***
С тех пор прошло несколько дней, и теплое лето начало подходить к концу. Инанна знала, что над усовершенствованием плана Амона Мотьера работали Габриэлла, Фестус Крекс и Бабетта, но Габриэлла, несмотря на любопытство девушки, не отвечала на ее вопросы. - Всему свое время, Инанна, - сказала ей данмерка с улыбкой. – Или мне стоит называть тебя «моей дорогой Слышащей»? Габриэлла рассмеялась, но Инанна не оценила этой шутки. - Почему Астрид не взяла в вашу группу Арнбьорна? – спросила девушка, проигнорировав насмешку подруги. – Ему же она наверняка доверяет больше всех. - Его-то? – ухмыльнувшись, произнесла данмерка. – Арнбьорн, конечно, муж Астрид, но между нами говоря, он не отличается особым умом. Я понятия не имею, как он выполняет свои контракты. Он больше похож на мясника, чем убийцу в ночи. Эти слова порадовали Инанну. С каждым днем Арнбьорн нравился ей все меньше. Возможно, эта злость девушки была вызвана по большей части действиями Астрид, чем самого Арнбьорна, но Астрид была главой Братства, и Инанна не могла разорваться между чувством долга и личной обидой. После того, как она узнала о щели, соединявшей комнаты Цицерона и Астрид, она больше не интересовалась, заделал ли ее Цицерон по ее просьбе – ей было неинтересно. В конце концов это не она подслушивала чужие разговоры. Пусть Цицерон сам решает, что ему с этим делать. Инанна понемногу привыкала к жизни Слышащей, каждый день она натирала Мать Ночи маслом, раз в неделю – специальным раствором, раз в месяц – еще одним раствором, и ей было приятно заниматься этим. Цицерон, как она и предполагала, не смог полностью переложить все свои обязанности Хранителя на нее, поэтому постоянно помогал ей, давал советы, натирал Мать вместе со Слышащей. Инанне нравилось проводить с ним время так, как раньше, поэтому она предпочитала вообще не говорить с Цицероном об Астрид или ком-то еще. К счастью, какое-то время Астрид вообще отсутствовала в убежище – наверняка отправившись в Рифтен, ведь именно это расслышала Инанна в комнате бывшего Хранителя. Наконец в один из дней вернувшаяся в убежище глава Братства велела собраться всем в обеденном зале. Когда Инанна пришла в зал, Астрид уже сидела во главе стола, рядом с ней были Арнбьорн, Габриэлла, Бабетта и Фестус. Инанна заняла место. В зале была какая-то тяжелая тишина. В скором времени подтянулись Визара и Назир. Цицерон пришел последним и демонстративно перетащил свободный стул прямо напротив Астрид. Та наградила его холодным, полным презрения взглядом. Сердце Инанны тяжело забилось, она испугалась, что сейчас их ненависть друг другу выльется во что-то страшное, но Цицерон, не сводя смеющихся глаз с Астрид, был удивительно тихим. - Я собрала вас здесь для обсуждения нашего общего главного контракта, - наконец произнесла Астрид, обведя взглядом всех братьев и сестер. – Все вы уже знаете, что наша главная цель – император Тамриэля. Слышащая ощутила, как ее кожа покрывается мурашками. Удивительно, что это стало возможно благодаря ей. - Амон Мотьер, давший нам контракт, принадлежит к Совету Старейшин. – Она положила на стол перед собой тот самый амулет из белого золота. – Он разработал план, который должен привести нас к императору. Фестус, Габриэлла и Бабетта дополнили этот план, и каждый из нас будет задействован в нем. - Мы слушаем, - отозвался Визара. - Для начала нам нужно заманить императора в Скайрим, - продолжила Астрид. – Для этого мы должны убить единственного его родственника здесь – его кузину Витторию Вичи. - Виттория Вичи – глава Восточной имперской компании в Солитьюде, - пояснила Бабетта своим детским голоском. – Через месяц она выходит замуж за Асгейра Снегохода, который состоит в далеком родстве с самим Ульфриком Буревестником. Если Виттория будет убита и не выйдет за него, во всем будут винить братьев бури, что нам определенно на руку. - Все это, конечно, прелестно, - встрял Назир, - но вы уверены, что император сразу примчится в Скайрим? - Конечно, этого может и не произойти, - ответила