Том I Обещанные

      Илинка буквально прыгала от распирающей её изнутри радости. Маленькая боярыня не находила себе места, не веря, что её желание вот-вот исполнится. Мать же, хотя она умела мастерски изображать спокойствие, переживала и находилась в подавленном состоянии, не желая даже смотреть на дочь.       — Это правда? — спрашивала девочка, неосознанно подливая масло в огонь. — Правда-правда?       Наркиса не отвечала, лишь кивала в ответ да угукала. Женщина уже тысячу раз пожалела о том, что согласилась на это, однако от слов своих не отказывалась, напротив, отчаянно успокаивала себя убеждениями матери, которые прочно засели в голове.       «Не умрёт, не умрёт», — повторяла она, пока одевала младшую в вещи. Повторяла, с недоверием смотря на улыбающуюся старуху, повторяла, провожая детей в дорогу. До княжеского замка путь лежал не близкий, но и далёким его не назовёшь — крепость находилась в часе или двух от них. Только с расчётом, что ты желанный гость в этих стенах. Однако без козырей, конечно, не обошлось. Именно они и успокаивали безутешное сердце.       Преимущество заключалось в одних лишь потрёпанных от времени страницах, на которых неровным почерком прописывалась вся информация о замке. Все двери, углы, тайные ходы — всё находилось здесь. Записи явно вносились наспех, оттого и неровным почерком.       — Что это? — недоумённо спросил Дмитрий, на что бабка сухо бросила⁚       — Записи.       — Я заметил. О чём они?       Рада молчала, словно в горле её застрял ком, не дававший вымолвить и слова. Старуха дрожащими руками подложила тетрадку внуку, будто говоря «посмотри сам и узнаешь». Дмитрий посмотрел, а после застыл с приоткрытым ртом, увидев столь знакомый почерк. Он вглядывался в пожелтевшую бумагу настолько долго, что вот-вот прожёг бы дырку в ней своим взглядом. Почувствовав, как веки стали мокнуть, старший быстро положил вещь в дорожную сумку, протерев глаза рукавом.       — Полно, внук мой, — грустно ответила Рада, на что юноша, шмыгнув носом, покачал головой.       — Всё в порядке.       Ведунья знала, что он далеко не в порядке и ему нужны крепкие объятия. Необходимо было успокоить нахлынувшее на него чувство горечи, но она не могла позволить себе проявить подобный жест, даже если очень хотела, к сожалению не сумела бы. Не понимая, что делать, бабка лишь махнула рукой.       — Иди, Илинка наверняка заждалась.       Дмитрий слабо кивнул, медленно отходя назад. Парень не желал покидать покои бабушки, у него было ощущение, будто от его сердца отрывают нечто ценное и важное. На этот раз зайти к ней было гораздо легче, чем выйти, ведь теперь Рада казалась ему более дружелюбной, вовсе не той ворчливой женщиной с пугающими глазами. Она была той самой бабушкой, которую внук любил всей душой. Старая ворона глядела вслед, тихо всхлипывая от боли, а когда гость открыл дверь и собрался было уходить, то невольно выпалила⁚       — Я горжусь тобой, сынок.       Сердце вдруг пропустило один удар. Душа буквально запела, как только услышала эти слова, озарилась волшебным светом. Парень на несколько мгновений замер, с силой ухватившись за дверь, да так, будто бы та готова была треснуть под большим напором. До ужаса хотелось обернуться и взглянуть прямо старухе в лицо, сказать простое «спасибо», но слова никак не шли, то и дело комом застревая в горле. Вместо ответа Рада лишь услышала громкий хлопок, который говорил больше бессмысленных слов. Наконец, оставшись в холодном одиночестве, бабка могла произнести то, чего сказать до этого не могла.       — Всегда гордилась, — и пришло блаженное умиротворение.       С каждой минутой любопытство боярыни усиливалось всё более и более, а терпения напротив — становилось меньше. То ли из-за возраста, то ли из-за усталости в скором времени девочка начала ныть и даже плакать. Дмитрий же — всё больше жалел о том, что согласился на эту авантюру. Но делать теперь уж нечего.       — Не ной! — в приказном тоне отчеканил он.       Зимний холод убивал всякое желание идти дальше, и сколько бы брат с сестрой не преодолевали расстояния, до замка они не доходили, а времени оставалось до ужаса мало. Дмитрий шагал довольно уверенно, но периодически оглядывался по сторонам, будто бы боясь, что их поймают. Поскольку сегодня был день празднества слиться в толпе не составляло особого труда, что давало детям ещё одно преимущество. Только юноше начало было казаться, что всё идёт как по маслу сестра снова начала хныкать, да ещё так не вовремя.       — Братик, я устала… — шмыгнула носом, а тот в ответ закатил глаза. Однако поняв, что так продолжаться больше не может, он сел на корточки, привычным холодным тоном приказав⁚       — Залезай на спину и, пожалуйста, замолчи. Осталось совсем немного.       Илинка, словно не заметив недовольство старшего, с большой радостью запрыгнула на спину, отчего тот в свою очередь тихо ругнулся, но злиться не стал.       — Скачи, лошадка! — смеясь, воскликнула девочка, на что Дмитрий слабо улыбнулся, однако тут же поспешил угомонить сестрицу.       — Лошадка просит тишины, ибо может сбиться с пути.       Девочка замолкла, и брат с сестрой продолжили свой путь. Оставалось и правда немного, но с человеком на спине задача усложнялась в два раза, и юноше необходимо было найти другой способ передвижения. Не вечно же ему исполнять роль верного скакуна, более того, на транспорте передвигаться было бы намного легче, но это не должно вызвать подозрений. И способ нашёлся, причем совершенно случайно: девочке внезапно стали интересны рисунки на бумаге.       — Дай посмотреть, — попросила она. — Они очень-очень красивые!       — Илинка, не сейчас, ты ведь видишь, что я… — не успел юноша договорить, как увидел на рисунке замка надпись. Она казалась свежей, выделялась из всех остальных. Дмитрий наклонил голову, прищурив глаза. — Латынь… почерк бабушки…       Внук был готов проклинать, но вместе с тем благодарить её за помощь. Вдохнув в лёгкие побольше воздуха, он обратился к боярыне, которая всё ещё восхищалась красотой огромного замка.       — А теперь обхвати мою шею настолько крепко, насколько можешь, только не задуши.       — Почему?       Ничего толком не объяснив, брат молнией ринулся в тёмный переулок и зашептал непривычные для детского уха слова. Они были совершенно новыми для неё, потому и очень интересными, можно было сказать — волшебными. Впрочем, это было недалеко от правды, ведь через несколько мгновений уличная атмосфера начала исчезать, голоса понемногу стихали, замененные непонятным гулом. Илинка хотела было обернуться, но её тут же остановил строгий голос Дмитрия, велевшего никуда не смотреть. Малышка подчинилась. Минутами позже боярыню начало трясти, словно она внутри какой-то воронки, а после — всплеск света, заставивший обоих зажмуриться.       — Теперь можешь открывать глаза, — глухо произнёс он, спуская девочку со спины.       И девочка открыла, завидев перед собой бескрайнее небо с разноцветными облаками, ахнула, но даже простой вздох разнёсся эхом по всему пространству, отчего Илинка дёрнулась на месте.       — Где мы, братик? — осторожно спросила боярыня.       — В «коридоре», — только и ответил он. — Коридор между пространствами. В нём много дверей, каждый ведёт в определённое место и время.       — Ничего не понятно, — Дмитрий в ответ усмехнулся.       — Оно и к лучшему, сестрица.       Юноша зашагал вперёд, а шаги его были схожи с топотом лошадей — такие же громкие. По обе стороны массивные деревянные двери, каждая из них излучала свой особый яркий свет, из каждой доносились непохожие друг на друга звуки разной тональности. Пока младшая всё время вслушивалась в них, борясь с неумолимым любопытством, что так и толкало открыть одну из дверок, старший не обращал внимания ни на что. Просто шёл вперёд не оборачиваясь. Но проходя мимо одного из входов, юноша остановился, встал как вкопанный перед белой дверью, украшенной золотистыми узорами.       — Нет… — шепнул вдруг одними губами. — Нет, нужно идти дальше…       Илинка, ничего не понимая, содрогнулась всем телом, а тот всё продолжал.       — Нет, Александра, я не бросил тебя, не забыл! — тут дело стало уж совсем худо, и, не выдержав, боярыня спустилась со спины брата, после потянула его за руку, дабы они смогли продолжить путь. Глаза его уже наполнились слезами, словно он вот-вот был готов открыть дверь, ринувшись за той самой Сандрой сломя голову.       — Пойдём, братик, — крохотная девочка попыталась потянуть за собой уже взрослого шестнадцатилетнего юнца, но из-за своей хрупкости, не смогла сдвинуть того даже на жалкий сантиметр. — Ну же, пойдём. Я хочу в замок князя!       — Там моя сестра, она зовёт меня!       Боярыня смутилась.       — Но я здесь! Ведь я твоя сестра, братик!       Дмитрий, ничего не ответив, шагнул вперёд, будто заколдованный, и потянулся к двери явно для того, чтобы открыть её. Грубо оттолкнул младшую, отчего та чуть не упала, но в последний момент смогла удержаться. Внезапно она услышала слова, которые добили её окончательно.       — Ты мне не сестра, — шепнул юноша, а после это же подхватили другие — совсем чужие голоса.       «Не сестра, не сестра, не сестра!»       Девочке стало настолько страшно, что волей-неволей стали накатывать слёзы. Она не знала, почему плакала: то ли от того, что брат снова не признаёт её сестрой, то ли потому, что он совсем не слышал её. Илинка в истерике заткнула уши руками, чтобы не слышать надоедливые речи, но они были и в голове. От безысходности та согнулась пополам, а после и вовсе упала на колени, крича имя старшего брата. Боярыня вопила настолько громко, насколько ей позволяли голосовые связки, пытаясь образумить зачарованного.       Сработало. Юноша, будто очнувшись от глубокого сна, тряхнул головой, на автомате попятился назад. Ошарашенными глазами он взглянул на ревущую сестру, сев перед ней на колени, хриплым голосом спросил⁚       — Почему ты плачешь? — не было никакого укора, лишь полное недоумение. Холодные пальцы коснулись щеки.       — Ты звал кого-то, — всхлипнула та в ответ. — Совсем меня не слушал, сказал, что сестра зовёт тебя, но я… я ведь твоя сестра, Дмитрий! — в конце неуверенно добавила. — Правда?       Старший судорожно кивнул и, ничего не сказав, заключил кроху в крепкие объятия. Поглаживая Илинку по макушке, сын боярина шептал слова, которые та, к большому сожалению, разобрать не смогла. Да и впрочем, это было совсем не важно для неё, ведь самое главное, что её любимый братик наконец очнулся и стал таким, каким был раньше.       — Ну всё, плакса, идём, — на этот раз молодой человек взял сестричку на руки, а она в привычной манере обвила шею, чтобы он снова не встал на полпути. Чем дальше они отдалялись от той злополучной двери, тем размереннее девочка дышала, однако неприятный осадок остался. Эта дверь показалась боярыне до боли знакомой, хотя та не видела её ни разу в жизни. В доме все они были деревянными, сохранившими свой натуральный цвет.       «Где же я видела эти двери и кто эта девушка?»       Она знала, что ответов не получит, посему решила отогнать глупые терзания. Это было не так важно для детского перепуганного сознания.       Остальную часть дороги они преодолели без всяких происшествий и всё же смогли дойти до конечной цели, открыв огромнейшую дубовую дверь в конце загадочного «коридора». Дмитрий аккуратно опустил Илинку на землю, сжал крохотные ладони, сказав лишь тихое⁚       — Иди.       Девочка испуганными глазами взглянула на брата, хлопая густыми ресницами.       — Разве ты не пойдёшь со мной, братик? — юноша мотнул головой.       — Моя задача выполнена, сокровище. Дальше ты должна пойти сама, — протянул записи. — Вот, читать ты уже умеешь, значит, понять что-где ты сможешь, а если запутаешься — смотри на картинки, они волшебные.       — Но… я боюсь! А вдруг я потеряюсь? Вдруг меня поймают и посадят в темницу?! Тогда меня сразу казнят, братик!       Дмитрий поднёс указательный палец к губам, успокаивающе шикая. Поцеловал сестру в лоб, погладил по щеке.       — Тебя не поймают и не казнят, уверяю. Если встретишь кого-то скажи, что пришла с отцом, но тебя не пустили на пир, хорошо?       — Отец ведь узнает, — брат на это лишь усмехнулся.       — Именно поэтому ты не должна попадаться, понимаешь? Будь словно призрак, как я тебя учил. Я заберу тебя, когда придёт время, обещаю.       Кивок.       — Будь как призрак и никогда не показывай ни себя, ни свою тень…       Юноша, поднявшись с места, быстрым движением руки накинул капюшон, медленно отходя от сестры, пока та смотрела с надеждой, держа в крошечных руках наследие боярского дома, единственную память о той, которую уже невозможно было вернуть. Чтобы не видеть и не оттягивать расставание, Дмитрий развернулся, зашагав к магической дверке, но вдруг остановился.       — Кто такая Александра? — спросила вдруг Илинка.       — Узнаешь, — только и смог выдавить старший, прежде чем раствориться в ярком свечении.

