Главное - держать себя в руках,
быть прохладной и точной, как лезвие.
Марта Кетро «Улыбайся всегда, любовь моя».
Black Sea - Natasha Blume Открыв глаза, она ничего не смогла разглядеть из-за темноты, лишь до слуха доносился треск горящих поленьев. Приглушенный свет что-то скрывало, словно с источником ее разделяла плотная завеса. Привыкнув к темноте, девушка осознала, что это балдахин: задернут и не дает свету проникнуть. Значит, она на кровати — конечно, здесь мягко, точно кровать. Но где она? В своей комнате? «Наверное, отец перенес, когда я ударилась головой». Волшебница попыталась сесть, но схватилась за голову и застонала: набатом гремела пульсирующая боль в висках. Услышав шуршание снаружи, она непроизвольно напряглась. Наверное, к ней приставили целителя или эльфа. Отодвинув ладонью тяжелую ткань, она удивленно застыла: это не ее комната. Около большого кресла стоял темноволосый молодой мужчина и смотрел на нее, как на привидение. В его чертах девушка не узнала одного из помощников отца, но лицо казалось смутно знакомым. — Как ты себя чувствуешь? — аккуратно спросил он, делая шаг к кровати, что снова заставило ее напрячься. — Кто разрешил тебе обращаться ко мне на ты? — все еще придерживаясь рукой за голову, она пыталась понять по планировке, в каком крыле замка находится. — Кажется, еще не пришла в себя, — донеслись до нее странные бормотания. Пронзительный взгляд этого человека начинал раздражать ее. — Перестань пялиться на меня! — импульсивно выпалила ведьма и, пытаясь приподняться, резко пошатнулась на нетвердых ногах. Он тут же подбежал, чтобы подхватить ее, но она отбросила его прохладные кисти с длинными, как у пианиста, пальцами. — Ты в своем уме?! Не прикасайся ко мне, — зарычала она. Человек замер, медленно убирая руки и сжимая их в кулак; свел брови. — Что ты помнишь? — прошептал он так тихо, будто боялся услышать ответ. — Где отец? — девушка принялась обходить комнату, придерживаясь за мебель. — Пусть пришлют целителя или другого человека. Ты начинаешь меня раздражать. Повелительным тоном волшебница отдала приказ, но парень продолжал следить за ней темным взглядом, стоя как вкопанный. — Нимат, что последнее ты помнишь? — не унимался доставучий голос. Красивая мужская наружность с волевым подбородком, четкими скулами и приятный низкий тембр — все это было не важно, потому что он начал действовать ей на нервы. — Кто? — непонимающе ответила волшебница на бессмысленный набор звуков, из которых он составил вопрос, не имеющий никакого смысла. — Так, мне все это уже порядком надоело. Я поговорю, чтобы тебя здесь сегодня же не было. Девушка подошла к двери, попыталась открыть, но механизм словно заело. Властный взмах рукой — дверь и не шелохнулась, заклинания тоже не открывали ее. Глаза бегло пробежались по горизонтальным поверхностям помещения в надежде увидеть свою палочку, которой нигде не было. И вдруг до нее дошло: она не знает, кто это. Ей не знакома комната. Дверь не открывается, а чужак несет какой-то бред... — Кто ты? — мышцы рефлекторно сократились, игнорируя боль, тело попыталось принять боевую стойку, мозг принялся анализировать комнату иначе — не как темницу, но как потенциальное место для сражения. Из-за того, что дверь не открывалась, она не могла понять, ограничена ли магия и сколько у нее времени на принятие решения. — Нимат, успокойся, — успокаивающе произнес неизвестный, делая шаг к ней. — Не подходи! — она попробовала невербальным Акцио притянуть кочергу, но стало ясно, что ее магия не работает. Либо же дело в слабости, поскольку беспалочковая магия требовала неимоверных усилий и концентрации, которыми она не могла сейчас похвастаться. Искать причину в себе или месте, где она находилась, слишком долго. Придется импровизировать. Парень не остановился, и она схватила рукой первое, что попало под руку, — ваза с цветами — и та полетела в его сторону, но он смог увернуться, бросив на волшебницу недоумевающий взгляд. — Хорошо. Я стою, — он примирительно поднял руки в знак капитуляции. — Теперь еще раз. Кто. Ты. — снова потребовала ведьма, оценивающе осматривая обстановку. До чего она может добежать, что поможет при наихудшем раскладе? Может ли он пользоваться магией здесь? Черт. Черт. Черт. Шансы стремительно летят к нулю. — Том, — выдохнул он, с надеждой бросая на нее умоляющий взгляд из-под бровей. — Мне плевать, как тебя зовут! Я спрашиваю, кто ты и зачем похитил меня! — смотря на него как на дурака, ненавидяще выплюнула она. — Нимат, я прошу... — надтреснутым голосом взмолился он. Лицо парня выражало борьбу, словно девушка задела его своими словами и он пытался сдержаться: гнутая линия бровей, напряженные скулы и плотно сжатые губы. — Какая Нимат? Какого черта ты это повторяешь?! — взбесилась она, готовая разразиться громом. Начинало казаться, будто парень спятил или спутал ее с кем-то… — Ты вообще в курсе, кто я? — пытаясь подтвердить свою догадку, властно бросила ведьма. — А ты? — горько усмехнулся Том, проводя рукой по черным волнистым волосам. — Ты точно спятил... Что я здесь делаю? Ты похитил меня, чтобы отомстить отцу? Или тебе просто надоело жить? — начала она перечислять варианты, чтобы сдвинуться с мертвой точки. — Отец? Кто твой отец? — устало спросил он, поднимая на нее взгляд. Вид этого человека совершенно противоречил ее представлению о похитителях... Он скорее был похож на замученного годами монотонной работы министерского работника, которому сообщили, что он по ошибке занимался не тем делом. — Что? Ты не знаешь, кого похитил? Тогда зачем... — единственная догадка, что пришла ей в голову — парень сумасшедший или маньяк. Но как ему удалось похитить ее из-под носом у отца? Там было столько защиты и людей... Последнее, что она помнит — это то, как шла в кабинет отца. — Ты действительно ничего не помнишь... — обреченно прошептал он, смотря на нее и пытаясь найти в чертах ее лица ответы. — Кто такая Нимат? И почему ты меня так зовешь, дьявол?! Мое имя Грейс, — почти по буквам произнесла она. — Грейс Гриндевальд. И ты ответишь за то, что сделал, своей жизнью, — ярость пылала языками пламени в ее глазах. — Гриндевальд? — будто очнувшись ото сна, ошарашенно переспросил Том. — Да, ненормальный! — ведьма подняла голову, с вызовом глядя ему в глаза. — Не знаю, как у тебя получилось выкрасть меня, но мое лицо будет последним, что ты увидишь перед смертью, — бросила она. Том смотрел будто сквозь нее, пытаясь разгадать в голове какую-то задачу. Решив, что это удачный момент, Грейс прыгнула в другой конец комнаты, перекатившись через плечо, схватила кочергу и с резкого разворота замахнулась на него. От удивления он едва успел уклониться, но вовремя пригнулся. Взмах руки — и кочерга вылетела из ее хватки, ударяясь о пол в другом конце комнаты. — Прекрати. Тебе ничего не угрожает рядом со мной, — все еще удивляясь ее поведению, пытался объяснить Том, но взмах ее ноги — и он отлетел к спинке кровати, ударяясь. — Нимат! — глубоко дыша от гнева с примесью шока, пытался воззвать парень. Поднимаясь, он не сводил с нее глаз, выравнивая дыхание и возвращая себе прежнее спокойствие. — Это тебе стоит беспокоиться о своей безопасности, псих, — она вновь попыталась ударить его, но мужская ладонь сжала ее кулак, направленный в его скулу. — Я не хочу оглушать тебя, — предупредил он. — А я хочу, — ее лицо исказил оскал, и она с силой замахнулась и ударила головой по аристократическому профилю. Не ожидая подобного, Том согнулся, придерживая разбитый нос, когда она ударила его коленом в солнечное сплетение. Он сплюнул кровь, но резко перехватил локоть, которым она замахнулась, чтобы вырубить его, и заломил руки за спину, притягивая ее к себе лицом к лицу. Грейс стояла, понимая, что не может пошевелиться: он обездвижил ее. — Я сказал. Тебе. Ничего. Не угрожает, — тяжело дыша, проговорил он, возвышаясь над ней. С уголка губ и носа текла кровь, черная прядь прилипла ко лбу, а в глазах она различила холодную решимость и нечто, что видела в глазах отца, — силу. Он был сильнее, чем показался ей изначально. — Чего ты от меня хочешь? — сквозь зубы спросила Грейс, смело встречая его властный взгляд. — Чтобы ты вспомнила, кто ты есть, — кровь с его лица закапала на ее ключицу. Как бы ни пыталась, она не могла понять его. На каком языке он говорил и что хотел от нее? — Отпусти меня. Я даю тебе последний шанс остаться в живых, — предложила она, с трудом выдавливая слова. — Когда отец найдет меня, актов милосердия не будет, — произнесла последнее предупреждение. Он слушал ее, но все слова словно просто пролетали мимо. Ей казалось, что она говорила со стеной. Том тяжело выдохнул, отводя взгляд в сторону. Затем поднял на руки обездвиженное тело и положил на кровать. Она следила за каждым его движением, пока он не остановился у двери, оборачиваясь. — Я загляну к тебе позже, — бесцветно произнес он. Она ничего не ответила: теперь физически не могла. Кажется, псих сделал это намеренно. Дверь легко поддалась ему, открываясь. Стоя в проеме, он задержал на ней взгляд, вытер кровь со рта, а затем прикрыл глаза. Грейс пыталась ухватиться хотя бы за что-то, какой-то намек в его лице на то, что он находится в своем уме. Открыв глаза, парень взмахнул рукой, снимая заклинание, что сковало ее, и девушка резко поднялась, но дверь уже захлопнулась. Она