Жертвоприношение

- Доктор Стрэндж? Вы уже несколько дней не выходите из вашей комнаты, - произнес механический женский голос. - Какой в этом смысл? Разве я здесь не пленник? – проворчал Стефан. - Нет. Вы можете свободно передвигаться по зданию... - Вот только не покидать его. - Вы знаете причину. Вы читали подписанный вами контакт со «Старк Индастриз», и я объяснила, почему мистер Старк поступил так, как поступил. - А я сказал, что этому нет никаких оправданий. Нельзя лишать человека элементарных прав! - Но вы больше не человек, доктор Стрэндж. Даже здесь – через миллионы незримых преград, которые лежали между явью и сном, между реальностями разных миров, Стрендж бессильно заскрежетал зубами от такого ответа. - Мастер Стефан, вам нужно проснуться, - этот голос был мужским, но таким же искусственным, с отзвуком металла и электроники. – Время для тренировки и гигиенических процедур. Я знаю, вы его цените. Раздался уже знакомый негромкий звук, с которым открывалась его… спальная капсула. Наверное, так это можно было назвать. Даже с закрытыми глазами Стефан точно знал, что это отъехала в сторону прозрачная крышка, через которую – он был уверен, на него периодически пялились, как на какую-то Белоснежку. «Интересно, какой из этих кошмаров кошмарнее? Тот, который видел я? Или тот, который видит про меня какой-то один из моих двойников? Или это был простой – обычный – сон? Не окно в другой мир, а фрагментальное и символическое воспроизведение моих же страхов и пережитого опыта? Ведь какова вероятность того, что из множества реальностей я увидел именно ту, про которую мне рассказал…» - Мастер Стефан? – вежливо, но настойчиво повторил ДЖАРВИС. – Напоминаю, что время, отведенное вам для бодрствования, ограничено. Если вы не хотите вставать, то согласно процедуре, я вынужден буду снова погрузить вас в сон. Терять целых 2 часа, которые можно будет провести в качестве почти нормального человека, а не секс-куклы или секс-куклы в коробке – непозволительная роскошь. Хотя тело - изрядно затекшее, несмотря на какой-то особо изобретательный матрас, - особо торопиться все равно не позволит. Поэтому в качестве компромисса Стефан открыл глаза и, сев в своем импровизированном хрустальном гробу, уставился все еще сонным взглядом в панорамное окно напротив. Та химическая дрянь, наверняка отчасти смешанная с песками Нисанти, которой его пичкали для удержания во сне – отпускала медленно и всякий раз как будто не полностью. Голова была тяжелой и пустой, не способной удержать в себе хотя бы единой мало-мальски сложной или новой мысли. Требовался мощный всплеск адреналина, чтобы преодолеть эту разморенность – а такой страх Стефан испытывал только в обществе не-Старка. К счастью, ДЖАРВИС знал, что люди после сна «входят в режим функциональности постепенно», и больше подгонять его не пытался, вместо этого по своему обыкновению принявшись безостановочно вываливать пленнику на голову новости сомнительной важности и свежести. Например, какой смысл Стефану с температуры на улице, если оказаться на этой самой улице ему не светило ни при каких обстоятельствах? Он так давно там не был, что уже напрочь утратил тот легкий золотистый загар, который носил последние несколько лет - благодаря постоянным посещениям Камар-Таджа - вне зависимости от времени года. Впрочем, Старку это, кажется, нравилось. Нравилась эта «первозданная» бледность его кожи и ее контраст с его собственной. А всё в жизни Стефана теперь служило только для того, чтобы быть по вкусу этому мудаку. Поэтому выбравшись из капсулы, Стрэндж лишь потянулся всем телом, чувствуя под кожей покалывания от притока крови, а не попытался – как в первые дни – метнуться к окну, в бесплотной надежде найти там хотя бы намек на возможность побега. Его тюрьма была хорошо продумана, сам здешний мир был полностью к услугам местного Старка, но самое ироничное – только внутри своей тюрьмы Стефан имел шанс остаться в живых. Смертный приговор ему уже был вынесен, а исполнение откладывалось строго на тот