Аутист/ Девять месяцев тишины

— Привет, я так рада тебя видеть. Карла торопливо подвинулась за партой и пропустила Тома к его месту у окна. — Ты так давно не появлялся на лекциях. — Да дела разные были, — Том был очень рад, что наконец смог отвлечься от бесконечных переживаний за брата и активно включился в разговор. Он не знал, с кем поделиться своей проблемой, с кем посоветоваться, кому изложить наболевшие вопросы, а Карла… Он выглядела такой соскучившейся и такой искренней, что он нетерпеливо заёрзал на месте. — Слушай, — Том заметил, что в коридоре перед аудиторией остановилась преподавательница по философии, — а давай прогуляем? Я так соскучился. Очень хочется поговорить, — смущённо закончил он. — Давай, — радостно поддержала Карла, — только быстренько. Фрау Кох уже идёт. И молодые люди, взявшись за руки, выбежали из класса под возмущённый возглас преподавательницы. Некоторое время они брели молча. Сперва по шумным центральным улицам, потом через парк и, наконец, свернули в те тихие кварталы, где жили братья. — Ты так долго пропадал, — негромко произнесла Карла, — я даже боялась, что тебя к сессии не допустят. И меня совсем забыл. — Не переживай, я обо всём договорился. Делал все задания дома, — Том осторожно посмотрел на Карлу, не зная, как начать разговор и поделиться столь щепетильной проблемой, — я так ужасно соскучился, — признался он, — по нашим прогулкам, по разговорам. Вообще, по тебе ужасно соскучился. — Дома-то у тебя как? Всё в порядке? Как Билл? — Нормально, — Том вдруг невольно поморщился, вспомнив, как Карла отнеслась к побегу Билла, — жив-здоров. Он немного помолчал и, наконец, сказал: — Я не знаю с кем можно поделиться. Но я так устал. Никогда не думал, что воспитание ребёнка такой сложный процесс. И эти бесконечные денежные проблемы. А ещё совсем недавно мы встретили родного отца Билла. Оказывается он очень состоятельный человек. Я даже не представлял насколько. Но не в этом дело. Мне всегда казалось, что Билл на него очень сильно обижен. Почти ненавидит. Презирает. Но он так странно повёл себя… — Билл себя всегда странно ведёт, — Тому показалось, что Карла, как-то нехорошо усмехнулась. Впрочем, его девушка совершенно не обязана интересоваться проблемами его брата. — А может, тебе стоит переговорить с его учительницей из приюта? Как её там? Фрау Эструм? — Эструп, — поправил Том. Молодой человек опять немного помялся. Он чувствовал себя входящим в ледяную воду, а разговор пустым и ненужным. — Навряд ли это поможет. Это уже другие отношения. Другая история. Она не имеет отношения к приюту. А я, наверное, просто ревную его к отцу. Сам не представлял, что так привяжусь к Биллу. Сейчас уже не представляю, как жил без него раньше. Правда странно? — А я то тебе чем могу помочь? — Я по тебе скучаю… — Всего то? — Пойдём ко мне. — Я не уверена, что Билл будет безумно рад. Мне кажется твой брат меня не долюбливает, — Карла чуть заметно поджала губы. — Не волнуйся. Он сейчас в школе. Том немного помолчал и добавил извиняющимся тоном: — Я полагаю, что он очень ревнует меня к тебе, — он глубоко вздохнул, — его можно понять. Столько лет в приюте без близких, без надежды выбраться оттуда. — Да, вполне возможно, — согласилась Карла, — признаюсь честно, я сразу заметила, что он меня невзлюбил. — Пришли, — И Том кивнул на свой подъезд, — проходи. — А, что отец Билла действительно такой богатый человек, — как бы невзначай поинтересовалась Карла, стягивая в прихожей сапоги, — почему же он тогда ему ничем не помогает? — Да, очень. Я сам удивился. Но совсем недавно он сам приехал повидать Билла. И знаешь, мне кажется, что теперь ситуация переменится. — Это было бы просто замечательно. — Давай сейчас поговорим о чем-нибудь другом? Том подхватил Карлу прямо в коридоре, прям как в первый день переезда и, не снимая с девушки верхней одежды, словно снежный человек, потащил добычу в свою пещеру. Пещерой послужила комната Билла. Кровать была так и не убрана с самого утра, и он бережно опустил Карлу на постель. — Я тебе помогу, — и Карла начала расстёгивать на Томе толстый зимний пуховик, — я тоже ужасно соскучилась. Ну, иди ко мне, милый, давай же. Девушка поцеловала Тома в мягкий приоткрытый рот. Однако, как ни