Determination, Destination, Deliberation

Регулуса Блэка было труднее найти, чем ожидала Гермиона. Конечно, не помогло и то, что площадь Гриммо оказалась охраняемой крепостью. Старое здание всё ещё располагалось между номерами 11 и 13, но когда она подошла к двери, ей показалось, что этому препятствует непреодолимая сила. Вальбурга, фанатичный портрет, была жива и здорова в это время; проклиная имя своего сына, восхваляя другого за то, что он пожиратель смерти. Выкрашенные в синий цвет кирпичи ещё не совсем потускнели, и каждый раз, когда Гермиона смотрела на выцветшую тёмно-синюю дверь, она чувствовала укол грусти. В другое время это был её дом, который она делила с теми, кого любила больше всего. Теперь это было не что иное, как средство достижения цели. Вероятно, он использовал каминную сеть для большей части своих путешествий, так как Гермиона уже почти неделю стояла снаружи на скамейке через дорогу в разных обличьях. Она сварила многомесячный запас Оборотного зелья, на случай, если он ей понадобится, и её любимой была старая женщина-пиджен из маггловской части Лондона. Никто не обращал внимания на старую женщину, кормящую птиц. Её утренний распорядок дня стал простым для выполнения. По утрам она отправлялась на пробежку с Лили Поттер, которая, как она никогда не ожидала, будет заниматься фитнесом. Бег был единственным занятием Гермионы, где она могла очистить голову и не думать о восьми миллионах вещей, которые ей нужно было сделать, и Лили была отличным партнером для этого. С рыжеволосой ведьмой Гермионе было очень легко ладить, и вскоре она даже стала считать эту женщину своей подругой. Лили даже попросила её прийти на ужин в честь дня рождения Элис Лонгботтом, на что Гермиона охотно согласилась. Ремус Люпин определённо был бы там, и ей ещё предстояло связаться с Ремусом Люпином того времени. Она отчаянно нуждалась в своём сообщнике. После пробежки она принимала душ и одевалась в любой костюм, который ей был нужен для маскировки на этот день, прежде чем позавтракать и проглотить немного Оборотного зелья. Первые несколько дней её разведки были такими ужасно скучными, что она дважды чуть не заснула. На пятый день отсутствия движения в доме Гермиона была почти готова сдаться, когда к ней подошел высокий чёрный пёс. "Блэк" Она поздоровалась, зная, что нет смысла пытаться скрыть свою личность от анимага. Даже если он не мог видеть, кто она такая, он определённо чувствовал её запах. Оборотное никогда не был разработан, чтобы обманывать животных, только людей. Большой чёрный зверь на мгновение зарычал на неё, прежде чем многозначительно посмотреть на маленькую садовую хижину слева от неё. Она украдкой бросила взгляд на дверь, за которой наблюдала уже несколько дней, и громко вздохнула, собирая свой коричневый мешочек с семенами и разглаживая юбку, прежде чем последовать за вмешательством в её планы. Когда она толкнула дверь сарая, то столкнулась лицом к лицу с очень сердитым Сириусом, который снова был голым. "Если ты собираешься оставаться в этой форме, я требую, чтобы ты надел брюки" — пожаловалась Гермиона, не отводя взгляда от мужчины. Он был препятствием, к которому она должным образом не подготовилась, и у неё слегка перехватило дыхание, когда он ухмыльнулся ей своей дьявольской кривой ухмылкой. В будущем... времени... это всё было по-прежнему так запутанно. В её время Сириус был красивым, но постаревшим и сломленным, от чего так и не смог полностью оправиться. Этот Сириус был таким беззаботным, не обремененным более чем десятилетним пребыванием в тюрьме, предназначенной для того, чтобы свести его с ума. "Хорошо" Он смягчился после того, как взгляд Гермионы отказался уступить. Если это будет битва воли с ублюдком, то она никогда не сдастся. "Но мне