***
Тишину ночи нарушает мерный стук копыт от въезжающего на территорию дворца экипажа. Хосок останавливается перед каретой, из которой выходит уставший Юнги. Ему пришлось ехать в соседнюю деревню, чтобы лично разбираться с недовольством жителей, а общение с людьми всегда сильно его утомляет. — Как поездка? — Хосок легко улыбается, видя на чужом лице ответ на свой вопрос. — Я ужасно устал, — старший вздыхает, пальцами надавливая на глаза, и идет к главным дверям. — Все было нормально сегодня? — Да. Что может произойти? — Чон тихо хмыкает, проходя во дворец, и следует за королём. — А как Чимин? — на тон тише спрашивает Мин, и советник совсем слабо улыбается, понимая, что этот вопрос и был основным. — Он в порядке. Леон откармливает его, Акио залечивает синяки и поит травами, чтобы восстановился. Он быстро всё усваивает и запоминает, — Хосок заходит в покои короля, абсолютно не стесняясь, и опирается спиной на закрытую дверь. — Вы сказали ему, что он будет вашим слугой? — Да. — Вам не нужен слуга, — Чон скрещивает руки на груди и легко приподнимает одну бровь, смотря на короля, который расслабленно садится на огромную кровать. — Понадобился, — Мин бросает на советника серьезный взгляд, но Хосока этим не смутишь. — Кто-то должен обучить его. Хотя бы для вида, — Хосок не сводит взгляда с короля, пытаясь его понять, но быстро сдается. Когда дело касается этого изумрудного мальчика, умом Юнги не понять. Тот снова смотрит на советника, долго и пристально, пока до него не доходит. — Нет. — Я не спрашивал. — Нет. У меня своих дел достаточно. Я занимаюсь всеми вопросами во дворце, меня дергают все, кому не лень. У меня нет времени его учить, — Чон отрицательно качает головой, даже не пытаясь быть вежливым. — Я очень рад выслушать твое мнение, но я все еще не спрашивал, — он сильно устал, и внезапные препирания его советника сейчас совершенно не радуют. — Юнги, — серьезно произносит младший, отталкиваясь от двери. Король тихо хмыкает, поднимаясь с кровати. Если Хосок стирает вежливость настолько, что зовет его по имени — он действительно серьезен. — Хосок, я прошу тебя учить его. Это не будет длиться вечно. Научи его читать, писать и минимальному этикету, чтобы я мог официально брать его с собой. Чон не хочет. Не из-за Чимина, просто у него действительно нет на это времени. С Юнги иногда сложно, тот совершенно не интересуется своим огромным домом и жизнью в нём. Ему в идеале жить в хижине на отшибе. Хосок всегда считал, что судьба сильно поиздевалась над Юнги, сделав его королём. Человека, который от общения с другими людьми полностью теряет силы, а принятие серьезных решений стоит ему огромных трудов. В начале своего правления Мину было тяжело, сейчас он изменился, свою судьбу принял. Он справедлив, в чужих глазах жесток, но уважаем. Однако и это не проходит бесследно. — Почему я? У нас при дворе много учителей, школа есть, — он зарывается пальцами в свои шоколадные пряди, протяжно выдыхая. Юнги замолкает, смотря, будто в пустоту, но усиленно думает. — Только с тобой он будет максимально близок ко мне, — всё же говорит король, а советник хмурится. — Хорошо, — Хосок сдается, но ему всё это не нравится. Он смотрит на своего короля. Тот за всё время их знакомства впервые действует ведомый только желаниями, которые даже себе объяснить не может. — Ты хочешь что-то сказать? — Насколько вы уверены в том, что делаете? — ответа не следует. Чон тихо уходит, желая напоследок спокойной ночи, и в его голосе слышна усмешка. Юнги не уверен совершенно. Он просто знает, что ему нужно, и впервые делает то, что хочет, не пытаясь думать и анализировать. Сегодня зелёные глаза снова не покидали его мысли на протяжении дня. Мин хотел быстро справиться с делами и вернуться до темноты, чтобы увидеть Чимина, но задержался. Сейчас он едва сдерживается, чтобы не пойти к нему в комнату. Снова хочется этих непонятных эмоций, что вызывает в нем светлый паренёк. Они странные, неизвестные, но такие тёплые и приятные. Юнги падает спиной на кровать, закрывая глаза. Рядом с Чимином, в плену его глаз, он не король, не несет ответственность за целое королевство, не должен принимать решения ценою в жизнь. В тех глазах отражается не холодный и жестокий Король Юга, который вселяет страх, а кто-то другой — забытый в тот момент, как только сел на трон. Там он впервые не чья-то погибель, он — спасение.***
