Уходя на тот свет, не забудь выключить этот.
Виктор Коваль
I
Sweetwater - Ramin Djawadi Три дня назад Повернуться, чтобы изменить положение тела и дать доступ крови прилить к затекшей шее. Каждое микродвижение отдает пронзительной болью в груди — лучшим решением будет не двигаться совсем. Раскрыть веки и устремить взгляд изможденных черных глаз в потолок. Узнавание обстановки отдало в голову утешительным для положения облегчением: он дома. Попытка раскрыть рот и заговорить вызвала хриплый кашель, и он раздраженно оставил эту затею. Неожиданное беспокойство, зудящее на подкорке, стрельнуло в мозгу, увеличивая частоту дыхания. «Где она? Где Нимат?» Напрячь спинной каркас, чтобы немного приподнять голову и едва зацепиться взглядом за темную макушку — резко свалиться обратно. Оно того стоило: теперь он знает, что она здесь и все еще дышит… Послышалось шуршание со стороны, где она предположительно сидела. Еще никогда раньше он не ощущал себя так — мысленно застонал, пытаясь подобрать правильное слово. Подавленно. Зависимо. Униженно. Именно так ощущает себя помешанный на контроле человек, когда все идет летит к чертям. Прикованный к собственной кровати случайным проклятием и неспособный самостоятельно передвигаться. Уже дважды спасенный ею — дважды он обязан ей жизнью. Проклинаемая на всех известных ему языках Албания, он уверен, что именно оттуда за ними следовал хвост. Ничего бы не случилось, послушай он свою интуицию... То, что произошло, не могло быть случайным нападением: продуманная слежка, подгаданный удачный момент для атаки. Он не должен был идти с ней вдвоем... Уверенность, что преследование как-то связано с событиями, произошедшими в Дурмстранге много лет назад, все больше укореняется в нем. Необъяснимо, — лишь пока он не раскопает правду — все детали указывали на причастность Эйстенлена, но полагать, что северянин действовал в одиночку было бы наивно. Нимат видела его в Риме в начале этого года. Если выследить его или поймать одного из преследователей, можно распутать эти дьявольские силки. Есть шанс, что он перешел дорогу кому-то после начала их активной деятельности по вербовке людей министерства. Италия, Франция, Бельгия, Албания, Арабские Эмираты — его амбиции глядели далеко вперед, несмотря на то, что ноги не стояли твердо даже в Британии. Дабы исключить этот вариант, поддавшись уговорам упрямого Малфоя, они обсуждали возможность выдвинуть своего представителя, который бы продвигал поправки в действующее законодательство. Долохов имел шанс занять место в Визенгамоте — ключевое слово имел. Паршивая овца может увести стадо ближе к волкам — челюсть сжалась от упоминания этого бесполезного ничтожества. Для продвижения политических идей необходимо финансирование — еще один элемент в цепочке достижения цели, и сейчас он полностью утопал в нем. Скрип дерева заставил рефлекторно повернуть голову — Нимат пытается устроится удобнее в кресле во сне. Легальный бизнес не пошел, и пришлось выйти на черный рынок под псевдонимом. На данный момент ему принадлежало около сорока точек сбыта темно-магических артефактов. Механизм, отлаженный им до автоматизма — Нотт улаживал все вопросы юридического характера, все официальные прикрытия и любые вопросы, которые могли и не могли возникнуть. Малфой следил за денежным потоком, переоформляя счета через третьи лица, в конечном итоге умножая цифру в банковской ячейке Гринготтс на фамилию Реддл. Розье же взял на себя рекламу на территории Британии и при необходимости за рубежом — семейная склонность. Дед Розье был известен в закрытых кругах как Кровавый галеон, лидер по сбыту темных артефактов начала двадцатого века — эпохи беззакония и грязного золота, омытого черной магией. Уэйн — его глаза и уши в министерстве. Он уверен в каждом из них. Все должно быть под контролем. Франция, сама того не осознавая, проявила наибольшую заинтересованность и готовность к тому, что он планировал. И теперь. Сейчас, в эту самую минуту — у него просто не было времени лежать и смотреть в потолок… — Очнулся? — до слуха донесся обеспокоенный голос, а затем он ощутил, как прогнулась кровать, когда она села рядом и положила теплую ладонь ему на лоб. — Как долго я был в отключке? — теперь, когда она сидела так близко, он мог видеть ее бледное лицо и темные круги под глазами. Этот ее взгляд, словно она смотрела не на него, а на его труп, дико раздражал, но за последние месяцы он, кажется, привык вести себя с ней мягче. Все еще помня, к чему могут привести необдуманно брошенные слова, Том не горел желанием повторять былой опыт. — Три дня, — глухо отозвалась ведьма. — Раны плохо заживают из-за яда, но сейчас они выглядят гораздо лучше, — пытаясь вложить в тон нотки утешения, нахмурилась Нимат. Он не нуждался в утешении — насколько все плохо, ощущалось каждым режущим вдохом, каждым движением, отдающим тупой болью во всем теле. И все же маленькое беспокойство за жену надоедливо зудело в больной голове. — Ты плохо выглядишь, отдохни, — сухо приказал Том, но, увидев упрямый блеск в малахитовых радужек, чуть не закатил глаза. — Я не умру, если ты пойдешь, поспишь. Еще какое-то время она сверлила его взглядом, но затем устало вздохнула и вышла, предварительно оставив Симпи тысячу указаний.II
Unbearable Loss - Лорн Бэлф Два месяца назад Жаль, у него с собой нет итальянского разговорника, потому что придумать иной способ намекнуть в пятый раз Забини, что тот слегка навязчив, Том не мог. Разве что может упомянуть о страдающей от одиночества бывшей Тернер, чтобы итальянца сдуло ветром из их номера? Шел десятый час, как Реддл терпел этот слащавый дуэт... — О Мерлин, как такое могло случиться?! — неожиданный восторг отразился на лице его жены, когда они — Салазар, он более чем уверен, что это не могло быть случайностью — столкнулись в пансионате с Забини. Первой реакцией было скорее желание увести Нимат куда подальше: иррациональное пренебрежение их дружественной связью не ушло с годами. Возможно, у него аллергия на акцент... Конечно, она бросилась на шею этому загорелому пижону в раздражающе белом костюме. Все в этом парне бесило Тома, но рядом с ним ведьма впервые за долгие месяцы так искренне улыбалась. Словно снова ожила — говорила с былым