Тяжёлая судьба, лёгкая любовь.

—Ух, стоит смотреть внимательнее, куда бегу. — виновато вздыхает Атсуму, закрывая за собой дверь помещения. — Однако, надеюсь, тот парень хоть взбодрился чутка, а то сидел такой мрачный и подавленный. — вдруг задумался Тсуму, останавливаясь на пол пути. —Хэй, чего остановился, Мия? — стоит на сцене взрослый мужчина, обращаясь к Атсуму. — Сцена, может, и ждёт, но вот слушатели ждать не будут. — не склыдываясь с грубым голосом, мужчина очень приветливо улыбался, да и выглядел довольно дружелюбно, видя, как молодой музыкант побежал, прыгнув на сцену. —Так точно! — вскликивает Тсуму прежде, чем снимает со спины чехол и достаёт от туда свою гитару, принимаясь тут же её настраивать. —Пришёл бы и пораньше, твоё представление начинается через 15 минут, успеешь? — выдаёт «мужчина с доброй улыбкой», как любил называть его Мия, наблюдая за тем, как количество посетителей ресторана, с большим желанием послушать живую музыку игры Атсуму, стремительно возрастает. —Да я готов начать хоть прямо сейчас. — уверенно бросает парень, продолжая прокручивать колковый механизм, параллельно проверяя струны на звучание, тем самым настраивая свой музыкальный инструмент. Хотелось бы посмотреть на человека, которому придёт в голову, что такой парень, как Атсуму, которого привыкли видеть таким неусидчивым и энергичным парнем с постоянной похотливой или любой другой улыбкой на лице, станет браться за дело, требующее невероятного терпения, множественного повторения и обучения, сидя на одном месте. Кто-то говорит, что ему подходит выбранный им инструмент, однако, никто не представляет его, без лишних движений, кроме работы кистями и пальцами, сидящего на стуле и играющего композицию на музыкальном инструменте. Как-то Осаму пускал шутки на эту тему, но увидев то, как брат серьёзно относиться к своему любимому занятию, прекратил говорить об этом в шуточном плане, даже наоборот, поддерживает занятие Тсуму. Но вот он, спокойно сидящий на одном месте Атсуму Мия, который не сдвинется со стула, пока инструмент не будет полностью подготовлен. Он сосредоточенно вслушивается в каждое колебание звуковых волн, исходящих от потревоженных плавными движениями пальцев парня струн, улавливая малейшую неисправность звучания каждой из них и прокручивая вплоть до точного миллиметра каждую из колок. В такие моменты Атсуму ненавидел шум, не любил громких людей и не терпел любые посторонние звуки. Он готов был заткнуть любого, кто будет мешать ему, когда в его руках гитара. —Готово. — в мыслях проносится у парня и, моментально меняясь в лице с серьёзного и сосредоточенного на привычного и улыбчивого Атсуму, он уверенно вскакивает на ноги, аккуратно беря свою гитару в правильное и удобное положение, подготавливая себя к любимомой части дня практически любого музыканта. Ему никогда не приходилось перепроверять звучание инструмента, чтобы знать, что всё отлично. Он всегда уверен и уверенность эта его ещё ни разу не подводила с тех самых пор, как он впервые сыграл на публике свою первую песню. —Полагаюсь на тебя, Мия. — в последний раз бросает мужчина и поспешно удаляется, помахав рукой на удачу парню, на что Атсуму весело кивнул, привычно приулыбаясь. Перед подобными событиями, Тсуму часто настигает сильное чувство волнения, но не от страха провала, наоборот, он был в предвкушении удивить новую толпу незнакомцев своей музыкой и оставить им приятное впечатление о себе, чтобы у них возросло желание послушать его игру песен вновь. Пару раз его даже узнавали на улицах, на что он приветливо улыбался и махал рукой в ответ людям, которым ранее предоставлялась возможность услышать его игру. Однако, он ни разу не давал больших концертов, у него нет многочисленных фанатов, ежедневно слушающих его альбомы или устанавливающих его песни на повтор. Нет тех, кто упоминает именно его имя в ответ на вопрос о том, чья игра тебя вдохновляет. Да и платят ему с этого уж в несколько десятков раз меньше, чем зарплата тех, кто выступает перед толпой, количеством насчитывающей миллионы людей, будучи узнаваемым миллиардами. Его это ни капли не обижало, не заствляло ни на секунду грустить об этом. Его радовало то, что ему ещё есть, к чему стремится и куда расти. Он был рад, что у него есть кумиры, слушая музыку которых он вдохновляется и наполняется желанием совершенствоваться до столь же профессионального и высокого уровня, он никогда не унывал. К тому же, его целью никогда не было прославиться именем на весь мир. Он лишь хотел прославить Саму сферу искусства музыки, чтобы каждый житель на этой планете хоть раз должен в своей жизни услышать хоть одну песню, хоть раз почувствовать бурю ощущений внутри от звучания музыкальных инструментов, чтобы гореть желанием услышать это вновь. —А ведь, сколько бы ты не слушал музыку, этого всегда будет недостаточно, всегда хочется ещё. — размышляет Астуму вслух, сам того не подозревая и улыбается собственной сказанной мысли. — А это значит, что я буду играть для людей всё чаще, чтобы они удовлетворили свои желания, которых всё равно будет недостаточно, хах. — из уст вырывается смешок.