нужно, чтобы ты наколдовала мне одежду любимая. Оставил свою палочку и одежду у себя дома. Не думал, что столкнусь с кем-то ещё, вынюхивающим о моей ужасной семьи." Он поднял руку к волосам, запустив пальцы в упругие чёрные кудри, прежде чем встретиться с ней взглядом и подмигнуть ей. Она отчаянно пыталась не пялиться, но это было трудно. Его грудь была более рельефной, чем должна была быть, вероятно, из-за его работы в качестве аврора и его привязанности к квиддичу. Россыпи нежных чёрных чернил порхали по бледному пространству, и Гермиона обнаружила, что смотрит на его татуировки. В своё время у него их было так много, что она никогда не видела подробностей. Руны, которые она не узнала, тянулись по его левому боку, отпечаток лапы покоился на его ключице, всего в нескольких сантиметрах от богато детализированной полной луны. Когда её глаза поднялись от его ключицы, она увидела начало его длинных чёрных волос. Волосы, беспорядочно свисавшие с его плеч, притягивали её взгляд к его шее. Заставив себя снова посмотреть ему в глаза, она взмахнула палочкой из потайного кармана юбки и наколдовала достаточно приличную пару белых боксёров. Это была не самая сильная её магия, но они, по крайней мере, прикроют его. Сириус быстро надел их, самодовольно ухмыльнувшись ей при этом. Когда он, наконец, был, по крайней мере, частично одет, Гермиона почувствовала, что Многосущность начинает исчезать, и её кожа начала сжиматься и стягиваться, когда она превратилась из старой женщины в свое обычное "я". "Почему ты шпионила за домом моей семьи? Джеймс и Лили, может, и дали слово Дамблдору, что ты на нашей стороне, но я не доверяю этому старому болвану" В голосе Сириуса звучали опасные нотки, и она была ошеломлена тем, насколько сердитым он казался. Из своего времени, проведённого с ним в будущем, она знала, что он всегда очень трепетно относился к Регулусу. "У меня есть миссия, и она зависит от твоего брата" Его зрачки расширились при упоминании о младшем Блэке, и звериное рычание вырвалось из его горла. Это застало Гермиону врасплох, и она обнаружила, что отпрянула от него, слегка откинувшись на кучу мешков с удобрениями. Она не лгала ему, так что эта реакция, должно быть, была вызвана защитным инстинктом по отношению к Регулусу. Сириус, тряхнув головой, словно пытаясь избавиться от зверя внутри неё, вскарабкался, чтобы предложить ей руку. Она отмахнулась от него, приподнялась на локтях и отряхнула грязь, прилипшую к её юбке. Свирепо посмотрев на мужчину, она выпрямилась и продолжила. "Послушай, я не собираюсь причинять вред твоему брату или подвергать его опасности, но мне нужно поговорить с ним, и ничто из того, что ты можешь сказать или сделать, меня не остановит." "Мне плевать на мою дерьмовую семью или их дерьмовые идеалы, но Рег... Рег был таким хорошим ребёнком. Всегда хотел только, чтобы наша мама гордилась нами. Он... он хороший парень." Гермиона почувствовала, что её раздражение немного смягчилось, когда она увидела, как он неловко заёрзал. Очевидно, это была не та тема, о которой он любил говорить. Вздохнув, она ущипнула себя за переносицу, напоминая себе, что единственный способ спасти Регулуса - перехватить его до того, как он отправится в пещеру. "Ты можешь заботиться о нём, ты же знаешь. Никто не будет думать о тебе хуже за то, что ты всё ещё любишь своего брата-пожирателя смерти" Она не хотела говорить это вслух, но в тот момент он выглядел таким пустым, как будто сильный ветер мог сдуть его. Его серые глаза на мгновение переместились, прежде чем он прочистил горло и вернулся к насмешке над ней. "Ну, что бы Думби ни заставлял тебя делать, просто защищай Реджа. Он всё ещё может выбраться из этого живым" Прежде чем она успела сказать что-нибудь ещё, он вернулся в свою