Астрид. – Но пока что это наш единственный шанс, ведь свадьба Виттории Вичи будет так скоро. Если не получится, будем придумывать другие варианты, но пока придерживаемся плана Амона Мотьера. - Не забывай, что он состоит в Совете Старейшин, - заметила Габриэлла. – Мы не знаем, как там обстоят дела, может, он не единственный, кто желает смерти императору. Возможно, кому-то в Совете удастся говорить Тита Мида ехать в Скайрим. - Резонно, - ответил Назир. - После убийства Виттории, если все пойдет хорошо, нам нужно будет парализовать нашу главную угрозу – Пенитус Окулатус, - продолжила Астрид. - По сути это личная императорская полиция, что-то наподобие Клинков, которые были сотни лет назад: они шпионят в интересах Империи и защищают императора. Амон Мотьер уверен, что именно местный штаб Пенитус Окулатус будет обеспечивать безопасность Тита Мида здесь, в Скайриме. Штаб возглавляет командир Марон, и нам понадобится немного запятнать его честь. Астрид ухмыльнулась и посмотрела на Габриэллу. Лицо данмерки несколько помрачнело. - Мы должны скомпрометировать сына Марона, - сказала Габриэлла. – Ударить по самому больному месту командира. Я думаю, что лучше всего подделать якобы переписку сына командира Марона с братьями бури, а потом убить – чтобы он и рта не успел раскрыть. Тогда тень подозрения падет и на самого командира. Он наверняка будет отстранен от любых дел с императором, и так мы сможем на какое-то краткое время обезглавить Пенитус Окулатус. - Неплохо, - заметил Визара. – Что дальше? - Дожидаемся приезда императора, - ответила Астрид, ухмыльнувшись. – Знаете ли вы, братья и сестры, книгу «Необычный вкус»? - Допустим, - отозвался Назир. - Ее написал некий Гурман, человек, который скрывается под псевдонимом и не хочет быть узнанным, - сказала Астрид. – И он знаток кулинарии, которого в Скайриме еще поискать. Наверняка можно устроить встречу императора и Гурмана как местной главной достопримечательности. Астрид замолчала, и продолжил Фестус Крекс. - Я провел некоторое расследование и выяснил, что повар в Подкаменной крепости Маркарта очень гордится личным знакомством с Гурманом. Нам придется потрудиться, чтобы выведать у этого человека имя настоящего Гурмана, чтобы избавиться от него и занять его место. - И убить императора, - заключил Арнбьорн. Воцарилась тишина. Пока что Инанна слабо представляла осуществление этого длинного плана, так как в любой момент что-то могло пойти не так. Она взглянула на Цицерона, стремясь узнать, что он думает об этом плане, но тот был поглощен наблюдением за остальными членами Братства. - Каждый этап плана будет осуществляться разными людьми, - сказала Астрид. – Так будет проще, чтобы никто из нас не стал вызывать слишком много подозрения. И, возможно, нам придется еще что-то менять и дополнять в процессе. Так, например, наш первый шаг, который должен запустить цепочку событий, – убийство Виттории Вичи – я поручаю Визаре. Невеста должна быть убита прямо на собственной свадьбе. Такое событие явно привлечет всеобщее внимание. Аргонианин почтительно опустил голову. - Я польщен, Астрид, - сказал он. – Но разумно ли это? Высшее общество Скайрима и Сиродила соберется на эту свадьбу. Не будет ли там лишним такой ящер, как я? Нет, я, конечно, не против, и с удовольствием прирежу невесту, но я болею за наше общее дело. - Визара прав, - поддержала его Бабетта. – Нужен кто-то более подходящий для свадьбы. Например, Цицерон. Лицо Астрид вмиг изменилось. Она взглянула на бывшего Хранителя, который только весело усмехнулся, и ее глаза налились ненавистью. - Да, это хорошая идея, - заметил Визара. – Кто станет подозревать шута? Инанна взглянула на бывшего Хранителя. Тот молчал, пожав плечами так, будто ему все равно, выберут ли его. Девушка догадалась, что он притворяется – не может такого быть, чтобы Цицерон не хотел убить кого-нибудь после стольких лет в должности Хранителя. Ей бы тоже хотелось убить невесту у всех на глазах. Инанна задумалась об этом, и ее сердце сладостно заныло. Да, Цицерон