***
На дворе стояла солнечная и теплая ранняя осень, но в подвальном помещении «Эликсиров Элгрима» было постоянно темно и прохладно. Юная данмерка в светло-зеленом платье, кутаясь в тонкий грязно-красный шарф, сидела за прилавком, подперев рукой голову и нависая над книгой. У нее было грубоватое скуластое лицо и пухлые губы, ее черные прямые волосы, отдельные прядки которых были заплетены в косички на местный нордский манер, спускались чуть ниже плеч. Инанне было шестнадцать. Она давно перебралась в ночлежку Хельги, силой выдворив из памяти все, что было связано с Рифтенским приютом. Элгрим все меньше занимался своим магазином из-за плохого здоровья, возложив обязанности на свою жену Хафьорг; кроме того, он продолжал обучать Инанну, ворча с каждым годом все больше и больше, и та могла уже сама справиться с приготовлением любых лекарственных препаратов. С началом гражданской войны покупок лекарств стало больше, и если раньше Инанна могла только периодически приходить в лавку, помогая Хафьорг, то теперь она проводила здесь каждый день. Когда тяжелая дверь лавки заунывно заскрипела, данмерка отвлеклась от книги и подняла голову. Солнце, клонившееся к закату, на мгновение ярко осветило прилавок, шкафы и саму Инанну – та зажмурилась. В магазин проскользнула маленькая фигурка, и дверь, так же противно скрипя, снова захлопнулась. Инанна увидела перед собой белокурую худенькую девочку. - Добрый день, госпожа, - проговорила девочка, опуская глаза в пол. – Мне нужно купить лекарство. Инанна встала и отложила книгу. - Какое именно? Девочка замешкалась. - А они разве бывают разные? – спросила она, неуверенно взглянув на Инанну. Данмерка открыла шкаф, заставленный пузырьками с зельями и баночками с мазями. - Лекарство нужно тебе или кому-то другому? - Другому, - сказала девочка, снова опустив глаза. – Меня попросили купить. - Хорошо, - продолжила Инанна, - что болит у этого человека? Девочка поморщилась. - Она кашляет, уже давно, сейчас кашель усилился. Кажется, у нее еще жар был, но я не уверена. Инанна достала один пузырек и поставила его на прилавок. - Это твоя мать? – спросила она. - Нет, - негромко ответила девочка, будто стыдясь. – Это Грелод Добрая. Инанну словно ударило током. На мгновение ей захотелось плюнуть в этот пузырек, но она силой воли придала своему лицу самое невозмутимое выражение. - Судя по твоим словам, это обычный хрипунец, - сказала данмерка. – Он не опасен, и этого лекарства будет достаточно. - О… Девочка мгновенно огорчилась от этой новости и не смогла это скрыть. Она потянулась в знакомый для Инанны кошель за монетами. - Сколько это будет стоить? – спросила она. - Нисколько, - тихо ответила данмерка. – Забери эти деньги себе, а Грелод скажи, что заплатила. Я никому об этом не скажу. Глаза девочки, обращенные на Инанну, оживились и заблестели. Она явно не понимала причин такой доброты от незнакомки. - Я тоже выросла в этом приюте, - сказала Инанна. Девочка заморгала и улыбнулась. Она взяла пузырек с прилавка. - Спасибо! – радостно проговорила она. – Меня зовут Руна. - А я Инанна. Руна улыбнулась еще раз и двинулась к выходу. Когда она приоткрыла тяжелую дверь магазина, впустив в него ласковое солнце, она остановилась и повернулась к Инанне еще раз. На солнце ее волосы отливали золотом. - Можно я буду заходить как-нибудь? – осторожно спросила она. – Просто поболтать. А то в приюте одни мальчики, мне не о чем с ними разговаривать. Инанна усмехнулась. - Можно, конечно. Приятно познакомиться, Руна.***