анимагическую форму и выбежал из сарая. Оставшись наедине ни с чем, кроме замешательства по поводу того, что именно только что произошло, Гермиона вытащила из сумки фляжку с Оборотным и сделала глоток. Проведя ещё час в слежке, она начала короткую прогулку обратно к своей скамейке, когда её внимание привлекла чёрная вспышка. Сначала она подумала, что это может быть Сириус, но когда её глаза сфокусировались на движении, она увидела, что это определенно не так. Мальчик, стоявший на крыльце дома номер 12 по площади Гриммо, был так до боли похож на беспокойного анимгуса, которого она встретила, и в то же время так отличался. Его чёрные вьющиеся волосы были коротко подстрижены в стильной манере, а не распущены и ниспадали, и он носил модный костюм, а не предпочитаемые Сириусом кожаные и панк-рок футболки. "Регулус..." — она позвала, звук покинул ее голос, даже не осознавая этого. Волшебник выхватил палочку, бросив подозрительный взгляд на источник звука. Поняв, что это, возможно, ее единственный шанс поймать его, она бросилась бежать к нему. Ей удалось поймать его за рукав, прежде чем он отреагировал, притянув его к себе, когда она аппарировала в единственное место, о котором могла думать. Лес Дина не сильно изменился по сравнению с тем, каким она видела его в 90-е годы. Это заставило её нервно усмехнуться, осознав, что это было то же самое место, откуда она бежала из Гриммо в прошлый раз. Когда она выпрямилась, то поняла, что Регулус не только отправился с ней в путешествие, но и держал свою палочку у её горла. "Где мы? И кто ты такая? И чего ты хочешь от меня?" — Гермиона удивилась, почему он до сих пор не проклял её или не убил, но потом вспомнила, что она всё ещё была в своей старушечьей маске. "Мы в Лесу Дина. Я расскажу тебе остальное, но ты должен опустить свою палочку. Поверь мне, последнее, что я хочу сделать, это причинить тебе вред. Вот, ты даже можешь подержать мою палочку." Это была невероятно уязвимая (а также, возможно, самая глупая и, возможно, смертельно опасная) вещь - добровольно предлагать свою палочку другому. Конечно, он не знал, что она может творить невербальную магию, но это был явный признак мира. Она постаралась вложить в свой голос как можно больше искренности. Вся эта миссия нуждалась в нём, она зависела от его сотрудничества. Медленно, мучительно медленно он убрал свою палочку от её горла, держа её направленной на неё, когда отступал, Безумное выражение паники в его глазах разбило ей сердце, и когда она посмотрела на мальчика перед собой, то поняла, насколько он молод. Просто подросток, которого затащили в самые тёмные уголки мира по прихоти сумасшедшего. Гермиона почувствовала, как её кулаки сжались, когда она проглотила свой гнев. Она не позволит Волдеморту разрушить ещё одну жизнь. Наконец, он начал опускать руку, тревожно покусывая губы. Она видела в нём так много от Сириуса; не того засранца Сириуса того времени, а того, которого она знала. "Меня зовут Гермиона Грейнджер, и мне нужна твоя помощь." "Грейнджер. Ты из семьи Дагворт-Грейнджеров? Не думал, что у них есть молодые участники. Умирающая мать сказала" — его подозрительный тон застал её немного врасплох, и ей пришлось напомнить себе, что именно так он был воспитан, чтобы действовать. Нервозность скрутила её желудок, и она едва могла смотреть ему в глаза, когда говорила. "Нет. Я магглорождённая" Ярость в его глазах потрясла её, и она отвернулась так быстро, как только могла. "Грязная..." — его голос на мгновение дрогнул, прежде чем он начал снова — "Магглорожденная?! И ты посмела прикоснуться ко мне? Назови мне хоть одну вескую причину, по которой я не должен убивать тебя прямо сейчас!" — слова были чёткими, но Гермиона верила, что он не сможет этого сделать. Он не мог убить её, потому