Хосок находит Чимина на кухне, когда тот уже заканчивает завтрак, о чём-то увлечённо споря с Лиарой. Девушка замолкает, как только видит советника, понижая тон голоса до мягкого и спокойного. Чимин же абсолютно не меняется, тепло улыбаясь Чону и кланяясь в приветствии. Он действительно рад его видеть. — Ты поел? — советник складывает руки за спиной, приветственно кивая вышедшему к ним повару. — Да, — Чимин отправляет в рот последнюю ложку каши и уже на ходу допивает чай, относя посуду в мойку. — Я вам нужен? — Да, идём, — Пак послушно идет за мужчиной, пребывая в прекрасном настроении. Он выспался, хорошо позавтракал и даже успел помыться утром. Хосок заводит его в одну из комнат, в которой Чимин раньше не был. Это явно нежилое помещение, больше похоже на кабинет, но он не принадлежит ни советнику, ни тем более королю. — С сегодняшнего дня я буду тебя учить, — Чон указывает рукой в сторону стола, чтобы младший сел за него. Советник в жизни никого ничему не учил и, по правде говоря, абсолютно не знает, с чего начать. — Помимо этикета нужно научить тебя читать и писать. — Я умею, — сразу же говорит младший, локтями упираясь в стол. Хосок удивлённо смотрит на парня, который сидит с гордой улыбкой. — Как? — советник не спешит верить чужим словам. Простые жители не имеют доступа к образованию, и, соответственно, такой навык — редкость. — Моя бабушка была родом из Западного Королевства. Там она служила при дворе, но вышла замуж и переехала. Она была грамотной, ее обучили, и до восьми лет она учила меня. Читаю я хорошо, а вот писать, по правде, давно не пробовал, поэтому не думаю, что это у меня хорошо получится, — Чимин рассматривает перо и чернильницу, стоящие на столе. — Покажешь? — на стол перед чужим взглядом аккуратно опускается тонкая книга — сборник детских рассказов. Чимин легко кивает и открывает книжку на середине, выбирая случайный рассказ, и начинает неторопливо читать, снова удивляя советника. Парень действительно читает хорошо, не запинается, выдерживает паузы и правильно ставит интонацию. Даже не все слуги во дворце так могут. И голос становится мягким, обволакивающим, будто он и правда читает для маленького ребенка, чтобы тот быстрее уснул. Хосок такому раскладу событий невероятно рад, ведь это освободит огромное количество времени. С письмом всё оказывается действительно хуже, но это не проблема — тут нужна только практика. Чимин вообще очень обучаем, он внимательно слушает и старательно выполняет всё, что ему говорит старший. Советник был уверен, что будет сложнее, Чимин ничего из такой жизни не видел раньше. Детям из дворца проще. Они в этом растут, с малых лет видят, как нужно себя вести и что делать, и то не все так способны к обучению, как этот парнишка. Хосок опускает на стол несколько чистых листов бумаги и пододвигает чернильницу ближе к Чимину. Чон быстро вырисовывает несколько букв и целые слова, ведя тонкие линии пером по листу, оставляя своего рода образец, чтобы Чимин повторял за ним. Парень старается, хоть рука немного дрожит, отчего буквы получаются неровные, но он с какой-то любовью выводит каждую черту. Хосок наблюдает, тот с каждой строчкой увереннее держит перо, и осознает, что всё не так сложно, как казалось. Может быть, эти занятия будут своеобразным отдыхом, а не тратой времени. — Если ты говоришь, что твоя бабушка была служанкой, то почему ты не родился во дворце? — задумчиво произносит советник, опираясь бедром о стол. — Я же сказал, она