Инанна возвращалась в ночлежку, когда уже стемнело. Она не торопилась, ведь погода была все еще очень приятной и теплой, редкие деревья и трава в городе начинали желтеть, и вечерний воздух был наполнен чем-то особо осенним – то ли запахом дыма, то ли ароматом умирающей травы. Данмерка, накинув шарф на голову, чтобы ее не замечали, остановилась на мосту, заглянув в черные воды озера Хонрик под Рифтеном. Инанна выходила из города довольно часто, собирая ингредиенты для зелий, часто бродила по побережью и даже имела свои любимые тайные места, но никогда она еще не уходила на запад от озера. Вся ее жизнь была связана с этими водами. Инанне вспомнилось, как она впервые прибежала по снегу в лавку Элгрима, чуть не упав в холодное озеро, и ее передернуло от страшных воспоминаний. Данмерка посмотрела на небо, увидев две большие луны. Она вздохнула. Она все еще не знала, что ей делать со своей жизнью – точно так же, как тогда, на похоронах своей сестры. Инанна побрела в ночлежку. Едва она подошла ближе, как заметила Титиса, данмера, который тоже жил в ночлежке Хельги. - О, Инанна, это ты, - протянул он неприятным голосом, всматриваясь в ее лицо, спрятанное в тени шарфа. – Не хочешь прогуляться со мной, красотка? Опять нажрался. Инанна поморщилась и ничего не ответила, опустив глаза вниз, будто не видит и не слышит его. Титис пробормотал что-то еще, но данмерка проигнорировала и это, скрывшись за дверями ночлежки. Внутри пахло выпивкой и сыростью. У одного из столиков хлопотала Хельга, рослая и красивая блондинка, вытирая пролитый эль и мягко ругая одного из посетителей. Просторное помещение освещало всего несколько искривившихся свечей, на прилавке и вовсе расплылся жирный огарок. Инанна сняла шарф с головы. - Приятно видеть, что ты его носишь, - сказал кто-то за столиком, и данмерка обернулась – это был Бранд-Шей. Девушка улыбнулась. Он всегда был вежлив и учтив со всеми, рассказывал ей о Морровинде, а иногда дарил подарки другим данмерам – так Инанна получила этот красный шарф. Бранд-Шей даже нравился Инанне какое-то время, когда она была совсем девочкой-подростком, несмотря на то, что в городе поговаривали, что ему уже двести лет: Инанна не очень в это верила, потому что Бранд-Шей не выглядел настолько старым. Ей до сих нравилось говорить с ним обо всем на свете. - Я очень люблю этот шарф, - сказала она, сев рядом с данмером. – Как тут обстановка? - Ну, судя по состоянию Титиса и тех ребят, - Бранд-Шей указал на столик, который вытирала Хельга, - сегодня тут было весело. Правда я сам недавно из своей лавки вернулся. Инанна осмотрелась. - А Свану ты не видел? - Видел, как она выходила из ночлежки. Как только данмер произнес эти слова, дверь с грохотом распахнулась, и внутрь вбежала раскрасневшаяся Свана. За ней появился изрядно выпивший ухмыляющийся Титис. - Еще раз ты попробуешь подойти ко мне! – воскликнула Свана. – Еще раз ты протянешь ко мне свои грязные руки, я отрежу тебе то, чем ты больше всего дорожишь! Титис примирительно поднял руки. - Подумаешь, экая краля! – загоготал он. Инанна увидела, как багровеет от гнева лицо Сваны. Она поспешила подбежать к молодой нордке и взять ее за руку. С другого конца зала к ним подлетела Хельга. У Сваны не было красоты Хельги, ее волосы были непонятного ржавого оттенка, темные при свете свечей и рыжеватые на солнце; ее глаза были маленькими и злыми, которые она еще и подводила черной краской, что заставляло их выглядеть еще меньше, однако в ней было то, что Хельга давно утратила – юность и свежесть. Хельге же, статной и красивой, с накрашенными алыми губами, приходилось немало стараться, чтобы выглядеть вот так, как она выглядела сейчас. - Дорогая моя племянница, - негромко проговорила женщина, положив руку на плечо Сваны, - будь снисходительна к нашему дорогому гостю. Человек немного перебрал. Я уверена, что он не имел в виду ничего плохого, так, Титис? Пьяный данмер пробормотал что-то невнятное, но Свана, закипая от гнева, высвободилась из рук Хельги и Инанны и воскликнула: - Да отправляйтесь вы оба в Обливион, и ты, дорогая тетушка, и ты, красноглазый недоносок! Девушка побежала наверх. На какое-то мгновение в зале воцарилась тишина, но потом пьяная компания, у которой еще недавно крутилась Хельга, начала смеяться. Инанна вопросительно посмотрела на Бранд-Шея, словно интересуясь у него, что ей делать. - Я бы сейчас ее не трогал, - сказал тот.***
