Сказание о потаённых желаниях и общественных запретах

— Где я? — эхо разнесло эту фразу по всему пространству. Темно. — Филя? Василиса медленно встала и, пробираясь на ощупь вперёд, наткнулась на стену и больно об неё ударилась. Послышалась тихая ругань. Ещё раз оглядевшись, она заметила, что глаза уже приспособились к темноте и различают некоторые предметы. Это была спальная. Кровать рядом с девушкой, перед ней небольшой столик и шкаф в углу. Предметы были странной формы. Не деревянные и крестьянские, в которых Василиса всю жизнь спала, а даже в полутьме обладавшие элегантностью и величием. Девушка подползла к столику и трепетно прикоснулась. Холодный отполированный металл. Она искала взглядом лампу или хоть какой-нибудь источник света. — Есть. В углу стояло что-то тёмное и неприметное, формой напоминавшее керосиновую лампу. Было решено её зажечь. А затем решено придумать, как именно. Здесь и пригодились хитрости Яги, которым Василиса обучилась. Если тихонько процедить призыв огня, то вместо великого пожара, уничтожающего города и села, можно получить искру. Несколько упорных попыток и фонарь был зажжен. Ну, это действительно была спальня. Роскошная спальня целиком из золота. Девушка нервно разглядывала комнату, в мыслях вычисляя сумму от продажи сего состояния. Получилось несколько больше чем кругленькая сумма. Унести всё возможно, но долго и небезопасно. Да и Бог знает, куда Васю забросило. Повезет, если она, несчастная, не заползла к дракону. Девушка в последний раз взглянула на золоченную кровать и с грустью принялась выламывать дверь. Пару ударов по ручке её уничтожили. Следующее помещение было всё таким же мрачным. Очевидно, это был коридор. Длинный коридорище с огромным количеством таких же комнат. — Ну надо же... - пробурчала Василиса и, вооружившись догорающей лампой и золотой ручкой от двери, побрела вперёд. Вдалеке послышался тихий звук пианино. С каждым шагом он становился всё чётче и сказочнее. Музыка возбужденно трепетала, шептала, скакала от ноты к ноте, сплетаясь в пёстрый шедевр из тысяч эмоций и звуков. Василиса с приоткрытым ртом теперь уже бежала прямо к этой оглушающе приторной и яркой музыке. Комнаты, роскошные и совершенно лишённые разницы, всё мелькали перед глазами. Фонарь давно выгорел, но Василисе было не до него. Музыка. Эта музыка была ей знакома. Девушка точно помнит, это музыка её матери. Она всегда играла на старом как мир пианино. Это одна из любимых её песен. Василиса тяжело дыша остановилась у последней двери. Ноты сменились. Играют уже другую композицию. Дверь была с грохотом отворена, мелодия остановилась. Девушка за музыкальным инструментом повернула к ней голову. Ошарашенный и трясущийся взгляд зелёных глаз столкнулся со спокойным, глубоким и проницательным... хрен пойми какого цвета. Выглядел он так, будто у неё вместо зрачков бриллиант, поблескивающий на солнце. Слишком много разных оттенков цветов пестрели и менялись. Кто это? — Миледи, вы уже проснулись? Что же, это чудесно. Вы так.. так очаровательно спали, что мне не захотелось тревожить ваш сон. - голос спокойный, но, черт побери, слишком уж мягкий. —А...? Э... спасибо наверное. Что я тут делаю и... мгм... «И вообще ты кто такая», — хотела она прилепить, но осознала, что такой простой деревенщине, как она, не только не дозволено разговаривать с человеком, с состоянием из золотого кладбища в сотни комнат, но и прежде следовало бы разбить себе чело в поклоне. Вася опустила голову. Избитая золотая ручка от двери всё ещё одиноко покоилась у неё на ладони. О нет. С огромным усилием она подняла глаза и сразу же увидела ответный взгляд, не выражающий никаких эмоций, но с неимоверным холодом прожигавший её