I know that this is the sun behind the rain
Я знаю, за тучами всегда солнце,
Even if sometimes I feel I can't stand another minute
Даже если иногда я чувствую, что больше не вынести и минуты,
I may have begun to run an endless race
Может, я и ввязался в бесконечную гонку,
But I never look back when I begin it
Но я никогда не оглядываюсь назад, однажды начав.
Slip (оригинал Linkin Park)
Бобби разбудил запах кофе и детский смех, доносившийся с кухни. Звук шипящих на сковороде оладий был еле слышным, а вот аромат усиливался по мере готовности. Утреннее солнце осторожно скреблось в давно не мытое окно тусклым лучом, в котором плавали мелкие пылинки. Они не оседали на полу а наоборот, скачкообразно поднимались к потолку, где мёртвым грузом висел давно не работающий вентилятор. Кровать бывшей жены была неудобной, жёсткий матрас намял бока и мужчина зашарил по нему рукой, пытаясь нащупать свои трусы. Он поморщился, натягивая их, вчерашняя драка оставила на теле синяки и ссадины. — Проснулся? — Моника вошла в комнату и остановилась у кровати. На ней был длинный зелёный халат, полы которого задевали серый паркет. — Я сварила кофе. Миндальное молоко и два сахара, всё, как ты любишь. Оладьи на столе. — Есть что покрепче? — Да. Могу огреть тебя табуретом по голове. Сойдёт? — Что вам всем неймётся с табуретками? — Бронсон дотянулся до джинс и футболки-поло, валявшихся на полу. — У нас вчера...было? Мы трахались? Вопрос был задан риторически, детектив помнил, что у него ничего не вышло. Слишком много алкоголя и слишком много мыслей о кареглазом ублюдке из бара. Вчера с женой ему вдруг стало скучно и неуютно, он словно попал на тухлое собрание анонимных алкоголиков, где каждый пытался оправдать своё пьянство. Поцелуи показались слишком мягкими, приторными и через чур влажными. Настолько, что хотелось вытереть губы рукавом пиджака. — Ты был вчера...хорош. «Хорош в чём? — тут же подумал Бронсон. — У меня даже не встал на тебя.» Застегивая пряжку ремня, Бронсон представил себе, что вот так же собирается по утрам Найджел. Наверное у него вчера промашки не случилось. «Тьфу, сука! Подумай о чем нибудь другом, сраный мудак!» — выругал себя детектив, входя в просторную и светлую кухню. Дети убежали в свою комнату, оставив после себя крошки на столе. На большой голубой тарелке осталось размазанное пятно смородинового джема и два недоеденных оладушка. — Они точно съедобны? — спросил Бобби, разглядывая остатки. — Кажется детям они не понравились. — Раньше ты любил их. — Раньше я любил тебя, Моника. Моника ухмыльнулась и открыла дверцу верхнего шкафа: — Ты вчера пришёл с двумя бутылками виски, дорогой. Одна осталась. Бронсон вспомнил что после бара зашёл в круглосуточный магазин и накупил алкоголя, чтобы скрасить вечер. — Тебя скоро уволят! — Моника поставила перед ним оставшуюся бутылку. — Никто не захочет платить деньги дармоеду и алкоголику! — Я пью только когда нет работы, — возразил Бобби. Он взял чистую тарелку и осторожно подцепил вилкой сразу три оладьи. — А сейчас её нет. Смородиновый джем темной горкой лёг на край тарелки, закрывая собой длинную трещину. Моника давно не покупала новую посуду. Работая продавщицей в местном строительном магазине она едва сводила концы с концами. Бронсон помогал ей деньгами, но она каждый цент откладывала на учебу детям. Мужчина сел за стол и вздохнул, подумывая о том, что нужно самому купить эти несчастные тарелки. — В «Красном пионе» поселился новый постоялец, — неожиданно сказал Бобби. — У них редко кто останавливается, слишком низкопробное место. — Может быть у него просто туго с деньгами? — спросила Моника безучастно. — Не думаю. Рубашка