переехала, когда вышла замуж. — А почему тут не пришла ко двору? Я думаю, её бы приняли. — Она просто не хотела, — Пак пожимает плечами, останавливаясь, и поднимает на мужчину взгляд, один локоть поставив на стол. — У моего дедушки была кузница, и она приносила в городе хороший доход. Бабушка просто хотела спокойной жизни ради себя и своей семьи. Потом родилась моя мама, и через несколько лет дедушка погиб, — парень опускает глаза обратно на лист бумаги перед собой, замолкая ненадолго, но всё же продолжает: — Бабушке было сложно тянуть ребенка, но во дворец её уже не приняли бы, много времени прошло. Она пыталась работать: то пойдет поваром, то няней у состоятельных людей. Отношения с моей мамой у нее никогда не ладились, я не знаю почему — не спрашивал, но меня она всегда защищала. Пока она не умерла, моя жизнь была вполне приемлемой. Бедной — да, но хорошего было много. — Ты довольно откровенный, — задумчиво произносит советник, смотря в окно за спиной парня. — Да, мне не сложно рассказывать о себе, и во мне нет никакой загадки, но иногда это плюс. — Почему? — Я не даю людям обманываться собой, — Чимин задумывается, опуская перо в чернильницу, и откидывается на спинку стула. Пальцами перебирает край рюшей на манжете блузки, виднеющийся из-под рукавов форменного пиджака. — Сразу показываю, какой я. Во мне нет секретного, я простой. Люди вольны решать, хотят они иметь со мной дело, или нет. Я не строю вокруг себя красивую оболочку, чтобы люди велись на нее, а потом разочаровывались в том, что наполнение оказалось скуднее, чем они ожидали. Я просто не хочу соответствовать или не соответствовать чужим ожиданиям. Я — это я. — Так же не интересно, когда сразу всё видно, — Хосок легко улыбается, слегка поддразнивая парня. — Иногда в простом узоре находишь гораздо больше интересных линий, — Чимин копирует чужую слабую улыбку. — И много людей нашли в тебе интерес? — Хосок вопросительно приподнимает бровь, спрашивая без задней мысли, но огонёк в зелёных глазах тухнет, а Чимин отводит взгляд. — У меня не было времени найти для себя круг общения, я был занят попытками выжить, — он поджимает губы, скрещивая руки на груди. У него и правда не было друзей. Единственное живое существо, которое приходило к нему — Персик, но уличный кот вряд ли преследовал за собой цель скрасить людской день. Чимин часто задумывался о друзьях. Возможно, выживать с кем-то было бы проще. Несколько ребят были ему знакомы, иногда они даже могли провести вместе пару дней, но в дружбу это так и не переросло, и сам Чимин даже не может найти причину. Просто не получилось. — Может для меня есть какое-то занятие? — спрашивает Чимин, когда понимает, что урок на сегодня закончен. — Например? — Любое. Я не хочу сидеть без дела, чувствую себя неудобно. Мне нечем отплатить за то, что мне позволили жить здесь, поэтому без работы сидеть неправильно, — в зелёных глазах проскальзывает надежда, и решение в голову старшего приходит моментально. — Есть одна мысль, идём. Советник уверенно идет по коридору, отстукивая по плитке небольшими каблуками на обуви, а Чимин сгорает от любопытства и предвкушения. Наконец-то он будет чем-то занят и не будет ощущать себя лишним грузом. Пусть Чимин и не привык к работе, но готов был делать всё, лишь бы осознавать свою надобность в этом месте. Хосок выходит на улицу, воздух свежий и уже прогрет ярким солнцем, но легкий ветерок спасает от удушающей жары. Когда Чон останавливается посередине так полюбившегося когда-то Чимину сада, младший замирает, окружённый разнообразием цветов. — Ты же знаешь, что у нас два сада? Но садовник один. Ухаживать за деревьями и цветами в одиночку довольно проблематично. Будешь помогать и следить за садом. На тебе будут цветы, — Чон смотрит, как на чужом лице расплывается довольная улыбка, которую Чимин всё же пытается сдержать. Хосок сам хочет улыбнуться. Иногда простота и искренность действительно