наверняка думает так же, в этом они слишком похожи. - Поддерживаю, - сказала Габриэлла. Лицо Астрид побагровело, но она сдерживала себя. - Боюсь, что наш уважаемый Цицерон мог растерять свою удаль за те сто лет, что он провел взаперти в Чейдинхоле, - холодно отчеканивая слова, произнесла она. Цицерон, улыбаясь, не сводил глаз с Астрид и молчал, и это явно ее раздражало. Инанна решила тоже поддержать его. - Это не так, госпожа, - сказала она. – Ты сама понимаешь, что Цицерон – идеальная кандидатура. Астрид со злостью посмотрела на Инанну, и та отвела взгляд. Цицерон же продолжал сверлить главу Братства веселым взглядом, и данмерку почему-то это задело – почему он никак не удостоил ее внимания? Она старалась ради него, вызвав на себя новый гнев Астрид. - Что ж, - произнесла женщина. – Вижу, большинство против меня. Хорошо. Пусть Витторию Вичи убьет Цицерон. – Она повернула голову в сторону бывшего Хранителя и обратилась к нему: - Но если ты что-нибудь испортишь, я тебе лично глотку перережу. Все замолчали. Инанна ужаснулась словам Астрид. Разве может глава Братства говорить так со своими братьями и сестрами? - Ты так добра, госпожа! – вдруг радостно воскликнул Цицерон. – Мне очень приятно, что меня выбрали! - Продолжим, - проигнорировав эти слова, сказала Астрид. – Убийство Гая Марона, сына командира Пенитус Окулатус возьмет на себя Габриэлла. Та кивнула, и Инанна заметила, что она была белой как полотно. Это было очень странно. - Узнать, кем является Гурман, а затем убить его я поручаю Инанне. Цицерон мгновенно перестал улыбаться и помрачнел. Слышащая быстро кивнула, давая всем понять, что готова на любое дело, несмотря на свой неприкосновенный по мнению Цицерона статус. - И нашим Гурманом, которому выпадет честь убить императора Тита Мида Второго, будет Назир. Все устремили взгляды на редгарда, и тот самодовольно улыбнулся. - Спасибо, Астрид, это большая честь. - И эту честь ты заслужил, - сказала глава Братства. – Это не значит, что остальные не будут ничего делать. Это наш общий контракт.***
Все недовольство Цицерона быстро улетучилось. Он так предвкушал свое первое после долгого перерыва убийство, первое дело, что, наверное, понесся бы в Солитьюд сразу же, если бы не требование убить невесту именно на свадьбе. До свадьбы было еще много времени. - Цицерон еще покажет Астрид, как растерял свою удаль! – гневно бормотал он, когда рядом с ним была Инанна, и от этого ей становилось жутко. Слышащая часто находила его в комнате, фанатично натачивающим свой изогнутый с зазубринами кинжал. В какой-то момент она поняла, что переживает за Цицерона. Она попыталась представить пышную свадьбу с большим количеством гостей. Как там возможно незаметно убить невесту? Это задание представлялось ей неисполнимым. Однажды Цицерон раздобыл где-то в закоулках убежища несколько тупых клинков, не таких легких и коротких, как кинжалы, а больше напоминающих мечи, но тоже искривленных. - О, наверно, их привез с собой брат Назир, - восхищенно сказал Цицерон. – Такие клинки делают в Хаммерфелле. Но они со временем совершенно затупились. Какая досада! Ну ничего, Цицерон все равно не привык орудовать такими неповоротливыми клинками. Но кто знает, что произойдет на славной свадьбе Виттории Вичи? – Он лукаво захихикал. – Хочешь потренироваться со мной, моя Слышащая? Инанна взяла в руки один из клинков и ощутила его тяжесть. - Я никогда не сражалась на мечах, - искренне ответила она. – Я просто не умею. - Цицерон тоже не особо умеет, - радостно сообщил он. – Хотя не помешало бы. Верно, моя Слышащая? Девушка подняла клинок. Пожалуй, ей не хватало хоть мало-мальски уметь махать мечом, ведь действительно, кто знает, каким будет очередной контракт? В двемерских руинах, где скрывался Ален Дюфон, она бы чувствовала себя увереннее, если бы умела хотя бы отбить вражеский удар. Но у нее больше никогда не будет контрактов. Инанна грустно опустила клинок. - Даже не знаю, - ответила она, и Цицерон фыркнул. - Давай, пойдем, я научу тебя тому