BURBERRY, (да, он успел увидеть лейбл, вшитый под воротником в то время, когда пытался придушить этого негодяя), кожаный ремень отличного качества, туфли Andrew Lock... — А ты, значит, стал разбираться в туфлях? — Чистое совпадение. Наш мэр недавно хвастал в участке, что заказал себе туфли из Италии. Так вот, у него были точно такие же. — Китай и не такое может подделать, — возразила Моника. Бронсон отодвинул пустую теперь тарелку и обхватил ладонями горячую кружку с кофе. Моника может быть права, но он чувствовал, дорогая одежда совсем не подделка. — Бобби, что ты хочешь сказать? — Люди с такими деньгами не селятся в захудалых мотелях. Он либо вор, — мужчина сделал глоток обжигающего напитка, — либо он в бегах и скрывается от кого-то. Нужно узнать о нём как можно больше. — Либо это всё же подделки! Бобби, ты начинаешь копать там, где копать не должен. — Разве? Когда это моё чутьё меня подводило?! Женщина взяла пустую тарелку и с грохотом швырнула её в раковину: — Всегда, Бобби Бронсон, абсолютно всегда! * * * В утренние часы холл мотеля был пуст, если не считать скучающего администратора, который лениво протирал стойку рецепции влажными салфетками. Выцветшие бордовые обои угнетали, делали помещение неуютным. Большое панно, находившееся прямо над стойкой и изображавшее красный пион, потеряло свой первоначальный вид уже несколько лет назад. Краска цветка выгорела, на нескольких лепестках сушились летние жирные мухи, убитые администратором резиновой мухобойкой. В каком-то смысле администратор и сам походил на такую муху — толстый, с круглыми очками в черной роговой оправе. Его пиджак был слегка великоват, отчего болтался на спине как два бесполезных крыла. Он сложил губы дудочкой насвистывая детскую песенку, и Бобби показалось, что из его рта вот-вот выскочит длинный и тонкий хоботок. Детектив подошёл к стойке и, показав свой жетон, сразу спросил о новом постояльце. — Найджел Раду, — администратор мотеля «Красный пион» посмотрел на детектива и полюбопытствовал: — он что-то нарушил? — Нет. Чистая формальность. Он платит наличными или картой? — Наличными, сэр. — В кассе ещё остались его деньги? Администратор, на бейдже которого значилось имя «Бенджамин», попытался кивнуть, но из-за толстой шеи вышло плохо. Он открыл кассовый аппарат и извлёк несколько крупных купюр. — Надолго он остановился? — спросил Бронсон осматривая деньги. «Не фальшивые.» — разочарованно подумал он. — Пока оплатил месяц. — А номер? Куда выходят окна? Балкон? — Окна и балкон выходят на задний двор, детектив. Бобби вернул мятые купюры и вышел на улицу, под палящеее солнце. День сегодня был жаркий, хотелось нырнуть в бассейн и сидеть в нём, как лягушка, но мужчина лишь повёл плечами, позволяя каплям пота скатиться по лопаткам в и без того мокрые трусы. Бронсон достал фляжку, сделал большой глоток виски и закурил, разглядывая мотель. Несколько молодых человек вышли из холла и направились к парковке, шумно обсуждая какой-то фильм. У одного из них был зелёный ирокез и он походил на птенца волнистого попугайчика, случайно выпавшего из гнезда. Бобби хмыкнул и затянулся сигаретой. Никотин тут же защекотал лёгкие, закрутился, завертелся в них, а затем с лёгкостью выпорхнул через нос. — Не стой столбом, — прошептал Бронсон и двинулся на задний двор мотеля, продираясь сквозь ветки орешника. Птицы возмущённо застрекотали когда ветка с гнездом закачалась. Сидевшая на яйцах мамаша панически захлопала крыльями, пытаясь сохранить равновесие, и заголосила что есть мочи, раскрывая маленький клювик. Пробравшись на задний двор Бронсон угодил в яблоневый сад, неухоженный, со множеством засохших саженцев. Редкие деревья покачивали