Инанна решила подождать какое-то время, надеясь, что Свана сама выйдет из своей комнаты, но этого не произошло, и данмерка решила рискнуть. Когда она постучала и заглянула в комнату девушки, та сидела на кровати. Свана повернула голову к Инанне, и та увидела, как черная краска растеклась по ее лицу. Данмерка не особо умела утешать людей, однако Свана была ей дорога. Общаясь с большим количеством жителей Рифтена, Инанна не очень-то могла найти с ними общий язык и какие-то темы для разговора, а Свана была чем-то на нее похожа – она тоже умела ненавидеть всей душой. Свана ненавидела Хельгу. - Эй, - проговорила Инанна, зайдя в комнату, - неужели ты вздумала плакать из-за какого-то идиота? Что он тебе сделал? - Ничего, - всхлипнув, ответила Свана. – Наговорил пошлостей. В каких позах бы меня отжарил. Дело не только в нем, понимаешь? Я живу в этом дерьме почти всю свою жизнь. Инанна села рядом с подругой на кровати и участливо приобняла ее. - К тебе же они не пристают, верно? – не унималась Свана. – Почему? Почему ко мне пристают? Думают, что я такая же шлюха, как Хельга? Мы с ней даже не похожи! Инанну этот вопрос поставил в ступор. - Ну, я просто даже не заговариваю с ними, - ответила она неуверенно. Действительно, почему тот же данмер Титис не пристает к ней, данмерке? Пытался, конечно, но быстро сдался. Неужели Инанна была настолько некрасивой? Почему Свана? Инанна задумалась, но не смогла найти ответа. - Есть один секретик, - сказала данмерка, усмехнувшись, чтобы утешить свою подругу. Инанна приподняла подол своего светло-зеленого платья, и Свана увидела привязанный к ее ноге нож. - Мне еще не приходилось пускать его в ход с людьми, - сказала Инанна и засмеялась. – Я им обычно грибы срезаю. Но может и тебе стоит всегда носить с собой нож? Чтобы в случае чего не только сказать, но и показать Титису, что ты можешь ему отрезать. Свана хихикнула. Ей явно понравилась эта идея. - Пойду мыть посуду, - сказала она. – А то опять Хельга будет ныть по этому поводу изо дня в день. Надеюсь, вся эта пьянь уже пошла спать. - Я помогу тебе, - улыбнувшись, произнесла данмерка. - Извини за красноглазых, - виновато сказала Свана, когда девушки спустились в зал собирать оставшуюся посуду. – Я не испытываю неприязни к вам, данмерам. Ты и Бранд-Шей нормальные. А этот… Этого я ненавижу. - Забудь об этом, - отмахнулась Инанна. - Послушай, - понизив голос, проговорила Свана. – Я хотела еще спросить про эту маленькую штучку, - девушка указала пальцем на ногу Инанны, на которой был спрятан нож. – Как думаешь, ты бы смогла убить человека? Данмерка задумалась. Ей вспомнилась плачущая сестра, вспомнилась худенькая Руна и разочарование на ее лице, вспомнилась она сама, короткостриженая, вырывающие сорняки под осенним проливным дождем. Ей вспомнилась Грелод. - Думаю, да, - твердо сказала она шепотом. – Могла бы.***
С тех пор почти каждый день белокурая Руна начала приходить в «Эликсиры Элгрима», рассматривая баночки в шкафах с неподдельным детским любопытством. Она рассказывала Инанне о своем прошлом, о том, как погибли ее родители, а также о других детях, живших сейчас в приюте – однако никогда больше девочка не обмолвилась ни одним словом о старой Грелод. Видимо, это имя было такой же раной на ее душе, как и у Инанны. Осень быстро вступала в свои права, начались затяжные холодные дожди, и Руна приходила в коротеньком плащике с заплатками, который, возможно, носила еще сама данмерка или Лами. Однажды Руна, забравшись на стул, потянулась за одной бутылочкой на верхней полке шкафа, чтобы помочь Инанне, и ее рукава сползли до самых локтей – данмерка заметила на руках девочки темные синяки. - Покажи мне руки, - сказала она Руне, когда та слезла со стула. Девочка спрятала руки за спиной и насупилась, как зверек. Хорошее настроение, с которым она обычно щебетала с Инанной, мгновенно