***
Она кипела от злости, когда избегала Хэрроу, который, должно быть, либо узнал, куда она пошла, либо сам нанес Стивену визит. Она могла бы понять в игру забвение. Признание того, что она верила, что является Аватаром древнеегипетского божества, было простым и быстрым способом сделаться сумасшедшей, а затем, вероятно, отправиться в сумасшедший дом. Но она думала, что если скажет ему, что знает, он захочет поговорить. Она ударила большой мусорный контейнер в переулке, в который зашла, прежде чем быстро ушибла об него костяшки пальцев, когда дала волю своему разочарованию. Почему? Почему, почему, почему? Как будто она была одним из немногих, кто понимал, насколько ужасной была ситуация, и единственный другой человек, который мог помочь, только что заткнул уши пальцами, крича: «Ла-ла-ла, я тебя не слышу» Через несколько коротких мгновений жгучая боль в ее руках стала слишком сильной, и она остановилась с резким криком. Кожа на костяшках ее пальцев была из ранена, ободрана до крови и кровоточила. Слезы жгли ее глаза, когда она прижимала руки к груди. Она была такой дурой. И все из-за ее проклятого характера. Но, черт возьми! Она упала на землю, слезы превратились в резкие рыдания. Она непросто чувствовала себя беспомощной, она была ей. Хэрроу, вероятно, знал, что Аммат была настоящей. Знал, что она лежит где-то запечатанная, жаждуя освобождения. То, как он говорил, заставляло опасаться, что он не только знал способ найти ее, но и воскресить и воплотить свою утопию в жизнь ценой тысяч, миллионов, миллиардов жизней. А тот факт, что Хонсу был там и вынюхивал что-то, только усугубляло ситуацию. Потому он принимал активное участие только тогда, когда существовала серьезная угроза жизни. Что означало, что ее худшие опасения, скорее всего, были верны. Порыв ветра пронесся по узкому переулку, заставляя ее поднять глаза, когда он трепал ее волосы и пытался вытереть слезы. Был ли это он или просто природное явление? Не было никакого способа сказать наверняка. В любом случае, это напомнило ей, что у нее есть работа, которую нужно делать. Она вытерла глаза тыльной стороной ладони, зашипев, когда ее раны за протестовали, прежде чем сделать глубокий вдох и встать. Она не была Аватаром Хонсу, но она все еще была преданна ему. Она бы поддерживала его путь правосудия, защищать других и служить его мести. Невидимый Хонсу наблюдал, как она уходит, гордом с высоко поднятой головой, как всегда, несмотря на слезы, все еще стоящие в ее глазах. Он жаждал залечить ее раны точно так же, как хотел избавить ее от пагубных привычек, связанных с попытками разбить мусорный контейнер. Что она там делала? Эта мысль мучила его, как и тогда, когда он впервые увидел, как она ходит по музею. В первый раз, когда он поклялся, должно быть, звезды благоловили его, позволив ему снова увидеть ее. Но потом она возвращалась снова и снова, это мягкое свечение остатков их связи притягивало его каждый раз, когда она приближалась к его нынешнему Аватару. Он следил за ней при каждом посещении, задаваясь одним и тем же вопросом. Почему она была тут? Может ли их связь все еще каким-то образом могла чувствовать его? Или это была просто ностальгия, которая привела ее на выставку древнего Египта? Но почему она всегда была такой мрачной, как будто приходила на могилу? Конечно, она двигалась дальше и нашла свое место в мире смертных. У нее был смертный любовник? У нее была своя семья? Наверняка, по крайней мере, группа друзей, очарованных теми же качествами, которых ему не хватало. Но, тем не менее, она была здесь. Каким-то образом связалась с Хэрроу и Аммат, преследуя альтер эго своего Аватара и наказывая себя за воображаемые неудачи. А теперь уходила с этим решительным выражением на лице. Он любил и до сих пор любит ее за ее упорство и упрямство. Она никогда не останавливалась, никогда не сдавалась, пока ее работа не была закончена. Он никогда не думал, что ему придется беспокоиться из-за тех же самых черт характера.***