***

—Сегодня закрываешься пораньше, что ли? — спрашивает Ринтаро, наблюдая за тем, как Мия, попрощавшись с последним посетителем, переворачивает вывеску на двери своего заведения. —Ага. — монотонно выдаёт Осаму, направляясь за стойку. — Только не подумай, что это только из-за тебя и Атсуму. — парень слегка замешкался, но виду не подал и обыденно промыл руки после рабочего дня. Не хватало ему ещё, чтобы были подозрения о проявлении таких дружеских милых любезностей. Будь здесь Тсуму, точно бросился бы обниматься в благодарность. —Я не думаю, — только хотелось Осаму облегчённо выдохнуть, однако, не в этот раз. — Я уверен в этом. — Мия лишь поднял глаза на Ринтаро. Суна произнёс это с таким привычным спокойствием и ни капли не сменился в лице, что на Осаму практически никак не оказали влияния его слова. Разве что, слегка неожиданно, однако, и это быстро прошло, осталось лишь облегчение от того, что его друг может с лёгкостью воспринять данный факт и даже не бросить в ответ никакую шутку, не хитро улыбнуться, а лишь нормально среагировать. Это так.. мило¿ Непривычные, но знакомые чувства вновь настигли Мию. Ощущение тепла по непонятной причине начало заполнять внутренности, кажется, у Мии даже покраснели кончики ушей. К его огромному счастью, тень от головного убора не позволила разглядеть этого, скрывая верхнюю половину лица парня, в том числе и уши. Осаму не был до конца уверен, почему ему так приятно от осознания комфорта при разговоре лишь с Ринтаро. Но ему, как на зло, определённо слишком нравится это чувство. Слишком нравится, и в этом была его главная проблема. И когда только это всё началось? Наверное, ещё давно. —Сам-то не лучше. Просидел здесь весь день в ожидании, когда я закончу и поглядывал на время, отсчитывая два часа с ухода Атсуму. — выдаёт Мия, прибирая рабочее место. Разговоры Осаму с Суной всегда отличались от диалогов с другими людьми, будь то родные, друзья, знакомые или случайные люди. Наблюдая за этими двумя, даже поведение могло отличается от того, какими они кажутся в кругу посторонних людей. Оправдание этому не мог придумать никто из них двоих, но этого и не требовалось, им просто это нравилось. Слишком нравилось. —А голос ведь уставший, хотя и говорит иногда, что готов работать сутками. — размышляет про себя Суна, но тут же перебивает собственную мысль. — Бред. И с каких пор я только начал вслушиваться именно в его голос. Он слушает, всегда слушает его. Осаму, в отличие от своего брата, да и вообще других людей, чаще всего, не выделяется и говорит спокойно, иногда сдержанно. Диалоги с ним обычные и не такие бурные. Обо всём на свете не поговоришь, в некоторых случаях предпочитает и вовсе промолчать. Однако, в большом кругу людей, в шумной толпе, когда голоса смешиваются и слов буквально не разобрать, находиться один единственный парень, который тщательно вслушивается, в надежде отыскать знакомые фразы, распознать тот самый приятный голос и внимательно слушать его разговор. И сейчас то самое время, когда не будет слышно никого, кроме Осаму. Только его привычная, расслабленная, негромкая речь. Ничьи голоса больше. Осаму всегда слушает всех, а Суна всегда слушает его. И Ринтаро изнутри заполняет странное чувство, настолько отвратительное ему, что аж приятно. И ему это чувство нравится, так сильно, чёрт возьми, нравиться. И в этом его главная проблема. —Ты всё ещё переживаешь о том, что не поступил, Рин? — форма имени, которой называет его только Осаму и только тогда, когда никого из знакомых нет поблизости. Что-то, что остаётся лишь между ними, не выходя за рамки их диалога. Будь тут Атсуму, точно бросил бы какую-нибудь шутку по этому поводу или кинул бы на обоих быстрый и хитрый взгляд, словно у лиса, затеявшего какую-то шалость. —Чёртов шиппер. — подумали бы оба. — Да будь он проклят после очередной необдуманно вброшенной в диалог фразы. — именно после которой терпит два осуждающих взгляда, хоть внутри возрастает неловкость. Наконец закончив с уборкой, Саму снимает с себя фартук, а с головы кепку, аккуратно складывая их на свои места. Параллельно сказав что-то неразборчивое на подобии «Готово» и, выходя из стойки, направляется