улетучилось. - У меня есть мазь, которая быстро заживляет синяки и ушибы, - сказала девушка. – Не бойся. Я знаю, откуда они у тебя. Руна посмотрела на нее с недоверием. - У тебя тоже такие были? - Везде, - сказала Инанна, и Руна наконец протянула ей свои худые ручонки. – И на спине, и на ногах. Грелод могла даже ударить по голове, но об этом Инанна предпочла не говорить. Она не знала, как еще, кроме мази, можно помочь несчастной девочке. Когда синяки Руны были натерты, она осторожно подняла глаза на девушку. - А ты тоже… ненавидишь Грелод? В глазах Руны сверкнуло что-то страшное, что до этого Инанна видела только у взрослых. - Если бы можно было измерить мою ненависть, она была бы больше тебя, - ответила Инанна искренне, - больше Рифтена и даже больше всего Скайрима. Руна ухватилась за свой плащик и принялась отчаянно мять его. - Можно мне рассказать тебе секрет? – сказала она. – Но только пообещай, что никому не расскажешь! Инанна села на стул, на котором недавно стояла Руна, чтобы лучше видеть лицо девочки. - Обещаю, - сказала она. Руна снова внимательно посмотрела на юную данмерку. - У нас был один мальчик в приюте, - осторожно начала Руна. – Его зовут Авентус. Авентус Аретино. Он пообещал, что убьет Грелод. Это было неожиданно. - А где сейчас этот Авентус? – поинтересовалась Инанна. - Он сбежал, - грустно сказала Руна. – Но обещал, что вызовет Темное Братство на Грелод. - Что еще за Темное Братство? Инанна почувствовала какую-то смутную необъяснимую тревогу. - Это организация убийц, - прошептала Руна на ухо Инанны. – Ассасинов. Он много о них рассказывал. Говорил, что вызвать Темное Братство можно только совершив черное таинство, но для этого нужно человеческое тело. Он рассказывал очень страшные вещи. Он и сбежал, чтобы совершить таинство. Глаза девочки вдруг загорелись. - Представляешь, если Грелод умрет! Это будет прекрасно! Констанция Мишель, помощница старой Грелод, намного лучше и добрее. Она была бы хорошей управляющей. Я уверена в этом!***
В ту ночь Инанна не могла уснуть. Рано утром, чтобы отвлечься от дурных мыслей, она пошла за город собирать корень Нирна, который, как известно, растет у воды; она сонно брела по берегу озера Хонрик, высматривая светлые листочки. Погода была пасмурной. Лес вокруг Рифтена превратился в огненно-желтый, ночью брались первые заморозки, и мокрая трава была покрыта инеем. Инанна взглянула на запад – там простирался густой туман, накрывавший спокойную гладь озера. Если заварить чай из листьев корня Нирна и, например, цветков паслена, то полученный яд свалит кого угодно. Может, Инанна могла бы передать такой чай для Грелод через Руну? Девчонка, зачем она вообще разбередила эту почти зажившую рану Инанны! Нет, нельзя доверять такое опасное дело ребенку. Конечно, она наверняка захочет помочь и сама, но она же сможет и взболтнуть об этом кому-нибудь, точно так же, как рассказала Инанне об этом мальчике Авентусе. Девушка понимала Авентуса. Она понимала всех детей, кто когда-либо жил в этом приюте при Грелод. Инанна вспомнила синяки на руках Руны, и ей стало тошно. Нет, яд – это слишком просто. Если и убивать Грелод, то нужно видеть ее лицо. Нужно видеть, как она подыхает. Мысли об этом приносили Инанне такую радость, что она ужаснулась сама себе. Вечером, когда данмерка вернулась после работы в ночлежку, там собралась целая толпа людей. - Что-то случилось? – поинтересовалась девушка у Сваны, пробегающей мимо с двумя бутылками эля для посетителей. - О да, - весело ответила Свана. – Представляешь, оказывается, Бранд-Шей нанял каких-то морровиндских наемников, чтобы они нашли информацию о его семье – и те узнали, что Бранд-Шей на самом деле Брандил Телванни! Это удивило Инанну. - Серьезно? – спросила она, понизив голос. – Я ошибаюсь, или Телванни действительно великий дом Морровинда? - Вроде бы. – Свана пожала плечами. – Погоди, я отнесу выпивку. Сняв с головы шарф, Инанна