Хэрроу был удивлен, когда увидел, как бывший Аватар Хонсу вошла в небольшое сообщество его лондонской коммуны. Он ожидал, что она сбежит, получив шанс после того, что произошло, залижет свои метафизические раны и подождет, пока волнение от того что она оказалась в ловушке против своей воли, утихнет, прежде чем пытаться снова. Вместо этого ее костяшки пальцев были в крови, и она выглядела как женщина на задании, когда прогуливалась по окрестностям. Ну, по крайней мере, когда она думала что никто не смотрит. Когда она общалась с другими членами сообщества, выражение лица сменялось приветливой улыбкой, когда выглядела как угодно, только не фальшиво. Очаровательно. У нее тоже было столько лиц, сколько у луны. — Моя дорогая, — приветствовал он, подходя, приветствуя ее с улыбкой и протягивая ей руку, — я удивлен, что увидел тебя так быстро. — Я немного подумала, — ее ответ был уклончив, позволив ему пожать ей руку в знак приветствия, — и я думаю, что не могу винить тебя за то, что ты сделал. Ты просто хотел защитить меня. О, это было слабое оправдание, но он пропустил его мимо ушей, — Я рад, что ты так на это смотришь. Однако я могу понять, какими могли быть твои чувства… Боль, — он взял ее ладони, и посмотрел на окровавленные костяшки пальцев, которые он видел из далека, его улыбка сменилась сочувственным выражением, когда он нежно осматривал ее раны, — что случилось? — У меня… Проблемы с гневом, — призналась она, искренне смутившись, — это… Отчасти то, почему я боялась Аммат. То, что я сделала, не из ненависти, заметьте, но… Хэрроу изучал ее, пока она избегала его взгляда. Стыд? Она действительно выглядела как человек, который раскаялся. Но он знал о ее деяниях. Кровь на костяшках ее пальцев была ничем по сравнению с кровью других людей, которая пропитала ее руки. Она пыталась разыграть его? И ради какой выгоды? Неужели она думала, что сможет остановить его? Или она действительно увидела смысл в правде Аммат. — Пусть Аммат рассудит тебя и покажет тебе правду, — искушал он, просто чтобы посмотреть, как далеко она сможет зайти. Он взял свой посох и протянул его ей, чтобы она могла изучить хитросплетения рукояти. Две крокодильи головы, темные драгоценные камни, вделанные в оловянный металл, — он был создан самой Аммат для ее первых последователей, и использовался для того, чтобы судить тех, кто жив. Позволь ему взвесить зло в твоем сердце. Она не отстранилась, не смотря на настороженность в ее глазах. Он задавался вопросом, уловила ли она его истинный смысл и поняла ли то, чего он не сказал. Это был подарок Аммат ее первому Аватару, использованный для исполнения ее воли на земле. Он знал, что не сможет убить ее, не тогда, когда она все еще может понадобиться ему против Хонсу. Особенно теперь, когда его Аватар висел у него на хвосте. И все же, сила Аммат требовала, чтобы ее судили, и он не мог отказаться. Он положил трость ей на руки, осторожно держа ее руки, заботясь о ее ранах. Он мог чувствовать, как энергия пробуждается, чтобы судить, вспышка силы резонировала со слабой связью, между им и богиней. Не совсем связь Аватара, но близкая. Достаточно близкая, чтобы он мог позволить ее силе течь в него, и через него дотянуться до духа того, кого они судили. За исключением того, что не было никакого натиска воспоминаний, деяний и ужаса, которые она совершала во имя Хонсу, как он ожидал. Вместо этого другая сила отступила, блокируя его и Аммат, от ее сердца. Сила, которая была слишком похожа на силу Хонсу. Яркое сияние полной луны в безоблачную ночь окутывало ее своим светом, и не дает никакого доступа. Пораженный этой неприятной, знакомой силой, которая навевала на него мрачные воспоминания, Хэрроу быстро опустил руки, и трость Аммат со стуком упала на пол. Он мог это видеть, слабый белый свет в ее глазах, который исчез, как только она моргнула. — Все так плохо? — сказала она, на ее лице отразилось замешательство. Как будто она не знала о его силе, которая спала внутри, готовая нанести удар любому, кто попытается нанести вред ее душе. — Н-несовсем, — попытался он скрыть правду, не позволяя ей увидеть, как он был потрясен этим вкусом силы своего бывшего хозяина, — ты… Другая. Твои весы еще не готовы к взвешиванию. Ты наклонилась, подняла трость и протянула ему, он был убежден, что она не знает, какой силой она обладает. Либо так, или она действительно доверяла ему. В противником случае она ни за что не стала бы так