срок, пока имелись гарантии того, что он не способен бежать или действовать хоть как-то вне заданных рамок. Иллюзий насчёт того, что Иллюминаты передумают и оставят его в живых, сумей он каким-то образом по своей воле оказаться по другую сторону этого окна – он не питал. Те, кто уже убили сотни его вариантов – едва ли сочтут жизнь еще одного Стефана Стрэнджа чем-то чрезмерно важным. Так что бежать нужно было не просто из этой комнаты. Бежать нужно было сразу из этого мира. При этом умудрившись не оставить за собой следа, а главное - «открытых дверей» между мирами. Как Стефан понял, именно последнее было основанием и для вынесения приговора, и для самой возможности местным Иллюминатам добраться до «преступника». Хотя вот он, успев вовремя залатать вход в свои мир после истории с Пауком – умудрился прийти к ним, в их Утопический мир и даже местный Санктум, сам. Самолично сунул голову в петлю. Как любезно с его стороны. Может именно поэтому ему – в отличие от прочих казненных Иллюминатами Стрэнджей – так «повезло». Вообще вся эта ситуация отдавала скверной штукой.* Когда кто-то на свою беду имел, и рад был бы кому-то сбагрить то, за обладание чем кто-то другой готов был убивать. Смешно, что рядовой мастер мистических искусств был способен, даже случайно (как вышло с ним) сотворить то, на что была не способна куда более мощная Алая ведьма: вскрыть границы миров и переместить между ними реальные объекты. Тогда как она могла создавать только проекции и подчинять своей воле тварей междумирья. Ведь по своей природе мастера мистических искусств – в том числе Стефан – были обычными людьми, и какими-то врожденными магическими дарами не обладали. Только способностью черпать эту силу извне, из источников магии или других живых существ, и преобразовывать ее по своему желанию. Именно эту способность и блокировали пески Нисанти, а также сделанные с их использованием наручники. Маг просто отсекался от источника его сил. Тогда как магия Алой ведьмы была частью ее истинной сущности, а значит, ее всегда хватит и для самой Ведьмы, и в качестве источника магических сил - для ее возможных адептов. Будучи не потребителем магической энергии, а ее производителем - уже за счет этого она была сильнее любого из магов. И, тем не менее, полторы тысячи Стрэнджей уже смогли сделать то, что не удалось ей. «Хакнуть» Мультивселенную. Хотя возможно дело было как раз в том, что сила Алой ведьмы существовала одновременно во всех мирах, и именно она и мешала ее вариантам перемещаться между мирами при помощи этой же силы. То есть в мире, где уже была Алая ведьма (нашедшая свое телесное воплощение или же существующая пока лишь как источник магии Хаоса) не могла одновременно с ней появиться другая Алая ведьма. Двум гравитациям было бы тесно в одной системе координат. Тогда неудивительно, что Максимофф при всей ее мощи потребовалась отмычка в лице Америки Чавес, и что Иллюминаты считали появление Алой ведьмы-616 в своем мире априори невозможным. На их счастье проверять справедливость их мнения им не пришлось: девочка опять сбежала. Резонно опасаясь того, что эти милые добрые люди, осудившие Стефана на смерть за нарушение границ Мультивселенной, и к ней проявят столько же доброты и понимания. Ну, а без нее интереса у Ведьмы встречаться с хранителями данного мира не было. И даже если она захватит тело местной Ванды, чтобы быть рядом с детьми – то явно предпочтет привлечь к этому как можно меньше внимания. «И все же - всё это лишь передышка». С одной стороны, Мультивселенная потенциально безгранична, как и число возможных помощников и защитников Чавес, сам ее дар – уникален, и убегать от Ведьмы она вполне успешно может хоть всю свою жизнь. С другой стороны – везде, где прошлись эти две дамы, за ними оставался шлейф из разрушений и смертей, а центром всего этого безумия была Алая ведьма из его мира. Из его, Стефана, зоны ответственности. А значит – рано или поздно, если ему все же удастся вернуться домой, то столкновение с ней будет неизбежно. Если…