рассмотрела Бранд-Шея, который стоял посреди толпы и что-то им рассказывал, однако делал это явно без энтузиазма. - Бранд-Шей, так что, ты теперь богат? – хихикнув, спросила его Хельга. - Как же, - невесело протянул он. – Ты просто не видела Морровинд. Вернее то, что от него осталось после Красного года. - И ты, получается, правда родился в Красный год? – воскликнул Титис. - Да. – Бранд-Шей кивнул. Титис свистнул. - Сколько тебе получается лет? И правда около двухсот! Вот почему ты так хорошо сохранился, телванийский ведьмак! Все засмеялись, Бранд-Шей начал что-то возражать, и Инанна тяжело опустилась на свободное сидение у столика. Вскоре к ней подошла Свана. - Надо же, никогда бы не подумала такого о нашем Бранд-Шее, - сказала она, ласково улыбнувшись данмерке. - Вряд ли это изменит что-то в его жизни, - заметила Инанна. Наконец здесь, в шумной ночлежке, она забыла о том, что тревожило ее с прошлого вечера. Даже подумать страшно, она столько размышляла о том, как убить Грелод! Да и спустя столько времени зачем ей было это нужно? Инанна отхлебнула немного меда, который протянула ей Свана. Ее наполнили тепло и сладость. Шум в ночлежке все не утихал, и вскоре в толпе показалась знакомая маленькая фигурка, заглядывающая в лица всем взрослым, будто пытаясь кого-то найти. - Руна! – воскликнула Инанна. Она не ожидала увидеть девочку здесь. Руна подбежала к столику, за которым сидели девушки. - Инанна, беда, - запыхаясь, проговорила девочка. – Констанция упала со стула и теперь не может встать! Ты можешь помочь? Можешь сходить к ней? Данмерка почувствовала, как холодеет. С того самого мгновения, как она ушла из приюта в ночлежку Хельги, ее ноги больше не было даже рядом с этим жутким местом. Свана, кажется, заметила ее замешательство. - Что такое, Инанна? – спросила она. - Ничего, - пытаясь прийти в себя, ответила девушка. – Сейчас, мне нужно сходить за мазями. Расскажи мне обо всем по дороге. Инанна накинула свой любимый красный шарф, чувствуя, как начинает колотиться ее сердце.***
Вечер был холодным, по-зимнему морозным – Инанна ненавидела зиму всей своей душой не только из-за холода, но из-за тяжелых воспоминаниях о сестре. Слишком рано подкрадывался холод этой осенью, слишком быстро. Здание приюта ничуть не изменилось, в темноте слева от входа темнел все тот же огород, куда Грелод отправляла ее работать в детстве. Руна, торопившаяся впереди Инанны, открыла дверь приюта, и девушку обдал знакомый запах чего-то непреодолимо мерзкого. Чем всегда так пахло в приюте? Раньше Инанна не замечала этого, потому что сама жила здесь. Несколько мальчиков разных возрастов проводили Инанну долгим взглядом, ничего не сказав. Руна привела данмерку в комнатушку, которая раньше служила складом: иногда Грелод запирала там непослушных детей на день или два, но Инанну постигала эта участь всего пару раз, и то после смерти Лами, когда она начала работать в «Эликсирах Элгрима». Теперь в этой комнате стояла кровать, на которой сидела молодая смуглая женщина, а рядом стояла сухая фигура с приподнятыми плечами, похожая на летучую мышь. Инанна не стала снимать шарф, надеясь, что Грелод ее не узнает. Преодолевая дрожь, данмерка изо всех сил старалась не смотреть на старуху. Она быстро ощупала ногу молодой женщины, которая следила за ее движениями красивыми темными глазами. - Это не перелом, - сказала Инанна, обращаясь к Констанции. – Скорее всего растяжение связок. Все еще сильно болит? - Уже немного меньше, - негромко ответила Констанция. - Нужно приложить что-нибудь холодное, - сказала Инанна, доставая мазь из сумки, - например, бутылку с холодной водой. Два раза в день достаточно мазать больное место этой мазью, это поможет уменьшить боль. Но все равно нужно какое-то время, пока связки придут в норму. - Спасибо большое, - выдохнула Констанция. – Я боялась, что долго не смогу ходить. - Сколько я тебе должна, красноглазая? Голос Грелод никак не