Determination, Destination, Deliberation

К тому времени, когда Гермиона Грейнджер взяла на себя управление домом, кабинет на площади Гриммо был давно заброшен. Через несколько недель после её переезда книжные полки были переполнены и расставлены в алфавитном порядке по фамилиям авторов. Кому-то это могло показаться хаосом, но Гермиона упивалась запахом старого пергамента и кожаных переплётов книг. Свет просачивался сквозь витражи, украшавшие стены прямо у стыка потолка. Гигантский шар, обнаруженный Гермионой, открывался в секретный бар (о котором она не сказала ни мальчикам, ни Джинни), стоявший в центре комнаты. Два удобных кресла стояли напротив гигантского стола из красного дерева, за которым сейчас сидела Гермиона. Фотографии, как волшебные, так и маггловские, были аккуратно разложены по всему пространству, а также её любимый набор цветных чернил, который Джинни подарила ей на 21-й день рождения. Кончик её пера поднёсся к губам, пока она размышляла над формулировкой своего нового законопроекта об убежище ликантропов. Она провела почти год на неудовлетворительной должности в Департаменте регулирования магических существ. Год прошёл впустую. Кингсли и Гарри объединили усилия, чтобы заставить её сменить карьеру. Она была несчастна, а в Департаменте Тайн открылась вакансия. Потребовалось много уговоров, но в конце концов она переключилась, и ей это понравилось. Теперь у неё было научное исследование, доказывающее, что под воздействием аконита оборотни практически безвредны, если принять надлежащие меры предосторожности. Кингсли подписал её просьбу о запуске проекта, и она улыбнулась, думая о Ремусе и о том, как он гордился бы тем, что стал катализатором, сделавшим мир лучше для будущих поколений ликантропов. Джинни, которая двумя днями ранее активно боролась со своим беспокойством по поводу отъезда Гарри, влетела, чтобы сообщить Гермионе, что собирается почистить свою метлу. По подсчётам Гермионы, за последние несколько дней это была, вероятно, самая ухоженная метла во всём мире. "Гарпиям предстоит игра против «Соколов», и мне нужно быть в отличной форме. Я какое-то время буду наверху, так что, если я тебе понадоблюсь, используй сонорус" — Гермиона нерешительно хмыкнула, всё ещё застряв в своём процессе. Она даже не подняла головы, когда Джинни снова оставила её одну. Формулировка законопроекта должна была быть безупречной, чтобы иметь шанс противостоять всё ещё чистокровному Визенгамоту. Даже после того, как полукровка Лорсен Гримбл был повышен до Главного Мага, нельзя было отрицать, что кровные предубеждения всё ещё процветали в некоторых местах. Прошло полчаса, а затем час, а затем и два, прежде чем Гермиона, наконец, прислушалась к нарастающему урчанию в животе и прервала процесс. Она добилась некоторого прогресса, но далеко не достаточного. Если она хочет попасть на следующую сессию Визенгамота, ей нужно, чтобы закон был принят и поставлен на стол Кингсли к понедельнику. Её растущее разочарование начало проявляться физически в её волосах, когда она всё больше и больше запускала в них пальцы. Вскоре её волосы стали почти такими же вьющимися, как когда она впервые поступила в Хогвартс. Позади неё раздался голос, и она спрыгнула со стула, подняв палочку в защитной стойке. "Я всегда говорил, что ты слишком быстрая" — Гермиона ахнула, когда в поле зрения появился источник шума. Ремус Люпин висел на стене за её головой. — "У тебя… у тебя есть портрет?" — пролепетала она, нерешительно придвигаясь ближе. Его лицо было покрыто шрамами и разбито, что свидетельствовало о том, что в его глазах слишком много полнолуний без аконита. Это был Ремус Люпин, которого она считала своим другом, и на мгновение она была ошеломлена эмоциями, вызванными его появлением. "Сириус настоял. Перед Отделом Тайн. Он сказал, что