Аутист/ Девять месяцев тишины

— Поднимите, пожалуйста, руки, повернитесь, покажите, что у вас в карманах. Всё безупречно вежливо, коротко и быстро. Том вывернул карманы Бэкингемовских штанов, выложил на стол расчёску, заколку от парика, платок и студенческий пропуск.Полицейский похлопал его по бокам, проверил куртку и коротко бросил: — Забирайте свои вещи, вы свободны. Том отошёл от стола на ватных негнущихся ногах. Его начало отпускать, но в голове ещё было пусто, как будто все мысли смыло проливным дождём. Он пытался собрать произошедшее воедино. Слова полицейских, последнее свидание со своим поставщиком, поведение Билла. Что-то не складывалось. Тому казалось, что из этой мозаики выпал один важный пазл, который мог бы решить всю головоломку. Что-то было не так. — Томми, но ведь это ты играл графа Рошфора, — жалобно шепнула дурочка Кэтти, — полицейский же сам сказал, что наркотики были у того, кто играл Рошфора? Тому хотелось выбраться из этого чёртового места поскорее, и этот возглас вызвал нестерпимое желание дать идиотке пощёчину. Однако вместо этого он привычно пошло улыбнулся и ответил: — Можешь сама поискать у меня в штанах? — парни стоящие рядом дружно загоготали, а Карл терпеливо напомнил: — Том заменил Макса. Вот теперь хорошо бы поговорить с самим Максом. — Он в больнице, — напомнил, кто-то из приятелей, — я звонил полчаса назад. Его привезли утром и вот только что прооперировали. Том хмыкнул, испепеляюще посмотрел на болтливую дурочку и направился к выходу. Какой теперь банкет. После пережитого хочется только одного. Поскорее добраться домой, принять душ и повалиться в кровать. И всё-таки, тут что-то не так. Он чего-то не может уловить? Неужели та умирающая девица сказала так чётко и внятно «Парень в костюме Рошфора?» Ладно. Допустим, могла. Но ведь Макс Баадер сейчас в больнице. Даже если предположить, что наркотики продал он, то всё равно что-то не сходится. Ну, предположим, он продал им зелье ещё в универе, потом поехал домой и от угрызений совести с ним разыгрался аппендицит? Такое может быть? Может. Но, оказывается, Баадер не был в универе с утра. Значит, сегодня он вряд ли мог что-то продать. Уж не сдал ли Тома его поставщик со старшего курса? Эта идея взорвалась в мозгу молодого человека, как молния. Он даже осмыслить её не успел, как вздрогнул от дикого вопля Карлы: — Ради Бога, помогите. У него судороги. Том, Том скорее!!! Вызовите скорую. Мальчик совсем посинел. Он сейчас задохнётся… Всю дорогу до больницы Тома трясло, как в лихорадке. Судороги у Билла прекратились, но он лежал, словно труп, бледный и совершенно неподвижный. — У мальчика были подобные припадки раньше? — торопливо расспрашивала серьёзная и неприветливая врач скорой помощи, — он принимал какие-то препараты? Ел новую, незнакомую пищу? Ребёнок аллергик? — Ээ… нет, не знаю, — Том не знал, куда деваться от охватившего его ужаса и проблеял что-то невнятное, — мы живём вместе совсем недавно. Но вроде, не было. — Мальчик принимает какие-то лекарства? — настаивала врач, — он мог съесть какие-то препараты? Только сейчас, через мутную пелену страха до Тома начали доходить вопросы сотрудников скорой помощи. Наркотики!!! Это слово взорвалось в мозгу молодого человека, словно бомба. Он затрясся, чувствуя, как по спине ползёт ледяной ручеёк пота. Билл проглотил пакетик с героином и случайно его прокусил. Том до крови прикусил себе кулак, чтобы ни заорать диким голосом. Что он наделал? Что натворил? Маленький глупый Билл. Его смешная чёрная блошка. Он погубил родного младшего брата своими руками. Том обхватил голову руками и, не сдерживаясь, разрыдался прямо при сотрудниках реанимационной бригады. — Молодой человек, возьмите себя в руки, — врач не проявила к Тому ни малейшего сочувствия. Словно чувствуя его вину, она строго сказала, — сейчас не семнадцатый век, но нам нужно знать точно, что проглотил ребёнок? Тома снова затрясло. Если он сообщит, что мальчишка проглотил несколько доз героина, то его тут же отправят в тюрьму, а Билла после больницы и реанимации вернут в приют. Тома заколотило. — Почему они так упорно спрашивают про лекарства? — удивлённо шепнула Карла. Она тоже была очень бледна и всё время держала Билла за руку, — ведь это может быть приступ эпилепсии или другое заболевание. Том только мотнул головой. Господи, какая ей разница, лишь бы Билл выжил. Молодой человек непроизвольно стиснул холодную ладошку брата. Но как им сказать? Как объяснить происхождение этой отравы и то, как она попала к мальчишке? Всё ещё сотрясаясь от рыданий, Том мысленно обратился к богу, умоляя вернуть ему брата живым и здоровым. Он был готов забросить поганое ремесло. Мысленно клялся найти работу, больше уделять внимания младшему брату и больше никогда не связываться с Генрихом и его сомнительными друзьями.