изменился. Инанна подняла на нее взгляд, полный ненависти. Казалось, Грелод осталась точно такой же, только стала еще более сморщенной, как изюм. Данмерка ощутила мерзкий старческий запах, исходящий от нее, наполнявший весь приют. Удивительно, Хафьорг и Элгрим тоже были старыми, но Инанна не ощущала от них такого отвратительного запаха. Что ответить ей? Инанна протянула мазь Констанции. Ей хотелось потребовать от старухи как можно больше септимов и забрать мазь, если та откажется, но в конце концов пострадала бы ни в чем не повинная женщина, которую Руна считала вполне сносной. - Подавись своими деньгами, старая ведьма, - ответила Инанна, глядя ей прямо в глаза. Грелод хмыкнула. Инанне хотелось выхватить ее кошель и засунуть все септимы в ее глотку. - Вот и отлично, - сказала Грелод и ушла из комнаты. Данмерка тоже повернулась к выходу и увидела, как восхищенно смотрит на нее Руна. - Ты – моя героиня, - шепнула девочка, когда Инанна уходила из приюта. Почему-то эти слова не принесли ей никакого удовлетворения.***
С этого дня Инанна поняла, что должна убить Грелод любой ценой. Эта бессмертная тварь была недостойна жить. Сколько ей вообще лет? Почему ее не брала никакая болезнь, а юная и прекрасная Лами зачахла так стремительно? Это не давало Инанне покоя. Сколько людей каждый день умирает от болезней и войн, а эта старуха продолжает всех мучить даже спустя годы. - Как дела у Констанции? – спросила Инанна Руну спустя несколько дней. - Уже лучше, - с улыбкой ответила девочка. – Она ходит, но еще хромает. Просила передать тебе благодарность за мазь. Сказала, что отдаст тебе деньги, как только сможет. Это было бы кстати. Слишком часто в последнее время Инанна проявляла невиданное для нее сочувствие и раздавала лекарства бесплатно: сначала самой Руне, теперь Констанции Мишель. Хафьорг пока ничего не заметила, но это был вопрос времени. - Есть еще кое-что, - негромко сказала данмерка, достав из-под прилавка маленький флакончик. – Если Констанцию будут мучить боли, например, она не сможет спать вечером, то пусть примет пару капель этого средства. Оно очень хорошо помогает. Это зелье Инанна смешала сама из тех трав и ягод, которые нашла самостоятельно, и Хафьорг об этом точно не знала. - О, а что это? – заинтересованно протянула Руна. - Можно сказать, что это снимает боль и помогает уснуть. Инанна почти не соврала, это действительно было снотворное. Очень эффективное снотворное. - А мне его можно пить, когда не спится? – спросила девочка, приняв маленький флакончик. - Можно. – Инанна улыбнулась. – Можно и другим детям тоже, оно не опасно. Только не показывай Грелод, а то она его отберет. - Договорились! Настало время действовать. Инанна не могла даже сомкнуть глаз, лежа на своем подобии кровати в ночлежке. Она слышала, как рядом мирно сопела аргонианка Вуджита, как храпел где-то в соседней комнате вечно пьяный Титис, и сердце ее колотилось так сильно, что казалось, что это тоже слышно во всей ночлежке. Подождав, пока спустится глубокая ночь, Инанна осторожно встала, накинула свой шарф и бесшумно выскользнула на лестницу, спустившись на первый этаж. В главном зале было темно и дымно, видимо, свечи догорели только недавно. Инанне показалось, что в конце зала, опустив голову на столик, спала какая-то темная фигура, и девушка, не дожидаясь, чтобы ее заметили, быстро выскочила на улицу. Она не обратила внимания, холодно ли было на улице, все, о чем думала Инанна по дороге – это то, чтобы ее никто не заметил, и как тяжело и громко стучит в груди ее сердце, отдавая эхом в ушах, словно молот по наковальне. Инанна слишком хорошо знала все здание приюта и все его стены с разных сторон; она без труда нашла окошко той самой комнаты, которая теперь принадлежала Констанции Мишель. Удивительно, но в комнатушке явно горел свет. Если раньше Инанне нужно было карабкаться по стене, цепляясь за влажные замшелые выступы бревен, то сейчас было