Determination, Destination, Deliberation

Квартира Сириуса превратилась в штаб-квартиру операции "Убийство Долохова". Факт, который бесконечно раздражал Регулуса. Только когда Люциус, наконец, прибыл в половине восьмого, Сириусу удалось прекратить расхаживать по коридорам. Им пришлось отправить монетное сообщение с адресом, что оказалось довольно сложным делом. Чертовски не повезло, что Ремус всё ещё приходил в себя после луны предыдущей ночи, так как он обычно контролировал Сириуса, когда был в настроении. "Что мы знаем?" — Люциус не потрудился остановиться, когда шагнул через камин, стряхивая зеленоватую сажу с плеч своей мантии. Он пристально посмотрел на каждый вариант сидения по отдельности, прежде чем поджать свои аристократические губы и вздернуть нос. Левая бровь Сириуса дернулась, когда и без того ненормально короткий фитиль его гнева сгорел дотла. Он отчаянно пытался подавить свою ярость, закрыв глаза и представляя Гермиону, в чём она нуждалась. Прямо сейчас он был ей нужен. "Это Долохов. Всё, что у нас есть, - это три буквы, D O L, но мне трудно поверить, что это может означать что-то ещё" — Сириус почувствовал, как по коже побежали мурашки, когда знакомое желание влажного тепла огневиски наполнило его вены. На его трезвость никто не давил, он сделал это сам, но он сделал это для нее. Даже сейчас, когда её глаза заполняли его поле зрения каждый раз, когда он закрывал свои, он жаждал онемения от прикосновения янтарной жидкости. "Долохов - замечательный волшебник, подразумеваемый в смысле полного оскорбления. Если бы его бабушка не была Малфоем по рождению, я бы никогда не стал общаться с таким грязным подхалимом. Он не настолько силён, чтобы его боялись, и не настолько глуп, чтобы его игнорировали. Он был камнем преткновения для меня достаточно долго, ещё до того, как у него развилась нездоровая одержимость мисс Грейнджер" Его аристократическое воспитание было настолько очевидно в том, как он задирал нос перед Долоховым, что Сириус чуть не фыркнул. Представьте себе, что один психопат обвиняет другого в своей психопатии. Мысли Сириуса снова вернулись к текущей ситуации, и его нервный взгляд метнулся к тикающим часам, звук которых, казалось, становился громче с каждой секундой тишины. Регулус вскочил с шезлонга, на котором сидел, с безумной ухмылкой, означавшей, что у него появилась идея. "Подождите, его бабушка была Малфой?" — Люциус едва удостоил его кивком, прежде чем он встал и направился в заднюю часть квартиры. Когда он вернулся, в руках у него был потёртый кожаный том с подробным изображением дерева, украшающим его обложку. "Гермиона взяла эту книгу из библиотеки в Гриммо. Сказала, что однажды это может пригодиться" — Регулус положил книгу на стол, открыл на середине страницы и пролистал, пока не остановился на слове — "Эта женщина планирует всё" Сириус и Люциус оба посмотрели на книгу, а затем друг на друга, по-видимому, ведя безмолвный разговор о том, кто из сбитых с толку волшебников заставит Регулуса объясниться. Он был гениален, но за его гениальностью часто было невозможно уследить. Однако никому из них не нужно было ничего говорить, так как Регулус закатил глаза и уточнил. "Бабушку Долохова звали Урсина Малфой, верно?" — Люциус скептически кивнул, прищурив глаза, пытаясь установить связь — "Несколько десятилетий назад у Долоховых возникли некоторые финансовые проблемы. Они продали много своих излишков, мама обычно скучно сплетничала об этом с Лиорой Паркинсон. Но Урсина отказалась позволить ему продать имущество её семьи... её приданое" Он схватил книгу, подняв обложку, чтобы продемонстрировать сверкающие золотые буквы с тиснением: Коллекция Чистокровных Поместий. Это было похоже на то, как будто лампочку наконец вкрутили, и свет засиял, когда