энтузиазмом, тараторила, подкалывала, дерзила. Язык просто не повернулся лишить ее этого. Поэтому Реддл испытывал свое терпение на прочность — и как ему казалось, уже заслужив орден Акома. Он чувствовал себя третьим лишним в этой компании, но после недавнего неожиданного поведения Нимат он стал несколько спокойнее и мягче, поэтому мудро играл роль созерцающего монаха. Пытался играть, но пару раз был на грани того, чтобы закинуть его ведьму на плечо и бросить обливиэйт в вечно улыбающегося итальяшку. Как у него не сводило скулы от безостановочного растягивания рта? Стоя на набережной, пока двое светлых и улыбчивых делились своим светом со всем светом, Том, облокотившись на перила, выпускал черный дым из легких. Краем уха до него доносился ее смех, и пока этого было достаточно, чтобы продолжить свой путь терпеливого монаха. — Так и будешь стоять в стороне, как незнакомец? — выкрикнул Забини. — Не трогай тучку, или нас окатит водой, — рассмеялась Нимат. «Продолжайте в том же духе, и ураган 1780 покажется вам подростковым бунтом на фоне шторма, которым вас сдует», — ухмыльнулся про себя Том. Двое за спиной все еще смеялись, пока его глаза задумчиво провожали кровавый закат, а мысли плыли далеко от этого места...III
Неделю назад Он спускался по лестнице, застегивая запонки на манжетах, когда взгляд остановился на том, что не должно вызвать удивление после такого количества повторений, но все же вызывало. Симпи в забавном зеленом кружевном фартуке с колпаком на голове готовил блины. Нимат бегала вокруг, расставляя маленькие соусники и наполняя их джемом. Откуда у них джем? — Я была в поместье, и Мэри дала мне с собой столько еды! — словно прочитав его мысли, радостно улыбнулась Нимат, слизывая варенье с пальца. — Зачем ты ходила туда? — выдвигая стул и опускаясь, недовольно спросил он. Не дождавшись ответа, Реддл поднял острый взгляд на жену. Мысленно он уже привык к ее новому статусу, но без необходимости не оперировал им. — Мэри писала, что скучает по нам, — пожала плечами волшебница, стараясь избегать сурового взгляда, выкладывая в его тарелку нечто в форме сердца. — Скучает? — он выгнул темную бровь, пытаясь понять, серьезно ли она. — Я говорил тебе, чтобы ты не ходила никуда в одиночку. Может быть я ошибся, и в твоей голове все еще не сформировались необходимые для запоминания нейронные связи? Сложно было назвать шуткой что-то, сказанное подобной интонацией — словно она была отсталой пятилеткой. Сложив руки на стол, он вперился в нее взглядом и Нимат все же соизволила посмотреть на него, словно он был надоедливо жужжащей мухой. — Я была осторожна. В деревне есть дом с камином, который подключен к нашему, так что по факту я была одна не дольше пяти секунд, — гордо заключила ведьма, щедро обмакивая блин в джем. — Как вы вообще с ней переписываетесь? — сложив руки в замок, он скептически окинул взглядом гору блинов, залитых всем, чем только можно, которую она пододвинула к нему, и взял чашку с ароматным кофе. — Думала, уже не спросишь, — самодовольно улыбнулась Нимат. — Я заколдовала их почтовый ящик. Теперь, если на конверте есть определенный набор символов, он перемещается в наш точно такой же ящик! — с восторгом поделилась она, жадно всматриваясь в лицо мужа в поиске ответной реакции. — В наш ящик? — уточнил он. Само по себе то, что она самостоятельно придумала нечто имеющее не самый простой алгоритмический механизм, наверняка включавший чары, на которых работали порт-ключи, нумерологические формулы и маскирующие заклинания, впечатляло. Вводило в ступор то, ради какой цели она озадачилась всем этим... — Да. Я повесила его на дереве снаружи, — липким пальцем указала она себе за спину, продолжая вглядываться в него. Первым порывом было назвать ее переписку с его родственниками глупой и бесполезной. Больше не было необходимости общаться с этими маглами, за исключением редких моментов, когда он пользовался ими как прикрытием. Но, кажется, Нимат успела прикипеть к ним. Этого стоило ожидать, учитывая, как быстро она привязывалась к людям. Он не мог изменить себя и свои мысли, но мог фильтровать поток резкости высказываний, чем и занимался прямо сейчас, чтобы не стереть все ее улыбки одним своим словом. — Не уходи, не предупредив меня, — все, что смог сказать Том и, вздохнув, ушел в мысли о том, как дорого его психике обходилась эта ведьма. — Я хотела взять рассаду у Марджи, и, раз уж мне нельзя идти одной, может ты составишь мне компанию? — ее щеки порозовели от горячего чая с молоком, который она так любила. За эти два месяца совместнойIV
Шесть дней назад — Мне нужно быть за пределами страны несколько дней, — отдав письмо черной сове, Том открыл окно и выпустил птицу. — Где именно? Или это меня не касается? — выжидательно всматриваясь в его спину, спросила Нимат. Он чувствовал затылком, что любой ответ прогнозируемо приведет к фатальной ошибке. Развернулся и подошел к кровати, где она лежала в шелковом халате, как клеопатра в своих владениях. — Эльбасан. Берген. Берлин. — проходясь взглядом по изгибам ее изящного тела, ответил Том. — Мне нравится. Их общение после ссоры превратилось в словесную дуэль, где каждое слово значило что угодно, кроме своего истинного значения. Ее мне нравится переводится как — жду официального приглашения. — Может быть, ты хотела бы отправиться со мной? — переводится как «с тобой невозможно разговаривать, но твой супруг великодушно снизойдет и уступит в таком незначительном капризе и попросит сам». — Пожалуй, да, — небрежно бросила Нимат. Уголок ее рта поднялся вверх. — Чудно, — кинул в ответ и наконец опустился на кровать, залезая под одеяло. Тяжелый день, тяжелый год, тяжелый и непредсказуемый характер жены. В последнее время она раздражала до невозможности, но ирония в том, что именно ее нрав так привлекал его. Цеплял медленный вальс по его раскаленным нервам, который она исполняла с завидной точностью. Они не обсуждали ссору, не разбирали проблемы: наступала ночь, она молча придвигалась, бесцеремонно вторгаясь в его личное пространство. Закидывала свою ногу на него и втягивала в злой поцелуй, вымещая весь гнев и недосказанность. Целый трактат, который она писала языком, губами по его коже. И он соврал бы, если сказал, что не заражается