поступать, — Я думала, что Аммат может судить душу за то, что она сделает, а не за то, что она сделала. — Я думаю, что твое сердце, хотя и не злое, не лишено этого. Она хочет оставить твое суждение о себе. На данный момент, — он полностью врал сквозь зубы, но не осмелился объяснить, как она оказалась под защитой Хонсу, и сила Аммат не смогла коснуться ее. Даже не смотря на то, что он прикоснулся к изломанной душе нынешнего Аватара Хонсу. Он не мог себе представить, какую силу бог, должно быть, вложил в благословение, которое он даровал ей, отчаянно пытаясь защитить ее. Возможно, он мог бы использовать это. — Пойдем, тебе по-прежнему очень рады среди нас, моя дорогая, — он притянул ее к себе, и обняв за плечи, повел в сторону общественной зоны, — возможно, это очистить ее сердце, если ты будешь среди тех, кого уже признали достойными. Кроме того, те раны, которые у тебя появились, нуждаются в уходе.***
Все это безумие было реальностью, и Стивен был в полном восторге. Как он должен был отреагировать на новость о том, что не только у него в голове был другой человек, Марк был женат (на женщине, от которой буквально захватывало дух и которая была всем и даже больше, чем он мог когда либо желать,) наемник, но и Аватар для Хонсу. Кто был тем высоким мумифицированным человеком-птицей, который постоянно появлялся из неоткуда, как страшный монстр-пугало из фильма ужасов. Бог, о котором она говорила. Бог, который так… Защищал ее во время той короткой встречи. Она знала. Она хотела предупредить его о Хэрроу. А он прогнал ее. Теперь он чувствовал себя в полной заднице. Он хотел извиниться, но как он должен был найти ее? Не могла бы она вернуться в музей? За исключением того, что его уволили, и он не мог просто торчать здесь и смотреть. Он должен был спросить ее имя. Давным-давно, если честно. Он бы сделал это, если бы когда-нибудь снова увидел ее. Если он вообще переживет это. Хэрроу вел себя спокойно и рассудительно, но Стивен ему не доверял. Не после шакала в музее. Теперь он был в большом общественном центре, окруженным психами. Стивен застыл, как только увидел ее среди них, разносящую суп. Это длилось всего мгновение, прежде чем Хэрроу обнял его за плечи, подталкивая вперед, в то время как другой мужщина продолжал говорить. Но Стивен не слышал его речи. Не с Марком, мысленно ругающимся «О нет. Ах, черт». Казалось, он тоже узнал женщину из сувенирного магазина. Каким-то образом, — Это не хорошо. Это так не хорошо. Хонсу который притих после того, как стало очевидно, что Стивен не убьет Хэрроу, внезапно оказался перед прилавком с супом, где готовили люди, ветер сердито трепал разорванную ткань, которая висела вокруг него, а так же все остальное. Все замерли, когда поднялся ветер, включая ее. Но в то время как все остальные с испуганным криком напряглись, она огляделась в поисках источника ветра, казалось бы, невозмутимая порывом. Или, может быть, потому, что, находясь в эпицентре шквала, она была просто окруженна легким ветерком. — Почему. Она. Еще. Здесь, — Хонсу зарычал, когда ветер стих так же внезапно, как и появился. Рядом со Стивеном, Хэрроу усмехнулся, — Я так понимаю, Хонсу увидел нашу прекрасную гостью, — прокомментировал Хэрроу, подталкивая Стивена в локоть, — моя, дорогая, можно нам две тарелки, пожалуйста? Ее глаза сузились. Он не мог сказать, было ли это замешательством, подозрением или гневом, — Стивен? Что ты здесь делаешь? — Я… Я собирался спросить тебя о том же, — заикаясь, пробормотал он. — Это часть моей волонтерской работы, — сказала она, наливая в две миски тушеную чечевицу и отрывая кусочки буханок хрустящего хлеба, чтобы разложить на подносах, — мне нравится помогать другим, когда и где я могу. Выражение лица Хэрроу сменилось спокойным удивлением, он переводил взгляд с одного на другого, — Вы двое знаете друг друга? Я удивлен, я бы подумал… Но, возможно, все изменилось с тех пор, как я отказался от мантии. Тем не менее, не хотела бы ты присоединиться к нашей дискуссии, дорогая? Я думаю, тебе пора так же узнать о следующей части нашей работы. Один из других последователей легко проскальзнул с ней, взяв посуду у нее из рук и не оставив ей особого выбора в этом вопросе. Стивен