что глубоко внутри, под всеми традициями и идеалами, которым его учили с рождения, был добрый и заботливый молодой человек. Кричер очень ясно дал ей это понять; человеком, которым был мастер Регулус, когда никто не смотрел. "Я обещала Кричеру, что буду защищать тебя. Я сказала ему, что ты заслуживаешь лучшего. Не позволяйтожиданиям того, кем ты должен быть, мешать тебе быть тем, кто ты есть. Ты хороший человек, Регулус Блэк. Помоги мне, и я обещаю тебе, что позабочусь о том, чтобы ты пережил эту войну. Если ты поможешь мне, мы сможем уничтожить Волдеморта раз и навсегда" — говоря это, она медленно приближалась к нему. Его серые глаза были прикованы к ней, когда она подошла ближе, становясь всё менее недоверчивой и всё более смущённой. Когда она произнесла имя Тёмного Лорда, он полностью запаниковал. "Кричер... как... откуда ты знаешь моего эльфа?" — недоумение наполнило его, когда он начал отходить от неё ещё дальше. "Сначала мне понадобится клятва. Ничего особенного. Я не заставлю тебя поклясться, что ты не убьёшь меня, просто ты никому не будешь повторять то, что я собираюсь тебе сказать. Если тебе не нравится то, что я хочу сказать, тогда не стесняйся убивать меня, просто сначала выслушай меня." Её руки были подняты над плечами, протянуты к нему, как знак капитуляции. Весь план зависел от того, послушает ли он её сейчас, и она не допустит, чтобы что-то пошло не так. Отчаяние сквозило в её позе, а её янтарно-карие глаза выглядели наполовину безумными, когда он осмотрел её. Он быстро перевел взгляд с неё на её палочку в своей руке и смирился. "Хорошо. Я выслушаю тебя, но я не гарантирую, что не убью тебя." Гермиона напряжённо кивнула головой, снова приближаясь к нему, хотя на этот раз медленнее и с его разрешения. Деревья вокруг них были яркими и зелёными от весеннего воздуха, а солнце светило сквозь ветви; отличное место для создания магических связей. "Клятва, которую я собираюсь дать нам, не так сильна, как Нерушимая Клятва. Нам не нужен связующий, так как контракт только между тобой и мной. Если ты нарушишь клятву, твоя магия навсегда остановится" Гермиона обнаружила это конкретное заклинание в своих исследованиях и подумала, что это было бы хорошим заклинанием для ознакомления. Нерушимые клятвы были идеальны, но для них требовалось третье лицо, и она хотела посвятить в свою тайну как можно меньше людей. "Ты сумасшедшая, если думаешь, что я собираюсь рисковать своей магией ради каких-то твоих секретов. Нет, тебе нужно что-то от меня, чтобы сопровождать. Мы оба раскрываем секреты, и тогда нам обоим есть что терять" — Регулус выглядел... нервным? Гермиона не могла точно определить эмоцию, скрывающуюся под поверхностью безразличия пожирателя смерти. Он был хорошо обученным слизеринцем, но она узнала от Драко Малфоя, насколько болезненной может быть роль, для которой ты рожден. Если у него были секреты, они съедали его заживо. "Это будет справедливо. Дай мне свою руку" Он колебался слишком долго, и Гермиона поняла, почему он был неуверен. "Моя кровь…твоя кровь…мы все истекаем одинаковой кровью. А теперь дай мне свою окровавленную руку" Отказываясь ждать ещё мгновение, пока этот чистокровный фанатик решит, что она достаточно достойна прикосновения, она крепко схватила его за руку. Она потянулась за своей палочкой другой рукой, и как только знакомый гул магии коснулся её пальцев, она произнесла заклинание. Жёлтые потоки света вырвались из кончика её палочки, трижды обернувшись вокруг того места, где соприкасались руки Гермионы и Регулуса. Магия, которую она использовала, была старой, основанной на врожденной магии земли. Это было обещание. "Я, Гермиона Грейнджер, клянусь, что буду хранить секреты, которые Регулус Блэк откроет мне в этот день, всю оставшуюся