Малфой и Сириус оба проникли в мысли Регулуса. "Мой дедушка часто рассказывал мне об этом летнем доме. Он сказал, что это такой позор, что его двоюродная сестра Урсина им не пользуется. Он изолирован и не поддаётся подключению. Если бы он собирался её прятать где-то, то это было бы идеальное место." Люциус схватил книгу со стола, внимательно изучая список объектов недвижимости. "Итак, у нас есть вероятное местоположение, Снейп готовит нам противоядие. Что теперь?" — этот вопрос повис в воздухе, как отвратительное зловоние, которое отказывалось уходить. Даже если бы у них было местоположение, его нельзя было найти. Никого, кроме Долохова, не было в живых, кто когда-либо видел это. Было бы невозможно аппарировать или взлететь на воздух. Люциус, однако, казалось, задумался, нахмурив брови. "Я поговорю с Долоховым. Антонин, может, и сумасшедший, но он расчётлив. Если я подзадорю его достаточно сильно, он захочет похвастаться своими победами. Возможно, я мог бы обманом заставить его отвести меня к ней" Сириус и Регулус в шоке уставились на мужчину. Вероятно, это была самая самоотверженная вещь, которую мужчины когда-либо слышали из уст Малфоя. "Я не могу позволить тебе сделать это, Люциус. Нарцисса готова взорваться, а Гермиона сдерёт с меня шкуру живьём, если мы помешаем тебе встретиться со своим сыном" — глаза Люциуса на мгновение вспыхнули от эмоций, по-видимому, тронутые мыслью о его сыне. Но так же быстро, как оно появилось, оно исчезло, сменившись равнодушным самодовольством, которое он всегда демонстрировал. "Тогда что ты предлагаешь нам сделать, Блэк. Бродить по сельской местности в надежде, что мы наткнёмся на неё? Спроси Антонина в вежливой беседе, случайно ли он держит в плену магглорождённую ведьму?" — Сириус нахмурился на снисходительность Люциуса, но ничего не сказал. Он был прав, они застряли. "Ну, у нас есть время, пока Снейп не доделает это зелье, чтобы придумать план. Давай подумаем" — Регулус взмахнул палочкой, вызывая разбитый чайник, который стоял на столе в кухне Сириуса. За чайником следовала тщательно подобранная коллекция чайных чашек, а также жестяная банка для чая. Несмотря на то, что Люциус продолжал задирать нос из-за всей этой ситуации, он присоединился к Сириусу и Регулусу за их послеобеденным чаем. В конце концов, им было о чём подумать. ……… Северус Снейп никогда не был сторонником групповых проектов, да и вообще людей, если уж на то пошло. У него действительно был только один друг, и после того, как он всё испортил, он жил довольно уединённой жизнью. Теперь ненависть, ему было хорошо знакомо это чувство. Он ненавидел Джеймса Поттера за то, что у него было то, к чему он был слишком труслив. За любовь к женщине, которую он любил, за преступление быть лучшим человеком, в то время как он оставался ожесточённым, нелюбящим человеком. У него был потенциал, чтобы вырасти, стать лучшим человеком, на что он давно потерял надежду. Гермиона сказала ему об этом. Лили и её сын. Он умрёт, чтобы защитить их. Северус знал, что если и была какая-то правда в этом мире, так это то, что он любил Лили. Однако, пока он не обращал на это внимания, кто-то другой проник в его сердце. Гермиона Грейнджер была неожиданной переменной, ошибочным расчётом, который сбил всю его жизнь с курса. Она пришла к нему со своей историей отчаяния и защиты, а он отвернулся от неё своим длинным крючковатым носом и ушёл. Однако что-то в её глазах в тот день помешало ему убить её. Было что-то такое знакомое в том, как она смотрела на него. Это напомнило ему о Лили, много лет назад. Она не боялась его и не смотрела на него свысока. То, как эти зелёные глаза смотрели в его сторону, всегда заставляло его чувствовать, что он может сделать что угодно, стать кем угодно. Этот свет