немногому, что знаю сам! Бывший Хранитель схватил девушку за руку, как часто делал, и потащил ее за собой в большой зал с прудом на первом этаже. Больше там никого не было. Цицерон завел ее в ту часть зала, подальше от прохода, где лучше всего был виден витраж Ситиса, прямо у пруда. С легкостью взяв клинок в одну руку, Цицерон встал в стойку. - Нападай на меня, - весело произнес он, видимо, принимая это за игру. Слышащая не могла так же легко держать клинок в одной руке, да и еще и наносить им удары. Это было слишком тяжело, слишком непривычно. Она обхватила рукоять обеими руками. Инанне тоже стало забавно. Она внимательно посмотрела на ожидающего удар Цицерона. Чего он от нее ждет? Чего можно ждать от человека, впервые взявшего в руки подобное оружие? Данмерка улыбнулась и начала медленно двигаться в сторону, обходя Цицерона. Он внимательно следил за ее движениями, двигаясь так, чтобы она была перед ним. Инанна очерчивала круг, чтобы пруд оказался за спиной ее противника. Наконец она быстро двинулась к Цицерону, пытаясь нанести удар сбоку – тот молниеносно отбил удар своим клинком, пошатнувшись, но удержавшись на ногах – еще чуть-чуть, и он упал бы в воду. - А-а-а, хитрая Слышащая, - улыбаясь, протянул он. – Хотела отправить бедного Цицерона на корм рыбам! Инанна рассмеялась. Да, это было бы смешно. Может, когда-нибудь ей это удастся. Цицерон отошел от пруда и снова занял ту же стойку. - Нападай, - прорычал он. Инанна поняла, что все-таки неудобно держать свое оружие двумя руками, не такое уж оно и тяжелое. Она переложила клинок в правую руку и снова задумалась. Решив атаковать прямо, ничего не выдумывая, она сделала выпад, но Цицерон с легкостью его отбил с такой силой, что ее клинок выпал из руки на землю. Нет, все-таки он был тяжелым. Инанна расстроилась, но улыбнулась, стараясь выглядеть как обычно. - Знаешь, наверно, это слишком трудно для такой, как я, - сказала она, и Цицерон посмотрел на нее внимательно. - Глупости, - хмыкнул он. Положив на землю свой клинок, он поднял оружие Инанны и подошел к ней сзади, вложив рукоять в ее ладонь. - Смотри, дорогая Слышащая, старайся держать вот так, - произнес он ей на ухо. – Тебе нужно удобнее стать. Расставь ноги пошире. Ступня Цицерона, оказавшаяся между ее ног, подвинула правую ногу Инанны чуть правее. - Чувствуешь, моя Слышащая? Почему-то Инанна почувствовала смущение и не поняла, что еще должна чувствовать. На всякий случай она кивнула. Цицерон отошел от Слышащей и занял свое место. - Наверно, неудобно делать это в платье! – весело воскликнул он. - Ты вообще выглядишь как шут, - улыбнувшись, заметила девушка. - И, как видишь, мне это совершенно не мешает! Нападай на меня! Ты можешь нападать как захочешь, с любой стороны! Не бойся причинить мне боль, у тебя это вряд ли получится, моя драгоценная Слышащая! Глаза Цицерона смеялись. Это раззадорило Инанну. Возможно, с кем-то другим она бы чувствовала себя намного скованнее, но рядом с ней был Цицерон, с которым она ощущала себя очень легко. Не задумываясь больше, она попыталась нанести еще несколько ударов: от одного Цицерон увернулся, второй так же успешно отбил. Вскоре он снова остановился и встал за Инанной. - Сделай руки вот так, - показал он, управляя ее руками за локти, словно куклой. – Чуть-чуть повыше! Ты наносишь удар вот так, а теперь попробуем по-другому! Цицерон обхватил пальцы Инанны, как делал уже не раз. Он отвел ее руку в сторону, замахнувшись на невидимую цель. - Теперь попробуй так сама. Спустя какое-то время у Инанны начало немного получаться, ее волосы растрепались, а лицо раскраснелось. Она продолжала атаковать Цицерона, и он все так же отбивал все ее слабые удары, но при этом хвалил Инанну, и она начала ощущать, что ее выпады уже не такие неловкие. В какой-то момент она так увлеклась, что яростно бросилась на своего противника, вложив все силы в свой удар – их клинки соприкоснулись с резким скрежетом, и Цицерон оттолкнул Инанну своим клинком. Девушка потеряла равновесие от силы его