прекрасно понимала, что ее не открыть, но все же подбежала и начала истерично дергать ручку. Через какое-то время хождения туда-сюда по комнате, попыталась выбить дверь ногами, била по ней кочергой, и даже разбила о деревянное полотно стул. Затем подошла к окну, открыла створки и залезла на подоконник. Все, что она увидела — дом, в котором она заточена, стоял высоко над морем, небольшой лес, край обрыва и бескрайние синие воды. По местности нельзя было определить ни страну, ни город. «Где я, черт возьми?» Старая привычка: свесить ноги наружу и прикидывать, сколько секунд продлится падение. Падение... Сколько этажей внизу? Три или четыре на вскидку. Каков шанс не сломать себе шею? Небольшой, но все же приземление на земляной участок, покрытый травой, дает больше шансов. Она была погружена слишком глубоко в свои мысли, чтобы услышать, как открывается за спиной дверь. Холодный ветер, созданный сквозняком, подстегнул к рискованному выбору — руки оттолкнулись от поверхности, толкая хрупкое тело к вниз. — Нет! Донесся до слуха нечеловеческий крик, но она не успела бы обернуться. Пронеслись какие-то доли секунд, и она ощутила, как потоки воздуха подхватывают тело, черными клубами обволакивают ее плотным коконом. Казалось, она начала задыхаться, когда темный дым стал плотнее, обхватывая ее руками уже из плоти и прижимая к себе. Скорость, с которой они летели, была равна скорости свободного падения, поэтому резкое приземление на землю должно было прийтись болезненным ударом для обоих тел, но этого не случилось. Она приземлилась, чувствуя, как собственные легкие бесконтрольно откашливают последствия приземления. Дым рассеялся, и она поняла, что раньше никогда не видела подобного способа перемещения. Он перекатил их тела, возвышаясь над ней и тяжело дыша. Шоковое состояние еще не переваренной информации о случившемся ввело ее в ступор, и Грейс ошарашенно смотрела в темные глаза. Несмотря на то, что ее застали врасплох, оставаться лежать под пристальным взглядом не входило в ее планы. Острое колено резко бьет в пах, и ничего не ожидающий парень скулит от боли, убирая от нее руку. Грейс, не теряя времени, отталкивает его и бежит в противоположную от дома сторону к небольшому пролеску. Есть призрачный шанс, что там она сможет колдовать, и тогда... Не успевает пробежать и пары метров, как перед ней возникает черная дымка, что быстро принимает вид уже не такого дружелюбного и спокойного парня. Не церемонясь, он обездвиживает ее. Разъяренный черный туман вместе с***
These Boots Are Made for Walkin' - Nancy Sinatra Он заставил ее спать в том положении, в котором заморозил. Именно поэтому, поняв утром, что двигательная функция вернулась, Грейс разнесла всю комнату: все, что могло быть разбито, — было разнесено в клочья. Все, что можно было бросить в огонь, — сожжено. Выдохнувшись, ведьма повалилась в кресло. Взгляд наткнулся на неприметную ранее дверь. Войдя, Грейс разглядела просторную ванную, отделанную черным мрамором, — мрачновато, но, как ни странно, в ее вкусе. Она умылась и вернулась обратно в комнату. Подошла к двери и прижалась ухом в надежде что-нибудь расслышать — тишина… Тогда волшебница снова уселась в кресло и принялась вымещать раздражение ковыряя ногтями обивку. Кто такая эта чертова Нимат? Почему он назвал ее так? И, похоже, этот Том даже не в курсе, кто она. Быть может, она похожа внешне на эту девушку, и он ошибся? Нет, тогда бы, поняв это, он отпустил ее... К тому же, парень нес откровенную не логичную чушь даже после ее опровержения. Может, он не в себе? Влюбился в какую-то Нимат, а она его отвергла, и теперь он похищает похожих на нее девушек и… Грейс скривила лицо. Нет. Не будем думать об этом. Это не могло быть совпадением: дочь темнейшего мага столетия — не рядовая юбка, которую можно похитить по ошибке. Хлопок — появился эльф. — Хозяйка должна поесть, — пропищал он, ставя поднос с едой на стол. — Хозяйка? — брови Грейс поползли вверх. — Может, хозяйка хочет чего-то другого? — улыбнувшись, с надеждой спросил он. — Убраться из этого дома. Поможешь мне? — нервно усмехнувшись, попыталась она, и не надеясь на успех. Эльф поджал рот и сжал ручками уши. — Хозяин запретил Симпи... — опустил голову и виновато ответил он. — Но Симпи может принести хозяйке ее любимые конфеты, — вдруг оживился эльф, и брови Грейс взлетели еще выше. — Откуда ты знаешь, какие конфеты я люблю? — скептично спросила она, бросая вопросительный взгляд на домовика. Если бы у нее осталось чувство юмора, она могла бы решить, что Розье поместила ее в лечебницу для психически нездоровых волшебников, чтобы преподать урок. — Хозяйка всегда их ела, — кивая, ответил он. — Симпи не забыл, — подобрался эльф. — Всегда? — у нее начала болеть голова от этого сумасшедшего дома. — Ничего не нужно, можешь идти, — устало махнула волшебница. Прижав ладонь к губам, ведьма отстраненно смотрела перед собой, пытаясь найти хотя бы одно разумное зерно. Эльф такой же странный, как и хозяин. Узнать что-то расспросами — значит пытаться вникнуть в этот бред, что Грейс делать напрочь отказывалась. На столике стояли графин с соком, чайник с чаем и две тарелки с запеченой рыбой и овощами. Пахло восхитительно, а выглядело еще лучше... Но она решила, что в еду может быть что-то подмешано, и прикусила губу. Тело нервно дернулось, когда открылась дверь, — эта жизнь ее добьет однажды... Взмах расслабленной ладони, пока ее хозяин всматривается в женскую фигуру на кресле, и комната постепенно приходит в свой изначальный вид, стирая следы утреннего беспорядка. Мелкие детали, что пропустил эльф, исправлены. — Как спалось? — как ни в чем не бывало спрашивает Том, опускаясь в кресло напротив, и собственноручно разливает чай. — Ты псих, — фыркнув, Грейс складывает руки на груди и пытается не смотреть в его сторону, но смотреть, в общем-то, больше некуда. Парень разворачивает салфетку и достает серебряные вилки, укладывает одну рядом с ней, пододвигая ближе. — Я не стану это есть, — на выдохе проговаривает Грейс, бросая упрямый прищур на него. — Что так? Грейс не любит рыбу? — словно издеваясь, произносит он, вопросительно поднимая бровь. Она еле подавила желание закатить глаза: этот парень ведет себя так, словно это она выдумала что-то и настаивает на истинности своей фантазии! — Если бы я хотел тебя убить, думаешь, стал бы столько ждать и травить твою еду? — погружая в рот кусочек сочной рыбы, риторически спросил Том. В животе скрутило от голода — сколько она уже не ела? Не хотелось соглашаться, но он прав. Псих, но не настолько же. Тяжело и раздраженно выдыхая, Грейс нехотя взяла вилку и наколола скромный кусочек картофеля — не успела погрузить его в рот, как желудок радостно заурчал, предвкушая долгожданную трапезу. — Так-то лучше. Ну что, поговорим, или ты собираешься и дальше ломать все вокруг и себя в том числе? — она быстро проглотила еду, посылая в него убийственный взгляд. — Ты можешь говорить все, что хочешь, разве я могу тебя остановить? — ядовито вторила ведьма вопросом на вопрос. Ей казалось, что она играет в игру, правил которой она не знает — кто кого пересмотрит? — Твое имя Нимат Фармер, и ты выросла в Англии. Училась в Хогвартсе... — Что? Стой-стой. Я забыла и не могу вспомнить всего лишь один год своей жизни, а ты говоришь, что я живу не свою жизнь? Придумал бы что-то более правдоподобное... — проворчала она, косясь на него, как на умалишенного. — Вчера ты спросила, кто я. Том Марволо Реддл, и я знаю тебя всю жизнь, — спокойно произнес он, пока Грейс давилась куском, что застрял в горле. — Это что, игра? Ты выдумываешь новый бред, чтобы посмотреть на реакцию? Если ты знаешь меня всю жизнь, может, знаешь и день, когда у меня пошли первые месячные? Дату моей помолвки? — ведьма усмехнулась абсурдности его слов, что отбили весь аппетит. Вилка летит на тарелку и со звоном приземляется на пол. — Ты живешь не своей жизнью, Нимат, — казалось, она готова наколоть его глаза на эту самую вилку, не стоило разбрасываться хорошим оружием. — Грейс. На его лице было написано, что он делает ей великое одолжение, пересиливая себя, чтобы назвать ее собственным же именем. — И чью же жизнь, позволь узнать, я забрала? — выпивая стакан сока залпом и вытирая рот тыльной стороной руки, саркастично бросила она. Шансов одолеть его физически не могла допустить ни одна из цепочек, что она простроила своей голове за время их беседы. Но учитывая, как протекал диалог, ведьма почти готова была согласиться снова лежать бревном в одиночестве смотря в потолок… — У Гриндевальда нет и не было дочери по имени Грейс. И ты не можешь быть помолвлена: посмотри на свою руку, — она рефлекторно взглянула на свою ладонь и непонимающе встретилась с темными глазами. Естественно ничего не увидев, она захотела ударить себя по лбу, что так легко повелась на провокацию. — Вокруг твоего безымянного пальца обвивается змея, — она делает очередное выражение «что за бред ты выдумал», но взгляд опускается на руку вновь, и Грейс выпучивает от шока глаза. В сознании всего на мгновение всплывает изображение, визуализирующее слова ненормального, но через долю секунды то же самое действительно появляется на пальце. — Как ты это сделал?! — поднеся ладонь к лицу, она крутит ею и трет палец, словно пытаясь стереть змею с кожи. — Это древняя темная магия, ты не