жизнь и все последующие времена." Пока она говорила, свет сжался вокруг её руки. Это было не так больно, как Нерушимая Клятва, согласно тому, что она прочитала, но это было неприятно, как будто щупальца медузы обвились вокруг неё. Выжидающе глядя на Регулуса, он повторил за ней. "Я, Регулус Блэк, клянусь, что буду хранить секреты, которые Гермиона Грейнджер откроет мне в этот день, всю оставшуюся жизнь и все последующее время." Когда он закончил говорить, свет вокруг их рук усилился до почти ослепительного свечения, прежде чем очень внезапно исчезнуть, не оставив никаких свидетельств того, что он когда-либо был там в первую очередь. "А теперь расскажи мне, какие секреты ты скрываешь. Откуда ты знаешь моего эльфа?" — его голос был настойчив, и Гермиона поняла, что на самом деле не планировала, что скажет ему. Как вообще можно начать объяснять такое мрачное и ужасное будущее? "Я знаю Кричера, потому что в 2004 году я была его хозяйкой." Челюсть Регулуса щёлкнула, когда он впился в неё взглядом, и его пальцы сжали палочку. "Чушь собачья. Ты не можешь быть из будущего. И даже если бы я поверил в такую чушь, Кричер ни за что не смог принадлежать грязнокровке. Он служит самому благородному дому Блэков." В его голосе звучала настоящая гордость, когда он говорил, и она слегка вздрогнула от его вульгарных оскорблений. "Самый древний и благородный дом Блэков исчез в 2004 году. Нарцисса Малфой и её сын - единственные, кто остался. Беллатрикс, ты, Сириус... вы все мертвы. Ты умрёшь смертью героя, Регулус. Ты умрёшь, пытаясь остановить Волдеморта. Ты умрёшь, чтобы отомстить за Кричера" Она не планировала рассказывать ему о его смерти так скоро, но ей не понравился вид его подергивающихся пальцев на рукоятке палочки. Если он собирался убить её, ей нужно было вытащить свои большие пушки раньше, чем планировалось. Регулус остановился, перестал дышать, перестал двигать пальцами на палочке, перестал смотреть на Гермиону. "Я…Я мёртв" Вся краска отхлынула от лица мальчика, и он упал на колени. Из того, что Гермиона знала о Регулусе, он никогда даже пальцем не пошевелил. И всё же она сказала ему, что он должен умереть, сражаясь с единственным человеком, которого ему всегда говорили поддерживать. "Да. В ноябре этого года Волдеморт придет к тебе с просьбой одолжить твоего домашнего эльфа. Ты, конечно, позволишь ему, потому что кто ты такой, чтобы отказывать своему хозяину. Кричер…он мучает бедного эльфа, предполагая, что тот умрёт в какой-нибудь пещере на побережье. Ты зовёшь его, и Кричеру удается сбежать, находясь на грани смерти. Когда ты видишь, в каком он состоянии, ты требуешь знать, что произошло, и когда тебе становится всё известно, ты требуешь, чтобы он отвёл тебя в ту пещеру. Ты прорываешься сквозь все чары и забираешь предмет, который Волдеморт так отчаянно хотел спрятать, и отдаешь его Кричеру. Ты говоришь ему, чтобы он уничтожил его. На твоём пути из пещеры тебя захватывают инфери, и ты опускаешься на дно холодного и тёмного озера, наполненного недовольными и злыми существами" Голос Гермионы дрожал от сожаления, когда она наблюдала, как Регулус ломался от её слов. Это ужасно - смотреть в лицо не только своей смертности, но и своему будущему. Она внезапно почувствовала защиту маленького мальчика, едва достигшего совершеннолетия и всё же поклявшегося умереть за дело, в которое он на самом деле не верит. "Что…что он скрывает? Что может быть настолько важным, что я..." — он не смог заставить себя закончить предложение. Гермиона могла сказать, что он был хватким. Она видела Сириуса таким раньше, когда Гарри вернулся после последнего задания. "Он использует Кричера, чтобы помочь спрятать один из своих крестражей, и мне нужна твоя помощь, чтобы уничтожить их." Лицо Регулуса