подкупают намного больше, чем мир, закрытый ото всех. — Спасибо большое, — он благодарно кланяется, и советник легко кивает на его действия. — Идём, покажу тебе, где лежит всё нужное. И у тебя есть два часа. — Два? А что потом? — Его Величество сказал привести тебя к нему. Чимин едва не спотыкается от этих слов, только согласно кивая. Король хочет видеть его? Но зачем? Он же еще не обучен, чтобы работать как его слуга. В голове рой вопросов, а сердце начинает стучать всё быстрее с каждой секундой. Сейчас ему кажется, что два часа — безумно долго, и непонятно от чего время так тянется: от простого интереса или от того, что черноволосого мужчину хочется увидеть до странного трепета в груди. Хосок оставляет его одного разбираться со всем инвентарем, который может пригодиться. Чимин снимает синий, расшитый серебристыми нитями пиджак формы и меняет его на фартук, который защитит белую блузку от грязи. Попытки сосредоточиться проваливаются одна за другой — в голове мысли совершенно о другом. Он всё делает, будто на автомате: выходит снова в сад, рассматривая цветы, и решает, с чего ему начать. Работы в саду оказывается действительно много. С первого взгляда всё кажется ухоженным и красивым, но присмотревшись, понимаешь, что многие цветы заросли сорняками, какие-то растения нужно рассадить, потому что им уже мало места, и полить всё хорошо не мешало бы. Чимин решает начать с самого начала — освободить землю от лишней травы. Как ухаживать за цветами, он немного знает лишь в теории. Большинство его действий — интуиция, но главное, что ему действительно нравится. Самого садовника искать не стал: встречаться с этим человеком после случая с яблоком нет никакого желания. Потому что стыдно и немного страшно. Как бы не старался себя отвлечь, а мысли возвращаются всё к тому же. Его ждет король, а время всё так же идет ужасно медленно. К форме каждый из слуг получает карманные часы, и Чимин достает их каждые пять минут, смотря на стрелки циферблата. Они со старшим не виделись несколько дней, и сердце снова стучит где-то в горле от волнения. Парень останавливается, прекращая рвать траву, сидя на корточках, и медленно выдыхает. Нужно успокоиться. И почему он вообще так переживает из-за простой встречи? Наверняка ему лишь хотят дать какое-то задание или спросить, как он разместился во дворце. Простая вежливость, ничего больше. Но в голове так некстати всплывают слова Леона о том, что он единственный, кого король привёл во дворец. Когда отведенные ему два часа наконец-то проходят, он даже не убирает за собой в саду, оставляя работу на середине, и только возвращает на себя пиджак. Ему нужно на поле, что находится позади дворца. Юноша проходит мимо конюшни, и конюх любезно открывает ему небольшие ворота за территорию. Чимину нужно меньше двух минут, чтобы выйти по протоптанной тропе в поле, трава которого едва ли ниже колена. Пак осматривается вокруг и вдыхает воздух полной грудью. Вид прекрасен, поле настолько огромное, будто бескрайнее, от него веет свободой. Луговые цветы легко качаются от слабого ветра; их не так много, но они как яркие пятна среди зелёного океана. Чимин даже не подозревал, что в пределах города есть подобные места; он вообще, оказывается, о своем доме много чего не знает. Очень захотелось прийти сюда ночью, просто чтобы увидеть открытый горизонт, осыпанный звездами. Из своих мыслей его вырывает движение, которое он замечает краем глаза, а, переведя взгляд, замирает. Король на вороном коне с белой гривой скачет по полю, уверенно держась в седле. Чимин не может оторвать взгляд от того, насколько прекрасно это выглядит. Он не так часто видел лошадей, и такой окрас — впервые. Белая грива развевается от скорости, а чёрная шерсть блестит на ярком солнце, будто очень дорогой шёлк. И король… Он кажется таким красивым, расслабленным, но уверенным. Юноша даже не пытается оторвать взгляд от этого мужчины, облачённого в