Том уже представил себе, как Билл лежит в гробу, весь засыпанный белыми гиацинтами, представил скорбящих знакомых и родственников и заревел с новой силой. — Том, прекрати, — чуть слышно шепнула Карла, — тебя могут неправильно понять. Ещё пока ничего не ясно. Постарайся взять себя в руки и вспомнить, что ел Билл. Том, не стесняясь, вытер лицо подолом толстовки и втянул побольше воздуха, собираясь с духом. Ради того, чтобы Билл выжил, он приготовился выдать себя с головой. Но едва он открыл рот, как его перебил парень парамедик: — Ничего особенного. Пока не переваренные пирожные, чай, конфеты, шоколад, — он извлёк желудочный зонд и живо спросил: — Просто какое-то безумное количество сладостей. У ребёнка есть аллергия на шоколад? — Нет. Раньше никогда не было, — Том помотал головой. — А эпилепсией мальчик страдает? Том уже не слушал врача. Его уши заложило, словно ватой, и он предоставил возможность рассказать о многочисленных болячках Билла Карле. — Мы подъезжаем, — сообщил водитель, — нас встречают. Однако, Том не позволил санитарам переложить брата на носилки и сам внёс в приёмное отделение на руках. — Что-то вы к нам зачастили, — строгий герр Нойман невесело улыбнулся, — что на этот раз? — Судороги неясного генеза, — коротко отрапортовала врач неотложки, — в желудке только остатки непереваренной пищи. Не обмочился. Язык не прикусывал. Пульс и давление в норме. Реакция зрачков хорошая. Ввели грамм реланиума и пол-кубика седуксена. — В первую смотровую его, — распорядился герр Нойманн, — электроэнцефалограмму, компьютер головы и шеи, кровь и мочу на токсикологию. Промывные воды в лабораторию. Врач скорой помощи собрала свои бумаги, посмотрела на Тома и коротко посоветовала: — А молодому человеку накапайте успокоительные капли. Герр Нойман хмуро кивнул и ничего не сказал. Когда бригада приёмного отделения исчезла за распашными стеклянными дверями, Том тяжело опустился на банкетку у входа. — Томми, я отлучусь ненадолго, — робко спросила Карла, — пойду, сообщу ребятам, что мы доехали, и принесу нам кофе. Том кивнул и уткнулся головой в колени. Карла ушла. «А что, если героин уже растворился и попал в кровь? — думал он, — Расплылся по всему организму, и пока он тут пускает сопли, врачи не знают, от чего умирает его младший брат. А если он не умрёт, то останется полным инвалидом?» И всё по его вине, когда всё начиналось так хорошо. Билл начал разговаривать. Стал есть. Радовался жизни, принимал участие во всех мероприятиях. Ну, да! Он его полюбил. Сам даже не понял, как и когда. Может и вправду родная кровь не вода. Привык, притерпелся, а потом и полюбил. И что здесь такого? Ну, нет у Тома родственника ближе, чем Билл. Нет и не будет. И пусть он ещё маленький, капризный, эгоистичный, болезненный. Но он верен ему, как собачонка, и, в отличие от Тома, не является таким поганым трусом. Надо всё рассказать врачам. Плевать, что будет потом. Как-нибудь выкрутиться. Главное, чтобы Билл жил! Но Тома опять опередили. Герр Нойманн, скидывая на ходу одноразовый халат, уже шёл в приёмное отделение. — Мы провели обследование, — сообщил врач, — и ничего криминального не выявили. Ну, разве что огромное количество съеденных сладостей. Анализы в приделах нормы. Инструментальные исследования тоже. Зная проблемы с психикой вашего брата, можно подумать на истерический припадок. Во всяком случае, мы оставим мальчика под наблюдением. Пригласим психиатра. Сделаем дополнительные тесты, и если всё будет в норме, отпустим домой. — Мне можно пройти к нему, — спросил Том. — Да, пожалуйста, — кивнул герр Нойман, — и скажите сестре, пусть даст вам успокоительное. Я сейчас выпишу. Том натянул бахилы. Принял из рук сестры одноразовый халат и прошёл в маленькую палату приёмного покоя. Билл, накачанный