Мое появление — чистое зло,
В наказанье себе, в назидание толп!
«Ни много, ни мало» — Boulevard Depo
У нее было всего две проблемы… Нет! У нее было с десяток проблем, которые сумели достигнуть наивысшей степени развития уже к полудню. Кофейный ободок на белой столешнице, раздражение левого глаза, разрядившейся телефон, странные стоны в кабинке туалета, повизгивающие женские голоса, в которых утопала типография. Все эти раздражители сливались в огромный снежный ком, в цунами, в рев и гнались за ней, не давая шанса на передышку. Яна постаралась сконцентрироваться на экране ноутбука, где висел скудненький и жидкий текст — ее историческая статья о «мертвых языках», потерявших актуальность в нашем мире. Хотя, правильнее было сказать — будущая статья. Ведь белый лист А4 сиял пустотой, испорченный лишь курсивными инициалами автора «Я.Я.». Девушка прошлась руками по волосам и откинулась на спинку кресла. Ее первая работа, полноценный труд, ее возможность стать уважаемой журналисткой, ее пропуск к верхушке. Но в голове было пусто и тихо. Ни одна мысль не решалась сложиться в слова и появиться на экране. — Янковская! Долго еще собираешь дырку просиживать? В издательстве час пик, а она тут по столу растекается! Яна скривилась, услышав знакомый голос. Тучная, приземистая женщина подошла к ней сзади, заглянула в монитор, покачала головой и неодобрительно замычала. Личная секретарша главы издательства считала своим долгом мычать на всякого, кто попадался ей на пути раньше двенадцати утра. За свои габариты и неприятные утробные звуки она моментально получила кличку «Корова». — Ave, Ирина Анатольевна, — девушка сморщилась от терпкого аромата духов. — Отставить выкрутасы! — Корова говорила язвительно, бесконечно причмокивая губами, — Заумными словечками будешь сыпать на должности библиотекаря, которая тебя ждет, если статья не будет готова к концу недели. — По-моему, это вы отвлекаете меня от работы, — глаза Яны невольно закатились. — Будь ты хоть немного заинтересована в жизни издательства, то знала бы, в чем дело! Отдел кадров на ушах стоит, главредактор с самого утра по совещаниям носится, а тебе и в голову не пришло поинтересоваться ситуацией! Ничего вокруг себя не замечаешь! — Я заметила, что не могу сходить в туалет, потому что в кабинке кто-то трахается. — Что… — Корова выпучила глаза и принялась глотать воздух, не в силах совладать с трясущимися от злости руками. — Думаю, вам стоит заняться этим вопросом, а не докапываться до бедных стажеров. Avibus bonis! — Ах ты, сопля! Имей ввиду, я посмотрю в словаре! — Корова уже поспешно отдалялась от стола, направляясь вершить правосудие в туалетной кабинке, — И тебе стоит помолиться, если там оскорбление! Девушка растянулась в самодовольной улыбке и размяла кисти рук. Ловким движением она распахнула записную книжку и вывела каллиграфическим почерком: «Словарь Яны Янковской». Затем пожевала стержень ручки, покусала губы и продолжила: «Avibus bonis — В добрый час». На самом деле, Яне удалось уловить причину утренней истерии еще в курилке, когда она прислушивалась к надрывистым голосам верстальщиков. Какая-то несчастная душа из редакторского отдела или отдела цензоров одобрила к выпуску странную статью, больше похожую на любительский очерк тринадцатилетней девочки. На удивление, текст произвел фурор, и буквально за пару часов разлетелся пиратскими копиями по всему интернету, что лишило издательство возможности незаметно удалить сопливый бред. Единственное, чего Янковская не могла понять, почему туманные рассуждения и игры в жертву сумели перепугать такое количество народу. Лукавить не хотелось — ее зацепили вставки на латыни и высокопарные рассуждения. Правда, пришлось порыться в сети, чтобы узнать побольше о неком телевизионном шоу, вокруг которого развернулся настоящий хаос. Но, в конце концов, это ее не касалось. «Стажировка» Яны продолжалась уже больше года, она намертво зависла между журналистами и литературными редакторами. Перебивалась копирайтингом и поиском материала для чужих статей, иногда получала для верстки уже готовые работы. Но писать ей не позволяли. Поэтому, когда Бантик стыдливо пригласил ее в кабинет и предложил составить собственную колонку на любую тему, Яна схватилась за этот шанс всеми конечностями. Ее перестали интересовать скандалы и сплетни внутри типографии — ведь появилась призрачная надежда