уберешь ее, — спокойно сообщает он, отпивая чай. Тонкая извилистая змея ползет, огибая ее палец по кругу словно живая. — Не знаю, как ты это сделал, но рисунок на моем пальце не более, чем умелый фокус, — уже менее уверенно произносит ведьма. Разговор ни к чему не привел, и вскоре Том покинул ее, его маска спокойствия все-таки дала трещину, что стало очевидным по мимолетным признакам раздражения и злости. Еще несколько часов она сидела и смотрела на огонь, пока сон не сморил измотанное тело и сознание. Засыпая, взгляд следил за рисунком на пальце — змея так и не перестала шевелиться. Во сне она ярко ощущала запах бергамота, насыщенный и такой приятный, что внутри разливалось мягкое тепло. Открыв глаза, волшебница снова обнаружила себя на кровати: пока она спала, ее перенесли. Отдернула балдахин и оглядела комнату — на этот раз кресло пустое. Никого. На столе стоит свежая еда: омлет и пирожные. Манящие запахи заставили живот урчать. «Гриндевальды так просто не сдаются», — подумала она и пошла в ванную. Ходить в грязном платье совсем не хотелось и, помывшись, она натянула на себя шелковый халат, что висел на крючке. Но разгуливать в халате долго она тоже не собиралась, поэтому постирала платье на руках. Высушить густую копну волос без помощи магии — пытка. Но выбора никто не предоставил. Она открыла дверь в комнату и на секунду замерла: в комнате стоял Реддл, окидывая ее пронизывающим до костей взглядом. Рывок — и она сжимает кочергу в руках, а он устало выдыхает. Взмах руки — и кочерга просто исчезла. Leona Lewis - Bleeding Love (slowed down) lyrics — Я думал, мы это уже прошли, — начал он холодно. — У тебя был шанс договориться со мной, — она сделала шаг в его сторону, наступая как бык на красную тряпку. — Теперь я передумала, и ты умрешь, — кинула Грейс, но ближе подходить не стала, остановившись в двух шагах. — Он не твой отец, — поймав ее взгляд, проговорил Том. Ее брови сошлись на переносице. — Снова этот бред? — отреагировала она на очередное заявление. — А кто мой отец? Может, ты? — ядовито произнесла Грейс. Как еще можно разговаривать с больным человеком? Однажды Розье водила ее на маггловский спектакль в трех действиях, отчего у нее было ощущение, что сейчас происходит нечто подобное: она на сцене, в главной роли, а представление все никак не кончится... — Я не знаю, кто твой настоящий отец, но это не Гриндевальд. Он изменил твои воспоминания Просто выслушай меня, — на секунду ведьма подумала, что он хочет сказать что-то важное: такой серьезный вид у него был. Но затем комнату наполнила волна истерического смеха. Ее смеха. — Скажи, Том, — склонив голову, аккуратно начала она так, как обычно говорят с умственно отсталыми. — Если верить твоим словам, моя настоящая личность — это Нимат, мне стерли память и внушили, что я Грейс? — вышагивая медленной поступью вокруг него, вкрадчиво поинтересовалась ведьма. — Так и есть, — подтвердил он. — Я могу это доказать, — и вновь бросил на нее взгляд исподлобья. — Ну естественно, — кивнув, усмехнулась она. — Неужто приведешь ко мне кого-то еще, кто будет называть меня так? Расскажешь, в какую церковь я ходила на воскресные молитвы? — войдя во вкус, начала предполагать она. — Сядь, — Реддл кивнул на кресло. То ли от нечего делать, то ли из любопытства, она решила выслушать его снова. Нужно занять чем-то время, пока ее ищут... — Хорошо, тогда первый вопрос, — она сложила ногу на ногу и скрестила пальцы на ней. — Кем ты приходишься Нимат? «Какое все-таки странное имя», — подумала Грейс. — Как ты думаешь? У тебя неплохо выходит, может, в этот раз ты тоже угадаешь, — одним уголком рта он улыбнулся, глаза же оставались холодными. Сейчас он абсолютно не вызывал впечатления глупого или свихнувшегося. Может, это какая-то игра? Ее мозг просто взрывался... — Отвергнутый воздыхатель, — ее губы растянулись в показной улыбке. Он рассмеялся так, будто она очень смешно пошутила. На мгновение подобная реакция ввела ее в ступор. — Ты не похож на друга, уж прости, — пожала волшебница плечами. — Потому что я не друг, — за секунду посерьезнев, ответил он, вглядываясь в изумрудные глаза. — Сколько ты будешь держать меня здесь? — решив, что эта игра ей больше не интересна, Грейс перешла к делу. — Пока ты не вспомнишь, — ответил он, продолжая рассматривать ее. Она раздраженно откинула мокрые волосы назад и встала. — Нельзя вспомнить то, чего не забывал, — делая на него шаг, ведьма пыталась в сотый раз вбить это в его голову. — Мне жаль, если твоя любовь отвергла тебя, но я не имею к этому никакого... Он перебил ее, не дав закончить. — Что за кольцо? — она проследила за его взглядом на своей руке и подняла ладонь перед собой, бросая на мужчину раздраженный взгляд. Обычно оно висело на шее, но, сняв платье, Грейс решила надеть кольцо: вдруг оно как-то поможет найти ее. — Это не твое дело, но кольцо обручальное. Через три месяца у меня помолвка, — нехотя объяснила она и замолчала с открытым ртом, когда Реддл резко поднялся и подошел. От неожиданности пришлось попятиться назад: такой резкой оказалась перемена в мужчине. — Я уже говорил, что ты не можешь быть помолвлена: ты замужем, — его руки сжали ее плечи, а холодом в глазах можно было заморозить озеро. — И кто же мой муж, если я замужем? — пытаясь побороть страх, бросила она. Он разжал пальцы, и девушка выдохнула, но затем Реддл схватил ее руку и, не обращая внимания на сопротивление, стянул обручальное кольцо с пальца. — Ты ненормальный! — завопила она, бросаясь вслед мужчине. Том направлялся к двери, а Грейс от злости кидала ему в спину все, что попадалось под руку: подушки с кресел, цветы со стола, полотенце. Он обернулся, и она застыла с сахарницей в руках. — Ты не можешь быть помолвлена, потому что твой муж жив и стоит перед тобой. И если кто-нибудь попробует забрать тебя у меня, то лишится жизни. По его интонации шокированная ведьма поняла, что он правда способен на это, но в этот момент только лишь и могла тяжело дышать от гнева и открывать рот, как рыба, выброшенная на берег. Почему-то она не подумала о том, что собирается делать, когда подбежала и схватила его за руку, крепко сжимая, чтобы удержать. Реддл медленно обернулся и посмотрел на ее пальцы, оплетающие его предплечье. — Ты не тронешь моего жениха, — со всей уверенностью, на которую была способна, сказала девушка. На мгновение ей показалось, что в его глазах промелькнуло нечто, что заставило лед треснуть, но после ее слов темные глаза выражали лишь убийственную ярость, от которой по спине побежали мурашки. Реддл вырвал свою руку и прижал ее к стене, заставив взвизгнуть. Его лицо оказалось слишком близко, и она вжалась в поверхность позади себя. Черные глаза были такими выразительными, что девушка не могла понять, на что он сейчас способен. На все сразу — был один из вариантов. — Будешь защищать — я принесу тебе его голову, — она снова открыла рот, но не произнесла ни слова. Еще никогда мужчина не вызывал в ней таких сильных эмоций. Грейс хотелось заставить его забрать свои слова обратно, потому как уверенность в реальной силе сказанных им угроз клином врезалась в ее нутро. — Отпусти, — тихо прошипела она, еле выдерживая немигающий взгляд и чувствуя свою беспомощность впервые с момента похищения. Халат распахнулся от резкости движений, оголяя ложбинку груди, что так часто вздымалась. Ведьма сглотнула и попыталась вырваться — темный взгляд сместился на оголившуюся кожу, задержавшись на ней всего на мгновение, что показалось вечностью. Том отступил, и она облегченно выдохнула, запахивая наглухо шелк. Грейс не могла вспомнить ни одной ситуации, когда ей хоть на каплю было так страшно от неизвестности, как сейчас. Разве что после того, как она узнала о своей болезни, но с этим фактом она уже смирилась, а с тем, в каком уязвимом положении оказалась сейчас — нет. И не собиралась: время еще есть... Он ушел и не приходил четыре дня. За это время она успела трижды сойти с ума, думая, что он мог сделать с Абернэти.***