погас в Северусе, когда закончилась его дружба с Лили, или он так думал. Когда Трелони передала своё пророчество в Хогсмиде, Северус побежал к своему Лорду, стремясь предоставить ему информацию, которая изменила бы ход войны. Однако, когда он узнал, что Тёмный Лорд намеревался причинить вред недавно беременной Лили Поттер, его сердце перестало биться. Так было до тех пор, пока он не вспомнил о лохматой ведьме, которая обещала ему лучшее будущее. Охота на Гермиону Грейнджер оказалась большей занозой в заднице, чем он ожидал. В течение нескольких месяцев ходили слухи о таинственной молодой женщине, живущей в старом доме Дамблдора в Годриковой лощине. Ему не потребовалось много времени, чтобы собрать воедино, кем именно была эта женщина. Магия защиты была физически и магически изнуряющей, вот почему Северус был потрясён, когда прибыл в дом и почувствовал её чары. Ему потребовалась большая часть дня, чтобы демонтировать обереги, один за другим. Когда она вернулась домой, он сидел в её спальне. Они заключили сделку, соглашение. У них была общая цель. Лили Поттер должна жить. Это было просто, но глубоко. Она должна была. Северус никогда не смог бы загладить всю боль, которую он ей причинил, все смерти, разрушения, но он мог сделать одну вещь. Он мог позаботиться о том, чтобы Лили Поттер и её сын остались живы. Гермиона была той недостающей частью головоломки, неизвестной переменной в вычислениях его чёртового исчисления. Она показала ему, что он может быть лучше, и теперь Долохов заполучил её. Под холодной, бесчувственной маской, которую он носил, работая в магазине, его сердце бешено колотилось от ярости. Антонин Долохов был дураком и идиотом, что было опасным сочетанием во время войны. Несмотря на посредственный интеллект, он компенсировал это своей магической силой. Помешивая противоядие в зелье ещё раз, Снейп поразился тому, насколько безумным и извращённым был Долохов. Нельзя сказать, что Северус Снейп был из тех, кто когда-либо уклонялся от Тёмных искусств. В этой практике он обнаружил увлекательное любопытство. Было удивительно видеть, как далеко магия может завести людей до самых глубин человеческой морали. И всё же он никогда по-настоящему не ожидал, что ему придётся лично иметь дело с разрушительными последствиями. Зелье было готово примерно за пятнадцать минут до того, как он собрался закрывать аптеку, жемчужный блеск отражался в тусклом освещении пивоварни. Это была ужасная работа, на самом деле прикрытие, чтобы сбить Министерство с толку, но Северус не мог не увлечься зельями, которые отняли у него так много времени в Хогвартсе. Быть мастером зелий было единственной вещью, в которой он всегда преуспевал, и ему доставляло большое удовлетворение знать, что даже идеальный Поттер не был так хорош в зельеварении, как он. Мысли о Джеймсе Поттере вернули его мысли к Сириусу Блэку. Этот человек был основной причиной стольких его страданий в школе. Лили всегда говорила ему, что это потому, что Северус олицетворял всё, чем должен был быть Сириус... всё, чем Вальбурга хотела, чтобы он был. Это всегда мучило его на задворках сознания, как зуд, который он просто не мог почесать. Сириус Блэк был, пожалуй, самым слизеринцем из всех, он лгал так убедительно, что это стало его правдой. Только когда ногти начали впиваться в ладонь, Северус понял, что сжал руки в кулаки. Деревянные, искусно сделанные часы с кукушкой на стене тикали, непостижимо медленно отсчитывая время до конца. Прошло уже десять минут, флакон с зельем оттягивал его мантию вниз из внутреннего кармана, где он лежал. Несмотря на то, что его не позвали, его Тёмная Метка неприятно зудела, как будто чувствовала его предательство. Лорд Волан-де-Морт никогда не знал и никогда не узнает настоящей любви, и именно