специальную одежду для езды, которая делает его образ более величественным, но по-королевски утончённым. Чимин в очередной раз восхищается этим мужчиной, тем какой он и какое впечатление производит. Внутри медленно, скользя по венам вместе с кровью, расползается тёплое чувство, ведь это Чимин короля таким видит сейчас, он один может наблюдать настолько прекрасную картину, от которой взгляд не оторвать. Он от чего-то чувствует себя особенным, но от этого чувства вздрагивает, отгоняя прочь. Нельзя позволять себе так сильно заблуждаться. Мин замечает младшего, начиная замедляться, и подъезжает к нему. Король ловко спрыгивает с коня на твердую землю и сам не осознает, как тонкие губы трогает улыбка. Он так рад видеть своего изумрудного мальчика, рад намного больше, чем должен, но об этом он подумает позже. Так полюбившиеся зеленые глаза искрятся детским восторгом, и Юнги понимает — да, изумруды в его короне блёклые стекляшки по сравнению с этим. Младший выглядит намного лучше, не нужно его рассматривать, чтобы заметить это, а дворцовая форма невероятно ему идет. Мин сейчас видит перед собой, наконец-то, молодого юношу таким, каким он должен быть в свои восемнадцать: чувствующим жизнь, в некоторые моменты беззаботным и искренним. Светлые волосы поднимает легкий ветерок, будто играя с прядями, заигрывая с человеком, и Юнги позволяет себе на несколько секунд улыбнуться чуть шире. — Добрый день, Ваше Величество, — Чимин кланяется. — Хосок сказал, Вы хотели меня видеть. — А мой советник знает, что ты так фамильярно зовешь его по имени? — Юнги легко наклоняет голову в бок, скрещивая руки за спиной. Младший мелко вздрагивает от этих слов и снова кланяется. — Прошу прощения за мои манеры. Господин Чон сказал, что Вы хотели меня видеть, — он кусает губы, смущаясь собственной необдуманности. Слишком привык говорить так о советнике, его никто из слуг не поправлял, и он забылся. — Всё в порядке, — Мин качает головой, не желая видеть на чужом лице вину, тем более за такие условности. — Я просто дразню тебя. Как тебе живётся в замке? — Замечательно, — Чимин заметно расслабляется, сразу становясь прежним. Рядом с королём ощущается необъяснимый комфорт, он намного выше по статусу и старше, но наедине это все стирается. — Благодаря Акио у меня сошли практически все синяки, а Леон не позволяет выйти из кухни, если я что-нибудь не съем. — Нет конфликтов с другими слугами? — Нет, но я мало с кем общаюсь. На самом деле полноценное общение у меня только с Лиарой, но мне больше и не нужно. Я не привык иметь много друзей, поэтому мне вполне комфортно, — он легко кивает в подтверждении своих слов. Мин очень надеется, что младший не спросит, зачем он здесь. Сказать, что просто захотелось его увидеть не сможет. Юнги хотел дождаться вечера, отвлекался, думал езда его сможет развеять, но сдался: увидеться снова хотелось просто невероятно сильно. Именно поэтому он пережил осуждение в глазах Хосока, когда попросил его привести Чимина в определенное время. — Хочешь покататься? — терять огонёк восхищения в этих глазах абсолютно не хотелось. — Но я не умею, — немного растерянно смотрит на красивое животное. — Я поеду с тобой. Чимин несколько секунд смотрит на седло. Он никогда не ездил верхом, даже не знает, как залезть на коня, но интерес пересиливает легкий страх от неизвестности, и он кивает, делая шаг вперед. Мин помогает ему сесть в седло, показывая, как правильно держаться и как не упасть, а потом делает то, отчего младший замирает: садится сзади, обнимая за талию одной рукой, и прижимается к ровной спине. Они оба не двигаются, осознавая, что впервые настолько близко. Юнги отмирает первый, едва сдерживаясь, чтобы не прижать хрупкое тело еще ближе к себе. От Чимина приятно пахнет травами, видимо, из-за лекаря. Еще чем-то неуловимым, его собственным, свежим и приятным. Король делает глубокий вдох, тихо, незаметно и слабо улыбается. Этот человек