если… если один из нас умрёт, Гарри понадобится это. Он тоже планировал одну для себя, но не думаю, что у него когда-либо получилось бы сидеть внутри портрета" — голос портретного Люпина был грустным, и Гермиона заплакала, глядя на него. Прошло почти два года с тех пор, как она в последний раз видела его лицо и слышала его голос. "Почему? Почему ты появился сейчас?" — что-то было в его глазах, что-то подозрительно похожее на вину. Её глаза сузились, и она прислонилась к деревянному столу, всё ещё крепко сжимая палочку в руке. “Сириус нарисовал меня для Гарри, но я боюсь, что теперь я понадоблюсь тебе” — Гермиона перевела взгляд с картины на комнату. Её перо лежало рядом с пергаментом, который находился в процессе редактирования, чернила сочились из всех её поправок. Конечно, он не мог появиться, потому что у неё были небольшие трудности с законодательной формулировкой? “С чего бы мне...” — прежде чем Гермиона смогла закончить свой вопрос, камин вспыхнул. Ожидая, что Гарри и Рон войдут, она выбежала из кабинета в гостиную, оставив все мысли о Люпине позади. Однако, когда она вошла в гостиную, то столкнулась не с Роном и Гарри. На самом деле там никого не было. “Мисс Грейнджер. Мне нужно, чтобы вы меня пропустили.” — голос был знакомым, хотя и неожиданным. Гавейн Робардс не был ни терпеливым, ни приятным человеком. Он был покрыт шрамами и очень сварлив, но он изо всех сил боролся против захвата министерства Волан-де-Мортом и провёл последний год войны в бегах после того, как убил несколько Пожирателей смерти, когда они пытались схватить его. Кингсли быстро повысил его до главы отдела магического правопорядка. Вопрос, который Гермиона теперь страстно желала задать; почему глава волшебного правоохранительного органа появился в её камине. "Да… да, конечно. Проходите" —Гермиона взмахнула палочкой, поправляя защиту на камине, чтобы он мог войти. Огонь разросся и стал зелёным, а затем вдруг на ковре появился высокий мускулистый мужчина. Он был в своей министерской мантии, и его аккуратно подстриженные усы слегка подпалили, когда он стряхивал сажу и пепел. Сняв его тёмно-красный котелок, Гермиона быстро поняла, что это не светский визит. Его обычно сварливое выражение лица сменилось чем-то другим. Смесь, возможно, неуверенности и горя. "Почему…" — голос Гермионы дрогнул, когда она изо всех сил пыталась удержаться на ногах. Она была яркой; некоторые люди считали её самой яркой ведьмой своего времени. Она знала, почему он здесь, но не хотела быть права. Впервые в жизни она молилась, чтобы её предположения были ошибочными. "Вам лучше привести мисс Уизли" —он положил шляпу на ближайшую вешалку. Гермиона просто оцепенело кивнула и направилась к задней части дома. За домом был небольшой дворик, который Джинни, Гарри и Рон часто использовали для содержания своих мётел. Сначала на неё обрушился запах полировки метлы, а затем холод в воздухе. "Джин…" — голос Гермионы был тихим, и она изо всех сил пыталась его повысить. В конце концов, она совсем сдалась и подошла к рыжеволосой. Она слушала музыку с помощью плеера Гермионы (который таинственным образом пропал за несколько недель до этого). Похлопав девушку по плечу, Гермиона не удивилась, когда Джинни подпрыгнула и схватила палочку. "Чёрт возьми, Гермиона. Ты пытаешься попасть в больницу Святого Мунго?" — сняв с головы наушники, она бросила тряпку для полировки на маленький круглый столик и нахмурилась. Двор представлял собой тщательно подобранную смесь травы и булыжника с зоной отдыха посередине. Над входной дверью висел небольшой навес, создававший небольшую защиту от полуденного солнца. "Что тебе нужно?" — Джинни выжидающе посмотрела на неё, но Гермиона не могла заставить себя заговорить. Каждый раз, когда она думала о чиновнике министерства в гостиной, её тело