любовь сыграла такую большую роль в его падении. Люциус любил свою жену и любил своего сына (несмотря на то, что его рождение всё ещё маячило на горизонте). Регулус, несмотря на все свои извращенные приоритеты, любил своего брата и любил своего эльфа. Хуже всего, для всех них была любовь к Гермионе. Это не была романтическая любовь к Снейпу, как это было с братьями Блэк и даже, как он подозревал, Ремусом. В её глазах было что-то тёплое, что заставило его почувствовать всеобъемлющую и безусловную эмоцию, которую когда-то подарила ему юная Лили Эванс. Гермиона Грейнджер знала. Она знала всё ужасное, что он сделал, что он однажды сделает, и всё же она доверяла ему. Горечь и гнев так долго наполняли его сердце, что он боялся, что никогда не избавится от этой тьмы. Даже когда Гермиона предложила ему руку, дала ему понять, что он может поступить правильно, он отвернулся от неё. Однажды он ушёл от неё и больше никогда этого не сделает. Северус испустил тихий вздох раздражения и облегчения, наконец-то освободившись от обязательств этого повествования, которое он сам для себя создал. Быть Пожирателем Смерти было всё равно что прятаться в дыму, в постоянном страхе, что налетит сильный ветер и выдаст его. Помогать Гермионе, быть частью её банды неудачников означало, что за ним охотились не только снаружи дыма, но и внутри него. Волдеморт и глазом не моргнёт, если обнаружится, что Снейп подрывает его авторитет. Он был бы мёртв до того, как обвинение было бы зачитано, но так же, как и Люциус, Гермиона, Лили… это было странное чувство для него, смотреть на мир с заботой о других. Он так долго чувствовал себя таким одиноким. Лили была первой, кто пригласил его в свой мир, из тени. Но, как испуганный ребёнок, которым он был, он держался за неё слишком крепко, боялся, что, как и все остальные в его жизни, она найдёт кого-нибудь получше, чтобы занять своё время. Воздух был тёплым, когда Северус шёл по тускло освещённым улицам Диагона, не обращая внимания на прекрасное зрелище зажжённых уличных фонарей. Лампы начали освещать булыжник, когда он с важным видом проходил мимо, не обращая внимания ни на что, кроме мощного биения своего сердца, звучащего в ушах, и невозможного призрачного веса флакона, который он нём. Когда он, наконец, прибыл в Дырявый котёл, чтобы отправиться домой, как он делал каждый вечер в 20:00, Северус убедился, что громко объявил название своего дома. Когда он снова появился в гостиной своего дома, он не стал тратить время на раздумья, немедленно отправившись с новой горстью порошка по адресу, который Блэк отправил ранее в тот же день. Он мог бы уйти с работы пешком, но было важно не привлекать к себе внимания. Паранойя Тёмного Лорда активизировалась бы, если бы он не отправился прямо домой. Северус не мог доказать, что за ним следили, но волосы у него на затылке вставали дыбом каждый раз, когда он уходил с работы. Квартира на самом деле оказалась намного лучше, чем он ожидал, когда приехал, за исключением того факта, что Сириус выглядел так, как будто собирался бросить чашку чая в голову Люциуса. "Я знаю, что ты всё знаешь, ублюдок, но за каждое мгновение, которое ты проводишь, закатывая на меня глаза, Гермиона страдает" У Сириуса на шее вздулась вена от злости и отчаяния, что обычно доставило бы Снейпу огромную радость, но сейчас было не время. "Я вижу, что ваша стратегия заключается в том, чтобы вести себя как дети. Не редкость для тебя, Блэк, но я должен признать, что разочарован в тебе, Малфой" — Люциус просто усмехнулся на это предостережение, отвернувшись от своего коллеги. Несмотря на то, что Снейп и Люциус сблизились за последние несколько лет, Северус очень плохо относился к настроениям этого человека. "Всё готово?" — спросил Сириус, отказываясь попасться