странно, Том не почувствовал никакого возбуждения. Это свидание вдруг показалось ему странным и ненужным. Карла вдруг стала необъяснимо ласковой, настойчивой, но настроение у Тома неожиданно испортилось. Сейчас ему была нужна не ласка, а поддержка. Тёплое участие близкого друга. Может быть, всего несколько простых, но искренних фраз, которые помогли бы удержаться на плаву. — Билл поросёнок. Мог бы и убрать, — пробормотал Том, вытаскивая из-под себя какую-то смятую кофту. — Ты так носишься с ним. Разве, что в попу не дуешь, — рассмеялась Карла, — не перегни палку, а то чего доброго тебя заподозрят в педофилии, — не очень удачно пошутила девушка, — хватит, Том, займись, чем -то поинтересней. Не хватало ещё опозориться перед девушкой. Однако, он был настолько разбит проблемами, что не чувствовал ничего кроме усталости. Ему вдруг попросту расхотелось. От слова совсем. Но если только Том не сумеет совладать со своей слабостью, ему не избежать позора. Репутация мачо и покорителя сердец будет безнадёжно испорчена. Том перепугался не на шутку. Он старался вообразить себе самые похабные картины секса, которые когда-либо видел в порнухе. Он даже попробовал возбудиться откровенной мастурбацией, но его предатель-член продолжал спокойно дремать, не реагируя ни на какие раздражители. Нелепые трепыхания продлились ещё несколько минут. Ощущение фиаско нарастало. Тому был в таком замешательстве, что едва не заревел от досады. Мало того, он даже не отреагировал на умелые оральные ласки, которыми его наградила Карла, и Том почувствовал себя покойником. Он устало откинулся к спинке кровати и криво усмехнулся: — Вот видишь, я так давно тебя не видел, что забыл, как занимаются любовью. — Просто ты устал, — Карла изо всех сил старалась скрыть разочарование. Она слезла с кровати и начала поспешно одеваться. — Знаешь, я пожалуй лучше пойду, — девушка старалась не смотреть на молодого человека. Чувствовалось, что ей невероятно противно, и Том был готов провалиться сквозь землю. — Тебе и вправду надо больше отдыхать. Этот мальчишка тебя совсем замучил. Высосал все соки. Отдохни. А я приду в другой раз. Том проводил Карлу до двери и, вернувшись в свою комнату, попытался прибрать развороченную постель, а потом плюнул на это дело и без сил повалился лицом в подушки. Он не слышал, как пришёл Билл. В комнате уже сгустились ранние зимние сумерки, и Том устало разлепил веки, когда младший брат легонько шлёпнул его по спине. — А я пятёрку сегодня получил, — похвастался он, — по геометрии. Покушать есть чего? Ты чего такой смурный? Случилось чего? Билл, ещё холодный и румяный с мороза, присел на край его кровати и засунул ледяную ладошку Тому под свитер. — Замёрз, — Том невольно улыбнулся, — суп в холодильнике, котлеты в духовке. Хочешь, спагетти мои фирменные с соусом приготовлю? — Хочу, — Билл задумчиво улыбнулся и снова повторил свой вопрос — ты грустный-то чего? В университете что-нибудь случилось? — Нет, просто устал, — Том виновато смигнул, провел рукой по щеке младшего брата и негромко добавил, — у нас деньги опять кончились. Том стоял около кассы и задумчиво вертел перед собой листок с банковской выпиской. Билл же послушно сидел около окна и с самым благообразным видом изучал рекламные проспекты этого самого деньгохранилища. — Ну, чего там? — наконец, спросил он, — много? — Много, — Том всё ещё не мог поверить своим глазам. Герр Хайнек неожиданно перевёл деньги. Совершенно внезапно. Буквально пролился финансовым дождём, при чём в тот самый момент, когда Том не спал всю ночь, не зная, гда раздобыть средства. — Во всяком случае для нас. — Правда? — Интересно почему он не делал этого раньше? — задумчиво поинтересовался Том. — Кто бы мог подумать, — совсем по-взрослому сказал Билл и, наконец, встал со своего места, — дай посмотреть. — Да тут просто цифры, — Том протянул бумажку брату. — А что мы будем делать с этими деньгами? — Билл попытался вчитаться в убористый текст и тут же бросил бесполезное занятие. Его математические познания шли не далее таблицы умножения, и мальчишка равнодушно пожал плечами. — Кстати, ты тоже имеешь право снимать деньги со счёта. Хотя и не совершеннолетний. Так распорядился твой отец, — Том аккуратно свернул бумажку