не упустил из виду, как их обвевал ветерок, его взгляд был прикован к Хонсу, когда бог шёл рядом с ней. Хонсу определено знал ее, а она знала его. — Итак, что именно мы обсуждаем? — спросила она через мгновение, как только они сели, не прикасаясь к миске, которая была поставлена перед ней. — Наша истинная цель здесь, — сказал Артур, прежде чем съесть ложку своего собственного супа, наслаждаясь вкусом, прежде чем жестом указать на их тарелки, — действительно, попробуйте. Это действительно очень вкусно. Стивен попробовал на вкус, признав, что, если бы его желудок не был на нервах, это было бы восхитительно. Но было трудно наслаждаться этим, учитывая ощутимое напряжения и мрачное выражение ее лица, когда она продолжала свирепо смотреть на Хэрроу. — Я думала, мы покончили с секретами, Артур, — выпалила она. — Так и есть, и после сегодняшней ночи секретов не будет. Ты заслуживаешь правды, как и бедный Стивен здесь. Эта старая птица использовала вас обоих. Солгала тебе. Я ненавижу быть похожим на него, но я был обеспокоен тем, какие идеи он вложил в твою голову. Стивен почти пропустил легкую смену ее выражения лица, от жесткого к удивленному, обратно к сердитому. — У тебя сильное чувство справедливости, которое я уважаю, и преданность нуждающимся, которой я так восхищаюсь, — сказал Хэрроу, пропустив выражение лица, — и я прошу прощения, что скрыл правду от тебя, но я беспокоился о том, что Хонсу рассказал об Аммат. Ее пальцы скользнули вокруг ножа, костяшки побелели. Стивен уронил ложку на пути в рот, ожидания, что она набросится к горлу другого человека, — Прошу прощения? — вместо этого она зашипела. — Я знаю о тех годах, которые ты провела на его службе, — спокойно объяснил Хэрроу, несмотря на убийственные намерения на ее лице. Даже Стивен был готов бежать, и она не злилась на него. Ну, по крайней мере, не прямо сейчас, — потому что я был тем, кто служил вместо тебя, когда ты ушла от него. — Я не… — она захлопнула рот, глаза заблестели, когда она прикусила язык. Часть Стивена хотела протянуть руку и утешить ее, просто увидев грубое выражение ее лица. Остальная его часть испытывала трудности с примирением фактом, что Хэрроу был не только предыдущим Аватаром, но, по-видимому, и она тоже. — Хонсу бросил меня, — заявила она через мгновение, пытаясь говорить холодно, но боль все еще была у нее, — у меня не было особого выбора в этом вопросе. Взгляд Стивена был прикован к вышеупомянутому богу, возвышающемуся на одной из строительных площадок. Хонсу молчал, наблюдая за развивающейся сценой, хотя его окружала какая-то меланхоличная атмосфера. — Он использует нас, а затем, когда мы становимся бесполезными, он оставляет нас, — тихо говорил Хэрроу, внимание Стивена все еще было приковано к богу, озадаченному эмоциями, которые он испытывал, и тем фактом, что он мог знать, что чувствовал бог с голубиным черепом, несмотря на отсутствие выражения, — я был так сломлен после того, как ушеш с его службы, и эти короткие несколько лет были ничем по сравнению с твоими. Внимание Стивена резко отвлеклось, когда стол начало трясти, и он обнаружил, что ее нож вонзился в дерево, когда она насмехалась над Хэрроу, — Заткни свой гребаный шлюший рот. Он не — я не… — но она не могла найти слов, сомнение уже зашило ее разум и быстро пустило корни. — Почему еще он бросил бы тебя, дорогая? Чтобы защитить тебя? — Хэрроу потянулся и накрыл своей рукой ее руку, которая все еще сжимала рукоятку ножа, — скажи мне, как отнятие у тебя его силы защищает тебя? — Ложь! Размозжи ему череп, — внезапно прорычал Хонсу со своего места, наконец-то вырванный из своих мыслей и переполненный яростью, — вырви его предательскую глотку! Я отказался от нее, чтобы позволить ей быть счастливой! Стивен застонал и закрыл лицо руками. О боже, Хонсу любил ее. Может быть, все еще был шанс, что все это был какой-то безумный сон. Нет. Не могло быть, чтобы его воображение было настолько безумным. — Могу я просто уйти сейчас? — сказал он приглушенным руками голосом. Хэрроу улыбнулся, мягко, но с оттенком стали под всем этим, — Если ты действительно не хочешь быть частью открытия новой эры для человечества, ты можешь уйти. То есть, как только ты отдашь