two Feet - Play The Part Мысли о том, что этот человек имеет определенный вес и силу, все больше овладевали ею. Он смог похитить дочь самого Темного мага прямо у него из-под носа и все еще дышал. Реддл многое продумал: запереть ее в доме где-то в глуши и ограничить магию — для этого нужны деньги и сила, явно не меньше той, что обладала она; и его аура: Грейс ощутила мертвенный холод, когда он начал злиться. Нечто темное и сильное сидело внутри этого человека, и чем больше она думала об этом, тем больше это пугало. Его одержимость все только усугубляла. Эльф ничего не говорил. Оставлял еду и уходил. Она громила комнату дважды, но утром все становилось как прежде: день сурка. Симпи принес ей шелковые ночные рубахи и два тонких платья — тоже из шелка. В комнате было тепло, но пунктик на шелке казался странным. Ее платье из ванной исчезло. Хорошо, хоть трусы не из шелка... Она выжала густые волосы, скрутив, забросила за спину и натянула черную ночнушку, что доходила до середины бедра. «Ну и вкус у эльфа», — придирчиво подумала Грейс. Выпив стакан сока, она направилась к кровати: какая разница, где она уснет, если проснется все равно там. Была глубокая ночь, когда, перевернувшись на бок, она уткнулась во что-то теплое и твердое. Приоткрыв в полусне глаза, Грейс не могла понять, снится ей сон или нет. — Я тебя разбудил, — утвердил тихий шепот. — Что ты здесь... — она не договорила, потому что поняла, что если он вернулся, возможно, это значит, что он выполнил свою угрозу. — Что ты с ним сделал? — взволнованно спросила ведьма, поднимая на парня обеспокоенный взгляд. — Если не хочешь, чтобы я вышел из себя, перестань о нем беспокоиться и спрашивать, — выдохнул он, устраиваясь удобнее, но не препятствуя, когда она выбралась из хватки. Грейс села и начала рассматривать его в попытке найти ответы на мужском лице, пока веки закрывали цепкий темный взгляд, что заставлял ее нервничать. Черный тонкий свитер подчеркивал каждую мышцу жилистого тела. — Я почти слышу, как ты думаешь, — недовольно проворчал Том, не открывая глаз. Его расслабленный вид, при котором лицо казалось еще красивее, сбивал ее сонно-серьезный настрой. К тому же он давал понять, что не опасается ее. А зря. Если Реддл хотел заставить ее бояться, то она докажет, что он много думает о себе, какими бы ни были ее настоящие переживания. Она протянула тонкие пальцы под подушку и сжала в руках свое оружие. Рывком оседлав его, девушка приставила острый конец спицы к его горлу, второй рукой оттянула волосы, заставив дьявола поднять голову выше. — Ты скажешь мне, что сделал с ним, — прошипела ведьма, словно гадюка склоняясь над его лицом. Мужские губы скривились в усмешке. На его теле не напрягся ни один нерв: Том не боялся ее, скорее позволял играть. Она вдавила спицу сильнее и с силой сжала волосы. — Я сказала... — еще злее повторила она, пока его руки опускались на ее бедра. — Ты скажешь или я... — он прижал ее бедра к себе, и девушка замерла, тяжело дыша от ярости. — Убери руки! — Грейс наблюдала, как капли крови побежали по его шее, но ни один мускул на его лице не дрогнул. — Я же просил не спрашивать, — он рывком оказался сверху, прижимая ее собой к кровати. Спица отлетела и звучно ударилась об пол. — Слезь с меня! — хрипло возмутилась ведьма, брыкаясь. Это было более, чем неловко. Реддл оказался между ее ног, и волшебница могла поклясться, что ощутила его эрекцию, отчего к лицу прилил жар. Его руки сжали ее запястья по бокам кровати. — Я предупреждал тебя, — низко выдохнул он. Прядь его волос касалась ее лба, она пыталась вырваться, извиваясь. Казалось, весь воздух выкачали из комнаты. Ведьма посмотрела ему в глаза и ощутила, как он врывается в ее разум. Пальцы сжали в кулак простыни, пока Грейс пыталась сопротивляться его сметавшей все на своем пути силе. У нее не было времени, чтобы выстроить стену, как отец учил. Мощь, с которой он снес все на своем пути, вряд ли могла быть побеждена хоть какими-то стенами. Казалось, он ищет нечто конкретное. Проскакивая, мельком осмотрев ее тренировки с отцом и операции, в которых она участвовала, он остановился на моменте, где они с Абернэти стоят среди пустыря, ожидая, когда отец вернется с переговоров. — Думаешь все и в этот раз получится? — от скуки спросила Грейс, потирая блестящее на солнце кольцо. — Ты же знаешь, что по другому просто не может быть, — ответил мужчина в строгом костюме с зачесанными темными волосами. Грейс пожала плечами и улыбнулась, отворачиваясь к солнцу. — Потренируемся? — она встала в стойку и выставила палочку вперед, направляя в его сторону. — Ты же знаешь, здесь не то место, где можно отвлекаться, — он сложил руки в карманы брюк и поднял одну бровь. — Ты же знаешь, что ты уникальный образец блюстителя четких правил? — рассмеялась она и резко развернувшись на сто восемьдесят градусов выпустила заклинанием гадюку. — И мне будет сложно привыкнуть к твоему пылкому темпераменту, — уголок его рта поднялся. — О чем ты, Майкл? — она вышагивала, как пантера в засаде, успокаиваясь, отбивая ритм палочкой на ладони. — Отец не сказал тебе, что я хочу просить твоей руки? — он сделал к ней шаг и бросив взгляд исподлобья. — Моей руки? Майкл Абернэти просит моей руки не у меня, а у моего отца? — хитро улыбнулась она. — Что ты думаешь об этом? — взволнованно спросил он. — Очевидно, дело не в чувствах, — усмехнулась она, остановившись и взглянув на песчаные горы. — Это выгодный союз для нас обоих. Ты мне безусловно небезразлична, но я делаю это... — она вскинула руку, не давая ему закончить. — Ради общего блага, полагаю? — бросив многозначительный взгляд закончила она. — Именно. Чтобы избежать риска твоего похищения и насильственного принуждения к браку. И твой возраст, — помявшись добавил он. — Темнейший обсуждал этот вопрос со мной дважды, пока я не принял это решение. — Неужели ты считаешь меня не способной постоять за себя? — ее глаза сверкнули недобрым огоньком. — Или же что я могу подставить под угрозу отца? — еще шаг к нему, она вскинула голову. — Конечно нет, Грейс. Ты слишком умна и непредсказуема для этого, — он достал из кармана коробочку и открыв протянул ей. — Ты согласна? — Что ответил отец? — на секунду взглянув на кольцо, спросила она. — Велел узнать, дашь ли ты свое согласие, — от этих слов улыбка растянулась на ее губах. Ее голова раскалывалась на части, когда он покинул ее разум. Она тяжело дышала и пыталась сфокусировать зрение. Кожей, Грейс ощутила его обволакивающий холод. — Майкл Абернэти, — произнес тягучий низкий голос. Сквозивший в его интонации лед и решимость заставили ее прийти в себя быстрее. — Симпи, — хлопок и эльф ожидает приказа. Реддл отпустил ее руки и встал с кровати. — Принеси и проследи, чтобы она выпила настойку, которую я использую после сеансов легилименции, — безэмоционально проговорил он, направляясь к двери. Преодолевая жуткий дискомфорт в голове и дезориентацию, Грейс слетела с кровати и напоролась на его спину, сжав руками ткань на его плечах, в попытке удержать. — Нет, — хрипло прошипела она, понимая, что это ничего не изменит. — Я ведь здесь. Что еще тебе нужно? — отчаянно спросила она, ощущая темные потоки магии, исходившие от него. Сейчас было практически невозможно скрыть охвативший ее страх. Этот человек легилимент — то, с какой легкостью он это делал, как быстро нашел то, что искал и даже не вспотел, вызывало у нее оторопь. Однажды она пробовала влезть в чужую голову и у нее заняло несколько часов, просто чтобы научиться удерживать себя в чужой голове, не говоря уже о том, чтобы начать просматривать любые, даже самые свежие и не скрытые, воспоминания. Он стоял не двигаясь какое-то время и она уже начала думать, что сможет повлиять на что-то, но Том мягко убрал ее руки и, обернувшись, поднял ее голову за подбородок. — Я не трону его, — он провел большим пальцем по ее щеке и проследил глазами движение. — Если скажешь, что он ничего не значит для тебя, — его взгляд встретился с малахитовым. Она открыла рот, чтобы соврать, но поняла, что ей не удастся его обмануть — скорее всего он мог читать ее мысли в этот момент. Она знала об этой способности сильных легилиментов. Абернэти был для нее скорее учителем, нежели кем-то большим. Его ценил отец. Если бы она сказала, что он ничего для нее не значит — это было бы ложью. — Я не испытываю к нему ничего, как к мужчине, — произнесла она твердо глядя ему в глаза и не соврала. Реддл какое-то время всматривался в ее лицо, затем кивнул и отпустил руку. — Я подумаю, — произнес он, развернувшись. — Мне жаль, что я сорвался на тебе. — Нет! — дверь за ним закрылась и она влетела в древесину, неистово барабаня по ней кулаками и крича. Она недооценила его. Просто не могла предположить, что есть кто-то, кто окажется возможно даже ровней отцу по магической ауре. Этот человек без сомнения обладал темным даром, но насколько он был силен, она не хотела думать. Каждый раз недооценивая его, она попадала в свою же ловушку, считая, что все это лишь игра...***
Неделю она находилась в полном одиночестве, за исключением появлений эльфа. По нескольку часов в день колотила дверь и кричала, угрожала. Затем слонялась по комнате, ела, смотрела в окно, кидала туда разные предметы, наблюдая, как далеко они могут упасть. Просматривая книги, что находились в комнате — в основном темная магия или древние руны, что-то на латыни и скорее всего, других мертвых языках. Грейс лежала на кровати и пыталась медитировать, отслеживая частоту своего дыхания и погружая все свои мысли в облачка, за которыми следила со стороны, не задерживаясь ни на чем конкретном. Звук открывающейся двери и она резко села. — Привет, — обаятельный брюнет с карими глазами широко ей улыбнулся, закрывая за собой дверь. В руках он держал два пустых стакана и книгу, возможно тетрадь. — Кто ты? — разглядывая первого за долгое время гостя, поинтересовалась она. — Забини, Исайя Забини, — представился он, кивнув и опустился на кресло. — Присядешь со мной? — он жестом указал на соседнее кресло. — Зачем ты здесь? Зачем он тебя отправил ко мне? — с подозрением потребовала она, вставая с кровати. — Я здесь как третья сторона. Незаинтересованное лицо, если пожелаешь, — его улыбка была очень заразительна. От него веяло чем-то комфортным, спокойный голос располагал к дружеской беседе больше, чем холод Тома. — Хорошо, — она села в кресло и скрестила руки на груди. — Но зачем ты здесь? — Выслушать тебя. Задать несколько вопросов, если позволишь, — он наполнил два стакана горячим какао, и пододвинул один к ней. — Какао? — взял свою кружку и отпил немного. Запах стоял волшебный. Так и хотелось ощутить во рту густой шоколадный