удара и оступилась, соскользнув ногой в пруд. Секунда – и она почувствовала, как падает, уронив клинок и выпростав вперед руки, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь. Что-то схватило ее за руку. Цицерон привлек Инанну к себе, словно в танце, и ее голова закружилась. - Ой, наверно я уже устала, - произнесла она, тяжело дыша. Цицерон, все еще обнимавший ее, улыбнулся странной хищной улыбкой, от которой у данмерки побежали мурашки по коже. - Как скажешь, милая Слышащая! Инанна выбралась из его объятий и пригладила волосы. Она представила, как сражаются настоящие воины, ей вспомнились Грелод, Титис, Ален Дюфон – что бы она делала, если бы они были перед ней? Неважно, что она не умеет сражаться, она бы наверняка бросилась бы в бой, как зверь. - Спасибо, - тяжело дыша, проговорила Инанна и тепло улыбнулась Цицерону. – Теперь мне хочется научиться сражаться, чтобы убивать тех, кого я ненавижу. Бывший Хранитель поднял клинки, и они двинулись на второй этаж. - Хочешь ли ты тренироваться еще, моя дорогая Слышащая? – спросил он по дороге, посмотрев на нее с улыбкой. - Хочу, - ответила Инанна. – С тобой мне очень нравится делать что угодно. Девушка усмехнулась. Они поднимались по лестнице на второй этаж, как вдруг что-то громко и с грохотом звякнуло. Инанна успела только заметить, что клинки выпали из рук Цицерона, покатившись вниз по лестнице с характерным металлическим звуком, как вдруг он резко и с силой прижал ее к стене в темном лестничном пролете. Инанна успела только вздрогнуть от ужаса. Даже не осознав, что происходит, данмерка ощутила, как чьи-то губы с жадностью впились ей в рот. Это было так влажно и так неожиданно, что Инанна на мгновение онемела и не могла ничего предпринять. Она оказалась прижатой к стене Цицероном. Только спустя несколько секунд девушка осознала, что он ее целует – это было так дико, так странно, так внезапно, что Инанна дернулась всем телом, чтобы его отпихнуть. Цицерон отпрянул. Инанна не могла ожидать никакой угрозы от него, от ее верного Цицерона, она еще никогда не была добычей, она привыкла быть охотником. Что это было? Что с ним произошло? Цицерон молчал и смотрел на нее жутким пылающим взглядом. Инанна все еще прижималась к стене, будто опасаясь, что Цицерон… убьет ее? Эта мысль ударила в ее голову, будто тяжелым молотом. Сердце девушки заколотилось, как бешеное. - Я… - наконец, выдохнув, с трудом проговорила она, - я не это имела в виду. Лицо Цицерона изменилось. Он улыбнулся, пытаясь придать себе самый жизнерадостный вид и скрыть разочарование, которое было заметно даже в полутьме лестничного пролета. - Прости меня, моя Слышащая, прости, - быстро затараторил он, явно нервничая. – Цицерон не хотел тебя обидеть или оскорбить. Прости. – Он быстро поднял упавшие в начало лестницы клинки Назира. – Ты же не станешь злиться на меня, правда? Не станешь избегать несчастного Цицерона? Давай сделаем вид, что ничего не было! Инанна все еще не могла двигаться. Она не могла отойти от шока. Что произошло? Что он пытался сделать? Что сделал? Голова данмерки шла кругом. Ей сразу вспомнились слова Габриэллы об опасности. О, Ситис, неужели все это было правдой! Все эти насмешки и шуточки с ее стороны были правдой! Цицерон посмотрел на перепуганное лицо Инанны и осторожно взял ее за руку. - Хочешь, Цицерон сделает для тебя что-нибудь? – возбужденно проговорил он, опасаясь слишком к ней приблизиться. – Что угодно! Только не гони бедного Цицерона прочь! Я не… Вдруг до ушей Инанны донесся голос Визары на втором этаже, и это вернуло ее к жизни. Она быстро отпрянула от стены и попыталась улыбнуться. - Все хорошо, - сказала она. – Ничего не было. Цицерон облегченно вздохнул.***
