Цена идеала

Следующее утро было ничем не примечательным. В животе тянуло и ныло от плохого предчувствия, когда Итер, так и не сомкнувший глаз, встал. Альбедо вел себя так, словно ничего не произошло. Он сходил в ванную, оделся и причесался. Путешественник украдкой следил за ним, боясь, что в любую минуту что-то произойдет. Но ничего не происходило. И он сдался. Отправился в ванную, в которой мог сидеть часами, пытаясь отмыть всю ту грязь, что налипла на его чистую кожу и душу. Да и делать ему было больше нечего. Когда он вышел, он увидел Альбедо, прислонившегося плечом к стене и явно его ожидающего. На его лице отражалась смесь недовольства и скуки. Сердце путешественника пропустило удар. Итера дернули за руку и повалили на кровать. — Что ты делаешь? — спросил путешественник и тут же мысленно дал себе подзатыльник за то, каким глупым вышел этот вопрос. Все и так было понятно. — Планирую доставить тебе ни с чем не сравнимое удовольствие, — ответил алхимик, зарываясь в светлые волосы парня, вдыхая свежий приятный аромат. — Наказание? — выдохнул путешественник, напрягаясь. — Ох, Итер, грань между удовольствием и болью настолько тонка, что порой человек не в силах заметить между ними разницы. Позволь доказать тебе это. Путешественник в сотый раз пожалел о том, что так опрометчиво повел себя этой ночью. Голубые льдинки Альбедо загорелись неподдельным интересом, когда он заговорил про то, что собирался сделать. Путешественник уже встречался с этим взглядом. Им алхимик одаривал свои самые животрепещущие и богатые эмоциями эксперименты, что проводил на Драконьем Хребте. Воспоминания о совсем недавних крупицах прошлого, где он был беззаботен и счастлив, ранили истерзанную в кровь душу ещё сильнее, но слез уже не осталось. Итер будто бы разучился плакать. Вернее, если бы он мог это делать, то сейчас непременно бы всхлипывал по своей горькой участи, которую нес в своих руках алхимик, покинувший комнату. Но ведь он обещал Люмин — и мёртвой и призрачной, что не станет сдаваться, что найдёт в себе силы восстать против тирании и насилия Альбедо. Однако, что он мог? Редкий сон разбудил в нем потаенные тёмные чувства, придал храбрости и уверенности, чтобы покончить с убийцей сестры, и что в итоге? Алхимик жив и здоров, а его самого ждёт суровое наказание за наглую попытку поднять бунт, который был жестоко и сиюминутно подавлен. Наконец Альбедо вернулся, держа в руках странную штуку фиолетового цвета, отдалённо напоминающую слизь электро слайма. Может, он просто пошутил, и теперь хочет создать необычное блюдо наподобие тех, что готовила Сян Лин? Итер вздохнул с облегчением, когда алхимик прошёл мимо него и стал чем-то заниматься на рабочем столе. Путешественник приподнялся на месте, надеясь разглядеть, чем именно, но Альбедо стоял к нему спиной, загораживая весь обзор. — Ты так прожигаешь меня взглядом. Уже не терпится начать? — не оборачиваясь, произнёс алхимик поддразнивающе. — Что ж, мне тоже. Я давно хотел посмотреть на твою реакцию в подобной ситуации. — Нет, нет, нет, пожалуйста… Итер отчаянно замотал головой и принялся что есть силы брыкаться, когда его снова начали связывать. Альбедо с интересом заскользил взглядом по обнажённому обездвиженному телу, словно видел в первый раз. — Поскольку ты пытался меня «убить», — он издал тихий смешок, словно насмехаясь над ним, отчего у Итера по спине побежали мурашки, — тебя ждёт наказание. Оно было бы в разы строже и жёстче, если бы я не любил тебя, Итер. Помни мою доброту. Его голос был спокойным и ровным, что заставляло парня нервно ерзать. Итер со страхом осознавал, к чему все идет. К очередному изнасилованию, к которому он не был готов. — Пожалуйста, что бы ты ни задумал, не делай этого. Я больше никогда не сбегу от тебя. Всё будет так, как ты только захочешь, но сейчас, прошу тебя, не делай этого, — жалко промямлил он, всхлипывая. Итер был готов сказать буквально что угодно, лишь бы сейчас его отпустили. — Видеть твои слезы — истинная услада для глаз художника, — промурчал Альбедо. — Но я не могу этого не сделать. Ты разочаровал меня, Итер. Я не в силах оставить все как есть. Ты должен нести ответственность за свои проступки. Путешественник