на удочку. В его глазах была ярость и особая сосредоточенность, которых Снейп никогда не видел. Остроумная шутка, которую он приготовил, застряла у него в горле, сменившись искренним ответом. "Да" — Регулус предложил Снейпу чашку чая, и, несмотря на свой характер, он коротко кивнул головой и присоединился к ним. "Каков, по-видимому, план?" — Снейп поднёс чашку к губам, приподняв одну бровь, переводя взгляд с Регулуса на Люциуса и, наконец, на Сириуса. "У нас его нет" — ответил Регулус, чувствуя, как напряжение между Люциусом и Сириусом снова растёт. "Мы не можем быть вовлечены, Северус" — вмешался Люциус, по-видимому, продолжая спор, который продолжался, когда появился Снейп — "Регулус сделал хорошее замечание. Долохов не должен знать, что я в этом замешан. Я не буду рисковать своей жизнью до рождения моего сына. Если мы хотим, чтобы девочка была в безопасности, и мы не хотим убивать Антонина, тогда ни Снейп, ни я не можем пойти с тобой. Честно говоря, Регулус тоже не должен так рисковать" "Тогда я сделаю это один!" — голос Сириуса был таким громким, что эхом отражался от стен. Он встал с такой силой и скоростью, что отбросил стул, на котором сидел, на несколько футов назад. Ярость, страх и любовь боролись в его глазах, и впервые Снейп понял, что у них есть что-то общее... кто-то, кого они любят, за кого готовы умереть. "Долохов - идиот. Злонамеренный, но его легко подстрекнуть. Люциус, возможно, ты не можешь вмешиваться из-за своего будущего ребёнка, но у меня нет такой роскоши. И по этому вопросу, у меня есть довольно большой опыт работы с заклинаниями памяти. Мы можем поблагодарить Тёмного Лорда за то, что он оттачивал это особое умение, пока я был у него на службе" — Снейп встал со своего места, подошёл к тому месту, где упал стул, на котором сидел Сириус, и поднял его — "Я не боюсь ни Долохова, ни смерти. Есть судьбы и похуже…гораздо худшие судьбы, которые нельзя остановить, пока мы не спасём Грейнджер" "Снейп..." — начал Сириус, его голос был хриплым, поскольку он, казалось, впервые увидел Северуса в новом свете. "У нас нет времени. Долохов - человек привычки, и если мы хотим его найти, нам нужно двигаться" ……… Антонин Долохов действительно был человеком привычки. Как по маслу, ровно в 20:30 вечера он прибыл в паб в Ноктюрне под названием "Крыло Виверны". Если бы кто-то описал внутреннюю часть этого заведения, неряха был бы не так уж далек от истины. Сам бар всегда был убран, но сверху лежали следы многолетних пролитых напитков и крови. Половицы скрипели, когда они наступали на них, предупреждая довольно неприятную компанию персонажей о новом прибытии. План стал очень простым. Снейп напоит Долохова и обманом заставит его рассказать, где держат Гермиону, а затем Снейп отправит адрес через монету, и Сириус присоединится к нему. Тогда оставалось только убрать Долохова с дороги. "Снейп?" — грубый голос Долохова приветствовал, нотка удивления наполнила тембр, когда печально известный одиночка подошел и сел рядом с ним — "Я никогда не видел тебя здесь раньше. Решил, что ты был слишком занят своим носом, скользящим по облакам, чтобы опуститься до нашего уровня" Дыхание Антонина уже воняло спиртным, и Снейпу потребовались все его силы, чтобы проглотить отвращение, которое он испытывал, насмехаясь над этим человеком. "Сегодня вечером я обнаружил, что нуждаюсь и в алкоголе, и в компании" Жестом подозвав бармена, Снейп заказал порцию огневиски. Конечно, это не подействовало бы на него, так как незадолго до этого он проглотил отрезвляющее зелье. Никакой алкоголь, который он употреблял в течение следующих полутора часов, не повлиял бы на него. "Что привело тебя в компанию и выпить? Не может быть, чтобы это была женщина" Это был скрытый комментарий, но Снейп предпочёл