ко второму единственному человеку, сидящему в этом заведении и по пути слегка взъерошивает волосы, поправляя потревоженную кепкой причёску. —Рин? — переспрашивает Мия, не дождавшись ответа от собеседника. Суна сидит, со слегка приспущенной головой и пялит в телефон, не понятно что набирая в нём. На секунду Осаму даже показалось, что он просто тычет пальцами в выключенный черный экран гаджета, однако, успеть до конца рассмотреть, что он там делал ему не удалось и он просто уселся напротив друга. —Не знаю. — тот тут же поднимает голову и откладывает в сторону телефон. — Родители возлагали большие надежды на меня, да и самому мне хотелось туда поступить, странные ощущения. В голосе распознавалась некое разочарование, которое казалось не столь свойственным такому парню, как он. Не сказать, что обычно он говорил более эмоционально, чем сейчас, вовсе не так. Тем не менее, только Саму не даётся тяжело узнать состояние друга по тому, как он говорит. Однако, чувства были смешанными и непонятными, потому Суна решил не вдаваться в них так сильно. Это пройдёт, забудется, родители погрустят слегка, а позже и не вспомнят. Такими были его размышления, он не поддавался страху или подавленности. Нужно было отвлечься, а единственные, кто заставил его выдать данную новость об университете — братья Мия. Они бы в любом случае не отстали, пока он не рассказал бы. —Ты не похож на человека, кто стал бы убиваться по этому поводу. — Осаму всё ещё продолжает смотреть на человека напротив, кажется, он не сводил с него глаз с самого начала, сам того не подозревая. В то время, как Ринтаро глядел на улицу, всё ещё внимательно вслушиваясь в голос собеседника. — Но это не значит, что я всё ещё равнодушен к твоей ситуации. — Мия вздыхает и встаёт из стола. —М? — не успевает Суна повернуть голову, как ощущает тепло от тяжёлой ладони на своём плече. —Университетов по всему миру полно, ещё успеешь продемонстрировать свои умения и оправдать свои ожидания..ты справишься. — выдаёт Осаму, на последок похлопав приятеля по плечу и направился к выходу, бросив быстрый взгляд на встающего следом за ним Ринтаро. —А ты у нас, оказывается, и таким умеешь быть. — кажется, на лице показалась лёгкая улыбка, кратковременная, но именно та, которой добивался Саму и вновь волной накрыло то приятное чувство, опять. Слава богу, Осаму шёл спереди, не разворачиваясь, пока они выходили из заведения. Потому что они горят. Чертовски горят его щёки. Именно в этот момент Ринтаро, казалось, залился такой краской, что, кажется, поверни Мия голову хоть на секунду — поймёт всё и сразу. На самом деле, краснеет он несильно, практически незаметно на лице. Но вот кончики ушей так и светятся красным цветом. Сердце колотится с бешенной скоростью. Совершенно непривычные ощущения для парня, который практически всегда сторонится подобного рода чувств или же просто не рассматривает никого в подобном романтическом ключе. —Да почему именно сейчас? — ругается про себя Суна, с невозмутимым выражением лица продолжая идти вслед за приятелем. — Кто же знал, что Саму может говорить настолько мягко и искренне, сохраняя свой привычный образ. От неконтролируемых ощущений, парень прикрывает лицо рукой, в надежде, что никто из посторонних не бросает на них странные взгляды. Ему самому, по большей части, плевать, а вот Осаму бы недоумевал чужие взгляды на них двоих. В такой ситуации не хватало только за ручку ещё взяться. До этого ещё далеко, не настолько они были решительны и лишены рассудка. Сделав глоток свежего воздуха, он догоняет друга, теперь уже шагая рядом, а не за ним. —Напомни, почему мы согласились прийти на выступление Атсуму? — сунув руки в карманы, задаёт Ринатро, прерывая неловкую тишину между парнями. —Это было единогласным решением нас обоих. — Саму почезал затылок. — Объяснение всплывёт потом, когда Тсуму радостно запрыгает в нашу сторону после окончания выступления, с благодарностью за то, что мы явились к нему. —Поддерживаю. — кивает второй. Оба не смогли сдержать лёгкий смешок, вырвавшийся из уст. Тёплое ощущение распространяется по всему телу обоих. И оно им нравиться. Очень нравиться. И в этом их главная проблема.