Инанне хотелось побежать к Габриэлле и все рассказать, но она остановила этот порыв и спряталась в общей комнате, сжавшись на своей кровати и уткнувшись в первую попавшуюся книгу, чтобы ее никто не трогал. Текста книги она не видела. Данмерка не могла осознать произошедшее. «Цицерон поцеловал меня», - сложила она запутанный клубок своих чувств в слова, но это не принесло ей облегчения. Зачем поцеловал? Что это значит? Что теперь делать? Какая же она дура, нужно было сразу слушать старших. Габриэлла была очевидно опытнее в таких делах и видела все с самого начала, а она просто наивная дурочка. Как можно было допустить это? Как можно было все время считать его просто другом и братом, в то время как он… он что? Чего он хотел? Что думал? Эти вопросы были для Инанны слишком сложными. Удивительно. Один раз она уже целовалась, если это, конечно, можно было назвать поцелуем, с Аленом Дюфоном, и он не был настойчивым, наоборот, он показался ей каким-то… ласковым? Наверно, он был очень внимательным с женщинами, может быть даже нежным любовником – поэтому и имел такой успех у девушек. Инанне вспомнилась Муири. Много ли ему нужно было времени, чтобы ее соблазнить? Однако этот поцелуй никак ее не тронул и не вспоминался. Цицерон же был совершенно другим. Мог ли он вообще быть нежным? Или страсть к разрушению затмило в нем все человеческое? Инанна вспоминала, как иногда он смотрел на нее, тепло, по-отечески заботливо, но все равно обездвижил ее, прижав в стене, как… …свою жертву. От этих мыслей девушка начала дрожать всем телом. Можно ли как-то вернуть все, как было? Если сам Цицерон этого хочет, то, наверно, можно. Но не будет ли она вспоминать в ужасе об этом лестничном пролете? Немного успокоившись, Инанна попросила Габриэллу погадать ей еще раз. - А что случилось? – спросила данмерка, когда они шли в комнату Бабетты. – На тебе лица нет. - Кое-что случилось, - прикусив губу, ответила Инанна. – Вот хочу знать, что будет дальше. Габриэлла не стала больше ничего расспрашивать. Инанна заметила, что с началом работы над планом Амона Мотьера, ее подруга все чаще начала появляться без настроения и почти не шутила. Но сейчас девушке некогда было об этом думать. Бабетта, которая не спала, села на полу рядом с данмерками. Габриэлла вытянула три карты. - Ну, кардинально ничего не изменилось, - сказала она, пожав плечами. – Опять тот же король чаш. Мужчина, вероятнее всего. - И этому человеку можно доверять? – неуверенно спросила Инанна. - Да, вполне, - просто ответила Габриэлла. – Можешь не сомневаться в его искренности. Обычно это карта человека любящего. Ну или хотя бы просто очень дружелюбно настроенного. В его словах и действиях нет никакого подвоха. Инанна почувствовала, что краснеет. В душе она даже порадовалась, что Габриэлла не в настроении шутить. Все и так видели, что она общается только с Цицероном. - Двойка мечей, - продолжила Габриэлла. – Человек перекрестил мечи, как бы отказываясь от того, что ему предлагают. Это карта непринятия, холодности, отчужденности. Инанна снова увидела перед собой два изогнутых клинка, падающих по ступеням. По ее коже пробежала мелкая дрожь. - И тройка жезлов. Это период выжидания и бездействия. Скоро, возможно, что-то произойдет, но тебе еще не время ничего предпринимать. Если ты хочешь что-то сделать, то подожди более подходящего момента. Габриэлла убрала карты. Инанне стало немного спокойнее. - Спасибо тебе большое, - сказала она. Габриэлла слабо улыбнулась. - Да не за что. - А погадай все-таки и мне! – вдруг сказала Бабетта. Инанна не стала оставаться и наблюдать за тем, какие карты выпадут Бабетте. Она вышла и подошла к двери в комнату Цицерона. Может, зря она так отреагировала? Она так испугалась, будто он действительно мог сделать ей что-то плохое. Но разве мог Цицерон причинить Слышащей зло? А чего он тогда хотел? Инанна не могла найти ответа на этот вопрос. Она хотела было постучать в дверь, но опустила руку, не решившись это сделать. Нет. Лучше подождать более подходящего момента.***