препаратами, спал. Том легонько поцеловал брата в лоб и тихо сел рядом. Билл даже не думал, что Том так страшно распереживается. Он тихонько приоткрыл один глаз и осторожно глянул на брата. Вот не думал, что Томми такой истеричный. Прямо, как он сам. Но приятно. Билл снова закрыл глаза и пошевелил под одеялом ногами, пытаясь укрыть голые пятки. Том тут же соскочил со стула, бережно подвернул тёплый плед и снова сел рядом. А вот с этими пакетиками Тому надо заканчивать. Билл ещё тогда, с первого раза догадался, что это за светлый порошок. Просто постеснялся сказать. И вот чем это всё кончилось. Если б не Билл, Тома давно отвезли бы в тюрьму. Но этого допустить никак нельзя. Если только его заберут, Биллу тут же придётся вернуться в детдом. Том нужен ему, как воздух. Он гарант его счастья, его успешной карьеры и спокойной размеренной жизни. Как можно рубить сук, на котором сидишь? — Том, я хочу пить, — чуть слышно пролепетал младший, — дай воды. Банкет после спектакля организовывала фрау Штольбанц. Дотошная тётка с принципами и кучей правил. Но к Биллу она прикипела и пока он помогал накрывать на столы, разрешила пробовать всё, что захочется. Печенье, конфеты, тортик, рулеты, зефир, штрудель, берлинеры… Список можно было продолжать до бесконечности. Спонсоры и организаторы спектакля не поскупились, а такого количества сладостей, Билл никогда не видел. Ну, где же Том с кружкой? — Пей, — Том сам поднёс пластиковый стаканчик к губам младшего брата. Как хорошо. Н2О- формулу воды они уже проходили. Холодненькая, чуть подкисленная. И её так много. Мечта. Интересно, а если сейчас попросить кока-колы? Том купит? Билл снова приоткрыл один глаз и осторожно посмотрел на старшего брата. Взрослый, но такой бестолковый. Настоящий балбес. А вот тошнить его стало очень вовремя. И чья-то пенящаяся зубная паста, в туалете, тоже подвернулась очень, кстати. Кто знает, как события могли повернуться дальше. Вот ведь дурачок. Если б Билл вовремя не сообразил, всё могло бы закончится очень плохо. Куда Том без него? Большой, но такой простодушный. Без Билла ему никак нельзя. Дубина одним словом. Билл столкнулся взглядом с Томом и застенчиво заулыбался. Неожиданно в мозгу Тома, что-то щёлкнуло и он настороженно подобрался. — Билл, — Том очень внимательно посмотрел в глаза младшего брата, — Билл, ты меня слышишь? Младший вяло мигнул ресницами, но взгляд у него был осмысленный. Даже хитрый. Артист больших и малых театров. Том поставил стакан на столик и очень нелюбезно поинтересовался: — Скажи честно. Ты всё знал? Ты затеял весь этот спектакль нарочно? — Я хотел увезти тебя подальше, — Билл невинно захлопал блестящими тёмными глазами, и неожиданно ехидно добавил: — Я всегда знал, что ты мечтаешь прокатиться на полицейской машине. Том только крякнул, в изумлении посмотрел на младшего брата и покачал головой. — На скорой мы уже прокатились, — ледяным тоном ответил он. — Так и знал, что тебе понравится, — Билл очень резво для больного подскочил на кровати. В палату заглянула медсестра. — Мы не вылезаем из больницы, — Том перешёл на шопот и прошипел тоном разъярённой змеи: — Если продолжится в таком духе, доктор Нойманн скажет, что я плохо за тобой ухаживаю, не могу обеспечить должный режим, ты вечно болеешь и нуждаешься в специальном учреждении с медицинским уклоном. Билл предсказуемо набычился, нахмурился и начал дёргать край пододеяльника. — Хотя, конечно спасибо, — после небольшой паузы смущенно произнёс Том, — ты даже не представляешь, что сделал для меня. — Очень даже представляю, — обиженно буркнул Билл и жалобно добавил: — Том, ты бы заканчивал с этим! Думаешь я не понимаю. Я же всё видел. Эх, Том, всё это до добра не доведёт. — Закончу. Обязательно закончу, — пристыженный Том заюлил словно на сковородке, — я, в общем то, не хотел… Оба немного помолчали. — Ты побудешь один? Мне надо в универ, — Том, наконец, встряхнулся и вопросительно посмотрел на младшего брата, проверить, как там ребята. И, вообще… — Иди уже, — Билл совсем, как взрослый махнул рукой и неожиданно попросил самым невинным тоном: — Томми, а купи мне кока-колу. — А тебе можно? — Том встал и машинально нащупал в штанах кошелёк. — Конечно, — Билл кивнул и крикнул вдогонку, — ещё возьми мороженое, сухарики и картошку.