достаточно встать на цыпочки, чтобы заглянуть в комнатушку. Сквозь грязное стекло Инанна увидела спящую на кровати Констанцию, она лежала на спине со свешенной рукой, под которой на полу виднелась упавшая книга. Свеча все еще горела на крохотном столике рядом с кроватью, а рядом с ней стоял тот самый флакон, который днем данмерка дала Руне. Все шло по плану. Теперь Констанция не проснется даже если дом начнет рушиться прямо над ее головой. Осмотревшись, Инанна схватила первый попавшийся камень и запустила его в окно. Стекло разбилось с характерным звоном, осколки посыпались во все стороны. Инанна, тяжело дыша от волнения, прислонилась к холодным бревнам стены под окном, прислушалась, но спустя пару минут стало ясно, что этого никто не услышал. Не слышала и сама Констанция, она спала слишком крепко, приняв содержимое флакона. Поднявшись на цыпочки, данмерка выбила кулаком оставшиеся торчать осколки стекла, ухватилась за хрупкую раму, подтянулась с трудом и кое-как пролезла в окно. Констанция мирно спала. Инанна была так взволнована, что не сразу заметила, как капает кровь с ее рук – осколки, слишком маленькие, чтобы разбить их, все-таки порезали ее пальцы. Данмерка быстро вытерла руки о свой красный шарф, он все равно был такого же цвета, как кровь. Комната Грелод была в другом конце приюта, поэтому старуха не услышала разбитого стекла. Возможно, услышал кто-то из детей, но Инанна была осторожной: никакая детская фигура не показалась нигде поблизости. Как только данмерка открыла дверь комнаты Грелод, она почувствовала ликование. Старуха спала в темноте, похрапывая и не подозревая, что ее смерть уже здесь. Инанна зажгла свечу. Грелод шумно задышала и открыла глаза. На мгновение в них появился такой испуг, какой девушка никогда не видела у своей мучительницы, но он быстро прошел. Грелод приподнялась на своей кровати. - Ты что тут забыла, красноглазая? – прошипела она, будто змея. – Так я и думала, что ты еще придешь за моими деньгами. Инанна усмехнулась и опустила шарф на плечи. Почему-то ей очень хотелось, чтобы Грелод хорошо видела ее лицо. Данмерка быстрым движением достала из-под подола своего платья нож, которым срезала грибы и травы. Грелод заметно вздрогнула, хотя и пыталась не показывать своего страха. - Мне не деньги нужны, Грелод Добрая, - негромко сказала Инанна. – Мне нужна твоя жизнь. Глаза старухи округлились. Она попыталась отползти назад на подушку, но быстро наткнулась на стену. - Да ты маньячка! – воскликнула Грелод. – Я всегда знала, что с тобой что-то не так! Скрипучий голос Грелод прорезал тишину приюта. Сердце Инанны застучало еще сильнее: об этом она не подумала раньше. Нет времени медлить и растягивать этот сладкий момент. Данмерка подбежала к кровати и всадила нож в грудь Грелод по самую рукоять. Та завопила так громко, что Инанне показалось, что этот крик услышит весь Рифтен, однако она не могла остановиться – ей нужно было убить ее, нужно, чтобы ее голос замолк навсегда, а взгляд потух. Достав кинжал, Инанна ударила ее в грудь еще раз, и еще, и еще. Это за Лами, это за Руну, это за незнакомого ей Авентуса Аретино! Это за нее саму! Инанну колотило, она чувствовала такое возбуждение, что ее даже не пугало в тот момент, что ее может увидеть кто-то из детей, ее не отвращала кровь, забрызгавшая ее лицо и все вокруг. Грелод продолжала вопить, но с каждым ударом ее голос слабел. Когда она наконец стихла, Инанна очнулась. Она увидела, что Грелод мертва. Грелод мертва! Как прекрасен был этот момент! В приюте по-прежнему было пугающе тихо. Осознав, что она вся в крови, данмерка снова задрожала и, спрятав окровавленный нож под платье, она в последний раз взглянула на ужасную картину своей расправы и бросилась прочь из приюта через главный вход. Быстро отперев замок не слушающимися окровавленными пальцами, она закуталась в шарф и выбежала из приюта. Инанна пришла в себя полностью только когда умыла лицо