на известность и признание. Бантик был главным редактором издательства. Статный мужчина, лет сорока, получил эту умилительную кличку за бесконечный набор бабочек, которые носил на работе. Ходили слухи, что даже на нижнем белье редактора была вышита пара бантов. Их омерзительный дуэт с Ириной Анатольевной называли просто и понятно — «Коровий бантик». Янковская считала редактора безвольным и костным человеком. Порой казалось, что ей предложили печатать статью по причине отсутствия других вариантов, по причине жалости или глупости. Бантик принимал решения только в присутствии секретарши и еще десятка директоров, которые съезжались сюда по три раза в неделю. Яна часто порывалась уйти, но постоянно откладывала эту идею в долгий ящик, боясь неизвестности и неопределенности. Общая атмосфера внутри здания царила отвратительная. Московский смрад проникал сквозь распахнутые форточки и наполнял офисы всевозможными запахами дорожной пыли, бензина и цветущей черемухи, от которой кружилась голова. Янковская деловито захлопнула ноутбук и решила, что прогулка до кафетерия пойдет на пользу как мозгам, так и ментальной стабильности. Каблуки бежевых лодочек оставляли отметины и застревали в заляпанном ковролине, которым были устланы все коридоры и проходы. Первые месяцы Яна с ужасом привыкала к подобному дресс-коду, но сейчас бесшумно и быстро плыла по лабиринтам типографии, лавируя между озабоченными сотрудниками. Девушке не нужно было следить за дорогой, чтобы добраться до пункта назначения. Здание издательства не отличалось масштабами. Погруженная в собственные мысли и изучающая пятна пролитого на полу кофе, Яна не сразу поняла, как с силой налетела на какой-то черный крупный объект, возникший на пути. Объект шевельнулся, недовольно засипел и опустил взгляд на маленькое недоразумение перед собой. — Смотри, куда идешь, — на мужчине красовалась смешная кепка и маска, натянутая почти на все лицо. — А вы не стойте на проезжей части, — Яна фыркнула и ловко обогнула нарушителя. «Не припомню такого в списке директоров» — Янковская не смогла побороть любопытство и бегло обернулась назад, наблюдая за траекторией движения незнакомца. Еще несколько секунд мужчина не двигался, пока рядом не возник вспотевший и трясущийся Бантик, вмиг вынырнувший из толпы народа. — Здравствуйте! Здравствуйте! Вы Стас, да? По поводу статьи? Прошу, проходите! Главредактор крутился юлой вокруг странного человека, постоянно извиняясь, выдавая неразборчивые междометия и поправляя безвкусную бабочку у шеи. Оба мужчины пожали друг другу руки и растворились за дверью зала для совещаний. «Ну вот, пришли обиженные читатели. Интересно, Бантику сильно влетит?» — рассудила Яна. Но ее это не касалось. Ее это не интересовало. Девушка несколько раз повторила это про себя, как мантру, и со вздохом продолжила движение по оживленному коридору.***
Вторым змеиным роем после курилки служил кафетерий. Это было пристанищем журналистов и отдела продаж. Бесконечно курящие электронные сигареты, обсуждающие политическую ситуацию в Северной Корее и книги Эриха Фромма — все они были похожи на какой-то закрытый клуб одаренных детей ясельной группы. Девушки в бежевых лодочках, мужчины в растянутых свитерах и с поясными сумками. Янковская внимательно осмотрелась, выбирая наименее буйную и эмоциональную компанию. Но уши разрезал вопль, сумевший привлечь внимание не только девушки, но и всех остальных сотрудников. — Эй, Рыжик, падай сюда! Эту ходячую звукоусилительную колонку звали Лидочка. Янковская искренне не знала, являлось ли это кличкой или настоящим именем, но около десятка статей каждую неделю подписывалось этим псевдонимом. Содержание текстов также было окутано тайной. Лидочка писала про разводы, про проблемы сексуальной активности, про женскую личную жизнь после тридцати — про все, что вызвало у Яны неловкий румянец. Вездесущей Лиде тоже было сильно за тридцать, от нее пахло крепким табаком и вишневой жвачкой. — Знаешь, у всех в типографии такие интересные прозвища, действительно индивидуальные. А если у человека рыжие волосы, то он обречен быть «Рыжим», «Рыжей» или «Рыжиком», — Яна присела за стол и задумчиво прочесала рукой огненные волосы. — Ой! Не задвигай комедию! Ты же крашенная! — Лидочка залилась хохотом и крепко приложилась губами к щеке девушки, — Как там на твоей латыни «огонь»? — Ignis. — Шла по лестнице