Determination, Destination, Deliberation

"Значит, ты всё понял" — начала Гермиона, держа палочку поднятой, но медленно входя в комнату. Она щелкнула выключателем на стене и осветила его более полно. За пределами освещенного окна было легко разглядеть его черты. Чёрные глаза, которые, казалось, были хорошо спрятаны за каменной маской презрения, пристально смотрели на неё, когда она двигалась. Его сальные волосы были уже не такими длинными, как тогда, когда она видела его в последний раз, а морщины исчезли с его лица. Но тогда они, вероятно, были вызваны стрессом. Было странно видеть смесь страдания и отчаяния, мерцающую за холодной внешностью его лица. "Как?" — это было всё, что он сказал, тембр его голоса был твёрд, когда он повернулся к ней лицом. Она никогда не видела воспоминаний, которые он подарил Гарри, когда тот умирал, но она знала, что он сделал всё это для неё. Это было не то, чего она понимала, но теперь она жила своей жизнью ради Гарри, и она знала... знала лучше, чем кто-либо другой в мире, что Северус Снейп собирался сделать. "Когда я обратилась к тебе месяцами ранее назад, я сказала тебе, что приближается время, когда тебе придётся сделать выбор. Что ты выбрал?" — Гермиона медленно опустила руку, не настолько глупая, чтобы вложить палочку в ножны, но зная, что первым шагом к любому союзу является чувство доверия, каким бы поверхностным оно ни было. Он слегка напрягся, прежде чем двинуться к ней. Его тело было напряжено, а на его лице блестел лёгкий пот. "Её. Я всегда буду выбирать её" Северус был серьёзен, даже когда говорил. Он любил Лили или, по крайней мере, думал, что любит. Это было удивительно, на что люди готовы ради тех, кого они любят. "Даже если это означает предательство твоего драгоценного Тёмного Лорда? Он знает, что ты здесь?" — взгляд Гермионы бессознательно метнулся к его левой руке, свисающей сбоку. Даже в бледном свете, исходящем от догорающего бра на стене, он заметил её пристальный взгляд. "Нет. Ты кое-что знаешь... кое-что знала обо мне, о моём прошлом. Вот почему я позволил тебе прожить тот день, и теперь я..." — он на мгновение остановился, глубоко вздохнул и пригладил волосы рукой — "Он думает, что это из-за неё. Её ребёнок" Гермиона знала это, она провела годы, слушая, как Гарри разбирает пророчество на части. Рождённый, когда умирает седьмой месяц. К настоящему времени в кругах чистокровных сплетников было хорошо известно, что Лили и Джеймс Поттер ждут ребёнка (в основном из-за предубеждённых старых коров, таких как Вальбурга Блэк, которая оплакивала гибель Чистокровной линии с ребёнком-полукровкой). "Ну и что? Ты не доверишь Волдеморту защитить магглорождённую ведьму?" - он вздрогнул, когда она произнесла его имя... они всегда так делали. Но она отказывалась бояться его, отказывалась преклоняться перед самим именем человека, на глазах которого рушилась и умирала. Снейп неодобрительно усмехнулся, как всегда делал в школе, когда она слишком торопилась с ответом или слишком торопилась с приготовлением. Один его взгляд, подобный этому, превратил бы её в съёжившуюся фиалку много лет назад, но сейчас он не мог забрать у неё очки хауса. Это была её игра в шахматы, а он был всего лишь пешкой. Пришло время выяснить, чьей пешкой он будет. "Он не защитит её. Всё, о чём он заботится - это он сам. Вся эта война, что она делает, кроме как тешит хрупкое эго злобного сироты, который вбил себе в голову, что он величайший волшебник в мире" Гермиона уловила слова своей тирады, и прежде чем продолжить, она обеспокоилась, что слишком много язвительности может отвратить Снейпа. Но у неё был козырь, у неё было будущее. "Чего ты хочешь от меня?" — голос Снейпа был низким, далеко не таким томным и разборчивым, как она