привкус. Она кивнула и взяла в руки стакан. — Что ты хочешь знать? Что-то касательно планов моего отца? Его тайны? — спросила она, поднимая на него недоверчивый взгляд. Сутками сидеть без возможности общаться было пыткой для нее. Хоть обычно она и ощущала себя комфортно в одиночестве, но последние месяцы всегда кто-то был рядом, и это стало привычкой. К тому же раздражало ограничение и невозможность выбросить куда-то скопившуюся энергию. Мысли о том, что она теряет впустую оставшееся время, заставляли думать, что его не хватит для планов, которые она выстроила в своей голове. Не сможет помочь отцу... — Нет, — усмехнулся Забини. — О тебе. Все, что посчитаешь нужным, — он отпил и поставил кружку, открывая блокнот. — Если ты не против, я хочу сделать кое-какие пометки, — Грейс скептически посмотрела на него и медленно кивнула. — Ты тоже легилимент? — задала она интересующий ее вопрос. — Нет. Всего лишь очень наблюдателен, — он снова подарил ей легкую улыбку. — Что тебя интересует? — волшебница отпила напиток и прикрыла глаза, настолько вкусным он оказался. — Расскажи последнее, что ты помнишь до того, как оказалась здесь, — попросил он. — Я была на благотворительном балу, — она прикусила губу. — Ко мне подошел незнакомец и... В зеленых глазах отразилось озарение: Том и был тем самым незнакомцем, с которым она танцевала. Теперь она могла сказать это точно. Как же она не поняла этого раньше... — Том, мы танцевали, а потом... Помню, как отлетела в стену. Затем очнулась здесь, — закончила она и подняла на него взгляд. — Зачем ты спрашиваешь, он тебе этого не рассказал? — Давай будем думать, что я чистый лист. Никакой информации о тебе, кроме той, что ты мне говоришь, я не знаю, — он что-то записал и поднял на нее глаза, ожидая подтверждения. Она кивнула. — Ты очнулась здесь и что подумала? — продолжил он. — Что подумала? Что лежу в своей комнате и ко мне приставили человека, чтобы следить, — она свела брови, озвучивая очевидный для себя факт. — К тебе всегда приставляли кого-то незнакомого, кто должен следить за тобой? — он говорил размеренно и волшебница не могла по его интонации определить, было ли ему интересно узнать ответ. — Только последние полгода. Война требует дополнительных мер защиты, — холодно ответила она и пожала плечами. — За что ты воюешь? — казалось он спросил это просто так, потому что стало любопытно. Если бы эти вопросы ей задавал кто-то другой, вероятно она ощутила бы себя, как на допросе. Скорее всего, начала бы грубить, защищаться. Но сейчас Грейс чувствовала, словно интуиция подталкивала ее, говоря, что этому человеку можно верить. К тому же, она не станет говорить ничего, что могло бы скомпрометировать отца. — За идеи, в которые верит мой отец, — холодно отрезала она, Забини кивнул. — Что было потом, когда ты поняла, что не дома? — он подставил руку под подбородок. — Я поняла, что меня похитили, когда не смогла открыть эту дверь, — она кивнула в сторону входного проема. — А человек, что представился как Том, начал нести полный бред сумасшедшего. Я все еще не могу понять, кто он и что ему нужно, — откровенно пожаловалась она, потому что этот парень не говорил ничего ненормального и вел себя, как адекватный человек. К тому же он слушал ее, а не пытался угрожать или доказать, что она это не она. — У тебя были версии, кто он? — склонив голову, спросил Забини. — Да. Сначала я думала, что он враг отца и хочет отомстить или обменять меня. Но после его странных слов и версий о том, что мой отец, который не мой отец, стер мне память, — она поморщилась. — Я уверена, что у него не все в порядке с головой. Еще была версия, что я похожа на какую-то девушку, которой он мог быть одержим, и поэтому я здесь, — выпалила она на одном дыхании и с надеждой посмотрела на него. Забини понимающе кивнул, давая ей шанс продолжить. — Он говорил странные вещи, будто мы уже знакомы, а эльф называет меня хозяйкой, — она развела руками, сокрушаясь. — О чем все это говорит тебе? — спросил он, записывая что-то. — О том, что я в руках сильного мага, у которого нестабильная психика, Салазар, — она подогнула под себя ноги и подперла рукой голову. А стоило ли этому человеку говорить, что она считает Реддла сильным магом? — Расскажи о своих отношениях с отцом, — подтолкнул он. Изумрудный взгляд задумчиво забегал по комнате. — Он холоден и суров, жесток со всеми, кроме меня. Но я знаю, что он любит меня. Отец может долгие часы тратить на мое обучение, — она улыбнулась, будто вспомнив что-то. — И он самый могущественный темный волшебник, которого я знаю, поэтому он найдет меня. Я уверена в этом, — надежда, как маяк, горела в ее глазах, давая силы. — Какие у тебя отношения с матерью? — улыбка сошла с ее лица. Пальцы принялись теребить ткань халата. В окно застучали капли дождя, предупреждая о приближении грозы. — Она давно умерла. Я бы не хотела говорить об этом, — ее голос стал холоднее. — Прости, наверное тебе ее не хватает, — казалось он правда ей сочувствовал. — В какой школе ты училась? — Дурмстранг. Там учился отец, — спокойно ответила она и он хмыкнул. — Что? — Забавно. Ты ругаешься, как слизеринка, — что-то промелькнуло в его глазах, но затем исчезло. — У меня были знакомые из Хогвартса, возможно, переняла у них, — она задумалась на секунду. — Кем тебе приходится Том? — она допила свой напиток и облизала губы. — Мы вместе учились. Но мы не друзья, — он пристально на нее посмотрел с какой-то теплотой. — Нам обоим дорог один и тот же человек, — ладонь закрыла тетрадь. — Ты тоже веришь, что я Нимат, не так ли? — спросила она, уже зная ответ. — Тогда зачем все эти вопросы? — волшебница откинулась на кресло, мысленно удивляясь своей сговорчивости. — Я верю, что ты сама придешь к тому, что является истиной, Грейс, — сказал он, поднимаясь. — И как же я должна это сделать, находясь запертой в четырех стенах? — огрызнулась она, вставая вслед за собеседником. — Возможно, стоит поменять тактику поведения с врагом, — он пожал плечами и хитро улыбнулся. — Думаешь он отпустит меня, если я сдамся? — усмехнулась она, но вдруг посерьезнела. Она не собиралась говорить этого вслух. — Ты что-то подмешал мне? — догадалась ведьма, бросая взгляд на пустую кружку. — Жизнь довольно забавная штука, — усмехнулся он. — У тебя нет ощущения дежавю? — итальянец лукаво поиграл бровями и вышел, не дожидаясь ответа. Она осталась сидеть на кресле и размышлять, зачем к ней прислали этого парня. Он не узнал ничего полезного, и не пытался спрашивать про отца и его планы или выведать секреты. Все вопросы были только о ней... Одна мудрость гласила, что если мир кажется тебе иным, возможно изменился именно ты. Изменить тактику. Несмотря на то, что Забини считал точно также, как и Том, тонко намекая, что в ее словах и жизни есть странности — его слова заставили ее задуматься. Своей агрессией и нападками она лишь провоцировала своего похитителя. Этим она ничего не добьется, необходимо придумать, как можно воздействовать на Тома, узнать его слабости и... Ведь если подумать, то та, кем он ее считал, и была его слабостью. Девушка, которой он одержим. Смогла бы она влиять на него, если бы сменила модель поведения? Can't help falling in love (dark) - Tommy Profitt Может стоит притвориться, что она ему верит и тогда у нее появиться шанс выждать момент для побега или хотя бы послать знак отцу, где она? Грейс отправилась в ванную и приняла душ, надела зеленое шелковое платье в пол с вырезом до бедра, что очень подчеркивало цвет глаз, делая их ярче и глубже. Волосы же закрутила и зафиксировала шпилькой, которую с трудом выпросила у Симпи после случая со спицей, что она попросила для вязания от скуки. Пару прядей выпустила у лица и оценивающе окинула себя в зеркале. Красивая грудь смотрелась как очень убедительный аргумент в этом платье, усмехнулась она своим мыслям. Еще с утра голова пульсировала, не предвещая ничего хорошего, но она наивно списывала это на побочный эффект от того, что ей подмешали в напиток. Однако покалывание в кончиках пальцев заставило зажмуриться, чтобы отогнать наваждение как страшный сон. Не помогло. Слух уловил скрежет, и, открыв глаза, она увидела это вновь: зеркало расползалось паутиной трещин и осыпалось к ее ногам. — Репаро, — вырвалось по привычке. — Черт! Она не собиралась менять свои планы, а потому умылась холодной водой и вышла из ванной комнаты, чудом не напоровшись на осколки. — Том! Я знаю, что ты меня слышишь, — крикнула она, стоя у двери и нервно постукивая ногой от волнения. Волшебница была уверена, что он слышит ее, или услышит эльф и передаст хозяину. — Я хочу поговорить! Раздался хлопок, и, обернувшись, она увидела, как черный дым приобретает человеческие очертания. Темные глаза холодно встретились с ее, но когда он внимательно осмотрел ее всю, в них что-то мелькнуло, а затем пропало. — Я тебя слушаю, — Реддл запустил руки в карманы брюк. На нем была домашняя черная рубаха, застегнутая до середины груди. — Я хочу поговорить, — она сглотнула и повернулась к нему. Кажется, времени еще меньше, чем она думала. Боль в висках нарастала, и мысленно успокаивая себя, Грейс не сразу ощутила, как напряжение на кончиках пальцев начало мерцать подобно электрическому заряду — рука буквально вибрировала от напряжения. — Я слышал это. Я тебя слушаю, — повторил он с нотами