мне скарабея, — его внимание снова переключилось на нее, — хотя, признаюсь, я надеялся, что вы оба увидете правду. Было бы поэтично, если бы три Аватара Хонсу увидели правду и пробудили Аммат. Те, кто сидел за соседними столами, встали, собираясь вокруг троицы. Стивен почувствовал, как его сердце забилось быстрее, в то время как она просто вздохнула, потирая лоб, — Сейчас ночь, Артур. И ты действительно только что угрожал Аватару Хонсу. Я думала, что ты, по крайней мере, умнее этого. Особенно если когда-то давным-давно ты был его Аватаром. — Ах, но Стивен здесь не совсем Аватар Хонсу, не так ли, дорогой мальчик? — Артур улыбнулся, — Марк есть, и его сейчас здесь нет. Итак, еще раз, отдай мне скарабея, Стивен. Я знаю, что на самом деле ты не хочешь драться… — У меня его нет, — слабо ответил Стивен, глядя на лица тех, кто окружал стол, медленно приближаясь. Добрые улыбающиеся лица сменились суровыми, каменными взглядами, — Так что просто… Просто отпусти нас, ладно? Я имею в виду, никакого вреда, никакой драки. Артур только наклонился вперед, слегка наклонив голову, — Если у тебя его нет, ты знаешь, у кого он есть? — Не смей, — прошипел Марк Стивену, как будто Хэрроу мог подслушать, — не смей упоминать имя Лейлы. — Кто, черт возьми, такой Марк? — спросила она, растерянно глядя на него. Как будто он мог дать ответ, когда едва понимал самого себя. — У кого скарабей Стивен? — спросил Артур, прежде чем встать, его трость эхом ударилась об пол. Мгновение спустя она тоже была на ногах, с ножом в руке и указала на Хэрроу, — И да, и нет, — прошипела она, когда Стивен встал. Он не был до конца уверен, что должен чувствовать, когда она плавно встала между двумя мужчинами, защищая Стивена без колебаний. Он был определено очарован ее храбростью, это точно. Но так же было довольно неловко находиться под защитой женщины, вооруженной только ножом для масла. Разве он не должен быть тем, кто защитит ее? — Возможно, я не знаю, что тут происходит, — продолжала она, не подозревая о внутренней дилемме Стивена, — и я, возможно, больше не Аватар Хонсу, но я чертовски уверена, что не позволю тебе выпустить Аммат. Никогда этого не будет и никогда не произойдет. — Я предполагал, что поощрял тебя сражаться, а не убегать, — сказал Хонсу со своего места, после чего последовал вздох, и Стивен не знал, было ли это из-за разочарования или нежности. Или и то, и другое, — но я думаю, что теперь ты должна знать лучше. Хэрроу натянуто улыбнулся, наклонив голову, — Я действительно надеялся, что ты увидишь правду. Конечно, ты можешь распознать силу Аммат. Даже то небольшое количество, которым обладает этот персонал. Он поднял посох, темные драгоценные камни стали темно-фиолетовыми. Желудок Стивена сжался от страха, когда сила обвилась вокруг посоха, инстинктивно обозначая эту силу как зло. Все остальные медленно отступали. Если бы его собственные последователи боялись… Да. Он определенно злой. — Хонсу оставил меня, бессильного и сломленного, — продолжил Хэрроу, с нежностью поглаживая посох, — но когда я нашел это, Аммат исцелила меня. Сказала мне правду. Хонсу наказывает только по факту. После того, как пострадают невинные люди или что по хуже. Аммат действительно защищает невинных от тех, кто может причинить им вред. — Бла-бла-бла, — перебила она, — я слышала это раньше, и не имеет значения, как бы ты не пытался это при украсить, факт остается фактом: судить до преступления. Пиздец. Как паршиво. Артур вздохнул, — Я понимаю. Мне искренне жаль, что ты так к этому относишься. — Уведи ее оттуда, Марк, — прорычал Хонсу, — Если упадет хоть один волосок… — Стивен, выпусти меня, — взмолился Марк, увидев блеск ее ножа, — позволь мне защитить нас. — Защити ее, Марк, — прорычал Хонсу, очевидно, способный слышать другого мужчину, — пусть с ней все будет хорошо. — Где скарабей? — спросила она, Хэрроу повернулся к Стивену, его глаза сузились. Не надо, Стивен. Это было уже слишком. Слишком много людей кричат на него, говорят ему, что делать. Там был водоворот силы, или, может быть, это был ветер, но в любом случае, это вызвало у него тошноту. Это было уже слишком. Слишком, слишком много. Но он не мог отдать Марку тело. Не после того что он сделал. — Он у меня, — прокричала Лейла, сквозь усиливающийся ветер, поднимая скарабея. Все просто вырвалось от туда.***