и начал искать кошелёк, — для нас скоро изготовят банковские карты, — пояснил он и раздражённо вздохнул. — И всё–таки, я не понимаю. — Чего ты не понимаешь? — Билл протянул брату его напоясную сумку и помог выудить старенький потрёпанный кошелёк. Том пожал плечами: — Странный он человек. Не знаю, как тебе объяснить. — Объясни уж, как–нибудь, — Билл рассмеялся, — не маленький, пойму, — он немного помолчал и попросил неожиданно жалобным голосом: — Том, а давай отпразднуем это событие? Пойдём в то кафе, где фигурки вкусные продают. Из марципана. Том невольно улыбнулся. Ещё несколько месяцев назад этот дикарёныш даже не мог нормально войти в магазин или офис, а каждое резкое слово вызывало у него истерику. Много ли прошло времени с тех пор, как он закатил в этом самом кафе жуткую истерику. — Знаешь, а ещё меня смущает наша бабушка, — совсем, как со взрослым поделился Том. — Бабушка? — равнодушно переспросил Билл. Он потёр замерзший кончик носа и махнул головой в сторону кофейни: — Ну, чего мы стоим? Пошли, надо отметить! — Кстати, это то самое кафе, куда мы зашли с тобой в самый первый раз, когда я привёз тебя в Магдебург. Том хотел напомнить, что в этом заведении Билл устроил концерт, но вовремя передумал и просто открыл перед братом дверь. — Ух, ты, как вкусно пахнет, — оживился Билл, — идём скорее. В кафе было полупусто, и Билл занял самое лучшее место у окна, чтобы глазеть на заснеженную холодную улицу и одновременно на роскошные торты, выставленные в витрине. К огромному облегчению Тома, их не узнали, и он отправился делать заказ с самым важным видом праздного богача. — Так, что там наша бабушка? — поинтересовался Билл, когда Том поставил перед ним тарелку с двумя фигурками рыцарей. — Знаешь, я имел глупость проболтаться о том, что твой отец перечислил деньги, — невесело признался Том, — честное слово, совершенно случайно. Сказал, что мы идём в банк. Слово за слово и она вытянула из меня всё. Ты не представляешь, как она обрадовалась. Наверное, была готова пуститься в пляс. Так, как-будто это ей отвалили целое состояние. Содержание за то, что она тебя воситывает. А на самом деле бабушка об этом и не думала. Она всячески уговаривала меня, но сама даже пальцем не пошевелила. — Так это бабушка решила меня забрать? — как Том и ожидал Билл немыслимым образом нахмурился, — раньше ты мне этого не говорил. Значит, это было не твоё решение? — Сначала нет, — как можно спокойней пояснил Том, опасаясь, что Билл закатит ему сцену ревности, — но потом, когда тебя увидел… Тебе сок или коктейль? — он попытался отвлечь брата от опасных мыслей, — бабушка только предложила, но ничего для этого не сделала. — Коктейль, — нетерпеливо постукивая ложечкой, потребовал Билл и в очередной раз удивил брата неожиданно просыпающимися рассудительностью и здравым смыслом: — Вот ты смешной. Бабушке опеку бы не дали. Она слишком старая. — Знаю я её, — вздохнул Том, — пронюхала про деньги и сделает, что-нибудь такое, что меня отстранят и опеку передадут ей. — И плакали наши миллиончики, — закончил за брата Билл. Том даже онемел на месте от этого столь простого и безжалостного вывода. — Ну, не миллиончики, — машинально поправил он и чуть не сел мимо стула, — вряд ли твой отец позволит, чтобы сбережениями распоряжалась бабушка. В конце концов, он твой родной отец, живой и здравствующий родственник, который только передал право опеки. Он может его запросто вернуть обратно. — Вот ещё, — Билл снова нахмурился и неожиданно вцепился в руку Тома. Тот почувствовал, что младший нервно задрожал: — Том, пожалуйста, не надо меня никому отдавать. Я же не вещь, чтобы меня передавать из рук в руки. Я с тобой хочу быть, а не с ними. Если бы не ты… — Да, конечно… Том едва не задохнулся от нахлынувшего смятения. Чтобы сдержать рвущиеся наружу гневные и одновременно счастливые эмоции, он торопливо отставил свою тарелку и отправился в отдел коктейлей. Когда Том вернулся к столу с двумя высокими запотевшими бокалами, его стремительно развивающийся братец соорудил из фигурок неприличную композицию. Том едва не расхохотался на всё кафе, увидев творение брата, и только строго посмотрел на него. — Том, знаешь, чего, — Билл со вкусом откусил у рыцаря голову и продолжил