нетерпения, смотря в окно. Должно быть, его гнев не остыл с последней их встречи. — Я бы хотела задать тебе вопросы, — стараясь скрыть напряжение, аккуратно начала она, вглядываясь в его профиль. — Хорошо, — нехотя согласился он. — Задавай. Смотря на собственные руки, ее затапливал страх — взгляд метнулся к двери и окну. Магический всплеск, подобный звуковой волне, жаждал вырвался из ее тела в эту секунду. — Если ты позвала меня, чтобы молчать... Реддл запнулся на полуслове, поймав испуганный взгляд ведьмы Он начал сканировать тяжелое дыхание и потоки неконтролируемой магии, что искрили от ее пальцев и отражались ярким свечением в радужках изумрудных глаз. — Салазар! Почему ты молчала?! — Том оказался за ее спиной в считанные секунды, сковывая любые движения. Грейс оказалась прижата к кровати, она чувствовала, как он убирает волосы, оголяя ее шею. Хотелось выть от боли, разрывающей ее голову. — Потерпи, скоро все закончится, — но от напряжения в его голосе паника лишь больше одолевала ее. Она сжала бы покрывало, если бы могла, кричала, если бы могла, но все что оставалось — терпеть и пытаться оставаться в сознании. Резкая вспышка боли — новый очаг, словно пожар в области шеи, заставил немые слезы катиться по щекам. Грейс старалась дышать и своевременно смаргивать влагу с ресниц, отсчитывала бесконечные секунды до конца. Казалось, еще немного, и она просто потеряет сознание. Затем боль начала постепенно отступать. — Симпи! Умиротворительный бальзам, сейчас! — донеслось до нее. Она могла пошевелить рукой, когда Реддл перевернул ее, усадив себе на колени. Он взял ее лицо в свои ладони, заглядывая в глаза. Эльф передал флакон и Том осторожно поднес емкость к ее губам. Грейс позволила влить в себя зелье, что стекало по гортани каплями спокойствия. Страх и паника испарялись, уступая место легкой безмятежности с эхом пережитой боли. — Как ты? — отставив пустой флакон, он сосредоточил на ней все свое внимание. «Как с похмелья», хотелось ответить ей и усмехнуться. Но она продолжала молча смотреть в темные бездны, полные искреннего беспокойства и тревоги. Почему он так испугался? Сил двигаться не было, поэтому она даже не стала выбираться из его рук. Так и осталась лежать, смотря снизу вверх на него и думая лишь о том, что, кажется, случившееся никак не повлияет на ее план. Новая тактика... — Почему ты считаешь, что мой отец мне не родной? — спросила она первое, что пришло в голову. — Потому что ты выросла в маггловском приюте, — он поймал ее удивленный взгляд. — Так у меня нет родителей? — она свела брови, сдерживая порыв схватиться за голову, не желая слушать эти фантазии сумасшедшего. Зелье играло ей на руку, позволяя занять шкуру персонажа, чтобы сдвинуться с мертвой точки в общении с этим человеком. — Они есть у всех. Но твои оставили тебя у дверей приюта в младенчестве, — ее ноздри раздулись, но она сдержалась, просто моргнув. — Зачем Гриндевальду выдавать себя за моего отца? — она продолжала свой допрос. — Чтобы отомстить мне, — ее брови взлетели вверх. — Я перешел ему дорогу, — пояснил он. — Не понимаю. Отомстить, став отцом твоей... — она не знала, как закончить, потому что просто не хотела произносить этого вслух. — Жены, — договорил он, и волшебница отвела взгляд. — Ты — единственное, что он мог отнять у меня. — Я не понимаю. Почему бы не убить жену своего врага, если хочешь отомстить? — теперь спирали в ее голове закрутились, задаваясь целью разобрать эту сказку на логические цепочки, если таковые были. Том сжал челюсти и уставился в пустоту. — Он убил, — холод в его голосе накалял воздух вокруг. Она открыла рот, но успела ничего сказать. — Он бросил убивающее в тебя на моих глазах, — казалось, он переживал эту сцену в голове снова. — Я не знаю, как он смог это сделать. Возможно это была иллюзия, — в комнате стало холоднее. — Я... Мне жаль, — произнесла она, глядя на него с сочувствием в глазах. Ей и правда стало жаль мужчину, который пережил убийство жены на своих глазах. Вдруг стало невыносимо неловко, словно она делает что-то неправильное. Хотелось выбраться из рук, что сейчас так крепко прижимали ее к себе. — Это моя вина, — выдохнул он. — Этого больше не повторится, — громоподобно отрезал Реддл, глядя на нее. Взяв себя в руки, она не без его помощи приподнялась, отсаживаясь на край кровати. — Если ты видел... — Грейс боялась задавать этот вопрос, потому что не знала, как он отреагирует. — Если ты видел ее смерть своими глазами, то почему считаешь, что я это она? — Том странно посмотрел на нее будто подбирая слова для мягкого намека на ее глупость. — Помимо того, что у тебя лицо и тело моей жены? — невесело усмехнувшись, он наклонил голову. — Я почувствовал тебя еще там, на балу, — продолжил уже серьезнее, сведя брови. — Пока что я не понял, как Гриндевальд смог повлиять на нашу связь так, что ты не ощущаешь ее, но я узнаю это, — угрожающе добавил он. — Почувствовал? Разве магический брак дает почувствовать супруга? — непонимающе спросила она, уже забывая о цели своей тактики. Конечно ей приходилось изучать фолианты, где упоминалась особая магия, что связывала двух волшебников брачным обетом. Но фактически это никак не отражалось на магии и самих супругах, в древе рода появлялось еще одно лицо, магия поместья и всего, что имелось у мужа, могла узнать супругу, открыть доступ к скрытым чарам. Чувствовать... Такого раньше слышать не приходилось. Взгляд вновь упал на руку, где вокруг безымянного пальца извивалась змея: казалось, словно она реагировала на приближение Реддла, и это не могло не пугать. Подобная магия была ей непонятна. — Нас связывает нечто большее. Ты вспомнишь об этом, — он сосредоточенно вглядывался в ее лицо. Грейс прикусила губу, не зная что и думать. Это была... Очень продуманная фантазия. Настолько, что ввела ее в ступор. — Как мы познакомились? — Грейс подумала, что такая формулировка расположит его к себе больше. — Мы вместе росли в приюте. Были единственными детьми-магами, — уголок его рта поднялся. — Вместе учились в Хогвартсе, — усмехнулся он, вспомнив что-то забавное. То, как легко он мог переключиться, немного пугало, а поймать на лжи искусного лжеца довольно непросто. — Слышала, что там есть деление на факультеты по наиболее выделяющимся характеристикам волшебника. Куда попал ты, и я? — теперь, имея общую картину того, как Том представлял себе ее жизнь, стало проще делать вид, что она верит ему. Хотя шансы, что он купится на ее игру, казались все более призрачными. — Факультет Салазара Слизерина, — растягивая губы, медленно ответил он. Казалось, этот факт был гордостью для него. Выдерживать зрительный контакт, когда он откровенно улыбался ей, а в глазах читалось «я знаю, что ты задумала» было невыносимо, и Грейс перевела взгляд на полку с книгами. Считать фолианты, чтобы сконцентрироваться, было наиболее безопасным сейчас занятием. — Оба? — уточнила она и он кивнул. — Факультет змей, — прошептала она. Реддл наклонился к ней непозволительно близко, заставляя вернуть внимание малахитовых радужек на себя. — Хитрость, амбиции, коварство, — его многозначительный взгляд дал ей понять, он был в курсе того, что она пытается сделать. — Подожди, — она широко раскрыла глаза, когда мысль осенила ее. — Теоретически, такое грубое вмешательство в память человека почти необратимо. Не говоря о том, что стереть подчистую всю жизнь, переписав ее с нуля, невозможно, — как бы она ни пыталась, но вызывающие ноты превосходства в ее голосе все же просочились, стирая остатки улыбки на его лице. — Да. Это почти необратимо, даже если бы я знал, что и кто именно сделал с тобой, — он тяжело выдохнул и сжал кулак до побелевших пальцев. — Почти. Его темный взгляд метнулся к ней. — Но я известен в определенных кругах как человек, способный на невозможное, — твердо заключил он. Стальная уверенность сквозила в его глазах. — Что будет, если ты не сможешь вернуть мне память? — вырвался из нее вопрос. — Ты ведь не отпустишь меня... — осознание накрывало ее. Ей казалось, что она попала в кошмарный сон и не могла проснуться. Человек перед ней определенно точно одержим, и не имеет значения находится он в своем уме, или нет. Ни шанса на компромисс и полюбовно разойтись, словно ничего и не было. Ему не нужны деньги или власть, его действительно не интересовал Геллерт Гриндевальд... — Не отпущу, — эти слова прозвучали как приговор. Если она продолжит думать об этом, наверняка это плохо кончится для придуманного ей плана. Грейс натянуто улыбнулась ему. — Как давно это случилось? — она решила, что смена темы будет кстати. — Два года назад, — ее губы дрогнули. Два года назад с ней произошел несчастный случай, из-за которого пришлось долго восстанавливать память. Поэтому ей многое известно о воздействии заклинаний на память — долгие недели она просидела в библиотеке замка, изучая эту тему. И даже спустя два года в ее памяти был провал длиною в целый год. Человеческая память слишком хрупка и восприимчива, оставалось только смириться. Если бы кто-то и задался целью переписать память другого человека с момента рождения это потребовало бы неимоверное количество человеческих и магических ресурсов. Такое не под силу никому, даже Гриндевальду, у него было сомнений в этом. — Что ты делал эти два года? — придвинувшись ближе к нему, спросила Грейс. In The Air Tonight - Phil Collins Их колени соприкоснулись, и только усилием воли ей удалось не отстраниться. — Мстил, — он бросил на нее недвусмысленный взгляд. События последних двух лет пронеслись перед ней, и она в изумлении уставилась на него. — Это был ты... — ведьма хватала ртом воздух. — Ты срывал планы отца... — по его лицу она поняла, насколько была права. Человек, сидящий перед ней, был вторым по счету, достойным ненависти ее отца. И вдруг она сказала то, чего не ожидала от себя. — Ты так сильно ее любил? — тихо спросила она. — Люблю, — его взгляд стал жестче, будто он говорил не о любви, а проклятии. Его ответу вторили долгое молчание и напряженная тишина. Она посчитала книги на всех полках дважды, прежде чем осмелиться на еще один вопрос. — У тебя были женщины после нее? — поинтересовалась она. — В моей жизни была, есть и будет лишь одна женщина, — отрезал он и волшебница сглотнула. В его глазах она увидела, что пока он жив, она никогда не будет свободна. Если только не сможет убедить или поможет найти настоящую Нимат… Ее тело… — Мое прошлое, настоящее и будущее. — Только одна женщина... Тебе никогда не хотелось... Попробовать... — решила она перевести тему, чтобы не ощущать этот холодящий страх под кожей. Он притянул ее за руку, вынудив сесть к себе на колени. Страх, вызванный его словами, заставлял кровь гореть, жар прилип к щекам, но она старалась сохранять спокойствие. — Я покажу тебе, — Грейс непонимающе свела брови и хотела спросить, что и как он собирается показать, но Реддл мягко сжал ее затылок в тисках своих пальцев. Она успела лишь вздохнуть, прежде чем его палочка коснулась виска и ее окунуло в темноту. Волшебница ощутила, как невидимая рука направляет ее. Она парила над пропастью, не в состоянии разглядеть что-то. Потянуло вниз, будто засасывая в воронку, и она оказалась заброшена в воспоминание. Это было точно оно, но она не ощутила проникновения в свою голову, не было давящей виски боли. Это не ее разум, осознала Грейс. Ее выкинуло в помещение с серыми стенами. Казалось, в этом месте не хватало цвета. На кровати сидела девушка, притягивая к себе парня. Подойдя, она ахнула, отскакивая подальше — девушка с ее заплаканным лицом страстно целовала более молодую версию Тома. Они начали раздеваться, сливаясь, как змеиный клубок. То, как он целовал ее тело, всю ее... Она заметила на спине девушке нечто странное, между ее лопаток был какой-то символ, которого не было у Грейс. Нечто, напоминающее руну темно-синего цвета: рука инстинктивно хотела коснуться этого места, чтобы убедиться, что это лишь мираж. Ее резко вытянуло и перебросило в другое воспоминание. Эта же пара — Реддл в смокинге, девушка в красно-черном платье. Он прижимает ее к стене и целует. Снова рывок и они лежат на кровати в какой-то странной комнате. Девушка с ее лицом гладит Тома по волосам и поет. Еще рывок и они на диване. Девушка оседлала его, гладила его руки, пока Реддл впивался в ее шею. Грейс ощущала себя, будто смотрела кино с собой в главной роли, только она не помнила, чтобы играла эту роль… Жуткий холод прошел по ее спине от дикости того, что приходилось наблюдать за собой. Снова рывок. Они стоят у обрыва. Девушка плачет. — Знаешь, что делают со слабостью сильные люди? — начал Реддл, повышая тон на последних словах. — У сильных нет слабостей, Том, — твои слова, — слезы катились по ее щекам. Мелкий дождь начал накрапывать, солнце уже давно скрылось за темными тучами — словно природа ощущала ее состояние. — От них избавляются, Нимат. Уничтожают, — он подошел вплотную и развернул к себе за плечи. — Слабость это риск, уязвимое место. Ты.Моя.Слабость. — его лицо исказилось от боли и гнева, он отвернулся от нее опустив руки и поднял голову к небу. — Но я не могу. Гром заглушал шум моря, раскатисто обрушивая свой гнев на мир. Волны становились выше от мощных потоков ветра. — Ты не можешь... — Нимат говорила так тихо, что шепот еле доходил до его слуха. — Но я могу, — почти одними губами произнесла, и резко развернувшись, преодолела разделяющее расстояние, сталкиваясь с обрывом. Ни на миг не задумываясь, эта девушка прыгнула вниз, оставляя за собой лишь воду, что смахивал ветер с ее мокрых щек. Грейс, шокированная поступком незнакомки, сделала шаг к обрыву, но увидела, как черный дым пронесся мимо нее вниз. Еще рывок и она стоит в комнате, что уже давно считает своей тюрьмой. Волшебница обернулась и увидела на кровати два сплетенных воедино тела. Их окружали видимые потоки магии, следующие за их движениями словно шлейф. Это было... Удивительно. Она никогда раньше не слышала о таком. Магия буквально пропитывала все помещение, предметы искрили, воздух пульсировал от силы. Когда он вернул ее в реальность, Грейс тяжело дышала сжимая руками его рубаху. Она не знала, как объяснить это. Не могла подобрать слов для увиденного. — Это... Это невозможно, — ее грудь рвано вздымалась. — Как ты это сделал? — она вцепилась в него и приблизилась к лицу, пристально смотря в глаза. — Это правда, — казалось он ждет ее реакции. — Нет. Ты... Это оборотное зелье... Или... — она задыхалась, руки натягивали черную ткань. — Ты изменил свои воспоминания... Иллюзия. Это невозможно! — ведьма не переставая качала головой. Она просто не могла допустить, чтобы он посеял в ней какие-то сомнения. Она не сошла с ума! — Если бы это не было так опасно, я показал бы тебе, как отличить настоящие воспоминания от внедренных, — его пальцы сжались на ее затылке, вынуждая смотреть на него. У нее случилась истерика, пока она пыталась анализировать и найти ответы. Грейс узнала слишком много и не могла разобраться в причинах и мотивах поступков этого человека. Его история сводила ее с ума. Она слишком долго находится взаперти... Слезы покатились по ее щекам, пока руки колотили мужскую грудь, пытаясь выместить все накопленные эмоции. Эффект от умиротворительного зелья сошел на нет... — Это ложь! — она истерично мотала головой и всхлипывала, продолжая колотить его. Реддл пытался прижать ее к себе, но девушка кричала и продолжала вырываться. — Симпи! — позвал он. — Да, хозяин, — эльф подбежал, смотря на вырывающуюся в истерике девушку в панике. — Принеси успокоительное зелье. Быстрее! — приказал он. — Ложь! — доносились ее приглушенные крики. Он прижал ее к груди, удерживая за голову. Волшебница рыдала уткнувшись в его рубаху и продолжала бить рукой по спине. Хлопок, появился эльф и протянул флакон с темной жидкостью. — Открой рот, — приказал он. Грейс не реагировала на его слова, казалось она не слышала его совсем, зарываясь в свои страхи. Том заставил ее повернуть голову и силой влил содержимое в рот. Еще пару минут она брыкалась, затем тело обмякло в его руках. Грейс продолжала изредка всхлипывать, уткнувшись носом в его шею. Ее руки так и застыли, сжимая ткань. Он гладил ее по спине и волосам, притягивая тонкую талию. — Почему ты не сделал это сразу? — еле слышно спросила она. — Что бы это изменило? — он мягко коснулся ее щеки пальцами и она подняла красные от слез глаза. — Ты бы не поверила. Как и не веришь сейчас, — еще одна слеза скатилась по ее щеке и он вытер ее большим пальцем. Его губы коснулись ее лба и он прижал ее к себе, словно убаюкивая ребенка. Когда она начала дрожать, он призвал покрывало с кресла и укрыл ее. — Я ненавижу тебя, Том Марволо Реддл, — прошептала она, прежде чем погрузится в сон.***
Он приходил каждые пару дней, но Грейс молча лежала на кровати, не желая с ним разговаривать. Просто не знала, что делать. Сколько ей еще ждать, пока ее найдут. Найдут ли вообще... Теперь она не была уверена. Зато была уверена, что если не выберется отсюда, то начнет верить в этот бред. Том оставил на столе дневник с пометками, написанный ее почерком... Фото с зимнего бала, где она кружилась с ним в танце. Все это сводило ее с ума. У нее случилось еще два приступа, из-за которых она чуть не спалила комнату вместе с собой, но, что казалось удивительным, зеркала больше не трескались от напряжения, болезнь мирно посапывала, не давая о себе знать, как и головные боли. Ей до жути было интересно, какие чары он использовал, но из упрямства Грейс не хотела нарушать молчание. Это было вчера. С тех пор Том почти не покидал комнаты, но сидел в кресле, потому что при любой его попытке приблизиться у нее начинался приступ истерии, и в нее вливали зелья. Она часами пыталась понять, почему реагирует так остро... Почему не продолжила играть роль, а показала истинные чувства. Почему сдалась... Не пыталась придумать, как спасти себя. — Я хочу отвести тебя в одно место, — низкий голос с другого конца комнаты не давал ей притвориться, словно здесь никого нет. — Думаю, тебе это поможет, — она медленно повернула к нему голову, но ничего не сказала. — Но ты не отойдешь от меня. И не будешь пытаться сбежать, — предупредил он. — Ты согласна? Грейс подняла глаза и посмотрела в окно, затем кивнула. Она сбилась со счета, сколько дней находилась взаперти и не была на улице. Девушка была согласна на что угодно, лишь бы побывать хоть где-то за пределами этой комнаты. — Поднимайся, — сказал Том. — Симпи принесет тебе одежду, переоденься. Реддл исчез, а она осматривала одежду, что эльф положил на кровати — черное платье, серый плащ, сапоги. Хмуро оглядев предложенный туалет, она быстро переоделась и начала ходить по комнате, ожидая, когда