Том I Обещанные

      Мирча, оправившись, вскочил с места, а после протянул руку Илинка. На удивление, та с радостью приняла помощь. Она неожиданно покрылась румянцем. Он уже принялся с любопытство рассматривать, но в ту же секунду от смущения и след простыл.       — Что ж, девчонка, откуда ты здесь? Таких как ты, в служанки не берут.       — А я и не служанка, — хихикнула она. — Я пришла за отцом.       Мирча удивился. Это было вполне очевидно, ведь брать таких маленьких девочек — кощунство. Руководясь любопытством, он непроизвольно выпалил:       — Твой отец что, боярин какой?       — Так и есть. Он теперь служит новому князю, и я пришла вместе с ним, но меня не пустили на пир.       Илинка опустила глаза, похоже, и правда расстроившись. Мирча стоял как вкопанный, пытаясь осознать происходящее, но его маленькая головка была совершенно пустой — страх смёл все мысли. Из-за встречи он забыл обо всём на свете и даже поиски Влада больше не волновали его.       — От кого ты так бежала?       — Я…       Илинка не успела договорить и резко обернулась, будто услышала что-то. Её глаза расширились от страха, нервно бегая из стороны в сторону.       Ответа на свой вопрос Мирча так и не получил. Илинка, словно боясь быть обнаруженной, схватила его за руку и потянула за собой, будто он мешок, а не наследник престола. Они бежали, бежали и бежали. Их не останавливал даже тот факт, что за ними уже никто не шёл; шаги давно стихли. Мирча с Илинкой точно убегали от чудовища, страшась обернуться.       — Куда мы бежим?! — осмелился спросить покрасневший Мирча.       — Я не знаю. Думала, что вы знаете дорогу, — с трудом произнесла она в ответ.       — Я приехал в этот замок только вчера вместе с родителями и братом.       Услышав это, Илинка резко остановилась, а Мирча чуть не упал прямо на неё, но вовремя удержался.       — Ой, — только и вырвалось из её уст. — Прошу простить меня, господин. Я не знала…       Илинка нервно хихикнула, пытаясь сгладить ситуацию. После осмелилась посмотреть ему в глаза.       — Не сочтите за грубость, сударь, но кто ваши родители? Вы не соизволили представиться.       Мирча улыбнулся самой довольной улыбкой. Он не хотел раскрывать свою тайну в целях, как он сам думал, безопасности. Однако снова детское любопытство взяло над ним верх, и он сказал:       — А ты угадай.       Илинка опешила. Сначала удивилась, но после задумалась. Серьёзный вид не мог не смешить, однако ради приличия Мирча изо всех сил сдерживал смех. Решил не подливать масла в огонь и подавлял хохот.       — Если не угадаешь — поможешь мне найти Влада, идёт?       Илинка в ответ безмолвно кивнула, нахмурив густые брови, словно недовольная тем, что её таким наглым образом вырвали из мыслей. Заметив это, Мирча тут же умолк, наблюдая. Он не хотел признаваться себе в том, что потерял брата, а что хуже — потерялся сам и не знал куда идти. Используя постороннего человека, он пытался повернуть ситуацию в свою пользу, однако получалось всё не очень удачно.       — Не уж-то ваш отец боярин или именитый посол?       Мирча опешил, выпучив глаза. Он чувствовала себя крайне оскорблённым, — в некотором смысле, — уникальным предположением.       «Вот ещё!» — усмехнулся он и хотел было обидеться, из-за того, что его отца называли боярином. В детской голове ни на минуту не укладывалась мысль, что отца, которого он считал примером для подражания, могли бы так принизить. В боярской должности не было ничего постыдного. Скорее сыграла роль задетая честь и обида за отца, сильно недооценивали.       Мирча хотел осадить Илинку, но вовремя вспомнил, что сам предложил угадать и дуть щёки было бессмысленно и неуважительно. К тому же, Василиса всегда учила, что девочек нужно уважать. Обычно он слушался её. Пока из-за своего непослушания не оказался в беде. Вместо возмущений вполне спокойно выпалил:       — Не угадала.       Илинка грустно выдохнула. Казалось, что она вот-вот заплачет, но вместо этого усмехнулась, словно вспомнила шутку, и пожала плечами.       — Ничего страшного, в следующий раз точно повезёт!       — В следующий раз? О каком…       И снова не получил ответа. Не успел Мирча договорить, как Илинка начала убегать в неизвестном направлении. Он испугался настолько, что забыл, как дышать. Буквально застыл на месте, будто его прибили туда гвоздями.       — Догоняйте! — послышалось откуда-то.       «Догонять? Зачем?» — вполне логичные вопросы, на которые так и не нашлось ответа. Снова.       Мирча всё же последовал за Илинкой, хотя больше не видел её. Ему казалось, что она где-то поблизости. Стоило лишь повернуть и он снова увидит ту самую странную девочку в белом. Но вместо Илинки увидел… своего брата. Заплаканного, покрасневшего до безобразия, вопившего во весь голос имя любимого старшего брата.       — Влад…       Тот дёрнулся, а после повернулся лицом. Завидев Мирчу, Влад шмыгнул носом, быстро утёр рукавом слёзы и побежал навстречу.       — Мирча, вернулся наконец. Я думал… Думал, что тебя ведьмы съели!       — Ведьмы, говоришь… — удивлённо спросил, пытаясь морально отойти от произошедшего. После слов Влада в глубине невинной души появилась надежда, что ему не показалось и Илинка действительно существовала. — Так ты тоже её видел?       — Кого видел?       Мирче не нашлось что ответить. Скажи он о случившемся — посчитают глупцом, Влад и вовсе начнёт задавать лишние вопросы, а может, расскажет родителям, после чего их накажут. Мирчу, как старшего, накажут строже — запретят видится с братом. Но, с другой же стороны, прекрасно понимал, что ответственности не избежать, признание будет лишь каплей в море.       — Никого, забудь.       Но одна жалкая капля способна разрушить много жизней.       «Может, показалось?»       Мирча знал, что не показалось, но предпочёл думать иначе, ведь так совсем не страшно. Не страшно засыпать по ночам, не страшно ходить по длинным, узким коридорам, не страшно заблудиться.       «Мне страшно… но ведь княжичи не должны ничего бояться. Не должны ведь?»       Он не ведал, чего должны бояться князья и княжичи. Отец всегда говорил, что такие люди как они не имеют права на страх, ведь в их жилах течёт драконья кровь.       «Я — Басараб, я— княжич, я — дракон! И я не должен ничего бояться. Это моя обязанность, мой долг. Ну же, Мирча, соберись, не будь тряпкой!»       Как бы странно это ни звучало, мысли о принадлежности к древнему роду помогли успокоиться. Натянуто улыбнувшись, Мирча похлопал Влада по плечу.       — Не хнычь, идём. Матушка нас, наверное, уже обыскалась.       Влад, даже и не заподозрив подвоха, с радостью согласился. Но и винить его было не за что — ребёнок ведь. Да и не видел он того, чего успел узреть Мирча, вот и радуется.       Всю дорогу в маленькой головушке звучал голос Илинки:       «Давайте поиграем, поиграем! В прятки, а может, в догонялки? Что думаете, княжич Валашский?»       Мирча отгонял мысли куда подальше, хотя получалось с переменным успехом. В каждом углу ему мерещилась тень, вот-вот готовая выскочить. Вдруг и впрямь ведьма или что ещё хуже — неупокоенная душа, пришедшая за кровавой местью? От одного лишь предположения становилось не по себе, а что делать если и вправду было так?       Тогда оставалось лишь одно: бежать. Бежать и не оглядываться!       Зайдя в покои Влада, они увидели Василису. Она встретила сыновей ледяным взглядом, пробиравшим до костей. Поодаль стояла молоденькая служанка, не смеющая поднять голову. Марита дрожала как осиновый лист, словно её побили палкой. Насилия над людьми Василиса не жаловала, предпочитая грубой силе слово, которое было гораздо острее меча.       Братья переглянулись, и каждый из них понял, что просить прощения будет наиглупейшей попыткой заслужить милость. Убежать они не смогут, да и следует ли им убегать от собственной матери? Позор и только. Самым лучшим вариантом было принять неизбежное как настоящие мужчины.       Василиса жестом велела приблизиться. Сглотнув ком страха в горле, они поддались вперёд. Каждый шаг требовал огромных усилий. Приближаясь ближе, Мирча пытался оценить, насколько она была зла. Хуже врага с огромным войском может быть лишь разъяренная мать, пережившая предательство собственного ребёнка.       