Игнис и провалилась вниз! — заверещала Лидочка и снова захлебнулась в смехе, — Нет! Рыжик мне больше нравится! Яна постаралась выдавить не особо саркастичный оскал, чтобы ненароком не потревожить тонкое устройство души Лидочки. — Кстати, твои ставки, кого сегодня отправят на бойню? — Ты о чем? — Янковская размазывала по столу капли пролитого чая. — Матушка! Тебе надо социализироваться! Люди — стадные животные! Если будешь сидеть за пыльным столом целыми днями, все интересное пропустишь, — Лидочка всплеснула руками в искреннем удивлении, — Сейчас идет крупное совещание у Бантика, даже Корова бегает, как ужаленная, все утро. Какой-то важный дядька приехал! Точно хочет наше издательство со свету сжить за ту статью юродивую! — О какой бойне речь? — Яна тщетно пыталась уловить главную мысль среди потока ненужных уточнений. — Ну как же! Бантик сам отдуваться никогда не будет! Либо найдет того, кто статью через цензуру пропустил, либо того, кто будет все последствия разгребать лопатой. И в обоих случаях, этому прокаженному не поздоровится! — Лидочка шумно набрала в легкие запас кислорода, — Я вот думаю, это Пробка с третьего этажа… Подозрения и теории Лидочки прошли мимо Янковской. Она откусила заусенец с пальца и провалилась в пространные размышления. Кто занимался редактурой статьи? И занимались ли ей вообще? Тот, кто принимал в производство рукопись, должен был знать автора в лицо. Или работу прислали анонимно? Но, в таком случае, издательство отказывает в публикации… В тексте доминируют иностранные вставки на «мертвом языке», а, как было известно Яне, она единственная владела латынью. Девушка могла бы выступить в качестве переводчика… Хотя, зачем он нужен в век электронных словарей? — Рыжик, не грузись! Коровий бантик тебя тронет. Вряд ли их подозрения могут пасть на стажерку, — Лидочка цокнула языком, — Да и не станут тебя ссылать в лапы голодным зверям. Я вот думаю, что Лось с первого этажа… Яна почувствовала странный укол обиды в груди. Почему на нее не могли пасть подозрения? Почему ее точно не отправят разбираться с последствиями публикации? Неужели, она представляла из себя настолько непримечательное и серое пятно, которое даже не хотели делать козлом отпущения? Неужели, во время кульминации пьесы ей придется вернуться за пыльный стол? Неужели, она так и закончит перед пустым листом А4, рядом с причмокивающей Коровой под боком? «Нет! Меня это все определенно не касается, мне это неинтересно…» — подумала Янковская и тут же выдохнула противоположное. — Я хочу заняться этой статьей. — Ты в своем уме? — глаза Лидочки расширились, — Молись и прячься под столом, чтобы тебя не нашли! Какая там статья! Какие там люди! Бандиты, верхушка шоу-бизнеса! Утонешь в преступности, Рыжик! Размажут по асфальту! Прибьют, как муху! О, Святые… Лидочка продолжала завывать и сыпать устрашающими предупреждениями, будто старалась остановить подругу от прыжка со скалы. Но Яне не хотелось думать о том, как ее будут прибивать и размазывать по какой-либо поверхности. Пожар интереса с каждым вздохом разгорался в груди все сильнее. Какая была цель у автора? Кто эти люди, которые смогли сподвигнуть к написанию подобной гадости? Весь текст — ложь? Или есть доля правды? Почему писатель выбрал именно латынь?.. — Эй! Ты меня слушаешь вообще?! Я говорю, из тебя яичницу приготовят, дуреха! — Да, я поняла, — монотонно пробормотала Яна и встала из-за стола, — Зайду к Бантику. — Знаешь что? — Лидочка обиженно надула губы, — У меня складывается впечатление, что весь этот балаган ты и затеяла, чтобы внимание привлечь! — А вдруг это правда? — Янковская вспыхнула глазами и гневно посмотрела в сторону собеседницы, — Qui sine pecato est? — Ступай уже отсюда… Ведьма, — Лидочка поежилась, услышав непонятную фразу. Янковская тряхнула копной горящих волос и двинулась прочь из провонявшего сладким дымом кафетерия.***