привыкла. Если бы она не провела годы, наблюдая за этим человеком, она, возможно, никогда бы не заметила изменения в его позе, то, как нервно двигались его руки... тембр его голоса. "Мне нужна твоя помощь. Если ты поможешь мне победить Волдеморта, я могу обещать тебе, что Лили выживет. Если ты дашь клятву, я могу рассказать тебе всё" Она позаботилась о том, чтобы не упоминать Джеймса или Гарри из страха, что ему напомнят о его мелких школьных обидах и он уйдёт с большим количеством знаний, чем она могла позволить попасть в руки Волдеморта. Это было рискованно зайти так далеко, не потребовав от этого человека клятвы. Она не упомянула ни о будущем, ни о своем истинном происхождении, но было гораздо меньше вещей, которые могли бы подвергнуть её жизнь непосредственной опасности. Снейп, казалось, боролся внутри себя за то, что делать. Ему никогда не нравилась Гермиона, даже когда она начала подслушивать собрания ордена на пятом и шестом курсе. "Послушай, если ты думаешь, что он спасёт её, что он сохранит ей жизнь в тот момент, когда его выбор - его жизнь или её, тогда вперёд. Возвращайся к человеку, который пометил и испортил тебя из-за пустых обещаний лучшей жизни" Гермиона повернулась к нему спиной, зная, что это была авантюра. Она знала, что Волдеморт пытался пощадить Лили, попросил её отойти в сторону, но в одном она была уверена, и это было то, что Лили Поттер никогда не позволит кому-то поднять руку на её ребёнка. "Подожди. Я сделаю это" — рука Снейпа легла ей на плечо, и она позволила себе короткую победную улыбку, прежде чем повернуться и очень строго посмотреть мужчине в лицо. Наклонив голову в сторону кухни, она села на тот же шаткий деревянный стул, который был у неё, когда Дамблдор приехал много месяцев назад. "Это клятва моего собственного замысла. Ты не умрёшь, если нарушишь условия, но твоя магия будет сильно ослаблена на всю оставшуюся жизнь. Ты уверен, что хочешь этого, Северус?" Это было неправильно, горько, когда его имя слетело с её губ. Она задавалась вопросом, наступит ли день, когда они перестанут быть союзниками, а скорее друзьями. Может быть, если бы она избавилась от десятилетий горечи, которыми он жил, он стал бы для нее хорошим другом. "Я сделаю для неё всё, что угодно" — голос Снейпа был чётким, его интонации прямыми, а произношение чётким. Его чёрные глаза напоминали беззвездную ночь, и Гермиона была уверена, что он был предан своей любви к Лили, если не чему-то ещё. "Повторяй за мной" Клятва на этот раз приобрела серебристый блеск, который она нашла бесконечно увлекательным и сделала пометку для дальнейшего изучения, когда война закончится и Гарри будет в безопасности. К счастью, она уже рассказала историю своего прошлого достаточному количеству людей, чтобы дать Снейпу шанс. Пропустив некоторые важные детали (поскольку она ещё не доверяла ему информацию о крестражах), Снейп сидел, слегка нахмурившись, слушая её рассказ. "2004. Я полагаю, что в этой реальности, из которой ты пришла, меня больше нет в живых" — Гермиона намеренно опустила конец истории каждого из них. Регулус был единственным человеком, которому она рассказала о его возможной смерти. Снейп умер за свою двойную преданность, и даже несмотря на то, что она не любила этого человека, она была бесконечно благодарна всем тем мелочам, которыми он помог им в те последние месяцы войны. Её молчание сказало больше, чем могли бы сказать любые слова, когда она открывала и закрывала рот, надеясь, что в конце концов произнесет нужные слова. Не было более сложной истории, чем история Северуса Снейпа. "Что ж, тогда, я полагаю, терять нам нечего" Он резко встал, одергивая воротник своей тёмно-серой мантии с высоким воротом. "Как мне с тобой связаться?" Это взаимодействие