули — им туда ещё возвращаться. И там парни оставят за собой красивый «презент» в виде одного из ящиков с тротиловыми шашками. Раз уж они не пригодились для того, чтобы тихо-мирно подорвать институт. Последние несколько минут братьям казалось, что они оглохли — слишком чувствительные с непривычки уши вампиров с трудом переносили даже обычные звуки, а тут беспрерывно гремели залпы и взрывы. Вокруг разверзался ад. Но здесь их работа была закончена. Остальное сделает всеобщая паника, письмо-вирус и отсутствие элементарных оборонительных установок. Кас перенёс их в ангар, где уже царил хаос, вызванный взрывами, и в срочном порядке взлетали беспилотники. Их заметили, когда они активировали заряд у стены, и открыли по ним огонь, но было уже слишком поздно. «Дверь» между мирами открылась в последний раз и закрылась навсегда. *** У всех троих оказались ранения разной степени тяжести, полученные в последний момент в ангаре, самое тяжёлое — в левое лёгкое — у Кастиэля. Ангел вылечил себя, но не решился помочь Винчестерам — он умел убивать вампиров, но ещё ни разу не пробовал их лечить, поэтому он просто помог им перевязать раны и перенёс их в номер в мотеле. За импалой они вернутся потом. Было уже позднее утро, когда Винчестеры наконец, отсалютовав друг другу бокалами, выпили своё «лекарство». Последние несколько часов стали непрекращающимся кошмаром, и их «маленькая победоносная война» против целого мира была тут далеко не самым важным фактором. Самым тяжёлым оказалось противостоять всепоглощающей жажде крови. Дину было немного проще, его трансформация прошла на сутки позже, но даже он в полной мере вкусил этой безумной, оглушающей жажды. Что творилось с Сэмом, который «овампирился» гораздо раньше, он боялся даже представить. Всё это время он опасался, что брат сорвётся, и был в шаге от того, чтобы сердечно поблагодарить вампиров, которые уничтожили практически всё человечество, за то, что в другом мире рядом с ними не маячили потенциальные жертвы. Но они справились. Они справились. Дин даже немного гордился ими. Пока выблёвывал свой желудок в ближайшую мусорную корзину. Ничего. С этим они тоже справятся.