***

      Только сейчас боярыня смогла осмотреться и понять, что находится в просторных покоях. Они были намного больше покоев самой девочки, выглядели богаче и красивее. От радости малышка чуть ли не запищала, но успела закрыть рот рукой, дабы не издавать лишних звуков, но вдруг почувствовала, как по спине прошёлся холодок, несвойственный для летнего сезона. За дверью было на удивление тихо, несмотря на празднество. Впрочем, это было лишь на руку.       Не отдавай… Спаси меня!       Снова. Снова голос, взывающий к помощи. Илинка воспряла духом и с опаской, медленным шагом, решила выйти из покоев, подавшись вперёд. Стоило ей лишь двинуться, как она вновь почувствовала холодный ветерок, который странным образом усиливался при каждом движении. Всё же не выдержав, девочка остановилась и развернулась, задержав дыхание, однако никого не увидела — она в полном одиночестве. Стало не по себе. На глаза непроизвольно стали наворачиваться слёзы от страха, а ножки начали подрагивать, норовя вот-вот не выдержать и согнуться не в силах удерживать крохотное тело. По-хорошему, боярыне стоило бы убраться отсюда, но нет, дочь Василе не двинулась с места, лишённая возможности твёрдо стоять. Она зажмурила глазки, чтобы сморгнуть влагу, но слёзы продолжили снова и снова появляться под веками. Мысли о спасении и хорошем исходе не прекращали заполнять маленькую голову, из-за чего дыхание стало учащаться. Кровь активно циркулировала, разгоняя щемящее чувство страха за свою жизнь в венах. Снова открывая глаза и прислушиваясь, девочка поняла, что пока ничего не происходит. Стала дышать чуть медленнее, боясь, что из-за шумности кто-то услышит. Потихоньку подняла голову вверх, осматривая полоток, потом большие шкафы, а после наткнулась взглядом на большую кровать. Илинка двинулась к ней. Медленно, боязно, дрожа, с комом в горле и остывшими дорожками от слёз на щеках, она приближалась всё ближе и ближе, а ветер всё дул в спину, будто подталкивая к чему-то. Боярыня нависла над огромнейшей кроватью, нагнувшись, кончиками пальцев провела по подушке и… всё заполонило белым светом.       — Ты должна спасти его, слышишь, — грубый мужской бас буквально оглушал своей громкостью. — Ты должна спасти моего ребёнка, ведьма!       — Я не могу, князь, я… — голос явно принадлежал девушке. Она встревожена и напугана. — Он уже мертвец.       Что-то тяжёлое упало на пол. Служанки засуетились.       — Должен быть способ спасти его, найди его! Умоляю!       Девушка жалостливо взглянула на мужчину, который стоял перед ней чуть ли не на коленях, но лишь отчеканила⁚       — Способ есть. Чтобы вернуть мертвеца к жизни — нужна жизнь взамен, — девушка выхватила меч одного из рыцарей, после чего протянула его князю. Тот испуганно повёл глазами. — Не волнуйтесь, вас убивать никто не собирается. Умрёт кто-то другой, тот, кто обязан умереть во имя долга.       Вначале князь не отводил взгляда. После посмотрел на меч, на девушку. Он прекрасно понимал, на что именно намекала ведьма, посему-то и не спешил принимать оружие. Однако всё же пришлось.       — Сегодня в полночь. Ни раньше ни позже. Мальчика не хороните, заверните в пелёнку, а после омойте его кровью. Я ясно выразилась?       Князь, сглотнув, шепнул⁚       — Более чем. Я никогда этого не…        Ведьма подняла руку, заставляя того замолчать.       — Это мой долг, князь.       Государь усмехнулся.       — Долг, конечно же долг.       Пелена с глаз мгновенно спала, и девочка, содрогнувшись всем телом, отшатнулась, не в силах равномерно дышать. Каждый вдох отдавал неимоверной болью в лёгких, из-за чего из горла были слышны только сиплые хрипы. В глазах начало двоиться. Паника всё нарастала. Согнувшись и оперевшись рукой на кровать, она схватилась другой за горло, пытаясь успокоить дыхание, но из-за испуга и растерянности никак не могла привести его в норму. Лишь почувствовав, как чья-то ладонь легла на плечо, затаила дыхание, расширив глаза. В ушах отбивался ритм собственного сердца, а желудок болезненно скрутился. Тошнота стала подходить к горлу. Боязно обернувшись, подрагивая, увидела перед собой девушку, практически копию себя — только взрослую. Та улыбнулась без всякой злобы и ярости, словно встретила давнюю знакомую или, даже можно сказать, подругу. Заглядевшись на доброе выражение лица, Илинка не заметила, как стала понемногу дышать, как будто из-под пелены слыша добрый голос и совет «дыши глубже, давай, у тебя получится». Зажмурившись, она притронулась своей ручкой к чужой и, чувствуя, что девушка здесь и она не собственное воображение, начала глубже дышать.       — Вы?.. — вылетело из уст Илинки, на что незнакомка, тихо засмеявшись, ответила:       — Александра. Потомственная ведьма, боярыня и, стало быть, твоя старшая сестра, малышка.       В Илинку словно ударила молния. Глаза чуть ли на лоб не полезли после услышанных слов. Она даже потёрла лицо, думая, не очередное ли это видение, но девушка так и стояла, улыбаясь. Боярыня села на кровать, всё ещё прижимая к груди те записи, которые оставил Дмитрий.       — Мой дневник! — радостью воскликнула меж тем Александра. — Не думала, что вы сохранили его.       — Дневник? Ваш? — удивилась она, разглядывая тетрадку. — Я не знаю, откуда она, но… мне его Дмитрий…       — О, это явно не дело рук Дмитрия, — усмехнулась она. — Тут замешан кто-то другой, полагаю, ворона. Как же давно я её не видела, боже упаси!       — Бабушка?..       Столько всего перемешалось в маленькой головушке, что, казалось, она вот-вот лопнет от такого количества информации. Сердце ушло в пятки, а дыхание и вовсе сбилось.       — Не бойся, — вдруг бросила старшая, глядя на младшую. — Я не причиню тебе вреда, поверь. Я дух мирный, в отличие от остальных здешних.       Глаза расширились.       — Дух?! — не выдержав, воскликнула она. — Остальные?! Что тут происходит, почему я вижу духов?!       Боярыня, дрожа как осиновый лист, попятилась назад, а Александра, словно видя, что изрядно напугала сестру, поспешила успокоить её.       — Тише-тише, мышонок, всё в порядке, — заявила та, — Видимо, передалось от вороны, что ж, бывает… Видишь ли, у каждого из нас есть свой дар. Твой, похоже, — видеть давно почивших. Да уж… худо в жизни будет, действительно жаль.       Илинка не знала, что и ответить. Она была словно загнанный в угол зверь, лишённый путей побега. Перед ней стояла девушка, с полной уверенностью утверждавшая, что она — её сестра, а уж тем более, являющаяся самым настоящим призраком, которого девочка способна не только видеть, но и чувствовать. Боярыня лишь выронила:       — Тогда… то есть, если вы хороший дух… — сглотнула. — Можете меня отпустить? — улыбнулась в знак вежливости. — Пожалуйста.       В ответ девушка тихо засмеялась, хотя для маленькой Илинки это было сравнимо с раскатом грома. Она шагнула к ней, аккуратно, даже с некой нежностью, погладила её по щеке.       — Конечно, я отпущу тебя, мышонок, но прежде, помогу найти тебе мальчика, ради которого ты и пришла сюда.       — Откуда…       — Одно слово: ворона. Считай, что тебе улыбнулась удача, но не смей надеяться на неё всю жизнь, ясно? Сгубишь себя понапрасну. А теперь за мной, не отставай, мышонок, не попадайся на глаза.       — Будь как призрак, — пробубнила Илинка. — Подождите, у меня есть вопрос!       Дух остановился.       — Говори.       —А что… что случилось с тем мальчиком, которого вы хотели спасти?       — Убили, — сухо бросила та. — Одна эпоха сменилась другой, в таких случаях дети всегда умирают первыми.       Илинка хотела было загрустить, но и на это не осталось времени, ведь ей нужно было следовать за духом, пока тот не ушёл, а если быть точнее — улетел прочь. Боярыне до сих пор не верилось в то, что она разговаривала с собственной сестрой, о существовании которой не знала с рождения. Только сейчас вспомнила, что уже слышала имя Александры с уст старшего брата и только сейчас поняла, о какой сестре шла речь.       Удивительным образом, сразу после того, как девушка улетела, в покоях стало намного теплее и уютнее, словно в окно начали прорезаться маленькие лучи света. Пробирающий насквозь холод ушёл вместе с ней. Илинка этого не заметила, ведь уже давно пустилась за сестрой в поисках того самого мальчика из кошмарных снов, забыв даже закрыть за собой массивную белую дверь.