он вернется. Треск и черный дым перед ней снова воплощался в человеческий образ. — Ты готова, — он кивнул, осмотрев ее и протянул руку. — Мы будем аппарировать, — пояснил он и она вложила свою руку в его ладонь. Туман окутал ее и волна унесла их, мягко подхватывая и обволакивая. Она раньше никогда не ощущала такого при трансгрессии. Это было нечто другое, и она задумалась, сколько еще вещей умеет этот человек. Насколько он силен, чтобы противостоять самому темному магу настоящего? Реддл прижал ее к себе и Грейс пришлось ухватиться за его черный плащ — таким стремительным был рывок его аппарации. Она чувствовала, будто если отпустит, то ее тут же разорвет скорость и сила потока. Они появились на углу серого дома. Все еще вцепившись в него, волшебница крутила головой по сторонам — однотипные дома, дорожки из брусчатки, впереди строение, похожее на тюрьму с большими воротами. — Ты должна запомнить, — она обернулась на его голос и разжала пальцы, понимая, что все еще цепляется. — Здесь тебя назовут Нимат и ты не должна отрицать этот факт. Просто притворись, но ничего не говори, — она нахмурилась, но кивнула, снова оглядываясь на ворота. Воздух пах сыростью и выхлопными газами. Он взял ее за руку и они подошли ко входу. Большие чугунные ворота открылись перед ними и они вошли внутрь. Подул резкий порыв ветра и она поежилась — как давно кожа не ощущала на себе свежего воздуха. Серый мрачный дворик, игрушки и песочница. К ним почти выбежала седая женщина в строгой юбке. Грейс поморщилась, будто вдохнула зловоние. Старуха не вызывала ни одной положительной мысли. — Мисс Фармер, я так рада, что вы посетили нас снова, — заискивающе произнесла она. Грейс посмотрела на Тома, тот кивнул, давая понять, что все хорошо. — Да... Конечно, — неуверенно ответила она, отойдя от женщины подальше. Она смотрела на Грейс так, словно готова свернуть себе шею, чтобы угодить ей и этим навевала жуть... — Прошу, проходите. Вы сами можете проверить, что все условия соблюдаются тщательно, — слишком резко закивала та. Когда они прошли внутрь, Грейс будто стало тяжелее дышать. Обстановка в здании отчего-то казалась ей пугающе знакомой. Она инстинктивно сжала руку Тома и он погладил ее большим пальцем. Прикусив губу, она следовала за жуткой женщиной по коридору. Как посещение этого давящего места может помочь ей? — Оставь нас, — холодно приказал Том и женщина, поклонившись, убежала прочь. — Где мы? — спросила она. — Это приют, — он немного поморщился. — Входи, — Том открыл перед ней дверь, выпуская ее руку, что странно заставило ее сожалеть — так она ощущала себя менее защищенной. Способность колдовать не вернулась к ней когда они трансгрессировали из комнаты — она не сильно надеялась, но все же. Войдя и оглядевшись, она поняла, что это детская комната, разительно отличающаяся от коридора, по которому они шли — яркие цвета, уютная обстановка. На полках множество игрушек, книг и прочей атрибутики детства. Увидев ее, навстречу выбежал темноволосый мальчик лет восьми и обнял ее. — Нимат! — он прижался лицом к ее животу и потерся. — Я так рад тебя видеть! Я знал, Том, я же говорил, она вернется! — синие глаза горели от восторга. Она подняла озадаченные глаза на Реддла, но тот лишь улыбнулся уголком рта. — Я так скучал, — мальчик сильнее прижался к ней и она автоматически погладила его по спине. Затем он отстранился и подошел к Тому. — Том, — он деловито протянул ему руку и Реддл, усмехнувшись, пожал ее и притянул мальчика к себе, обнимая. Странную смесь эмоций она разглядела на его лице — нечто, похожее на привязанность и нежность. — Уильям, — затем потрепал его волосы и прошел внутрь. — Я так давно тебя не видел! — мальчик снова подошел к ней и взял ее ладонь в свою, поглаживая. — Я знал, что ты вернешься. Том сказал, что из места, куда ты ушла, никто не возвращается, но я знаю, что ты особенная. Тебе там было одиноко? — спросил он немного обиженно. — Я... — она кинула взгляд на Тома, надеясь найти помощи. — Да. Но она смогла вернутся, как ты и говорил, — пояснил он. Мальчик усадил ее на свою кровать и сел рядом, перебирая пряди ее волос с обожающей улыбкой на лице. — Твои волосы стали длиннее, — он встретился с ней глазами. — Теперь ты не уйдешь? — обеспокоенно спросил он. — Прошло много времени и Нимат кое-что забыла. Но скоро обязательно вспомнит, — произнес Том, поймав ее взгляд. Мальчик резко встал и побежал к шкафу, доставая что-то оттуда, а затем вернулся и протянул ей руку. — Теперь у меня их много, — он вложил ей в руку зеленые конфеты и она подняла одну бровь. Мальчик ожидал от нее реакции и она улыбнулась, закидывая конфеты в рот. — Спасибо, Уильям, — она ощутила приятную кислинку и немного поморщилась. Конфеты с насыщенным вкусом сочных зеленых яблок. — Я много читаю, как и обещал, — сказал он Тому, присев на кровать и снова перебирая ее локоны в пальцах. — Ты молодец, малыш, — похвалил Том. — Я больше не малыш, — возмутился Уильям, и Том улыбнулся. — Я могу постоять за себя и даже защитить Нимат, если ее будут обижать, как ты меня учил, — гордо ответил он, вызывая у нее улыбку. Мальчик повернулся к ней и сжал ее руку. — Ты же веришь, что я могу защитить тебя? — мило нахмурившись спросил он, и она закивала, сжимая его ладонь в ответ. — Конечно верю, — она пригладила черную прядь, что выбиваясь, спадала на лоб ребенка. Мальчик был похож на Тома, подумалось ей и ее рука замерла. Наверное, это из-за того, как много времени он находился рядом — она изучила его лицо так, что могла бы с закрытыми глазами нарисовать его портрет. Злой человек - Земфира — Когда я вырасту, то стану твоим защитником. Я знаю, что ты спасла меня. Это была ты, ты сделала Коул доброй, — эмоционально рассказывал мальчик. — У нее уже есть защитник, — усмехнулся Реддл, кинув на нее цепкий взгляд. — Ты будешь защищать ее? — спросил мальчик, насупившись. — Я уже ее защищаю, — он не сводил с нее глаз. — Обещаешь всегда ее защищать? Всегда всегда? — не успокаивался ребенок. — Всегда, — кивнул Том и ведьма сглотнула. — Я хотел показать тебе рисунки, можно? — спросил мальчик, поворачиваясь к ней. Том встал и подошел к двери. — Я скоро вернусь, сидите здесь, — он кинул ей предупреждающий взгляд. — Хорошо, — медленно ответила она. — Вот, смотри, — потянул ее Уильям к столу, где разложил рисунки. — Том сказал, что скоро у меня будет свой дом. Большой и там будут лошади и кот... Грейс повернулась к нему и услышала звук закрывающейся двери. Это ее шанс. Нужно скорее думать. У нее не было магии, и вряд ли она сможет далеко убежать от него. И тут она вспомнила... — Уильям, — она погладила малыша по голове и ласково улыбнулась. — Ты нарисуешь меня? — вкрадчиво спросила она и мальчик закивал. — Конечно, у меня есть еще листы, — он достал белый лист и продемонстрировал его. — Нарисуй, как я гуляю в лесу, пожалуйста, — ее рука гладила его по спине и мальчик расплылся в улыбке, кивая. — Хорошо, — он сел на стул и взял карандаши. Она развернулась и принялась рассматривать комнату в поисках хотя бы чего-то, что можно использовать. Нервно поглядывая на дверь, Грейс незаметно взяла скрепку со стола и села на кровать. — Ты будешь приходить ко мне в гости? — обернулся Уильям и она спрятала руки. — Конечно, — улыбнулась она, ребенок кивнул и отвернулся. Поглядывая на дверь, она разогнула скрепку и начала вырезать на коже руки фигуры. Почти готово. Грейс прикусила губу, в надежде, что это здание не имеет такой защиты, как тот дом, где ее держат. Дверь открылась и она резко убрала скрепку, бросив незаметно ее на кровати и спрятала окровавленную руку рукавом. — Том, ты вернулся, — оборачиваясь, сказал Уильям. — Нимат попросила меня нарисовать ее, — гордо сказал он. Реддл прищурился и оглядел ее, делая шаг ближе. Пару минут они молча смотрели друг на друга. — Нам пора, — спокойно произнес он. — А как же рисунок? Я хотела бы забрать его с собой, — начала она, пытаясь придумать причину, чтобы задержаться. — В следующий раз. Мы вернемся за рисунком, — он взял ее за руку и потащил из комнаты. — Я буду тебя ждать, Нимат! — выбежал вслед за ними из комнаты Уильям. Ведьма нервно улыбнулась ему и помахала рукой. Несколько капель крови упало на пол и она быстро убрала руку в карман. Когда они вышли на улицу, Реддл огляделся по сторонам и направился к воротам. Грейс ощутила жжение в руке и пыталась унять трясущиеся руки. Ворота открылись и они вышли за территорию приюта. Падал снег, когда он смотрел на нее нечитаемым взглядом — любой человек назвал бы его злым. Он словно хотел, чтобы она смотрела только на него и не пытался скрыть своей сути. Том — темный маг, это стало очевидным фактом. Не прошло и секунды, как вокруг раздались хлопки аппарации. Реддл сжал ее руки, притягивая к себе вплотную. Около дюжины мужчин в черных плащах окружили их. Каждый достал камень и, вытянув руки, они синхронно начали шептать. Камни засветились. — Что ты наделала! — прорычал Том. Она пыталась вырваться, но он держал ее стальной хваткой, одновременно посылая проклятия в черные плащи. Уже трое замертво упали, прежде чем Реддл попытался аппарировать с ней. Люди уронили камни на землю и вокруг них молнией заискрились белые рваные линии. Купол замкнулся с последним брошенным камнем и мужчины взялись за руки. Она ощутила, как навеса сработала, перемещая их.