даже пахнет особенно. Юноша старается дышать медленно и спокойно, но пальцами сильно сжимает поводья. Рука на его талии обжигает, но избавиться от нее не хочется абсолютно, а на крепкую грудь тянет откинуться сильнее. Сердце в груди колотится, как заведённое, и он очень надеется, что король этого не чувствует, а если чувствует — списывает на волнение перед первой поездкой на коне. — Не страшно? — тихий вопрос около уха заставляет Чимина слабо вздрогнуть, кусая губу. Боги, как же близко. — Нет, — ответ звучит не громче. Он слишком смущен, чтобы вообще говорить. Юнги кивает, аккуратно одной рукой забирая поводья, и направляет коня на поле. Он сжимает тонкую талию младшего крепче и заставляет животное ускориться, переходя на легкий бег. Он знает, что Чимин улыбается, не видит, но чувствует почему-то, а парень и правда испытывает обволакивающий восторг. Впереди — бесконечная свобода, ветер откидывает светлые пряди с лица, забирая с собой все переживания прошлого. Позади него — крепкая опора, и он даже не допускает мысли, что может упасть. Ему кажется, что он в одной из тех сказок из прошлого, где у главного героя всегда всё заканчивается счастливо, и как бы его путь не начался, он всегда найдет свое место в этом мире. Младший расслабляется, полностью отдаваясь новым впечатлениям, находясь в крепкой хватке и в полной безопасности. Чимин не сразу понимает, что смеется, счастливо и свободно. Негромко, но заразительно. Юнги кажется, что встречный ветер вместе с переливами чужого смеха уносит его покой, и он отпускает его без оглядки. Он находит для себя любимую черту совсем еще молодого парня — он настоящий. Мин несет бремя короля и вместе с этим невозможность видеть каждого человека откровенным. Все его слуги во дворце с самого детства ведут себя покорно и тихо, даже бойкая и озорная Лиара перед ним превращается в тень самой себя. Горожане, забыв обо всех байках о нем, каждый прием с отдачей падают на пол в поклоне, а знать старается выслужиться. У него рядом один Хосок, который смотрит без страха и с искренней, пусть по-своему, заботой. И тут появляется он — избитый, неприметный, голодный, несчастный, но жизнью наполненный больше, чем кто-либо. Язвит, с вопросами лезет, не боится его, не докучает, но из мыслей с первой встречи не выходит. Искренний и теплый. С ним Юнги отогревается, и каждую встречу от этого тепла отказываться всё сложнее. — Мы можем поехать туда? — Чимин вырывает его из мыслей и указывает в сторону небольшого озера. — Да, — Мин кивает, сменяя направление, и останавливает коня у воды, отправляя его к берегу попить. Чимин спрыгивает на землю, его дыхание немного сбито от эмоций, а глаза горят сильнее прежнего, заставляя короля самого улыбаться. — Понравилось? — Да, очень. Спасибо большое, я никогда не катался, — он выпаливает и так очевидное, не зная, как отблагодарить старшего. — А почему захотел сюда поехать? — Ромашки, — Чимин тихо смеется и садится прямо на траву. Вокруг россыпью растут белые цветы, и парень срывает один. — Ромашки? — старший смотрит в легком замешательстве, иногда удивляясь чужому ходу мыслей. — Это мои любимые цветы, — он кивает, срывая еще один цветок на длинном стебле, переплетая его с первым. — В твоём распоряжении целый цветочный сад, а тебе полюбилась полевая ромашка? — Да, — кивает, поднимая на короля взгляд, и щурится от яркого солнца. — Бабушка в детстве рассказывала мне много сказок про эти цветы. — Расскажешь? — он тихо хмыкает, наблюдая, как младший что-то плетет из цветов, срывая по одному. — Есть легенда о происхождении этих цветов. Когда-то жила красивая девушка, и был у нее возлюбленный, которого она любила всем сердцем, — его мягкий голос становится немного тише, будто растворяется, вплетается в пространство вокруг, и Юнги завораживает. — Однажды юноше приснился сон, в котором к нему пришел стрелец и подарил необычный цветок, похожий на солнце. Когда молодой человек