начинало отключаться. Прочистив горло, она подавила беспокойство и прошептала. "У нас гость". Это было более зловеще, чем хотела Гермиона, но чем больше подробностей она рассказывала, тем больше ей приходилось думать о причине. Единственная причина, по которой Робардс был в их доме… ну, не в её доме… в доме Гарри. Это был действительно единственный дом, который он когда-либо знал. Она вспомнила, как просияло его лицо в первое утро, которое они провели вместе в Гриммо. Рон пытался приготовить завтрак и в процессе чуть не сжёг весь дом. Джинни, конечно же, от души посмеялась над братом, прежде чем он начал преследовать её по первому этажу, угрожая наложить на её волосы режущие чары. Она и Гарри ухмыльнулись друг другу и привели кухню в порядок, прежде чем ввести запрет на приготовление пищи Уизли. С тех пор по традиции завтрак готовил Гарри, а ужин готовила Гермиона. Они были семьей, и это дало Гермионе новый дом. Джинни выглядела раздражённой, но надела колпачок на лак и положила метлу сушиться. Вытирая тряпку, она жестом пригласила Гермиону идти впереди. Каждый её шаг вперёд, туда, где стоял Робардс, казался тяжёлым. Всё её тело отвергало информацию, которую она знала, но тем не менее боялась. "Мистер Робардс? — спросила Джинни вслух, выглядя так же сбитой с толку, как и Гермиона, когда впервые поняла, кто их гость. "Да. Мисс Уизли, мисс Грейнджер. Я… ну, я бы предпочёл, чтобы вы сели" — глядя на него, а затем обмениваясь взглядами, Джинни и Гермиона сделали, как им было сказано. Редко Джинни когда-либо прислушивалась к подобной просьбе, но что-то в воздухе ясно дало понять, что сейчас не время для шуток или подшучивания. "Как вы, наверное, знаете, два дня назад мы получили данные о местонахождении известных пожирателей смерти Торфинна Роула и Антонина Долохова…" — Гермиона напряглась, когда имя Долохова прозвучало в воздухе, и Джинни схватила её за руку. "Мы немедленно сформировали оперативную группу, чтобы забрать их". Он глубоко вздохнул, и его решимость, казалось, пошатнулась. Что-то в изгибе его губ и в опущенных глазах выдавало его опустошение. "Гарри Поттер и Рональд Уизли были частью этой оперативной группы. Мы бросились в погоню. Нас привели в старую усадьбу, которая раньше принадлежала Лестрейнджам. Это было легко… слишком легко. Как только мы загнали их в угол, трусы использовали Адское пламя. Он схватился так быстро… мы оказались в ловушке. Я боялся, что мы все мертвы. Были поставлены защитные чары против исчезновения…" — Гермиона наблюдала, как тщательно контролируемый мужчина разваливается. Не так, как большинство; он был слишком ожесточён для этого. Это был не первый раз, когда он терял людей. "Они не выбрались, не так ли?" — Джинни, которая до этого была подозрительно тихой, на вопрос Гермионы напряглась. Её карие глаза искали ответы в человеке перед ними. "Вот в чём дело, мисс Грейнджер. Рону и Гарри удалось спастись от огня. Уизли сломал как минимум четыре ребра и очень сильно обгорел". Облегчение наполнило грудь Гермионы, и давление, которое медленно нарастало, наконец утихло. Как нарастающая волна, она разбилась о берег. Они были в порядке. "А Гарри?" — спросила Джинни, на глазах у неё стояли слёзы. "Гарри… он вернулся. Он отказался отступать, когда я приказал. Лонгботтом был внутри". Робардс повесил голову, и всё облегчение, которое Гермиона почувствовала, втянулось обратно в её тело, когда сокрушительный вес сдавил её грудь. Джинни, которая теперь сжимала руку Гермионы, как будто это было единственное, что поддерживало её в живых, ахнула. "Что… что вы говорите" — Гермиона посмотрела в глаза Джинни и поняла. Они обе знали. Они точно знали, что говорил мистер Робардс. Но это не могло быть правдой. Это абсолютно не может быть правдой. "Мне очень жаль, мисс Уизли, но Гарри Поттер мёртв".