хотел сказать что-то ещё, но не успел. Альбедо ловко оседлал его, устроившись сверху, и принялся покрывать поцелуями и засосами каждый сантиметр его белоснежной кожи, не забывая восхищаться своим «полотном» для будущего шедевра. — Разве ты можешь принадлежать кому-то ещё помимо меня, Итер? — Горячий язык прочертил дорожку на шее, и теплые губы коснулись мочки уха. — Я хочу, чтобы каждый раз, подходя к зеркалу, ты видел на себе эти доказательства моей искренней любви и сразу вспоминал о том, кого ты любишь и кто любит тебя. Путешественник старался сдерживаться как мог, но ласки алхимика были слишком напористыми, слишком умелыми, от чего с его губ срывались тихие стоны, которые Альбедо ловил своими губами. Под его нажимом Итер старался отстраниться, не реагировать и при этом не разозлить его еще больше. Несмотря на все, что случилось, несмотря на эти кошмарные страдания, ужасы, тело путешественника реагировало на чужие ласки. Но, видимо, этого было мало. Альбедо опустил ладонь на слегка пульсирующий член, а затем, разорвав поцелуй, опустился чуть пониже, и коснулся горячими губами плоти путешественника. Глаза Итера округлились, когда он почувствовал умелые мягкие ласки. Эти ощущения оставляли горький привкус на губах и пробуждали неприятные ассоциации, но тело… Чертовому телу было все равно. Оно забывалось в этих ощущениях. Порой алхимик поднимал взгляд, чтобы удостовериться в том, что его жертва получает необходимое удовольствие. Его тёплый язык облизал весь ствол до основания и теперь занимался головкой. Итер уже не мог больше сдерживать стоны. Он даже не осознавал, что порой выкрикивает имя алхимика. Вскоре он почувствовал, как дрожат его ноги и непроизвольно сокращаются мышцы. Каждая клеточка его тела молила о разрядке. — Аль…бедо, — простонал Путешественник. Именно этого алхимик и ждал. Он приложил еще больше усилий, пока его рот не наполнился солоноватым вкусом. Он, как и в прошлый раз, причмокнул губами, наслаждаясь вкусом, и проглотил белую жидкость. Ему нравился этот своеобразный, но, все же, метод доминирования. Когда он мог управлять удовольствием своего возлюбленного. Только он, и больше никто. Лёжа на кровати, Итер пытался отдышаться после полученного оргазма. В глубине сознания закралась надежда, что это все. Больше ничего не будет, и он отделался малой кровью. Однако алхимик быстро оборвал крылья всем его надеждам, подобно тому, как маленькие дети хватают бабочку и с интересом наблюдают за тем, что же произойдёт, останься она без лапок, усиков или крыльев. — Знаешь, чем интересен экстракт электро слайма, Итер? — вдруг спросил алхимик вкрадчиво. Путешественник отрицательно покачал головой, не желая принимать правила изменившейся игры. — Слабый электрический заряд сохраняется в нем даже после обработки. Путешественник уставился на него в недоумении, когда алхимик вдруг вытащил странный предмет. Светло-фиолетовая желеобразная штуковина, форма которой отдаленно напоминала цилиндр. — Я долго экспериментировал со слизью слайма ради тебя. Думаю, она не даст тебе заскучать. А пока ты будешь получать удовольствие, я допишу интервью. Все же госпожа Мико давно его ждет. Скоро весь Тейват узнает о наших отношениях, Итер. Твои друзья и знакомые будут очень счастливы услышать о том, что ты нашёл себе достойного человека. Альбедо приблизился к нему. Вялые попытки отстраниться, конечно же, не возымели никакого успеха. Алхимик провел конденсатом по его ноге, и путешественник дернулся от слабых разрядов тока, коснувшихся его оголенной кожи. Это было необычное ощущение, приправленное отчаянием и отвращением. Алхимик убрал эту штуку от его ноги и поднес к полустоящему члену. Итер кричал, умолял, рыдал, но его бедра просто зафиксировали. Светло-фиолетовая оболочка с неким трудом впустила его член и плотно обхватила со всех сторон. Слабенькие заряды тока стимулировали все места, заставляя наслаждаться извращенными пытками. С каждой новой секундой ощущения становились все сильнее и сильнее, заставляя сжиматься в сладких конвульсиях. Альбедо мягко надавил на чувствительную головку и услышал в ответ несдержанный стон. — Развлекайся. — Он мягко поцеловал его в губы, наблюдая за реакцией. Оставшись