Как только они предстали пред Василисой, стыдливо опустили глаза, сжав губы в тонкую линию. Она продолжала молчаливо ждать. Тогда должна была говорить не она, а те, кто ослушался.       — Это я виноват, матушка, — начал Мирча, но поднять глаза всё же не осмелился. — Я подговорил Влада ослушаться вашего приказа. Он ни в чём не виноват. Если желаете наказать — накажите. Но не Влада.       Василиса перевела взгляд на Влада, всматриваясь. Мирча не знал что в тот момент было у неё на уме, но всё также надеялся на мягкое наказание.       — С твоими словами я спорить не стану, — произнесла она. — Но насчёт Влада я не согласна. Он виноват в равной степени и должен получить заслуженное наказание. Правда, Влад?       — Вы правы, мама, — согласился тот, шмыгнув носом.       Василиса оценивающе взглянула на сыновей, проверяя искренность раскаяния. Впрочем, они были всего лишь детьми, и сомневаться в правоте их слов не было смысла.       — Вы подвели меня, — холодно констатировала она. — Ослушались, несмотря на то, что я говорила вам о выполнении вашей просьбы позже. Вы нарушили данное мне обещание…       Василиса пошатнулась на месте. Согнувшись, она вскрикнула, напугав не только служанок, но и собственных детей. Марита, находившаяся ближе всех, сразу же поспешила на помощь.       Василиса судорожно схватилась за руку Мариты, параллельно придерживая округлый живот. В небесно-голубых глазах отражался страх. Мирча не понимал что происходило в тот момент. Он мог лишь бояться за свою мать и ещё нерожденного брата или сестру.       — Повитуху, живо! — крикнула она в отчаянии.       — Сейчас… сейчас будет! Чего стоите, бегом, бегом, бегом!       Марита махнула рукой, усаживая Василису на кровать. Одна из девушек тут же сорвалась с места. Дети тут же подбежали к матери. Встав по обе стороны, они, словно только осознали, что происходило, поочерёдно начали просить прощения.       — Матушка… простите меня, матушка, простите!       Мирча чуть ли не рыдал от страха. Целуя её бледную руку, он пытался унять боль хоть немного. Пытался быть полезным, помочь хоть как-то.       — Мама, это всё из-за нас, из-за нас вам больно. Мама, прошу-прошу, простите меня. Мы… мы правда не хотели, мамочка!       Василиса схватилась за голову.       — От прощения… от прошения нет толку, — вздохнула, пытаясь прийти в себя. — Лучше позовите отца. Если он, конечно, соизволит прийти. Он слишком занят боярами, — слабо усмехнулась.       Мирча как старший поспешил успокоить Василису и, глядя на неё, уверенно заявил:       — Отец придёт, обязательно придёт, матушка. Он ведь нас любит. Меня, вас, Влада и нашего будущего братишку, ну, или сестрёнку. Если бы он не любил, не сделал бы вас своей женой и княгиней всей Валахии. Правда, Влад?       Тот кивнул.       — Правда-правда! Даже если все будут вас ненавидеть, помните, что мы любим вас. Очень-очень любим!       Они осторожно обняли Василису, боясь причинить боль. В тот момент Мирча не хотел ничего, кроме как облегчения для любимой матери. Как бы он себя не вёл, всё равно любил её и желал только лучшего. Даже несмотря на то, что иногда своими поступками делал неприятно.       К этому часу подоспела и служанка вместе с повитухой. Когда же они спешно ворвались в покои, то увидели улыбающуюся Василису. Служанка вопросительно взглянула на Мариту. Та повела плечами, радостно улыбаясь.       — С вами всё в порядке, государыня?       Услышав голос служанки, Василиса поспешила высвободиться из детских объятий. Улыбнувшись краешком губ, кивнула.       — В порядке.       — Но провериться всё же стоит, государыня, — настояла пожилая повитуха. Противиться ей не было смысла.       После согласия в виде слабого кивка служанки помогли встать с кровати. Мальчики же глядели вслед, широко улыбаясь. Как только Василиса, внезапно остановившись, повернулась к ним, те снова приняли серьёзный вид.       — Впредь вас и ваши покои будет охранять дворцовая стража. Наказания ведь никто не отменял, правда?       — Конечно, мама, конечно, — голос обоих звучал смиренно.       После всего случившегося наказание казалось пустяком, который мог пережить без затруднений. Лишиться члена семьи куда больнее, чем потерять свободу.