Инанна не пыталась избегать Цицерона, но все же начала относиться к нему более настороженно. Ей уже не было так легко и хорошо в его присутствии, как раньше, хотя Цицерон тоже пытался делать вид, будто ничего не произошло. Но произошло. Между ними появилось едва уловимое напряжение. Инанна начала замечать мелочи, которых раньше совершенно не видела. То, как Цицерон иногда смотрел на нее, вгоняло девушку в краску и бросало в дрожь. Что было в этом взгляде? Она не знала и не могла никак выразить это словами. Но еще никто никогда не смотрел на нее вот так. Она начала различать изменения в интонациях его голоса, когда он произносил ее некогда любимое «моя дорогая Слышащая». Теперь Инанна даже не знала, как к этому относиться – это одновременно и пугало, и восхищало ее. Она заметила, что Цицерон теперь не решался подходить к ней слишком близко и брать за руки, как раньше. Все чаще уходя в мысли и пытаясь рассмотреть детали, к которым раньше она была слепа, Инанна и не заметила, как быстро пролетело время до свадьбы Виттории Вичи. В одно утро Цицерон объявил ей, что уходит, и девушка искренне удивилась. - Уже? – произнесла она, не сумев скрыть свою досаду. - Уже, моя Слышащая! – радостно ответил Цицерон. – Не могу дождаться! Ух, какое же будет веселье! Инанна не могла разделить его воодушевления. Когда бывший Хранитель ушел из убежища, она поняла, что переживает за него. Вдруг Астрид права, и спустя столько лет Цицерон не сможет справиться с таким сложным заданием? Инанна всячески отгоняла от себя все дурные мысли, но они назойливо возвращались снова. Дни тянулись предательски медленно. Слышащая осознала всю тяжесть тройки жезлов: ждать было намного труднее, чем делать. Никого из своих братьев и сестер она еще так не ждала. В одну из беспокойных ночей ей приснилось, что кто-то целует ее, хищно, яростно, прижав к кровати. Инанна даже во сне не могла пошевелиться, чувствуя тепло прижавшего ее тела. Но сон растаял, как туман, и девушка вздохнула с облегчением. Она была уверена, что ей снился Цицерон, хоть во сне она не видела его лица. Лежа в кровати с открытыми глазами и боясь снова уснуть, Инанна пришла к тревожной мысли, что хотела бы ощутить чей-нибудь поцелуй снова. Это было мокро, странно, но удивительно приятно. Но этого ли хотел от нее Цицерон? Только ли этого? Он хотел ее всю, хотел получить ее полностью – наконец эта мысль пришла в голову Инанны и взбудоражила ее так, что больше она не могла заснуть. Она ничего не смыслила в этом. Габриэлла смыслила, Муири тоже, даже, возможно, Свана, а она оставалась девочкой, ничего не понимающей в мужчинах. Когда наступил день свадьбы Виттории Вичи, Инанна и вовсе не могла найти себе места. Не придумав ничего лучше, она взяла свою корзинку и отправилась в Фолкрит. Она провела весь день в городе, но так и не услышала никаких новостей. Следующим ранним утром на пороге общей комнаты показалась Бабетта. - Подъем, братья и сестры! – весело произнесла она звонким девичьим голоском. – Весь Скайрим говорит о том, что кузина императора трагически скончалась на собственной свадьбе, а вы тут спите! Инанна не спала. Она быстро вскочила со своей кровати. Визара накрыл голову подушкой. - Да-да, очень хорошо, - сонно пробормотал он и снова заснул. Слышащая засияла. - Как? Как это произошло? – воскликнула она, и от ее голоса встрепенулась, потерев глаза, Габриэлла. - Говорят, Виттория Вичи выступала с речью на балконе Мрачного замка во время своей свадьбы, как вдруг на нее совершенно внезапно упала каменная гаргулья! – Бабетта рассмеялась, обнажив маленькие клыки. На ней был походный плащик, и Инанна догадалась, что девочка-вампир выходила из убежища ночью, чтобы поохотиться, и так и услышала новости. – Какая ужасная случайность! Говорят, что от нее и места мокрого не осталось. Слышащая захлопала в ладоши к пущему неудовольствию пытающегося спать Визары. Впервые за долгое время она снова почувствовала себя счастливой. Прошло еще три дня, и вечером, когда Инанна натирала Мать Ночи маслом, дверь в зал открылась, и на пороге показался Цицерон. - А вот и я! – весело объявил он. Инанна, несмотря на промасленные руки, бросилась к нему на шею. Цицерон, обхватив данмерку, приподнял ее в воздухе и поставил на место. - Расскажи мне все! – потребовала она, и ее глаза засветились.