становилось всё более и более чахлым и напряжённым, когда они смотрели друг на друга, и Гермиона знала, что это будет нелёгкий процесс. Шаркая обратно в свою комнату, она сделала молчаливую пометку тщательно вымыться, чтобы исчезло неприятное ощущение того, что кто-то находится там без её согласия, она схватила одну из протейных монет, которые лежали у неё на ночном столике. Активировав его взмахом палочки, она вернулась на кухню. "Эта монета станет тёплой, когда у меня будет сообщение для тебя. Она привязана к моей монете, а также к нескольким другим. Если я тебе когда-нибудь понадоблюсь, это поможет" Гермиона отправила ему примерное сообщение, сосредоточенно сосредоточившись на своем тесте. "Лазарус?" — Снейп усмехнулся, когда текст появился на его монете — "Привет, Лазарус" "Разве ты не знаешь эту историю? Я предположила, что, поскольку твой отец был магглом..." — в одно мгновение всё тело Снейпа изменилось, он насторожился и выставил правую ногу вперёд - поза, которую она много раз видела, как он использовал во время Дуэльного клуба — "Мне жаль. Я не хотела тебя расстраивать" Её информация и исследования о Снейпе, казалось, начинались и заканчивались его детской дружбой с Лили. Гермиона не смогла найти никаких записей о том, какой была домашняя жизнь Снейпа, и она, конечно же, не собиралась просить Лили разглашать самые тёмные секреты её бывшего лучшего друга. Однако, основываясь только на его реакции, в семье Снейпов не всё было хорошо в детстве. "Это забавная вещь о намерении. Оно редко имеет значение" На мгновение ему показалось, что он вот-вот выскочит, взмахнет своим длинным развевающимся плащом и исчезнет в сгущающейся ночи, как он, вероятно, сделал бы, когда она его знала. Однако он просто сделал очень тяжёлый, раздраженный вдох и вздохнул, прежде чем рассеянно размешать небольшие остатки чая, который он заварил несколько часов назад. "Предположим, я очень плохо знаком с магловскими историями" В его голосе была горечь, которую Гермиона сочла ненужным признавать. В этот момент она испытывала свою удачу, пытаясь заручиться его помощью, и ей нужна была его помощь. "Лазарус был человеком, который, согласно христианским верованиям, был воскрешён из мёртвых и получил второй шанс на жизнь. Ты можешь не доверять мне, и я, конечно, не доверяю тебе, но у нас есть одна очень важная общая черта: мы оба любим Лили. Ты нужен мне так же сильно, как и я тебе, и если мы не будем работать вместе, очень высока вероятность, что мы все умрём, ты, я, Лили... все" — Гермиона сделала успокаивающий вдох, заставляя свои руки перестать дрожать. Когда её ногти впились в ладони, она продолжила — "У других тоже есть прозвища, чтобы нас не выдали, если кого-то обнаружат" "Остальные?" — его голос слегка дрогнул, и Гермиона слегка покраснела от того, как мрачно он на неё смотрел. Северус Снейп не очень хорошо ладил с ‘другими’. "О, гм... да. Полагаю, я познакомлю тебя с ними на следующем... ну, я ненавижу называть их собраниями, потому что это больше похоже на клуб, чем на коалицию людей, преданных убийству Волдеморта" Бессвязная речь была одной из её наиболее очевидных нервных чёрт, но её прервал резкий смех её старого профессора… ну что ж, молодой профессор. Мерлин, в этот раз было трудно что-то обдумать. "Могу ли я быть уверен, что любая связь с тобой и твоим... клубом будет конфиденциальной. Я уже рисковал своей жизнью, прийдя сюда" Северус встал, явно показывая, что готов уйти, и Гермиона последовала за ним, поставив их чайные чашки в раковину и пройдя в прихожую. "Да. Каждый дал обет. Однако я должна предупредить тебя, что ты можешь... не одобрить всех членов, которых я завербовала для этой миссии, а некоторые, ну, некоторые могут просто откровенно