ею, не испытывает в эти моменты то самое чувство, из-за которого великие люди губят себя. Недалекие умы называют это прекрасным даром свыше — любовью. Он же считал это приговором, ахиллесовой пятой, которая рано или поздно должна была стать причиной падения. Они не пробыли в Эльбасане даже дня: красивый и теплый город, полный руин старинных строений, казался заброшенным и замершим во времени. И все же одну ценнейшую пользу он принес для будущего. Берген больше заинтересовал Нимат архитектурой и разнообразием местной выпечки. Они дважды останавливались, чтобы зайти в пекарню: отказать манимой вкусными ароматами ведьме было невозможно. Вовсе не потому, что она его умиляла или вызывала трепетные нежные чувства: твердый и бескомпромиссный изумрудный взгляд красноречиво давал понять, что она думала о любых возможных его аргументах против ее желаний. В пекарне Нимат сумела привлечь к себе внимание, пока пыталась объяснить официанту, что именно хочет заказать. Это продолжалось, пока его терпение не лопнуло, и он не воспользовался заклинанием перевода. В немноголюдном кафе практически все обернулись, заинтересовавшись инцидентом. Молчаливый и не особенно дружелюбный местный народ прохладно встретил нечастых посетителей. Они бы не пробыли в Бергене и дня, если бы ограничились сугубо деловыми мотивами поездки, а именно переговорами с местными точками сбыта артефактов. В первые разы Том предпочитал лично увидеть и переговорить с действующим лицом, поскольку распознать сущность личности стоящего перед ним человека и принять решение, иметь с ним дело или нет, он мог доверить только себе. Далее с одобрения высылались Малфой и Нотт или кто-то не из ближнего круга: Абраксас настаивал на внедрении новых людей из-за нехватки рук. Итак, они потратили сутки в Бергене, поскольку задержались из-за нужд Нимат и потеряли порт-ключ. Найти на черном рынке новый именно туда, куда было нужно, оказалось не такой тяжелой задачей — утром следующего дня они заехали в номер в Letzter Halt в Берлине. — Здесь так красиво, — высовываясь в огромное окно с широкими ставнями, восхитилась Нимат. Он вздохнул и покачал головой. Кто-то со стороны мог бы назвать его раздраженным или холодным по отношению к жене. И несмотря на то, что по своей природе подобная отрешенность была ему вполне свойственна, в данный момент дело было не в этом. Ведьма, что в эту секунду лучезарно улыбалась и сияла, как начищенный галеон, еще полчаса назад была злой, как дракониха и сводила его с ума. Вчера она дважды — он готов поклясться — чуть не послала непростительное в косящихся незнакомцев. А сейчас улыбалась, Салазар: улыбалась и говорила, как здесь здорово. Он никогда не пил на деловых встречах, но быть там необходимо через четыре часа, а фортуна явно не встала на его сторону, чтобы считать, что ведьма оставит его нервы в той кондиции, в которой они сейчас. — Слышишь, что я говорю? — натягивая на себя черное пальто, спросила Нимат. — Что? — вырвавшись из своих мыслей, он поднял на нее взгляд и сделал глоток янтарной жидкости. — Я хочу чего-то сладкого, — нетерпеливо повторила она. «Еще немного и будет топать ногами…» — Закажем сюда, — он не собирался одеваться, выходить в пасмурную погоду, которая казалась ей волшебной, и искать магазин со сладостями. За кого она его принимает? Быть может, его волосы вдруг обрели платиновый оттенок? — Нет, я хочу выбрать сама, — его челюсти сжались сильнее, и Том молчал какое-то время, борясь с самим собой. Она продолжала с бычьей упрямостью прожигать его исподлобья. — Я справлюсь с этим и одна, — фыркнув, Нимат вытащила волосы, что спрятались в плаще, и шагнула к выдоху. — Ты никуда не пойдешь одна, — Реддл звучно поставил стакан, расплескивая жидкость по столику, и приманил свое пальто. С лицом грозовой тучи он пошел следом за ней к выходу. Они прошли половину квартала, если не сказать весь, прежде, чем обнаружить аналог сладкого королевства. Нимат влетела внутрь, чуть не сбив с дороги двух дамочек и не вырвав дверной колокольчик. Когда он вошел в помещение, с трудом разыскал черную макушку среди полок с белым шоколадом: она загребала руками разнообразной формы плитки с неведомым для него вкусовым наполнением. Приторно-сладкий аромат и яркие цвета раздражали, делая и без того хмурое настроение еще паршивее. — Том! — нетерпеливо — когда она делала что-то в последнее время терпеливо? — позвала с кассы Нимат. Он оплатил гору шоколада и, обернувшись к выходу, заметил человека в черном плаще в пол, который вертел в руке какую-то карамель с лицом диссонирующим подобному занятию и месту. Нетипичного для данного магазина сладостей человека — такого же, как и Том — не являющегося целевой аудиторией подобного ассортимента. И все бы ничего, но вот шестое чувство зудело, словно нутром он чувствовал что-то неладное. Неприметное лицо ничем не выделяющееся из толпы, черная шляпа, но то, что привлекло его — выражение лица. Оттенки хладнокровия с примесью сосредоточенности, слишком знакомая смесь… И тогда сознание подбросило картинку: Нимат спорит с официантом в Бергене, он оборачивается, замечая, как несколько людей смотрят в их сторону. Шляпа, черный плащ, неприметное лицо одного из тысячи типичных незапоминающихся людей, только вот не для таких склонных к параноидальным мыслям, как он. — Тоже что-то хочешь? — обернулась Нимат и подошла ближе, когда поняла, что он отстал. — Пошли, — Том схватил за локоть и быстро поволок скулящую ведьму подальше. Ему не могло показаться. Это был один и тот же человек, но Реддл был более чем уверен, что раньше никогда его не видел и не был знаком с этим лицом. Чтобы не терять времени, он взял Нимат под руку и аппарировал с ней ближе к зданию отеля. — Черт, — выругался себе под нос, когда глаза зацепились за темный силуэт на входе в отель. Еще один шел в их сторону от магазина сладостей. Не теряя времени, он потянул Нимат вбок от переулка. — Что происходит? — пережевывая наскоро распечатанную сладость, спросила настороженная ведьма. — За нами следят, — не успел он договорить, как боковым зрением увидел мелькнувший лук красного заклинания. — Твою мать! — закричала Нимат, когда обернулась и заметила троих людей в черных плащах. — Протего максима! Бросив на