Хонсу не спал, не так, как спят люди. (То, что составляло сон для богов, было невозможно описать словами смертных, и еще труднее для них понять.) Поэтому обычно, пока его Аватары спали или были чем-то заняты, он обычно находился в другом месте, работая так мало, как мог без своего Аватара, и не привлекая внимание других. Редко он присматривал за своим Аватаром. Их мирская жизнь была скучной, и он не был заинтересован в том, чтобы проводить большую часть своего времени, просто наблюдая за ней. По крайней мере, с другими его Аватарами он этого не делал. Он признал, что она другая. Ее мирская жизнь была такой же скучной, как и у других, но она не была такой. Выражения, которые менялись на ее лице в течение дня, завораживали его. Ее попытки притвориться, что его там не было, или из-за всех сил пытаться игнорировать его комментарии, были, мягко говоря, забавными. Будь то раздражение, когда ее глаза горят от желания огрызнуться на него и отчитать, или искрящийся смех, когда она закусывает губу, связь вторит ее тихому смеху. Или это удовлетворения от того, что она была не одна. Она может физически повернуться к нему спиной, но только по тому, что она так сильно ему доверяла и знала, что он защитит ее, несмотря ни на что. Будь то какой-нибудь сверхъестественное существо, жаждущее власти, которой она обладает, или какой-нибудь карманник, думающий, что она была застигнута врасплох его приближением. Смотреть как, она спит… Это было что-то новенькое. Он мог бы время от времени потакать ей, но часто уходил, когда она готовилась ко сну. (Особенно после того, как он взял все под свой контроль и использовал ее собственные пальцы, чтобы доставить ей удовольствие. Не из-за стыда, а из-за того, как ему хотелось попробовать еще раз.) Но теперь она прижималась к нему, измученная событиями после фестиваля Хатхор. Ее пальцы были прижаты к его груди, и ее дыхание касалось его кожи. Это было похоже на то, что он сам попал в загробную жизнь, имея возможность обнимать ее за талию, ощущая повсюду ее мягкую плоть, прижатую к нему. Другая его рука играла с прядями ее волос, пыль, упавшая с ее короны из цветов, блестела в темноте и делала ее волосы похожими на ночное небо. И затем, в довершение всего, связь между Аватаром и богом усилилась благодаря их, кхм, связи. Он мог чувствовать каждую трепещущую мысль и эмоцию, пока она спала, чувствуя, как ее душа прижимается к его душе, подражая их телам, когда она обвивала его силу вокруг себя. Он хотел продлить ночь, помешать рассвету прийти и забрать у него силы, пока он снова не станет не более чем призраком. Даже когда снова наступит ночь, ему не позволят такой роскоши, такой свободы. Если бы другие сочли его присутствие таким прочным на Земле, это, несомненно, вызвало бы их гнев. Если бы они обнаружили, что он связан со своим Аватаром, их гнев действительно обрушился бы на него. Хатхор предупредила его, как бы он ни заботился о ней, не делать того что он уже сделал. “Люди и боги должны быть разделены” — предупредила она его, — “иметь привязанность и сексуальные отношения с ними — это одно. Но связь — это для богов, и только для богов. Что ж, он всегда был нарушителем спокойствия. Он почувствовал ее пробуждение за несколько секунд до того, как ее глаза затрепетали, ее пальцы потянулись и сжались на его груди, прежде чем она подняла на него затуманенный взгляд. Он задавался вопросом, был ли это лунный свет, отражающийся в ее глазах, или последствия их действий. В любом случае, это было прекрасно, как будто она продолжала носить в себе частичку луны. Он уткнулся клювом в ее щеку, и его привязанность распространилась, когда он почувствовал, как она смеется и обхватывает его клюв, покрывая его нежными поцелуями. Он мог чувствовать их любовь, их привязанность друг другу, их счастье. Так же, он был уверен, что она могла почувствовать его, когда он притягивал ее ближе, желая больше всего в ней. Боги могут делать с ним все, что захотят, но он начнет новую войну, если они попытаются наказать и ее. И в отличие от Аммат, его Аватар будет стоять рядом с ним.