очень серьёзным тоном, — ты после истории в театре поосторожней. Думаешь, я не знаю ничего? Ты возьми из наших денег, отдай долг этому Генриху. Возьми сколько надо. Хоть всё. Только не связывайся с этим делом. В пятницу вечером Билл пришёл домой первым. Он позвонил Тому ещё из школы, и старший брат сказал, что немного задержится: пойдёт улаживать ТО САМОЕ дело. Билл бросил портфель в прихожей, аккуратно прислонил к стене этюдник и с деловым видом прошёл на кухню, где порылся в холодильнике, стащил со сковородки холодную котлету, затем захомячил глазированный сырок, заел это дело горбушкой хлеба и завершил трапезу глотком воды из фильтра-кувшина. Конечно, ему бы попало от Тома за питьё воды прямо из носика, но на самом деле старший тайком поступал точно так же, и Билл без зазрения совести отпил ещё немного. Побродив по квартире, он с самым скучающим видом устроился в кухне на подоконнике, подышал на стекло, потом нарисовал человечка с длинными разлохмаченными дредами и криво подписал «Том».Старший много бы отдал за то, чтобы узнать, какие мысли сейчас роятся в голове его младшего брата. А думал Билл о Томе. Он, действительно, как-то неожиданно резко повзрослел и поумнел. Ещё несколько месяцев назад основной лейтмотив его дум сводился к поддержанию собственного блага. И если в сентябре Билл, словно одержимый, заботился только о себе, то сейчас его мысли сводились к анализу и обдумыванию чужих поступков. Билл пытался понять, что руководило его братом в тот момент, когда он решил забрать его из детдома, что поддерживало его силы в борьбе с хилым здоровьем и тотальным безденежьем. Теперь Том был не просто гарантом его удобной выгодной жизни, но и самым близким и верным другом. Билл слез с окна и зябко повёл плечами. Дома было прохладно, а ещё очень хотелось сытно поужинать и вместе с Томом усесться перед телевизором в его комнате. Время было уже позднее, а брат всё не появлялся. Его мобильный почему-то не отвечал, и Билл начал испытывать лёгкое беспокойство. Прошло ещё около часа, и младший почувствовал в области сердца неприятную сосущую тревогу. Том задерживался и раньше: то сдавал «хвосты», то репетировал с группой или сидел с приятелями в пабе, но он всегда отзванивался Биллу, подробно отчитывался, что делает и когда придёт. В некоторые дни он даже просил фрау Аделину, чтобы та зашла к мальчишке и проверила, как тот коротает время. У Билла не было никаких твёрдых оснований, но он вдруг непостижимым образом испугался и занервничал. Что-то на уровне подсознания подсказывало о надвигающихся неприятностях. Билла вдруг зазнобило, в животе стало холодно, и он поспешно схватился за трубку. Телефон Тома молчал. Билл вдруг вспомнил свой побег и удивительно явно ощутил переживания Тома, когда тот бегал по городу в поисках непутёвого младшего брата. Тревога нарастала всё сильней, и уже через несколько минут Билл запаниковал по-настоящему. Прошло ещё около часа. Мальчишка переходил от окна к окну, мучительно вглядывался в тёмную даль улицы и набирал номер старшего брата каждые пять минут.В половине двенадцатого Биллу стало совершенно ясно, что с братом произошло что-то плохое. В состоянии близком к обмороку, он вышел в коридор и, не зная, зачем, начал натягивать куртку и тёплые зимние ботинки. Звонок городского телефона разорвался словно бомба. В гулком пустом коридоре он прозвучал, как взрыв, и Билл едва не упал от бешеного сердечного ритма. — Я слушаю, — мальчик снял трубку и не узнал свой голос. — Добрый вечер, — ровный, чуть торопливый, какой-то официальный, голос принадлежал незнакомому молодому мужчине, — я могу поговорить с родственниками Томаса Каулитца? — Я слушаю, — онемевшими губами пролепетал Билл. — Хм, — мужчина неуверенно хмыкнул, — мальчик, взрослые есть дома? — Нет, никого. Я его брат. — Пожалуйста, передай родителям, что им необходимо срочно приехать в госпиталь Бургхаузен, — ответил собеседник. — Что с моим братом? — Билл чувствовал, как кровь отхлынула от головы и глаза затянуло обморочным туманом. — Вам лучше приехать, — коротко бросил мужчина, — Передай, пожалуйста, папе или маме, что это очень серьёзно. Ты передашь или я перезвоню ещё раз? — Передам, — машинально пробормотал Билл, — обязательно.