Решение - как же это сложно.

Выхожу на лестничную клетку. Мысли роятся и гудят в моей голове, словно пчёлы. Внутри идёт борьба с самим собой. Сердце жаждет вернуться, хочу открыть дверь, посмотреть в твои серые глаза, полные грусти и растерянности. Но нет! Если я вернусь, то это будет означать, что я снова принял решение за тебя. А Вам, Екатерина Андреевна, очень не нравится, когда я делаю это. Поэтому предоставляю возможность решать тебе. Ты сама этого хотела. Когда ураган эмоций стихает, на первый план выходит чувство сомнения, которым я заразился от тебя, как простудой. Оно «пожирает» меня изнутри, заставляя снова и снова сомневаться в своём решении. Вечер – пора размышлений, время, когда есть возможность погрузиться в свои мысли и разобраться в себе. Но мне хочется, чтобы он прошёл быстро. Мне это просто необходимо. Иначе голос сердца, так умело, но очень ненадёжно засунутый мной куда-то на «задворки», снова вырвется и станет «скрести» на моей душе, словно взвод хорошо обученных этому кошек. Дикое желание налить себе рюмку, выпить её. А потом повторить операцию ещё несколько раз. Но я прекрасно понимаю: алкоголь заставит мой мозг «сойтись» во мнении с моим сердцем, и я уже не смогу совладать с желанием вернуться к тебе. Поэтому вечер приходится коротать без капли спиртного. В полном одиночестве и тишине, наедине лишь с не самыми приятными мыслями. Ближе к утру мозг наконец-то устал производить бесконечные операции по просчёту возможных вариантов выхода из сложившейся ситуации, и у меня получилось уснуть. Утро было тяжёлым. Встал с трудом, но работа не ждёт. Сегодня по плану возможное раскрытие дела. Впервые я не рад этому. Кружка крепкого черного кофе заставляет мозг проснуться и начать свою работу. Но лучше бы он этого не делал: как только все клетки были запущены, мысли «ровным строем направились к тебе». Не могу думать больше ни о чём другом, а надо бы. День был насыщенным. Нам удалось найти маньяка, а точнее его труп. Дело можно было считать закрытым. Но что-то мне не давало покоя в этом. И я был уверен, что не только мне. Именно поэтому мне надо было поговорить с тобой. Найти тебя оказалось не так уж и сложно. Придя в университет, я прямиком направился в тренажерный зал. Вот и ты, поглощена своими размышлениями. Сейчас главное - помнить, что этот разговор исключительно о работе. Что же, начнём спектакль! - Привет! – произношу, словно между нами ничего не произошло, и нет недосказанности. - Привет! – отвечаешь мне немного грубо, старательно делая вид, что у тебя всё прекрасно в жизни. Прекрасная игра! А Вам, Екатерина Андреевна, в театральное нужно было идти. - Никогда не видел тебя в спортивном костюме. Тебе идёт. - Что же, подыграю, если всё прекрасно у тебя, то и у меня пусть будет не хуже. Как же это интересно – наблюдать за тобой, за твоей игрой. Ты искренне веришь, что я поведусь на это шоу. Ладно, сделаю вид, что это так. А ты прекрасно играешь роль в этом спектакле, я даже почти поверил. Но кого ты хочешь обмануть, Лаврова!? Ты обижена, я вижу это, да и что тут видеть, это и так понятно. Вчера я действительно задел тебя. Но уж прости, я не нашел другого способа заставить тебя принять решение. Наконец перестать бояться. - Спасибо! – Задетое мной самолюбие вкупе с гордостью дают о себе знать. - Иногда так лучше думается. - Думается о чём? – Вот чёрт! Я почти вывел тебя на неприятный для нас обоих разговор. Рано! - О деле, разумеется, - прекрасно справилась с непроизвольной провокацией. - Ну да, ты тоже считаешь, что оно ещё не раскрыто? - Наконец задал вопрос, ради которого шёл сюда. Ответ на него я могу предсказать сам, но убедиться-то нужно. К тому же у меня нет версий, а у тебя они найдутся всегда. - Кто-то ещё так считает? – Ты искренне удивлена. - Я! - Вот как! – Здесь удивление берёт верх над всеми остальными чувствами. Ты, видимо, считала, что я рвусь уехать обратно. Что же, это твоё право. – Да, я считаю, что мы кое-чего не понимаем. Смотри, я ещё раз изучила дело Харитонова. Был в «горячей» точке, капитан, получил контузию, долго лечился, а пару лет назад его жену намертво сбивает какой-то отморозок на папиной машине. - Вот как… - Конечно, такое не всегда выдержит даже здоровый человек, тем более после такой контузии. В общем, я понимаю, почему Харитонов пошел в эту секту. Прекрасно понимаю! Но вот чтобы Владлен мог так им манипулировать… Очень странно. Он - мелкий жулик, а Харитонов - офицер, пусть и с тяжелым психологическим отклонением. Да, если речь идёт о работе, Екатерина Андреевна Лаврова забывает все обиды и полностью погружается в неё. - Думаешь, надо искать фигуру покрупнее? - Что же, работа так работа. В конце концов за этим я сюда и пришел. - Возможно. Понимаешь: очень всё чисто. Исполнитель убирает заказчика, а потом кончает с собой. - Да, идеальный сценарий. - Вот именно, сценарий, - двояко прозвучала эта фраза. Обида начинает возвращаться, ведь все догадки касательно работы покинули твою голову, прочно засев в моей. Снова можно вспомнить, что между нами сейчас творится что-то сложное, что-то, в чём нужно разобраться нам обоим. И не вместе, а по отдельности. – Но ты не переживай, мы с Чиглинцевым всё разберём. - Что сами? - И вот это уже не спектакль. Я действительно удивлён. - Тебя же место в Нижнем ждёт. - А вот это звучит уже слишком безразлично и иронично. Начинаю сомневаться в том, что тебе не всё равно. Смотрю на тебя, и даже взгляд холоднее, но от меня ничего не скроется. Долго так сверлить убийственным взглядом не можешь. И, прекрасно понимая, что в глазах потихоньку начинают проявляться эмоции, поспешно уходишь. Что же, прекрасная игра! Даже Станиславский сказал бы: «Верю!» Решаешь подкрепить свой успех лёгким флиртом с Сазоновым. Серьёзно считаешь, что я в это поверю? Нет, Екатерина Андреевна, моей ревности Вы не дождётесь.