землю все, что держала в руках, ведьма выставила щит, пока Том кидал и отбивал проклятия, летящие в их сторону. — Кто они такие?! — закричала Нимат, оглядываясь по сторонам и стараясь не пропустить лучи, отлетающие от стен. Режущее отскочило и угодило ей по ноге, исполосовав голень и вынудив отвлечься на боль. Том обернулся и заметив кровавые подтеки, еще больше вышел из себя, посылая непростительные в неизвестных преследователей. — Сзади! — закричала она, когда поняла, что один из черных плащей аппарировал им за спину, преградив путь. — Империо! — уклоняясь от луча, бросил Том, вынуждая одного из мужчин посылать проклятия в своих же. Казалось, количество нападавших только увеличивалось. Аппарировать по стране он не мог, так как не знал места, куда они могли бы переместиться на безопасное расстояние. Нимат схватила его за руку, из последних сил удерживая щит вокруг. Купол шел трещинами от количества прилетающих в него заклятий. Она посмотрела в его глаза, а затем на свою руку, в которой сжимала цепочку — порт-ключ домой на критический для нее случай. Он кивнул, и она с силой сжала металл. Последнее, что увидел Том — ее испуганный взгляд, метнувшийся за его спину, когда купол треснул. Их закружила воронка телепортации, когда ему в грудь прилетело одно из проклятий. Казалось, будто кислота разъедала его плоть, боль застилала глаза, и вскоре тьма поглотила сознание.V
Настоящее Hope Vol. 2 - Apocalyptica — Симпи, — прочистив горло, требовательно позвал Том, принимая сидячее положение. — Хозяин, — эльф поджал уши и испуганно уперился в пол. — Где Нимат, и чем она занята? — пытаясь затолкнуть непрошенные мысли назад, перешел к сути Реддл. — Госпожа ест. После того, как Хозяин очнулся, у Госпожи проснулся хороший аппетит, — на секунду эльф забылся и улыбнулся своим мыслям, будто вспомнил что-то забавное. — Ясно. О том, что Нимат, вероятнее всего, не ела три дня, думать совершенно не хотелось. Домовик протянул ему поднос, на котором стоял внушительный ряд флакончиков, и виновато отвел глаза. Обреченный вздох — и Том осушил каждый сосуд с примерзким на вкус наполнением. Эльф исчез, а темные глаза забегали по комнате в поисках древка, которое по какой-то неведомой причине не лежало на прикроватной тумбочке. Мысленно расчленив инфернала — один из выработанных годами приемов очищения разума — он открыл рот, чтобы позвать эльфа снова, как в дверь дважды постучали и, не дожидаясь ответа, вошли. — Где моя палочка? — терпеливо и максимально вежливо спросил Том у вошедшей жены. Супруга загадочно отвела взгляд, засовывая дольку апельсина в рот. Тревожные мысли закрались в голову, и терпения в разы поубавилось. — Тебе письмо от Абраксаса, я не стала читать, — конверт опустился на кровать рядом с ним, а ведьма отошла к окну, оставляя после себя цитрусовый шлейф. Он бросил на ее спину быстрый взгляд и распечатал письмо. Не читала, как же. Он лично показывал ей несколько способов узнать содержимое письма, не вскрывая его. Дьявол. Франция была рисковым местом для них, но они успели обработать двух невыразимцев, что работали с артефактами из категории особо опасных. Вложить немалую долю капитала в развитие сотрудничества с местным авторитетом — по-другому взятку — а теперь Малфой сообщает, что возник конфликт интересов: человек из министерства узнал из своих источников о том, что они имеют отношение к крайне оппозиционным настроениям в Британии и потому могут представлять угрозу для французов, если пустят корни на территории Парижа. Глупо, очень глупо было думать, что чиновник, который грешит присваиванием грязных денег, и имеет уши по всей Франции, не узнал бы такой информации. Все боялись Гриндевальда, велась холодная война, и лишний намек на возможный перевес им был не нужен. Он мог бы поручить встречу Малфою, но тот вряд ли смог бы дожать министерского червя и пригрозить в случае необходимости. Необходимо действовать самому. — Завтра я должен быть во Франции, — он поднялся и направился к шкафу. Варево Нимат и время сделали свое дело, двигаться удавалось практически без дискомфорта. — Отлично, я соскучилась по местным круассанам, — не оборачиваясь, несообразно словам, спокойно отозвалась Нимат. — Ты остаешься здесь, — натягивая черную рубаху на бледное тело, где виднелись шрамы он свадебных рун и недавнего проклятья, безапелляционно бросил Том. — Знаешь, не думала, но твоя палочка так хорошо мне подчиняется, — чертова ведьма, шестое чувство подсказывало, что она затеяла грязную игру. — Я повторю в последний раз, где палочка, Нимат? — выделяя каждое слово и делая шаг за шагом, он навис над ней. — Если ты хорошо меня знаешь, то понимаешь, что я в любом случае пойду с тобой, — она обернулась и медленно просунула дольку между губ, проталкивая в рот. — Либо я иду, либо не идет никто, — прожевав, она посмотрела на Тома его собственным взглядом, отзеркаливая его манеру в моменты, когда он четко давал понять, что слова не подлежат обсуждению. — За нами следят. И то, что мы выжили — чистое везение, — он прекратил застегивать пуговицы на одежде, наступая на нее, желая вызвать хоть какой-то оттенок сомнения или колебания в бесстрашных глазах. Но понял лишь то, что слова здесь бесполезны — она слышала, но не слушала. Глупее всего было то, что она не опасалась за свою жизнь ни тогда, ни сейчас. Если бы встал выбор, она подставила себя, и четкое осознание этого факта не давало ему мыслить разумно при таком раскладе. Незаметное движение пальцами в ее сторону — ничего. Возможно, он был слаб для невербальной магии? Еще попытка, более уверенная — на ее губах расцвела самодовольная улыбка, заставляя его брови сойтись в непонимании. — Хорошая попытка, но предсказуемо, дорогой, — усмехнулась ведьма, помогая застегнуть пуговицы до конца. — Что ты сделала? — Том выжидающе посмотрел на ее лицо, выражавшее полное спокойствие. — На мне защитный амулет, так что ты не сможешь усыпить меня или оглушить, — дерзко улыбнулась ему, поправив воротничок. — Ты снова вынуждаешь меня говорить очевидное, — раздраженно выдохнул он, пытаясь сделать шаг назад, но ее пальцы настойчиво сжались на крепких плечах. — Вынуждаю тебя принять помощь. Я спасла тебя и все эти дни старалась не думать о том, что могло