***

Ошибочно повернутый кран подачи холодной воды выдернул его из сонного марева. Отшатнувшись и передернувшим всем телом, как отряхивающийся пес, Стефан настроил душ и быстро ополоснулся. Все это время ДЖАРВИС не прерывался дольше, чем на пару минут. Сначала Стефан решил, что возможность общаться хотя бы с ИИ не-Старка – своего рода акт милосердия. Но потом осознал – еще одна форма контроля. Постоянно отвлекая его разговорами и информационным шумом (выведать у ДЖАРВИСа какие-то стоящие – то есть пригодные для организации побега - сведенья было решительно невозможно), ИИ не давал пленнику погрузиться в свои мысли и надолго сосредоточиться хоть на каком-то замысле. К счастью, как и всякий ученый, Стефан обладал повышенной способностью к переработке и отсеиванию информации, а навык изображать внимательное слушание был встроен в любую человеческую особь по умолчанию. Поэтому со временем своего чрезмерно навязчивого сторожа он вполне научился игнорировать. К тому же, кое-что узнать у того все-таки было можно. Например, некоторые подробности того, что именно за процедуры с ним проводят и чего хотят в итоге добиться. В общем-то, именно ДЖАРВИС был тем, что соизволил четко и ясно объяснить, как устроено здешнее человечество в плане репродукции. В том числе в деталях и физиологических подробностях, которые испугали или напрягли бы большинство других людей. Но у Стефана тут срабатывал здоровый – или не очень – цинизм, присущий многим медикам, которые к телу и человека, и других живых существ относились не как к храму, а как к мастерской. Хоть сфера репродукции и не входила в круг его научных интересов, но наблюдать за проводимой над ним работой было одновременно и жутко, и любопытно. В этот раз каких-то перемен в себе относительно прежнего пробуждения Стрэндж не ощущал, но, перед тем как приняться за поздний завтрак (судя по положению солнца) на всякий случай спросил, введя вопрос на планшете: - «Проводили еще какие-то процедуры?» - Нет, мастер Стефан, - прозвенел ДЖАРВИС. – Только анализы и дополнительные исследования для лучшего понимания того, как ваш организм справился с предыдущими стадиями. Мистер Старк уделяет вашему состоянию повышенное внимание, он не хочет вас переутомлять или как-то навредить поспешностью. На эти обтекаемые формулировки Стрэндж только усмехнулся, но свои соображения о том, как сильно Старк о нем «заботится», устраивая очередную БДСМ-сессию (о чем ДЖАРВИС, конечно же, прекрасно знал), оставил при себе. - «Как долго еще до окончания?» - Назвать точные сроки не представляется возможным. Но основная часть процедур уже завершена. Необходимые органы выращены, имплантированы и приняты вашим телом. Заживление и адаптация прошли успешно. Но требуется дополнительная гормональная терапия. В последующем, как ожидается, ваше тело само будет вырабатывать все необходимые вещества. - «Не верю, что все это проводится в этом здании». Этот комментарий ДЖАРВИС ожидаемо проигнорировал. Чем, впрочем, только укрепил подозрения Стефана, что его периодически всё же вывозят из Башни. - «И я действительно смогу родить ребенка?» - Принести плодное яйцо, из которого через 6-8 недель и появится младенец, - поправил ДЖАРВИС. – Напоминаю, что мужчины-омеги не приспособлены к живорождению, точнее к тому, чтобы доносить ребенка до полного срока. Для этого у них слишком узкий таз и неподходящий центр тяжести. Всё из этого, Стефан, конечно уже знал. Но всё равно не мог не удивляться причудливости здешней эволюции. Нет, конечно, в его мире тоже сохранились такие занятные существа как утконосы и ехидны, которые умудрились, будучи млекопитающими, сохранить и откладывание яиц, и клоаку, но встретить настолько архаичные черты у человека (причем, лишь у части популяции) – было, мягко говоря, неожиданно. - «Спасибо, но я имел в виду немного другое. На моей Земле подобные операции с высокой степенью вероятности приводят к бесплодию. Нарушают работу врожденных половых органов, но не дают возможность получить полноценно работающую репродуктивную систему другого пола. Твой хозяин случайно не переоценивает возможности вашей медицины?» На этот раз ДЖАРВИС с ответом не торопился. - Риск неудачи есть в любом проекте, - обтекаемо произнес он. – Эта процедура возникла недавно, но вы – не первый пациент. Примеры успешной смены второго пола имеются. «В любом случае наш с тобой «господин и повелитель» едва ли легко отступится от своей затеи», - уловил Стефан между строк, криво улыбнулся и принялся за омлет с овощами. – «И лучше бы мне убраться отсюда до того, как он придет к успеху. Что-то подсказывает, что те игры с шариками мне еще покажутся легкой прогулкой. К тому же, в отличие от Максимофф, у меня нет фиксации на детях. Увы, мироздание явно норовит всучить мне еще один подарочек, который очень нужен ей, но вот мне – абсолютно без надобности».

***

Укладываясь снова в свою колыбельку, Стефан чувствовал приятное тепло в теле после хорошей тренировки… и досаду. Никакой новой информации получить не удалось, разве что убедиться, что часть процедур проводится кем-то посторонним и вне этого здания. Что ожидаемо – Старк во всех мирах был специалистом не по плоти, а по металлу. Как бы не хвастался тем, что это якобы он переделывает тело Стефана под свои нужды. Но шансы оказаться в нужном госпитале не под воздействием препаратов стремились к нулю, к тому же не решали вопроса, как покинуть данный мир, а не просто Башню. «Почему мне кажется, что я что-то упускаю? Причем, что-то безумно, безумно банальное?» Шею легко кольнуло. Сон стал неизбежен. Уже проваливаясь в него, а может даже уже во сне Стефан почему-то вновь услышал свой спор с Вандой о не-ее детях. Наверное, потому что вся эта дурацкая история, в которую он влип, была связана с детьми. Паук, Америка, дети Ванды, ребенок, которого от него в итоге хочет получить здешний Старк… - Ванда, твои дети - ненастоящие. Ты создала их с помощью своей магии. - Как и любая мать. Магия… Любая мать…. Если бы Стефан не успел заснуть, то обязательно врезал бы сам себе. И чем-нибудь тяжелым. Всё это время источник магии, от которого его нельзя было бы отсечь, был у него под рукой.