довольным своей работой, алхимик встал. Итер со страдальческим видом проводил его взглядом до письменного стола, где алхимик сел дописывать интервью. Врать на весь мир про их несуществующие отношения. Да и о каких отношениях могла идти речь, если его просто удерживали здесь силой и периодически насиловали, да еще и пытали психологически? Альбедо все просчитывал заранее. Даже если Итер отсюда выберется, это интервью еще надолго оставит след на его жизни. Алхимик был слишком умен и эрудирован, а также пользовался уважением в обществе, что ещё больше усложняло ему жизнь. Вскоре Итер уже не мог думать ни о чем, кроме пульсирующих ощущений внизу. Всего за несколько минут он достиг своего предела. Путешественник дергался, отчаянно стонал, выгибался, сжимался от охвативших его ощущений, не в силах им как-либо противостоять. — Не надо… — умолял он, чувствуя, что готов снова кончить. Итер метался на простынях, позвякивая наручниками. Ему казалось, что если он дернет ими сильнее, то непременно оторвет себе руки. — По…жа…лу… — простонал он, захлебываясь словами. — Альб…ед… пожа… Убери. Я больше не… — Твоё тело способно выдержать больше. Расслабься и получай удовольствие, — ответил алхимик, ни на секунду не отрываясь от бумаги, лежавшей перед ним. Итер понял, что его не освободят, а значит, просить помощи бесполезно. Это будет лишь дополнительным унижением. Альбедо сидел за столом, склонившись над интервью, написанным почерком его возлюбленного. Помимо вопроса о любимом человеке он решил добавить ещё несколько, чтобы только слепой не смог увидеть их с Итером чувства друг к другу. Крики Путешественника, эхом отражавшиеся от стен комнаты, совершенно ему не мешали. В какой-то момент сдавленные, еле сдерживаемые стоны путешественника немного изменились. Алхимик обернулся и увидел белые капли, растекшиеся по впалому животу. Итер дрожал и слегка дергался от ощущений, которые становились лишь острее с каждой минутой. На его покрасневшем лице блестели слезы. Заметив чужой взгляд, он с трудов выдавил: — Пожа… луйста… больно… Альбедо с сомнением посмотрел на причину мучений Итера. После второго раза его эрекция пропала, но непрекращающаяся стимуляция снова заставила его член затвердеть. Путешественник лег на бок и поджал ноги к себе, пытаясь убрать странную штуку от своих чувствительных мест, но у него ничего не получалось. Слабые электрические разряды все равно продолжали стимуляцию. Итер бросал на алхимика жалобные взгляды, молящие о пощаде, и его губы дрожали в попытке сказать что-то еще. В помещении было очень жарко. Путешественник выгибался на кровати так сильно, что, казалось, вот-вот сломает себе позвоночник. Альбедо игнорировал его, полностью погрузившись в интервью. Сдавленные стоны прервал громкий, судорожный вздох. Алхимик обернулся не сразу. Выждав пару минут, он все же решил проверить, в чем дело. Итер снова кончил. Его остекленевшие глаза смотрели куда-то в пустоту перед собой. Казалось, он погрузился куда-то глубоко в себя, пытаясь абстрагироваться от всего происходящего. Альбедо это не понравилось. Он резко встал со стула, держа в руках карандаш и открытый блокнот. Собственное возбуждение, появившееся во время их поцелуев и лишь усиливавшееся все это время, он пока игнорировал. На его приближение Итер никак не отреагировал. Альбедо легко опустился на кровать рядом с ним. — Я люблю тебя, — сказал алхимик. Но не получил никакой реакции. — А ты меня? — спросил он. Итер будто пребывал в состоянии транса и совсем не понимал, что происходит. Тогда Альбедо заставил его снова лечь на спину и провел ладонью по чужой ноге, затем накрыл рукой его член, пытавшийся снова стать твердым. Погладил чувствительную головку подушечкой большого пальца и получил страдальческий стон. Теперь Итер обратил на него внимание. С трудом сфокусировавшись на том, что сейчас происходит, путешественник посмотрел на алхимика. — По… жа… — договорить он не смог. Его голос срывался от нехватки воздуха и болезненных ощущений. Альбедо нахмурился и подхватил его за подбородок, заставив посмотреть на себя. — Мне тоже больно, Итер. Я так не хочу, чтобы ты страдал. Но ты сам вынудил меня. И все же, я прощу тебя. Единственное, что