исказилось от отвращения, и он вздрогнул при этом слове. "Он... Крестражи ужасающе тёмные. Даже дом Блэков не осмеливался прибегать к такой злой магии. Нет... не может быть, чтобы Тёмный Лорд создал его." Он был так уверен, что Гермиона поймала себя на том, что задается вопросом, насколько он был посвящен. Знал ли он, насколько по-настоящему злым он был. "На данный момент он создал примерно четыре. В моё время их было всего семь" — голос Гермионы был чётким, идеально выговаривая ее слова. У неё не было никаких сомнений в том, что он уже вложил частички своей души в чашу, диадему, дневник и кольцо. Вероятно, он либо собирался сделать, либо уже сделал медальон. "Он… ты говоришь, что тебе нужна моя помощь. Как я должен тебе помочь? Что я могу сделать?" Регулус, казалось, оправился от шока, вызванного его смертью. Это было больше того, чего она ожидала. Слизеринец, пытающийся выяснить, что для него лучше, чтобы выжить. "Я магглорождённая и незнакома с кругами чистокровных. Я никогда не смогла бы подобраться достаточно близко самостоятельно, чтобы добраться до этих крестражей. Он доверил их своему самому близкому окружению. Один с твоей кузиной Беллатрикс, а другой с Люциусом. Другой находится в лачуге рядом с домом его детства, а последний в Хогвартсе. К сожалению, мне нужно будет подождать, пока он спрячет медальон, чтобы узнать, сделал ли он это." Всё в ведьме перед ним внезапно изменилось, и Регулус наблюдал, как Гермиона переключилась в деловой режим. Она была невероятно организованной, хорошо дисциплинированной и готовой сделать все, чтобы помешать Волдеморту причинить вред людям, которых она любила. "Ты хочешь использовать меня как приманку? Или мальчик на побегушках, собирающий для тебя безделушки?" — негодование в его голосе пронзило её, и она вспомнила о том факте, что он не знал, кто она такая и на что способна. Никто за это время этого не сделал. Имя Гермиона Грейнджер в своё время было синонимом силы и интеллекта, но теперь она была просто какой-то магглорождённой девочкой, предъявляющей требования. "Я собираюсь использовать тебя, чтобы уничтожить Тома Риддла, прежде чем у него появится шанс убить сотни людей. Этот человек проповедует вам чистоту крови, но сам он полукровка. Его отец был магглом, факт, который он пытался скрыть, убив его. Он утверждает, что продвигает достойных, и всё же его правление потрошит ваш дом." К этому моменту Гермиона уже знала, что нужно сыграть на его слизеринских чертах: его гордости и самосохранении, даже на его кровных предубеждениях. Она видела, как напряглись его черты, когда она сказала ему, что его драгоценный Тёмный Лорд был грязным полукровкой. Если и было что-то, на что она могла положиться от чистокровных, так это предубеждение. "Если я соглашусь помочь тебе, а я категорически против – ты поможешь мне спрятаться от пожирателей смерти. Я сказал, что открою тебе свой секрет, так что вот он. Я чертовски ненавижу быть пожирателем смерти. Я никогда не верил в Тёмного Лорда, я едва закончил свой шестой год в Хогвартсе, как мне на руку поставили эту метку. Если ты пообещаешь вытащить меня из этой грёбаной катастрофы живым, тогда, может быть... может быть, я помогу тебе" — пробежав рукой по его аккуратным волосам, он стал немного больше похож на Сириуса. Вздохнув, он снова посмотрел на неё — "Ты можешь убить его? Ты абсолютно уверена?" "Я делала это раньше, Блэк, и я собираюсь сделать это снова" С холодной улыбкой Гермиона протянула руку скептически настроенному мальчику перед ней. Он судорожно сглотнул, глядя на неё, и смирение, исходившее от него, казалось, рассеялось. Его пальцы соединились с её пальцами, и они дали обещания... не клятвы, никакой магии крови, просто обещание уничтожить человека, который разрушил их жизни.