ледяной водой озера Хонрик, сидя на деревянном мосту на нижнем ярусе города. Она зачесала руками назад свои растрепавшиеся волосы и ощутила, как болят ее израненные пальцы. Однако эта боль была сладкой. - Ее больше нет, - прошептала Инанна. Знала бы об этом Лами! Когда девушка вернулась в темный зал ночлежки и повернула на лестницу, она столкнулась со Сваной. Сердце данмерки упало. - Инанна! – удивленно произнесла Свана. – Что ты тут делаешь? Почему не спишь? Данмерка растерялась. - А ты почему? - Тут один из посетителей, оказывается, заснул, - сказала Свана. – Потом проснулся и начал буянить. Конечно, не Хельга же принялась решать эту проблему. - Я… я услышала шум и вышла воздухом подышать. Инанна понимала, как неправдоподобно это звучит, но больше ничего придумать она не могла. Свана слишком хорошо ее знала. Девушка всмотрелась в лицо данмерки во мраке. - Ладно, - сказала она. – Пойдем уже спать.***
Утром все в Рифтене было на удивление спокойным, а радость Инанны сменилась тяжелой тревогой в ожидании новостей. Видел ли ее кто-нибудь, кроме Сваны? Могла ли Свана рассказать кому-то об увиденном? И, если она догадается, могла ли Свана сдать ее стражникам? На эти беспокойные вопросы у Инанны не было ответа. Однако ночью она спала как младенец. Вскоре после того, как Инанна пришла в «Эликсиры Элгрима», к ней прибежала светящаяся от счастья Руна. - Ты даже не представляешь, что произошло! – воскликнула она, тяжело дыша от быстрого бега. – Грелод сдохла! Ее убили! Ее убило Темное Братство! Девушке не пришлось делать вид, что она удивлена, потому что ее действительно удивила эта новость. - Темное Братство? – переспросила Инанна. – С чего ты это взяла? Смеясь, Руна села на стул за прилавком рядом с данмеркой. - Помнишь, я тебе рассказывала об Авентусе? – затараторила она. – Наверняка он все-таки совершил черное таинство и заказал Грелод! О боги, я так счастлива, что сейчас умру! Инанна улыбнулась, опустив глаза. Она спрятала в складках платья изрезанные руки. - Что ж, значит, тебя можно поздравить, - сказала она. – Но постарайся поменьше говорить об Авентусе, а то у него будут проблемы с законом. - Я даже не знаю, где он сейчас, - отмахнулась Руна. – Явно не в Рифте. Да к тому же все уже рассказали об этом стражникам. Ты бы ее видела, эту мерзкую бабку, она была вся в кровищи! Мы ночью слышали ее крики, но я побоялась даже пошевелиться! Я сразу поняла, что это за ней пришли! Это успокоило Инанну. Пусть лучше будет Темное Братство. Тогда ее никто не заподозрит. Вечером в ночлежке, как и во всем остальном городе, разговоры были только о зверском убийстве старухи из приюта. - Это ужасно, - говорил Бранд-Шей. – Вы вообще можете себе представить, что в Рифтене есть человек, способный заколоть беззащитную старую женщину, будто это свинья? - Все говорят, что это Темное Братство, - сказала Хельга. – Давно я о них ничего не слышала. - Слышал, Брандил? – произнес Титис. – Если это убийца из Братства, то он не из Рифтена. - Я бы попросил называть меня Бранд-Шеем, - серьезно заметил данмер. – И с чего ты взял, что у нас в городе нет убийц из Темного Братства? Титис пытался что-то ответить, но Инанна не услышала его слов, потому что к ней подошла Свана. - Да уж, ну и история, - сказала девушка, сев рядом с данмеркой. – Может, оно и к лучшему, что ее убили, судя по тому, что ты о ней рассказывала. Инанна мечтательно осмотрела шепчущуюся толпу. Почему-то мысль о том, что никто из них даже не подозревает, что это ее рук дело, доставила ей какое-то необъяснимое удовольствие. - Свана, а ты знаешь что-нибудь о Темном Братстве? – спросила она. Свана опустила глаза. - Знаю, что это убийцы, и их можно вызвать с помощью какого-то жуткого ритуала. Это все, что я знаю. Эй, что с твоими руками? Инанна быстро опустила руки под стол. - Порезалась на работе. Свана посмотрела на нее долгим тяжелым взглядом, но потом усмехнулась. - Я так и подумала.