на ветвях маленькими, с детский кулачок, яблочками. Запах цветов здесь был ярче, над клумбами с флоксами летали тяжёлые шмели, собирая нектар на изрядно груженые лапки. Их монотонное жужжание убаюкивало, хотелось лечь в тень раскидистой яблони, сорвать ещё неспелое яблоко, такое кислое, что от него сведёт скулы и рот наполнится слюной, прикрыть глаза и наслаждаться покоем и звоном мелкой мошкары... Бронсон на секунду зажмурился, подставил лицо солнечному свету, а затем глубоко вдохнул... «Тебя чертовски хорошо видно, придурок!» — вдруг мелькнула мысль. Мужчина отошёл к стене и поднял взгляд на маленькие балконы, увитые диким вьюнком. Прождав около двадцати минут, детектив собрался уходить, но замер, как только увидел Найджела выходящего на один из балконов. Взлохмаченный после долгого сна, он был одет в домашние белые штаны и майку, обтягивающую его тело. Бронсон мог разглядеть выступающие под тканью соски, ключицы и шею с татуировкой. Найджел закурил, глядя на верхушки яблонь с высоты второго этажа. Он облокотился на перила и наслаждался первой сигаретой, думая о чем-то своём и выпуская сизый дым из ноздрей. Неожиданно он замер, а затем усмехнулся и громко воскликнул: — Боюсь я не Рапунцель, детектив, и ко́су вам не сброшу. Да и принц из вас так себе, на троечку. Будь я принцессой, я бы вам не дал за всё золото королевства. Бронсон почувствовал раздражение и отошёл от стены, понимая что прятаться дальше будет смешно. — Принцесса с яйцами? — Бобби хмыкнул. — Нет уж, увольте. — Однако вы прячетесь под моим балконом. — Бенджамин попросил проверить задний двор. Ему показалось что здесь шумят ребята из пятого номера. — Здесь никогда никого не бывает, детектив. Вы первый за много дней, — Найджел затушил сигарету в пепельнице и добавил: — Признайтесь, вы пришли извиниться? От такой наглости Бронсон поперхнулся слюной и вместо ответа показал средний палец. Он услышал смех, искренний и вполне благодушный. Ему и самому захотелось рассмеяться в ответ, но он, наоборот, нахмурился и процедил: — Я бы с удовольствием отвесил тебе добавки, Найджел Раду. — Мне спуститься? Могу уложить тебя вон под той яблоней, правда не могу гарантировать, что пробуждение будет безболезненным. Головную боль я тебе обеспечу! * * * — Мне спуститься? Могу уложить тебя вон под той яблоней, правда не могу гарантировать, что пробуждение будет безболезненным, — Найджел представил как детектив лежит под яблоней, привалившись на ствол и посасывая длинную соломинку. Он думал что это предложение его раззадорит, но эффект был обратный, картинка, возникшая перед глазами, была приятной, и он тут же добавил: — Головную боль я тебе обеспечу! — Уложить меня? — Бронсон широко раскинул руки. — Ну попробуй! Несмотря на агрессивный тон, детектив не выглядел злым или раздраженным. Солнце освещало его макушку и Найджел сумел заметить седые нити волос и лучики морщинок вокруг глаз, говорившие о том, что раньше Бобби был весёлым человеком. Толстый пушистый шмель пролетел мимо и мужчина отшатнулся, беззлобно выругался, запнулся о корень яблони, но устоял на ногах, чем повеселил Найджела. Раду взял пачку сигарет в руки и сделал вид, что не накурился, извлекая белую трубочку сигареты. Телефонный звонок Бронсона застал врасплох, детектив нахмурился и поднял телефон к уху: — Бронсон! Минуту в саду была слышна лишь перекличка птиц да звон мошкары. Найджел обхватил перила руками и наклонился, чуть не выдав своё любопытство. Детектив поднял глаза вверх и медленно положил телефон в карман. Ничего не осталось от шутливости и показной бравады. Только тяжёлый и напряжённый взгляд, говоривший о том, что случилось что-то непоправимое.