тело. Ну всё. Сейчас вот уже топают стражи в золотых доспехах с золотыми копьями, цокая золотыми каблуками по золотому полу... Ничего не произошло. Стражей нет. Лишь размеренное тиканье часов мешало быть тишине. Рыжие кудряшки, ниспадающие со слегка наклонённой головы, позволяли исподтишка взглянуть на хозяйку. Она была уж слишком худой, не как труп, но уже близко. Кожа серовато-белая, губы тёмные засохшие и порванные, короткие и прямые фиолетовые волосы. Взгляд на деле был просто слишком уставшим. Общее впечатление было таким, будто красавицу из сказок взяли и выпотрошили. Несомненно, совсем недавно девушка была красива и обладала этой красотой даже сейчас. Только отчего то казалось, будто из неё с каждой секундой вытекает жизнь. Она элегантно сложила руки на животе и улыбнулась. Кости на пальцах были отчётливо видны. — Ну что же вы, встаньте, вы мой первый гость за столь долгое время. Меня зовут Кощей, — и предсказав дальнейшую реакцию, добавила: — Тот который Бессмертный, который из сказок и который чахнет над златом. Всё про меня. Ах, если быть точнее, я его дочь и преемница. Кощей. Да, про него Василиса знает. Он ей как родной дедушка. Мама часто рассказывала про «пещеру дяди Кости», про то, как после её пропажи её приютил пожилой Кощей. Она прожила с ним несколько месяцев, пока Яга в отчаянии не достучалась даже до такого отшельника как он.. Мама вернулась домой и с тех пор вечно тараторила о нём без умолку. До самой своей смерти она поддерживала с ним связь, а затем он и сам умер, после уничтожения каким-то дурным царевичем иглы, сохранявшей его жизнь. Василиса тогда мелкая была, не сильно расстроилась, но воспоминания сохранила. Только вот отчего Кощей дитë своё от Яги прятал? От людей защищал? Скупился дочь красавицу показывать? — Кощей? Кощей что, прятал тебя? —Да... Но откуда ты знаешь? — Я Василиса, Варваре дочь и Яге внучка. Кощей не говорил о рыжеволосой маленькой девочке, что подружилась с его драконом и пришла к нему домой, пока тот был на охоте? Кощей звонко рассмеялась и порозовела. —Да-да, всё уши мне прожужжал, пока жив был. Стало быть, ты её дитя? Сколько тебе? Шестнадцать? — Девятнадцать. А тебе? — Мне девяносто шесть. — улыбаясь, выдала девушка. — А выглядишь прекрасно, — сказала, и тут же пожалела. Где там, черт его, прекрасно. Девушка еле двигалась. Кощей сперва немного промолчала, будто она очень серьёзно над этим задумалась. Внезапно фальшивая улыбка испарилась. — А знаешь что. Ты права. Этот небольшой трупный вид можно легко исправить, конечно, что это я. Василиса, прелесть моя, выслушай меня внимательно. После смерти отца я была до жути зла и неосторожна, да и выдала себя людям. Король послал за мной стражей и я сбежала. Не хотела губить людей зазря. Вот с этим то я и оплошала. Они нашли Ксюшу! — горький всхлип. — Дракона нашего фамильного. Ордой из магов на неё напали, вырубили, да в проклятое яйцо заточили. Ей отродясь велено людей не убивать, бедняжка только слабо защищалась... Убили бы её, твари эдакие, но дракона не убьёшь, пока какой-нибудь из Кощеев жив. Я слабею, умираю. Ксюша... тоже. Мне нужна помощь. Ты сильна, сильна как прекрасный дуб, крепко проросший корнями до самых глубин земли. Обещаю, в долгу я не останусь, — Кощей многозначительно глянула на золотое убранство. Этого хватило бы, чтобы выкупить десятки государств. — Что нужно делать? — Василиса мягко улыбнулась и, привстав на колени, взяла девушку за руку, стараясь не сильно её сжимать. Гнев отчётливо отпечатывался в сознании. Опять боль, опять страдание. Глубокий вдох и улыбка. — Дойти до отцовского яйца с иглой. Ксюша в новом яйце, — горькая усмешка, — придворным колдунам хватило мастерства только на это.