случиться, окажись ты там один, — сбрасывая маску спокойствия, она пыталась достучаться до него словами. — Они могут отследить нас в Париже, и я не знаю, кто эти люди, и чего они хотят, — не оставлял попыток отговорить ее, он отвернул лицо, но теплые ладони легли на скулы, вынуждая посмотреть на нее. — Если они будут там, мы вместе окажем им теплый прием. Я не брошу тебя, — она поднялась на носки и прижалась губами к его губам, подкрепляя вес и значимость обещания. Разбивая все его аргументы и протесты... Единственный человек, чье упрямство могло взять верх над его. Он тяжело выдохнул и нехотя кивнул. Нимат знала куда бить, и насколько важна была для него верность и эти чертовы слова, что были триггером отключения любой логики — я не брошу тебя. Все нутро обволакивало каждой буквой, сложенной в проклятые слова. Он знал, что не бросит. — Только при условии, что ты делаешь все, что я скажу, — отступив, он уставился на нее и, дождавшись повиновительного кивка от прячущей улыбку ведьмы, вышел. Нужна была подстраховка, поэтому он отправил короткие послания через кольца Малфою и Уэйну. Моментально получив подтверждение, Реддл вооружился предусмотрительностью Нимат и надел кольцо, что позволяло увеличить свой магический потенциал вдвое на некоторое время.VI
Судя по действиям нападавших, им нужен был он. Что логично: шанс, что он перешел кому-то дорогу, был велик. Осталось понять, кому, а для этого необходимо поймать одного из плащей. Втроем они смогут справиться с этим без проблем. Да, именно втроем, потому что Нимат он планировал запереть где-нибудь в номере отеля, подальше от любых рискованных ситуаций. Они провели в Париже почти сутки из-за того, что чиновника не было в стране. Будто пытаясь поставить на место молодых и амбициозных предпринимателей и сбить с них спесь — Реддл уверен, что это продуманный ход француза. Встречу назначили на вечер следующего дня. Поделать было ничего нельзя, и он решил ждать на месте. Уэйн ходил по пятам за Нимат весь день, непробиваемо реагируя на ее колкости и любые выпады — идеальная нянька. — Мне интересно, у тебя есть дама сердца? — пережевывая на ходу круассан и не обращая внимания на косые взгляды из-за неподобающего леди поведения от идущих мимо женщин, с озорным блеском в глазах спросила Нимат. Том обернулся на нее, поднимая одну бровь. Раньше Нимат никогда не интересовалась этим, да и сам он не был в курсе того, какой актуальный статус имела личная жизнь Уэйна. — Ты слишком часто общаешься с Мэри, — пытаясь защитить Маркуса, бросил Том. — Ну же, Марк, мне интересно, — тактично не оставив шанса, заскулила ведьма. — Я не женат, — спокойно ответил он, выпуская дым из легких и смотря перед собой. — И дамы сердца тоже нет. Нимат улыбнулась, удовлетворив свое любопытство, и кивнула, откусывая слоеное тесто. — И совсем не больно, правда? — саркастично спросила ведьма, повернувшись к Тому. Малфой не упустил шанс и притащил жену в Париж и сейчас развлекался с ней в номере. Степень одержимости блондина своей женой Том предпочитал не замечать, пока это не касалось дел, но подобная модель поведения была ему сильно далека. Вечером он отпустил Уэйна, когда они стояли у входа в отель. Договорились встретиться на следующий день за полчаса до самой встречи, чтобы передать Нимат под его наблюдение. После ужина она настояла на прогулке перед сном под дезиллюминационными чарами, потому что не могла насмотреться на красоты Парижа. Вечером зажигались вывески, яркие огоньки и гирлянды, которые создавали ту самую атмосферу, Том, ты просто не понимаешь. На них были артефакты, чары и Салазар знает что еще, так что Реддл согласился: думать проще на свежем воздухе. По пути обратно Нимат приметила одну лавку с артефактами, похожую на Горбин и Беркс. Как правило, такие места очень недооценивали, брезгуя бросающимся в глаза неприятным внешним видом. Но кто, как не они, знал цену и возможные скрытые находки, что можно было обнаружить в подобных местах. Она с надеждой посмотрела на Тома, ожидая одобрения, и он скрепя душой согласился. Собственное любопытство взяло верх, и они сняли чары, чтобы осмотреться внутри. — Добрый вечер, господа. Могу я чем-то помочь? — любезно поинтересовался худощавый продавец за стойкой. — Благодарим, но пока хотим просто осмотреться, — включая режим дружелюбия, ответила Нимат. Том усмехнулся, вспомнив это же выражение на своем лице, когда приходилось работать в подсобке Горбина. Длинный коридор со стеллажами, жуткого вида вещицами с бирками, поясняющими назначение. Мантии невидимости, зачарованные украшения, книги и многое другое. — Нимат? — послышался низкий глухой голос сзади, заставив все его тело напрячься. Он обернулся и увидел, как его жена с улыбкой на лице подошла к какому-то старику, и они обнялись. — Том, это Корнелиус Бартлетт, мой первый работодатель со времен Хогвартса, — повернувшись к нему, она представила старика. — Том Реддл, — скептически всматриваясь в блеклые голубые глаза, Том все же протянул руку. — Муж Нимат, — после секундного раздумья добавил он. — Очень приятно, мистер Реддл. Значит, я могу поздравить мою бывшую помощницу с замужеством, — одобрительно закивал Бартлетт. Они еще какое-то время разговаривали, устав наблюдать, Реддл стал просматривать ассортимент магазина недалеко от парочки. По дороге в отель Нимат утопала в ностальгическом прошлом, историях своих неудачных продаж и рассказах, как они с Бартлеттом придумывали легенды для выгодной продажи подержанных артефактов. Том купил ей ожерелье, защищающее от кислотных дымовых завес, и стал на полпроцента спокойнее. Она отблагодарила его за заботу ночью, не забывая повторять и напоминать, что ему защита нужнее, потому что все-таки она спасла его шкуру. Утром, когда он проснулся, ее не было в постели. Звук льющейся воды оповестил о том, что Нимат занималась утренними процедурами. Прошло полчаса с тех пор, как он встал, заказал завтрак в номер, прочитал свежий выпуск газеты, но Нимат все никак не выходила, и тогда он постучал. — Почему так долго? — не дождавшись ответа, Реддл усилил удары. Ответа не последовало, и он выбил дверь магловским способом, вышибая ее плечом. Вода текла, оставляя зеркало запотевшим, пока тело Нимат лежало на полу. Секунду мешкая, он опустился на колени и прощупал пульс — жива. Попытался привести ее в чувства, но она не приходила в себя. Диагностическое заклинание не дало никаких ответов, и всем, что Том смог придумать, было спуститься с ней на руках к администратору и попросить адрес местной больницы, куда он мог бы переместиться камином. Уже по прибытии в больницу он понял, что нес жену в одном лишь халате, и трансфигурировал его в плотную мантию.VII