проснулся, цветок лежал рядом на подушке, и он подарил его своей возлюбленной. Девушка была очарована подарком и попросила его принести еще таких цветов. На поиски юноша отправился в страну снов и спустя долгое время нашел стрельца. Тот согласился дать ему тысячи таких цветов в обмен на то, что юноша навсегда останется в стране снов. Он был безумно влюблён, поэтому согласился. Девушка всё время ждала своего любимого и, увидев однажды поле, усыпанное ромашками, узнала, что их любовь жива, — он закончил рассказ с нежной улыбкой на губах, вспоминая, как когда-то услышал эту историю. — Довольно странная легенда, — Юнги подходит ближе, приседая перед парнем на корточки, смотря, как он сплетает цветы, как оказалось, в венок. — На то она и легенда, — Чимин снова смотрит на Юнги, протягивая ему в руки полностью сплетённый венок. Когда-то его научила их делать девочка, которая жила неподалёку, и теперь он всегда их плетет из ромашек, как странный ритуал. — А сейчас это самый обычный луговой цветок, но мне он нравится. — Находишь прекрасное в простом? — Да, — Пак встречается взглядом с глубокими глазами напротив. Хочется, чтобы время остановилось, чтобы они никогда отсюда не ушли. Он расскажет королю все сказки, все легенды, которые знает, понадобится — сочинит новые. Только бы на него смотрели вот так, разглядывая, выискивая что-то, не с издевкой — с интересом. — Ты похож на этот цветок, — тихо произносит Юнги, аккуратно держа в руках хрупкий, но красивый венок. — Такой же простой, всеми забытый и неприметный? — Чимин хмыкает, вертя в руках оставшуюся ромашку, которую не вплел, опуская на нее глаза. Юнги молчит. — Простой, — произносит спустя несколько секунд, — но будто само солнце отражаешь, а красоты в себе таишь больше, чем открывает в ком-то роскошь. — Непривычно слышать такое о себе. Будто во мне есть ценность. — Ты… — Юнги опускает венок на светлые волосы, наклоняясь ближе к сидящему юноше, а тот вновь поднимает взгляд, замирая от неожиданной близости, и тонет, кажется, без шансов на спасение, — очень драгоценен, Чимин.***
Вечером, сидя в саду с неизменной чашкой травяного чая, Юнги надеется, что один светлый юноша составит ему компанию, но тишину разрушает звук совершенно не тех шагов. — Вы слишком громко разочарованы, — Хосок тихо хмыкает, смотря на короля, когда садится на другой край скамейки. — Я ничего не сказал. — О, поверьте, молчания достаточно, — он закидывает ногу на ногу, держа в руке свернутую бумагу. — На прогулке произошло что-то хорошее? — Да, думаю можно это и так назвать, — Мин на советника даже не смотрит, все еще пребывая на половину в своих мыслях. — Если нужно будет поговорить, вы всегда знаете, где я. — Спасибо, — он кивает, все же переводя взгляд на Хосока, видя предмет в его руках. — Что это? — О, Вы будете счастливы, — советник протягивает бумагу Юнги, и тот видит герб Восточного Королевства. — Боги, скажи, что это объявление войны, — он отставляет чашку на скамью, беря в руки документ. — Скажи, что он решил напасть на нас и отобрать у меня все. Я переживу. — К сожалению, я не склонен врать. — Сколько у нас времени? — Около трех дней, полагаю. Они отправятся завтра утром. — Сколько нужно времени, чтобы вокруг города выкопали ров? — Юнги откидывается на деревянную спинку, недовольно застонав, и зачёсывает пальцами назад чёрные волосы. — Юнги, — Хосок все же сдается, вздыхая, и вновь опускает формальности, — прекрати, он приезжает несколько раз в год, и ничего плохого не случилось ни разу. — Он разрушает покой моего дворца. — Но ты все равно рад, когда он заглядывает к тебе, — Хосок легко улыбается, даже немного наслаждаясь чужой безысходностью. — Распорядись, чтобы ему приготовили спальню и закупили достаточное количество продуктов, — он вздыхает, понимая, что выбора нет. — Боги, сюда едет Ким Тэхён. Снова. — Покой нам только снился, — с тихим смешком добавляет Хосок, но оба улыбаются.