шокировать тебя" Она попыталась представить, на кого у Снейпа была бы самая забавная реакция, и её разум был связан между одним из самых известных чистокровных пожирателей смерти, человек, который предположительно мёртв, и один из его заклятых врагов из Хогвартса. Гермиона прикусила губу, борясь со смехом, который клокотал у неё в горле. Ей в основном удавалось сдерживать это, но это не помешало Снейпу приподнять бровь. Он молчал, когда открывал дверь, натягивая капюшон своего дорожного плаща на лицо. Пока они разговаривали, ночь стемнела, и, хотя на улице горели фонари, его лицо всё ещё было скрыто покрывалом облачной черноты, которое закрывало небо. Гермиона закрыла за ним дверь, осторожно активировала свои чары. Если бы Снейп был менее опытным волшебником, она, возможно, почувствовала бы необходимость утроить свою защиту, но вместо этого она остановилась на защите крови. Это была не совсем лёгкая магия, но она защитит её. Волдеморт знал пророчество, которое означало, что Лили и Джеймс официально были в опасности. Впервые с тех пор, как она вернулась из пещеры, Гермиона открыла свою расшитую бисером сумку и вытащила маленький медальон внутри. Внешняя сторона была из тонкого золота, на ней были выгравированы её инициалы и несколько рун для защиты и любви. Она всегда была озадачена подавляющей магией рунической защиты и плакала, когда Гарри подарил её ей на Рождество после того, как она закончила восьмой год обучения. В прошлом было слишком рискованно носить его, но оставить его здесь разбило бы ей сердце. Когда она нажала на застежку сбоку медальона, он открылся, открыв фотографию Гарри, Рона и Гермионы на её выпускном вечере. Её длинные чёрная мантия развевалась вокруг неё, когда две её лучшие подруги улыбались в камеру. Сзади них дул лёгкий ветерок, и Рон держался за её шляпу, чтобы её не сдуло. Все улыбались, и от этого у неё защемило сердце. Рон родится всего через четыре дня. Даже когда родится Гарри даже когда он и Рон вырастут и поступят в Хогвартс, ничто никогда не будет прежним. ……… С того момента, как Северус Снейп прибыл к ней домой в унылую субботу в конце февраля, Гермиона понимала, что эта встреча будет очень напряжённой. Как только они с Люциусом закончили обвинять друг друга в шпионаже в пользу Тёмного Лорда (что привело к извлечению палочек... дважды), Гермиона приготовила чай для них всех и прислуживала Ремусу и Регулусу. Это стало традицией с тех пор, как Сириус узнал о её миссии, что Ремус, Регулус и Сириус собирались все вместе. Каким-то образом скудная порция сыра и крекеров делала это больше похожим на грустную вечеринку, на которую никто не пришёл, а не на сессию стратегического планирования по уничтожению величайшей угрозы волшебному миру, которая существовала в настоящее время. Она закрыла свой каминную сеть, чтобы им пришлось спрашивать разрешения, чтобы их впустили, тактику, которую она использовала, чтобы позволить ей перехватить братьев и Ремуса, прежде чем они войдут в комнату, занятую исключительно их бывшими врагами и нынешними (хотя, чтобы они могли шпионить за ней) пожирателями смерти. "Вы должны пообещать, что не будете сердиться и отдадите мне свои палочки" — настаивала Гермиона, скрестив руки на груди, как она всегда делала, когда говорила серьёзно. Регулус согласился немедленно, чего она и ожидала. Ремус последовал её примеру мгновение спустя, лишь любопытно приподняв бровь, как будто он говорил ей, что ему это не нравится, но он ей доверяет. Сириус, естественно, вёл себя как придурок. "Я не отдам тебе свою палочку, если у этого мерзавца с платиновой головой есть своя. Малфой - настоящий ублюдок, и я знаю, ты говоришь, что мы можем доверять ему, но я не доверяю ему настолько, чтобы мог бросить в него..." — его