In the air tonight - Стивен Бродский и Марисса Надлер Медсестра в лимонной мантии ахнула и тут же засеменила перед ним, указывая, куда можно положить больную. Слово резануло внутри несогласием, но он промолчал, желая скорее выяснить, убедиться, что все хорошо. Он опустил Нимат на постель, застеленную кипельно-белыми простынями и пытался слушать, что говорила миниатюрная медсестра. — Доктор скоро будет, ее уже вызвали. А пока не могли бы вы сказать мне, что произошло, — осторожно попросила она, приготовившись составлять предварительный анамнез. Том быстро и кратко изложил суть и замолчал, пытаясь сдержать нарастающее раздражение из-за того, что никто ничего не делал, чтобы узнать, что с его женой. В эту секунду в палату вошла статная тучная женщина и представилась. Ее имя тут же стерлось из головы. Затем она попросила подождать его в коридоре, трижды повторив, что сразу же позовет, когда узнает в чем дело. Минута. Пять. Он ходил вдоль двери, как осужденный в ожидании смертного приговора. Только вот не своего... Кажется, прошла целая вечность, потому что он не мог сосредоточиться ни на чем: ни одна мысль не могла отвлечь его от лежащей в палате девушки. Что если это из-за ее похищения? Возможно, колдомедик, которого нашел Симпи что-то упустила, а он не перепроверил и теперь… — Мистер Реддл, — он резко поднял голову и подошел к колдомедику, выжидающе прожигая ее взглядом. — Успокойтесь, с вашей женой все в порядке. — Тогда что это было, если с ней все в порядке? — нетерпеливо выпалил он и увидел, как женщина смягчилась в лице. Целительница протянула ладонь и похлопала его по руке. — Такое случается во время беременности, — улыбнулась она. — Скажу честно, ведьмы переносят ее тяжелее, чем магглы. В вашем случае миссис Реддл нужен лишь постоянный уход, — продолжала она, но заметив, как на его лице застыл шок, остановилась. — Беременна? — тупо переспросил он, пытаясь понять, она это сказала, или он случайно сложил буквы в своей голове так, что они выстроились в это слово. — Вы не знали... Ох, да, мистер Реддл, у вас будет ребенок. Срок беременности около двух месяцев, — добавила колдомедик. Этого не может быть... Они предохранялись, он ни разу не забыл о контрацептивных чарах. Ни-ра-зу. Пока Том пытался осознать этот факт, до слуха, как из-под толщи воды доносился монолог и наставления врача о переутомлении, стрессе и правильном питании. — Это ваш первый ребенок, мистер Реддл? — повторила она, пытаясь поймать его взгляд. — Что? Да, первый, — словно кто-то ответил его голосом, пока он наблюдал со стороны. Ступор. Единственное слово, которое приходило в голову, когда он предпринимал попытки проанализировать ощущения. Не могла она... Или могла? Если он предохранялся, мог ли это быть не его ребенок? Злость, вызванная неконтролируемой ревностью, заставила кровь кипеть. Он отошел на пару шагов, рукой останавливая женщину и заставляя ее рот закрыться, пока он не сделал этого сам. Но с кем? Забини? Может Уэйн? Зачем она спрашивала его, есть ли у него дама сердца? Между ними что-то есть... Когда он все-таки смог взять себя в руки с третьей попытки и приказал себе думать логически, первый аргумент незамедлительно всплыл в голове: они не отходили друг от друга за эти два месяца ни на шаг. Симпи докладывал о каждом ее шаге вне стен дома и это бывало не дольше пары часов. Она физически не смогла бы ему изменить, несмотря на то, что никогда не давала повода усомниться в себе, но его параноидальная сущность принимала только факты. Сроки совпадают с их пребыванием в пансионате, значит именно тогда... Решив оставить этот вопрос на обдумывание, он повернулся к медику. Сейчас это могло подождать, в отличие от встречи с чиновником, до которой оставалось все меньше времени. — Не говорите ей об этом, — попросил он, натыкаясь на непонимающий взгляд. — Я сам позже расскажу, сейчас это может расстроить ее, — женщина кивнула, и вдруг они оба обернулись на возмущенный голос ведьмы. — Где мой муж? Я не собираюсь оставаться здесь, пока вы... Том! — завидев его приближение, просияла Нимат. — Что случилось? Помню, как мне стало плохо в ванне... Так болит голова, меня будто пережевал тролль и выплюнул обратно. Наверное, это из-за того, что ты плохо начертил руну в этот раз! Я хочу белый шоколад... В прошлый раз так и не съела ни плитки, — затараторила она, сбивчиво и горячо прыгая между негодованием и детской обидой, пока он спокойно стоял и задумчиво рассматривал ее. — Я принесу его, — произнес Реддл, заставив ведьму остановить поток недовольства и благодарно улыбнуться. — Люблю тебя, — крикнул ему вслед довольный голос, вызвав непроизвольную скупую улыбку. Он плелся по улице за шоколадом, поглядывая на часы, которые указывали, что встреча должна была начаться меньше, чем через час, и чуть не сбил ребенка, который грозно посмотрел на него, скорчил рожу и убежал. Том медленно прикрыл глаза и поднял голову к небу. Всю дорогу перед глазами мелькали, как назло, и попадались дети и семьи со своим потомством. Он купил чертов шоколад и остановился, не доходя одного дома.VIII