Когда дверь в переговорную распахнулась, было сложно зацепиться взглядом за что-то вразумительное. Корова металась взад-вперед по офису, активно ударяя пальцами по экрану телефона. Бантик вжимался в кресло, и его яркая бабочка смотрелась в этой обстановке почти траурно. Странный человек в черном сидел расслабленно и очень заинтересованно перебирал какие-то бумаги на столе. — Поверьте, мы делаем все возможное! Я понятие не имею, кто сумел протолкнуть эту писанину… У нас очень много уровней проверки текстов, прежде чем они попадают… — Вы считаете это «писаниной»? Как по мне, неплохая сказка, — мужчина говорил вкрадчивым, бархатным голосом. — Да, да, конечно… В таком случае… — Бантик краснел, бледнел, зеленел и точно осознавал свою бесполезность. — Я прекрасно знаю, как работает интернет. И знаю, что в удалении статьи нет смысла, учитывая с каким фурором ее приняли читатели. Но теперь под угрозой репутация моего проекта и моей команды. А учитывая, какие условия были высказаны, я переживаю еще и за сохранность их жизни. — Мы все понимаем, Станислав… Статье всего несколько часов, мы можем попытаться… — Бантик сглотнул и залился краской, когда его взгляд скользнул по незваной гостье, — А ты что здесь забыла?! На оцепеневшую Яну уставились сразу три пары глаз, с изумлением рассматривая возникшую из пустоты фигуру девушки. Крепко сжав кулаки и почувствовав впивающиеся в кожу ногти, Янковская резко выдохнула. — Здравствуйте! Меня зовут Яна! Почти в совершенстве владею латынью и имею отличную память. Пока шла сюда из кафетерия, успела вычитать и запомнить наизусть все употребленные в статье иностранные выражения, — девушка подлетела к незнакомцу и протянула руку, — Я могу быть полезна. — У вас очень красивые волосы, Яна, — ласково протянул мужчина, но на рукопожатие так и не ответил, — Вы знаете, чему посвящена статья? — Хм, закрытию какого-то телевизионного шоу и озлобленным фанатам… — Янковская вдруг поняла, насколько опрометчивым было ее решение. — А вы знаете кто я? — собеседник не дождался ответа, — Я — продюсер «какого-то шоу». И даже спустя три года после закрытия не позволю порочить имя моего детища и моих подчиненных. — Извините, я не знала, — весь прежний энтузиазм девушки растворился. — Меня зовут Стас Шеминов, будем знакомы, — продюсер принялся сгребать бумаги со стола, — И, к сожалению, вы здесь единственная, кто проявляет признаки жизнедеятельности и не потеет на нервной почве. Я вас забираю. С историей шоу познакомитесь в машине. — То есть как «забираете»? — Корова вклинилась в диалог и принялась настороженно причмокивать, — Янковская наша стажерка, ни одной статьи в портфолио. — Разве не отлично? Это означает, что ей точно не хватило бы ума опубликовать или напечатать «Затмение». Максимум непредвзятости! — Стас закинул рюкзак на плечо и снова натянул маску, — Если бы вы за прошедший час смогли предложить мне кого-то получше, то сейчас бы не удивлялись. Но вы кряхтели, мычали и оправдывались. — И что вы намерены делать? — Бантик привстал и промокнул лоб платочком. — Нужно дать официальный ответ и комментарий, конечно же, за счет вашего издательства. Яна опросит команду, разберется с манией к латыни, потыкает по клавиатуре и принесет вам текст. Не бойтесь, вернем вам стажерку в целости и сохранности. — Это необязательно… — прошипела Корова и закатила глаза, не в силах выдерживать самодовольное лицо Янковской. Девушка развернулась на каблуках и засеменила вслед за продюсером. «Cogitationes sunt materia» — удовлетворенно кивнула Янковская самой себе. Странный мужчина в черном остановился в коридоре, где масса зевак успела сильно поредеть. Продюсер обернулся и еще раз внимательно оглядел спутницу, пытаясь то ли уловить ее скрытые намерения, то ли рассчитать ценность. — Я сейчас очень тороплюсь. Нужно поговорить с подчиненным по поводу статьи и, вероятно, слетать в Петербург и обратно. Так что поезжай домой, учи наизусть выпуски шоу «Импровизация», читай форумы, биографию актеров, историю создания, знакомься с будущими коллегами, — Стас задумался на пару секунд, — Думаю, около одиннадцати вечера встретимся в офисе, адрес скину. Пожалуйста, докажи, что я сделал правильный выбор. — Vos non paenitebit. — Без понятия, что это значит, — по лицу мужчины скользнула незаметная ухмылка. Янковская осталась стоять посередине коридора, вдыхая запах цветущей черемухи, сочившийся сквозь открытые форточки. От него больше не кружилась голова. Яне на мгновение показалось, что она действительно балансировала на краю скалы и собиралась прыгать. Но одна лишь мысль о возвращении к осточертевшему столу, к громогласной Лидочке, к мычащей Корове и потному Бантику вызывала сильнейшее отторжение и неприязнь. Пусть ее размажут по асфальту или прибьют, как муху — неважно. Важно лишь то, что кому-то понравились ее волосы и кому-то пригодились ее знания латыни.