сосредоточиться на предыдущем вопросе. "Я нахожу себя невероятно раздосадованным проблемой, которую не могу решить" Язык тела может быть очень мощным инструментом, если его правильно использовать. Учащённое дыхание Долохова и то, как он наклонился, означали, что Снейп поймал его на крючок, и теперь пришло время поймать его на крючок. "Ой! И какая великая проблема беспокоит такого человека, как ты?" — Снейп внутренне улыбнулся, подтверждая то, что он уже знал: Долохов был идиотом. "На днях в магазин заходила грязнокровка. Я собирался нанести ей особый визит, но когда я попытался найти её, её нигде не было. Прошло так много времени с тех пор, как я чувствовал, что жизнь покидает кого-то, недостойного магии" — Снейп мрачно усмехнулся, повернув свое отсутствующее выражение лица к Долохову — "Не думаю, что ты знаешь эту Грейнджер. Я бы ничего так не хотел, как избавиться от старых тёмных чар моей бабушки и хорошо провести время" Проглотив янтарную жидкость в своем стакане, он охладил горло и слизнул её сладость с губ, внимательно наблюдая за реакцией Долохова. У русского был шрам на левой стороне нижней губы, который рассекался, когда он улыбался. "Грейнджер эх.... а если она у меня?" "Лжец" — подзадоривал Северус, которому надоело, насколько он предсказуем. "Я не лжец" — Долохов быстро огляделся, прежде чем ещё больше наклонился к Северусу — "Ты не можешь найти её, потому что я держу её взаперти. Я такой же, как и ты. Такой бесполезной грязнокровке, как эта, нечего делать в этом мире. Впервые заметил её у Малфоев, ты знаешь, обманом заставила бедного Реджи пригласить её на свидание. Хорошо, что он мёртв, потому что он покончил бы с собой, если бы узнал, что грязнокровка солгала ему" Слова текли для Долохова всё легче и легче, пока Снейп покупал бутылку огневиски и продолжал наливать. Долохов рассказал ему всё, пока он улыбался, хвалил его, соглашался с ним... но потом пришло время для настоящей работы. "Должен признаться, я завидую" — начал Снейп, внимательно наблюдая, как мужчина с затуманенными глазами проглотил ещё одну порцию. "Ты..." — Долохов на мгновение замолчал, чтобы рыгнуть — "Знаешь, я мог бы взять тебя с собой. Нужно использовать это милое заклинание. Глупая сука попала в ловушку бесконечного кошмара. Ты можешь сделать с ней что угодно прямо сейчас, и никто ничего не узнает" Комок ярости наполнил желудок Снейпа, когда он понял, о чём говорил Долохов. Мотивированный больше, чем когда-либо, он злобно улыбнулся, подражая психопату перед ним. "Ты действительно это сделаешь? Я никогда не знал, что ты делишься" Это было всё равно что манипулировать ребёнком, наблюдая, как Долохов идёт на поводу. Если и было что-то, что этот безумный нарцисс любил больше, чем насилие, так это то, что люди были ему обязаны. "Ну, ты чешешь мне спину, а я чешу твою прямо сейчас. Давай просто скажем, что ты будешь у меня в долгу. Ничего не обсуждается" — Долохов сделал ещё один глоток, поняв, что они опустошили бутылку. "Хорошо, договорились" — Снейп сделал свой собственный укол, снова почувствовав онемение от зелья, а не вкус виски. "Тогда пойдём посмотрим на моего питомца" — приказал Долохов, спотыкаясь, отходя от бара к камину. Никто не обращал на них никакого внимания, благо это заведение. Никто ничего не сказал, никто ничего не заметил, и приди завтра, никто, даже Долохов, даже не вспомнил бы, что Снейп вообще был там — "Вот адрес, не помеченный и всё такое" "Да... давай" — Снейп согласился, взяв пергамент в руку и запомнив адрес, прежде чем бросить его в огонь. Ему потребовалось всего мгновение после того, как Долохов исчез в зелёном пламени, чтобы отправить адрес через монеты. С глубоким вздохом и решимостью, которую он не мог точно измерить, Снейп тоже шагнул сквозь пламя.