я хочу от тебя услышать, это слово «да». Спрошу еще раз: ты меня любишь? Итер почувствовал, как слезы потекли вновь. Это были слезы боли, печали, горечи, злости. Он не мог этого сказать. Просто не мог. Это будет предательством самого себя, Люмин. Самого мира. Но болезненные спазмы внизу живота не давали ему спокойно лежать. Тело требовало прекратить эту пытку, умоляло оставить его в покое, дать так необходимый отдых. Он был готов сделать практически что угодно. Но не это. Лицо Альбедо стало непроницаемым. Он положил голову на грудь Итера, слушая лихорадочное сердцебиение и ставшее затрудненным дыхание. Светлые волосы слегка щекотали нежную кожу и заставляли сжиматься, но это было практически не заметно из-за чрезмерной стимуляции. Алхимик задумчиво опустил взгляд ниже, на чужой член, который уже не мог стоять. Он протянул руку к нему и, обхватив, слегка погладил нежную головку, надавив на желеобразную присоску, прикрепленную к ней. Итер издал вымученный стон, почувствовав дополнительные волны боли, уже почти без примеси удовольствия. Если бы у него были силы, он бы очень громко кричал. Но сил не было даже на то, чтобы пошевелить пальцами. Движения Альбедо стали быстрей и настойчивей. — Может, оставить тебя в таком состоянии на весь день? — задумчиво спросил он. Итер все же дернулся. — Не…т, — выдавил он, задыхаясь. — Ты знаешь, что я хочу услышать. Путешественник обессилено откинул голову назад. Попытки абстрагироваться от происходящего, подумать о чем-то другом, потерять сознание, в конце концов, ни к чему не привели. Он не мог даже дернуться, чтобы уменьшить воздействие. Ему было некуда спрятаться. Он полностью открыт на милость мучителю. Еще один, сухой оргазм заставил его тело биться в судорогах. — Я начинаю подозревать, что тебе это нравится, — протянул Альбедо насмешливо, продолжая движения рукой. А спустя секунду он наклонился и облизнул головку горячим языком. Итер сломался. Это было слишком. Совсем выходящее за рамки. Настолько ужасное, что последние остатки гордости смыло стеной всепоглощающего стыда, боли и ломающего удовольствия. — Я л… лю… те… — сказал он дрожащим голосом. Альбедо сел и заинтересованно посмотрел на него. Его взгляд смягчился, и он нежно погладил Итера по поджимавшемуся животу. — Я тоже очень сильно люблю тебя, Итер. Сильнее, чем кто-либо когда-либо любил или будет любить тебя. Останешься ли ты со мной до конца наших жизней? Этот вопрос причинил Итеру просто ощутимую боль. Он ненавидел Альбедо. Ненавидел так сильно, что его ненависть проявляла себя физически. Но отчаянное желание того, чтобы это поскорее прекратилось, перевесило все его мысли. — Д…а, — выдохнул он. Альбедо улыбнулся и нежно поцеловал его в губы. Спустя невыносимо долгую минуту он убрал конденсат электро слайма и развязал его руки. От облегчения Итер чуть не потерял сознание. Тело, напряженное все это время, с трудом расслабилось, заставляя одеревеневшие мышцы вспыхнуть болью, но в этот раз она была приятной. Хотелось помассировать затекшие запястья, но сил не было, поэтому путешественник только свернулся калачиком. Рядом с ним Альбедо что-то записывал в блокнот с довольной улыбкой на лице. Но Итер не смог долго задерживаться мыслями на этом факте. Перед глазами все плыло, и на секунды его мозг отключался от реальности, желая погрузиться в блаженный сон. Даже чувства стыда и вины решили дать ему отдых. Но алхимик не был так милосерден. Отложив блокнот и карандаш, он наклонился к Итеру и поцеловал его в щеку. Его руки медленно огладили истощенное тело, не давая путешественнику уснуть. Горячие поцелуи, покрывавшие его шею и грудь, дали понять, что Альбедо не собирается позволять ему отдохнуть в ближайшее время. Когда изящная бледная рука потянулась к тумбе со смазкой, Итер окончательно понял, что отдыха ему не видать еще долго. Альбедо собирался насладиться его телом сполна. Закинув тонкие ноги на плечи, он осторожно растягивал его. Путешественник даже не пытался сопротивляться, лишь судорожно дышал и цеплялся за простыни и подушку, чтобы хоть немного почувствовать опору. — Нас ждет долгая и счастливая совместная жизнь, — прошептал Альбедо ему на ушко и вошел в податливое тело.