Все его страхи сбылись — он повязан по рукам и ногам. Не важно, хочет он этого ребенка или нет, и как именно это произошло: Нимат никогда не откажется от него. Это значит одно — у них будет ребенок, и в его жизни появится еще одна слабость. Только вчера скрипя зубами он осознал, но до конца не принял существование Нимат в своей жизни, а сегодня ему сообщают, что у его врагов будет ещё один рычаг для давления, шантажа. В больнице ему сказали, что ей нельзя аппарировать — только камин и порталы до шестого месяца беременности. Он уже потратил слишком много времени и поэтому вызвал Уэйна, чтобы тот забрал Нимат из больницы, отнес ей шоколад, сопроводил пешком или камином до отеля в безопасное место, и там они могли бы ждать его возвращения. Вот уже на пятнадцать минут опаздывает этот чертов чиновник, пока он сидит на цокольном этаже в ресторане с видом на Эйфелеву башню и придумывает тысячу и один способ расчленить его. Весь день идет наперекосяк его планам, любой логике и вразрез его внутреннему спокойствию. Дверь открывается, и наконец высокомерный тип с отполированной лысиной решает снизойти до присутствия. Встреча не длится и часа, в конечном итоге приходится прибегнуть к шантажу, как он изначально и думал. Все моральные устои с лихвой покроет жирный процент от сделок. Не забыв похвалить себя за сдержанность и терпение, которые были успешно натренированы благодаря жене, к которой он и спешил, Реддл несся к выходу и почти налетел на Уэйна. — Что ты здесь делаешь? Я же сказал следить за ней! — не выдержал он, отчитывая Маркуса, хотя тому было совершенно не свойственно неподчинение, и уже одно это должно было насторожить. — Ее там не было, — напряженно оповестил Уэйн, избегая его взгляда. — Кого и где не было, Уэйн? Постарайся, чтобы твой ответ не совпал с моими мыслями на этот раз, — холодной сталью Реддл прорезал воздух. — Нимат не было в палате, когда я пришел туда, — его взгляд упал на фирменный крафтовый пакетик с белым шоколадом, который держал в руке его подчиненный. — Ты проверял отель? — надавил Реддл, не желая взывать к своей сдержанности именно сейчас. Он был на грани, чтобы отправить Уэйна к праотцам. — Да. Она не приходила, номер пустой, — бесцветно ответил Маркус, сжав челюсти. Весь его вид выдавал беспокойство и вину. — Тогда какого черта ты не пришел ко мне сразу?! — взревел Том. Мимо проходящие люди начали оглядываться на них и испуганно зашагали быстрее. Том отвернулся, пытаясь включить голову и понять, где могла быть Нимат. Может решила самостоятельно уйти или прогуляться по Парижу, зашла в магазин? Салазар, где еще могла оказаться эта ведьма? — Мы найдем ее, успокойся, — попытался заверить Уэйн, но получил лишь колючий темный взрыв в темных глазах. — Ты опрашивал медсестер, врача? — поспешно следуя к выходу, бросил Реддл. — Нет. Сразу пошел в отель, потом за тобой, — отчитался Уэйн.IX
Они добрались до больницы в мгновение ока. Том не собирался терять ни минуты и не планировал списывать все на желание Нимат прогуляться, когда на прошлой неделе на них напали неизвестные люди. Таких совпадений не бывает, но ему очень хотелось верить, что его упертая ведьма всего лишь ушла в самовольную и гуляла где-то. — Мистер Реддл, здравствуйте еще раз. Вы что-то забыли? — поинтересовалась врач, которая осматривала Нимат. — Да. Возможно, у вас есть информация, когда и куда ушла моя жена? — надев маску вежливости, спросил он, отсчитывая секунду до того, как волшебница откроет рот, чтобы ответить ему. — Думала, вы в курсе, ее забрал отец, — непонимающе ответила медик, вглядываясь в их лица. — Разве нет? — Нет. Подскажите, вы видели этого человека? Как он выглядел? Она пошла с ним добровольно? — он заваливал вопросами растерянную женщину. Не успела она ответить, как к ним подлетела медсестра, но замерла, увидев его. — Вы муж Нимат Реддл? Хвала Мерлину, она ушла, но на тумбочке оставила вот это, и я не знала, что мне с этим делать, — миниатюрная женщина протянула ему что-то зажатое в руке, и Том подставил свою ладонь. Ожерелье и кольца вместе в обручальным кольцом, которое он купил ей, когда она попросила… Пальцы сжали металл, который до боли впивался в плоть острыми концами. Рука Уэйна сжалась на его плече, но он стряхнул ее, покачав головой и возвращаясь глазами к доктору. — Ответьте на мой вопрос! — потребовал Реддл. — Э-это был седовласый мужчина в черной мантии. Я не видела, как они говорили, простите, — с сожалением на лице ответила она. — Мне пора идти. Я правда больше ничем не могу помочь. Надеюсь, ваша жена найдется, — ее ладонь на мгновение сжалась на его напряженной руке, и она удалилась. Том вылетел из здания госпиталя, словно его ударила молния. Шел вдоль улицы, где они ходили и всматривался в лица. Искал ее, цепляясь глазами за любую темную макушку. Уэйн шел позади, но следовал за ним, он знал это. Он обошел половину Парижа в поисках, подключил Малфоя, и наконец до него дошло, что он мог отследить ее. Если бы эмоции не перекрыли доступ кислороду, отключив двигатель мозга, он бы уже давно нашел Нимат. Татуировка — ее кольцо, змея, которую он выжег на безымянном пальце все еще была с ней, и он мог отследить ее местоположение. Эта магия не действовала, как метка. Он должен был заглянуть внутрь себя — найти ее в своей голове, увидеть и различить обстановку вокруг. Кровать, окно, она лежит на кровати и не двигается — без сознания. Ему доступна лишь часть того, что она видела своими глазами — вид на башню из окна. Высоко. Он пытался открыть дверь и выйти, но все образы становились туманными, пропадая, и растворяясь, как сигаретный дым. Всем, что оставалось, было пытаться разглядеть очертания за окном. Он плохо знал Париж, поэтому решил показать этот вид тому, кто был знаком с каждым его уголком — Абраксасу. Тот с легкостью узнал в обстановке известный магический отель премиум класса. Только вот он был частным, и не существовал уже много лет.X
2WEI - Warriors Его ждали. Ожидание напряжением обволакивало легкие, проникая с воздухом в тело. В каждом лице, попавшемся на пути он видел врага, искал подвох — мужчина с чемоданом, звонкий смех, что режет слух кажется фальшивым, цветочник у магазина, перебирает бутоны. Все вмиг приобрело серые краски, сгущаясь недоброй тучей над его головой. Он переместился к зданию отеля, Малфой и Уэйн стояли позади под скрывающими чарами. Бронзовые высокие ворота казались более зловещими, чем решетки азкабана — она внутри, он чувствует это. Словно тонкая еле уловимая нить, видимая только ему — пульсирует, горя, как светлячок во тьме. Только один вход, который охраняют плащи — те самые безликие солдаты, что преследовали их, что оставили шрам на его груди. Как коршуны, охраняющие свое логово — сколько их внутри? Пока его не обнаружили, Реддл бросает непростительные в тех, что стоят по бокам входа, и направляется внутрь. На здании защита, невидимый купол, который он ощутил, когда проходил внутрь. Думать, почему