истерика продолжалась ещё около минуты, прежде чем Гермиона, наконец, ушла в другую комнату. Именно в этот момент Гермиона обнаружила Люциуса и Северуса на грани дуэли. Ущипнув себя за переносицу, она глубоко вздохнула и напомнила себе, что однажды, когда Гарри будет в безопасности и счастлив, это будет стоить всех усилий, которые потребовались, чтобы добраться туда. Вытащив свою собственную палочку из потайного кармана, вшитого в рукав её длинного, пушистого полосатого джемпера, она обезоружила обоих мужчин, пока они были отвлечены собственным эго. С палочками в руках она вернулась к камину, и Сириус, наконец, согласился отдать и свою. Конечно, он всё ещё ворчит, потому что он большой ребёнок-мужчина, когда не добивается своего. Гермиона открыла камин и нервно наблюдала, как мужчины вошли через него. Регулус прошёл первым, его чёрные вьющиеся волосы были покрыты лёгкой пудрой из пепла. Следующим был Ремус, который просто встряхнул волосами и провёл пальцами по усам, чтобы снова выглядеть презентабельно. Наконец, прибыл Сириус Блэк, одетый в футболку с длинными рукавами какой-то группы, о которой она никогда не слышала, и его фирменную кожаную куртку. Сириусу и Ремусу потребовалось примерно четыре секунды, чтобы увидеть Северуса, и ещё две секунды, прежде чем кто-либо из мужчин вмешался. Встреча друг с другом в его контексте, казалось, перезагрузила их мозги, и они находились в процессе загрузки обратно. "Какого чёрта, чёрт возьми, он здесь делает?" — Сириус первым нарушил молчание, со злой усмешкой повернувшись к Гермионе. "Я сказала вам всем, что у нас появился новый союзник..." — начала она, но почти сразу же была прервана голосом Ремуса. "Ты сказала нам, что кто-то был, но ты не сказала, что это был он" Ремус был не столько зол на Гермиону, сколько расстроен. Она знала, что он всегда винил себя в том, что произошло в Хогвартсе, как Сириус чуть не убил Снейпа, а Джеймсу только что удалось остановить его. "Уверяю тебя, Блэк, если бы я знал, что ты в этом замешан, я бы избавил себя от неприятностей. Но что за операцию вы здесь проводите? У тебя есть оборотень..." — Гермиона не могла не видеть, как осознание и страх отразились на лице Люциуса, когда он сделал шаг в сторону от Ремуса — "Человек, на похоронах которого я присутствовал несколько недель назад, один из самых ярых сторонников Тёмного Лорда и... ну, я полагаю, Блэк - любимец класса?" Сириус рванулся вперёд, выглядя так, словно собирался ударить Северуса. К счастью, Ремусу удалось схватить Сириуса сзади за рубашку и не дать ему причинить никакого вреда. "Каждый человек здесь обладает уникальным набором навыков и обстоятельств, которые помогут нам победить Волдеморта". Гермиона, подняв по очереди каждую из их палочек, театрально спрятала их все в карман, подчеркивая тот факт, что все они были безоружны — "Теперь, если вы все устали быть детьми и позволять мелким обидам мешать нашей работе, пришло время обсудить сегодняшнюю тему" "И что, скажите на милость, это за тема Грейнджер?" — спросил Люциус, уже усевшись в её кресло, как будто он был каким-то великим королем. "Конечно, как убить лорда Волдеморта" На её лице была приторно-сладкая улыбка, которая медленно трескалась и сползала, пока в конце концов она не превратилась в обжигающий шар ярости. Научившись использовать эту энергию, она прошла через множество заговоров в Отделе тайн. "О, тогда что-то простое" — пошутил Регулус, прислонившись к дверному косяку между кухней и гостиной. В руке у него был кусок сыра и крекер, и он улыбнулся Гермионе, отправляя кусочек в рот. Оглядев свою весёлую компанию неудачников, Гермиона почувствовала себя более уверенной, чем когда-либо, что она может это сделать... что они могут это сделать.