его пропустило времени нет. Зайдя внутрь взгляд встретился с насмешливыми глазами. — Так сразу, даже не представишься? — усмехается женщина в черном с ярко-красными губами, уворачиваясь от его проклятия подобно кошке. — Том, мы не можем зайти! — доносится сзади голос Абраксаса до него. Он уже это понял, ждали его. — Круцио, — бросает и отбивает летящий в него луч от смеющейся ведьмы. Том оборачивается и видит, как Малфой яростно пытается пробиться внутрь, но добивается лишь того, что воздух у входа рябит под него натиском. Взволнованное лицо друга красноречиво показывает дерьмо, в котором он оказался. — Я сам, — бросает Реддл и разворачивается к скалящейся ведьме, вызывая желание свернуть ей шею маггловским способом. — Такой самостоятельный, — притворное восхищение и смех, когда смертельный луч летит в мужчину за ее спиной, и тот замертво падает на пол. — Где она? — нечеловеческие ноты прорываются из нутра. Ведьма, забавляясь уходит за спины плащей, что смыкаются, закрывая ее. Пробиваясь к отдаляющейся ведьме и оставляя за собой трупы в виде черных пятен на мраморном белом полу, он появляется и рассеивается темным облаком за их спинами. — О ком ты, милый? Я думала, ты пришел ко мне, — пожимает тонкими плечами женщина, когда они встречаются взглядами. Второй этаж. Она намеренно заманивает его, словно добычу. Взмахнув палочкой, она посылает воздушный поцелуй и испаряется. Он поднимался выше по лестнице, туда они хотели, чтобы он пробивался, идя на поводу у противника, встречая на каждом этаже по несколько черных плащей и с каждой минутой яростнее уничтожая на своем пути всех, пока не увидел сразу семерых, охранявших золотые витиеватые двери. Туда, куда вела его нить связи. Кольцо на пальце светилось, оповещая, что расход его сил скоро должен был подойти к концу, но Том не обращал на это внимания. Кто-то решил задеть его лично, по самому слабому месту, заставить пройти через это, чтобы найти жену — играть в их игру, играть свою роль в пьесе, концовку которой не знал. И он планировал долго и медленно отплатить им тем же. Реддл переместился за спину одного из плащей и свернул ему шею, прикрываясь телом от летящих лучей. Тусклый коридор заполнили красные и зеленые яркие искры, отскакивающие от стен нескончаемым потоком. — Империо, — лучший способ сэкономить свои силы — использовать чужие. Оставшихся троих убил их же человек. — Авада кедавра, — и последний из них, но самый полезный лежал с пустыми глазами, глядя в никуда. Все лица слились в одно — один образ инкогнито, которого он убивал. Каждый раз он убивал одну и ту же личность, имя которой предстоит узнать прямо сейчас. Двери распахнулись, прежде, чем он смог подойти к ним, и перед глазами предстала ужасающая картина: в дальнем углу комнаты лежит Нимат без сознания, распростертая на полу. Рядом с ней стояла та самая ведьма, что встретила его внизу, и дерзко улыбалась. Опираясь на стол, сидел человек, последний человек, которого Том рассчитывал увидеть здесь… Темные глаза встретились с ледяными, цвета самого холодного осколка айсберга. — Проходи, не скромничай. Мы все тебя заждались, — скучающе поприветствовал его самый разыскиваемый человек в стране. Во многих странах. Геллерт Гриндевальд, самый опасный темный маг в эту секунду смотрел на него изучающим и оценивающе-пренебрежительным взглядом, делая нетерпеливый приглашающий жест. Взгляд перебегал он жены к белому магу и обратно, он подозревал на что способен этот человек. Подозревал, что темная слава о нем, не просто декоративный шлейф, это легенда магического мира, и возможно он был бы заинтересован в подобном знакомстве, если бы не трагичное стечение обстоятельств. Реддл крепче сжал палочку и шагнул внутрь, осматривая помещение. — Наверняка, тебе жутко интересно, что же такому известному человеку могло понадобиться от тебя, не так ли? — пройдясь взглядом по Нимат, а затем возвращаясь к нему, отозвался Гриндевальд. — Вопрос риторический. Вы, молодые и амбициозные, считаете, что весь мир лежит перед вашими ногами. Протяни руку, — сопровождая свои слова, он вытянул руку, широко расставив пальцы. — И возьми, — пальцы сжались в кулак. — Что тебе нужно? — с трудом Том подавил порыв подойти к Нимат. Ступив в комнату, он понял, что не может пользоваться магией — ни палочкой, ни невербальной, значит ни один из амулетов вероятнее также не работает. Но есть одно но — если бы Гриндевальд хотел его убить, сделал бы это в первую секунду, не устраивая показное выступление. Значит, ему что-то было нужно. Оставалось узнать, что, и как с этим связана Нимат. Том заставил себя не смотреть на нее, в особенности на ее живот, но самообладание было на грани дать трещину и вылиться через край. — Что мне нужно? Юному поколению не хватает должной степени уважения, — фыркнул белый маг. — Это ты ко мне пришел. Так что могу спросить тебя о том же, друг мой, — он вертел кольцо на указательном пальце и расслабленно смотрел на него из-под белых бровей. — Ты забрал мою жену, и я пришел вернуть ее, — сквозь зубы ответил Том, раздраженный необходимостью играть в эту игру. — Ах, да. Нимат. Милая Нимат, — будто вспомнив что-то важное, Геллерт оттолкнулся от стола и присел на корточки перед ней. Том сделал шаг в его сторону, но цепная ведьма тут же наставила на него палочку и предупреждающе покачала головой. Кончик ее древка мерцал, давая понять, что магия здесь была ей подвластна. Реддл сжал пальцы и остался на месте. — Прелестное создание. Жаль, что ей придется расплачиваться за чужие ошибки, — вздохнул Гриндевальд, пропуская темную прядь ее волос между пальцев и поднялся. Он повернулся к ведьме и кивнул. Не потребовалось много времени, чтобы осознать, что значил этот жест. Том бросился в сторону лежащей на полу жены, и перед его глазами пролетел яркий луч, цвета любимых глаз. — Авада кедавра! Пальцы потянулись к ней, желая отбросить от луча, но он приземлился на колени в мгновение, когда смертельный луч коснулся тела и увидел, как жизнь потухла — мышцы расслабились и пустые глаза открылись, устремленные вверх. Он не успел дотянуться до нее, как тупая боль пронзила затылок, и мир пошатнулся. Ее образ расплывался и, как бы он не держался за ужасающую реальность, тьма поглотила его.