Поцелованный солнцем

      Юра в очередной раз взглянул на экран телефона, подходя к мосту, что вел на другой берег — в то место, с которого можно было подняться к холмам, где был расположен лес.       Тройка парней и уже давно знакомая ему девушка стояли, опершись на перила, и разговаривая между собой. Антон выглянул из-за спины Семена и помахал ему.       — Чего так долго? — спросил Юрку Семен.       — Поздно проснулся, — буркнул тот, стараясь привести в порядок растрепанные волосы.       — Когда-нибудь я возьму свой огромный экземпляр Конан Дойла и дам тебе по голове, — заверил его Тоха, когда пятеро подростков двигались в направлении противоположного берега.       — Да ради Бога, мне не жалко, может, хоть патлы эти пригладит, — полушутя выдал Юра, хотя при виде рыжика весь его негатив и стал сходить на нет.       — Тебе поднимет настроение тот факт, что палатки у нас самораскладывающиеся? — спросил Семен, поправляя объемный рюкзак на спине.       — Поднимет, спасибо, — издевательски поклонился на ходу очкастый. — Чья вообще была идея пойти к лесу с ночевкой?       — Сеньки, чья ж еще, — хмыкнув, ответил Глеб, взъерошивая выгоревшую на солнце шевелюру. — Он же у нас худеет, вот и решил попереться в такую даль, ножки размять.       Кудрявый пухляш только возвел глаза к небу, демонстрируя свое пренебрежение.       — Шпротная диета, девочки, — выдала старую шутку Ната.       — Её тоже ты пригласил? — отстав от идущей впереди троицы, поинтересовался у Сени Юра. Тот слегка скривился.       — Нет, конечно. Сама как-то пронюхала. Знает же, что не прогоним…       — А палаток-то хватит? Чтоб еще и девчонку впихнуть, — задумался Юрий, глядя в спину упомянутой дамы. Семен принялся загибать пальцы.       — Одна у меня, другая у Антона, еще одна у Глеба… Скорее всего, Батон её к себе и впихнет, — рассудил он.       — С чего ты взял? — приподнял темные брови Юрка. Сенька пожал плечами.       — А что она, со мной полезет спать? Я ж её случайно и придавить могу во сне, — пошутил он. — Про вас с Антоном и думать нечего — наверняка уютненько будете ночевать вместе, кто вас расцепит…       — А с чего он вообще решил еще один шатер прихватить? — кивнул на Глеба Каштанов. — Насколько я понял, никто не знал, что Ната к нам привяжется…       — Я ему немного так намекнул, что буду слушать Цоя во сне, вот он и струсил.       Юра улыбнулся уголком губ.       — Так не уважает советскую классику, фу ты…       — Не говори, заслушаются своих Моргенштернов…       — Вообще-то, — внезапно обернулся Батон на их двоих. — Из всех нас его может терпеть разве что Ната, — кивнул он на девушку. Та пихнула его в бок.       — Я, конечно, понимаю, что выгляжу нелицеприятно, но не настолько же, — заслышав упрек, Глеб поднял руки в извиняющемся жесте.       — Прошу прощения, быканул, — криво усмехнулся он.       Переговариваясь между собой, доходили до начала степи. Дорога выводила с живой улицы на западину меж двух холмов, где раскинулся лес. Справа уже менее заметная тропка вилась по направлению вверх. На неё и вышли, замолкнув, чтобы не тратить понапрасну силы — подъём был не самый короткий, да, к тому же, был крут.       Лай собак постепенно стихал, пока группа подростков отдалялась от жилых мест, оставляя редкие ряды домиков внизу, за раскинувшимися перед ними плодовыми деревцами.       — Еще раз… Чтоб я еще раз полез с тобой… — выдохнул упавший на траву Батон, когда они, наконец, поднялись на холм, поросший полевыми цветами. Антон в шутку слабо пнул его.       — Рота подъём, нам еще палатки раскидывать, — прошел он мимо долговязого парня. Тот застонал, заслонившись рукой от солнечных лучей.       — А у меня ж еще не навороченная…       — Удачи, — пожелал насмешливым тоном Сенька.       Краем глаза Юра уловил, как Ната подала руку лежащему на земле.       — Я помогу. Раз уж навязалась. А ты меня потом к себе пустишь, — она протянула ладонь для рукопожатия вставшему Глебу. Тот усмехнулся, сжав чужие пальцы.       — Идёт.       — Кто одеяла захватил? — подал голос нашедший нужное место Антон, только что скинувший объёмный рюкзак и выгибающий уставшую спину.       Юрка поднял руку.       — Они у меня.       Он подошел к Тохе, что вытаскивал еле втиснутую в рюкзак палатку.       — Удивлен, что ты не стащил какую-нибудь подстилку с заброшенной части дома, — бросил Юра, присаживаясь на траву и в свою очередь опустошая сумку.       — Дай-ка, что не жалко, — подошел к нему Семен, чей рюкзак валялся неподалеку. Юрка бросил ему сложенный колючий плед.       — Кто-то вообще уверен в том, что это сработает как пол для палатки? — не сдержавшись, поинтересовался Каштанов. Глеб, находящийся с другой стороны, пожал плечами.       — Особо меня это не волнует. Главное, чтоб мягко было. А так, какая разница? Лето всё-таки, — он взял подкинутый к нему еще один плед. — Благодарю.       — Нам хоть самый лучший оставил? — подколол друга Антон, когда все разбрелись обустраиваться.       — Ага, мягкий… Еду какую-нибудь брал? — Юра подошел к Тохе, схватил одну из сторон палатки и, потянув на себя, разложил.       — Она почти вся на Семене, — покачал головой тот, расстегивая низ и откидывая слой прозрачной москитной сетки.       — Доверить тому, кто худеет, еду, — вздохнул Юрий, встряхивая прежде сложенное в три погибели мягкое старое одеяло. — Да у нас в команде гении…       Черников коротко рассмеялся на эту придирку.       — Не переживай. Нас он в это не впихнет, он парень смышленый. Так что волноваться не о чем, — успокоил он Юрку. — Давай-ка, ты запихнешь туда одеяло, пока я это всё открытым держу, — рыжик поднял повыше края входа палатки. Юра, пригнувшись, затащил внутрь то, что после должно было служить им мягкой постелью.       — От твердости земли точно не откинемся, — заключил он, вылезая обратно и при этом чуть не споткнувшись о порог. Антон подхватил его под руку.       — Лошарик, — потрепал он по волосам распрямившегося Юрку. Тот лишь отмахнулся, автоматически улыбнувшись этому прикосновению.       — Нет бы спасибо сказать…       Солнце постепенно садилось, скрываясь за деревушкой внизу. Лучи приобретали более оранжевый, даже розоватый оттенок, больше не слепя и не напекая головы. Постепенно обустраивались. Посреди небольшой поляны уже была вырытая Сеней яма для будущего костра, а Глеб наконец расправился со своей палаткой, достойно завершив сражение ударом по её каркасу и ругательством. Антон, стоя на носочках, отстегивал ткань с потолка будущего жилища — за ней прятался небольшой квадратик москитной сетки, такой же, как у входа. Юра стоял рядом, о чем-то тихо переговариваясь с ним и перебирая в руке колышки, которыми планировалось слегка закрепить палатку снизу.       Справа раздался оклик Семена.       — Может, костер разожжем? Темнеет уже.       — А кто за хворостом пошел? — наконец твердо стал на землю Тоха.       — Ната пообещала притащить, — отвернулся от своей работы Глеб.       — Нашли, кому доверить, — не сдержавшись, фыркнул Сеня, роясь в карманах в поисках зажигалки.       — Она не так уж и плоха, — пожал плечами Батон. — Мы хорошо сработались. Так что не суди по внешности…       — Можно подумать, я только по ней сужу, — демонстративно закатил глаза Семен, подходя к долговязому, чтобы помочь и заодно поговорить с близкого расстояния. — Слышал, как она Антона споить пыталась?       — Да-а-авайте не будем, — повернулся к парочке тот, слегка скривившись. Юра продолжал наблюдать за диалогом из-за спины веснушчатого.       — Ну, действительно же пыталась, — неохотно признал Глеб, засовывая колышек в петлю у низа палатки. — А это и правда характеризует её не как лучшего человека…       — Для этого есть определенные причины, — отрезал Тоха, принимаясь закреплять своё жилище точно таким же образом. — Ей не особо легко пришлось, так что это не просто потому, что она плохая девушка или что-то вроде, — продолжил он, не смотря в сторону знакомых.       — Да ну, — слегка нахмурился Батон, распрямляясь и глядя на спину, прикрытую огромной футболкой.       — Рассказывать не собираюсь, — уловив нотки интереса в чужом голосе, поспешил огородиться от вопросов Черников. — Это не для ушей компании.       — По пьяни что ли базарила? — поднял брови Семен.       — Да. Потому и не буду. Интересно, сами спросите…       — Больно надо, — фыркнул Сенька, отходя от наконец закончившего ставить палатку Глеба. Тот, похоже, не был столь однозначен в своем мнении о Наташе.       — Ну, если это та самая «девушка в беде», — протянул он, задумываясь.       — То ты точно не рыцарь, — наконец подал голос Юрка. Батон коротко рассмеялся вместе с пухляшом.       — Не претендую, но раз уж ты решил подать мне идею…       — Вот, что значит «человек-добряк», — тихо вздохнул Антон, присаживаясь перед закрытой палаткой и роясь на дне своего рюкзака.       — Ты о чем? — опустил на него взгляд Каштанов. Тоша неопределенно дернул плечом, при этом качнув головой.       — Стих вспомнил…       — Где-то вычитал? — присел рядом Юра, в ожидании уставившись на раскинувшийся под ними малонаселенный берег поселка.       — Сам сочинил, — неохотно признался Тоша, словно бы даже стесняясь. Юрка, обняв колени, положил на них голову, повернув её в сторону Антона и заглядывая тому в лицо каре-зелеными глазами.       — Дашь почитать? — услышав непривычный тон, Тоха всё же посмотрел на его обладателя.       — Наверно… как-нибудь, — неуверенно ответил он.       — Да ну, стесняешься меня? — слабо улыбнулся Каштанов, и Антон на пару секунд завис, глядя на эту лукавую, непривычную для друга, улыбку.       — Нет, — вырвалось у него само собой.       Обстановку разрядил возглас Сени.       — Ну наконец-то! — Черников, пожалуй, даже слишком резко обернулся к нему, вставая.       Ната, несшая охапку сухих веток, цокнула языком.       — Сам бы за ними сбегал — нет в лесу почти ни хрена, — проворчала она, с треском сбрасывая хворост посреди поляны — примерно напротив палатки, у которой сидели Юра с Антоном.       — Спасибо, — успокаивающим тоном поблагодарил Глеб, кладя худую ладонь на её плечо. Девушка вздрогнула, обернувшись.       — Пожалуйста, — пробурчала она.       Семен подтянул тряпку с дровами поближе к ранее вырытой яме, где уже лежали несколько старых школьных тетрадей для розжига.       — Парни, подтяните сюда мой рюкзак со жратвой, — попросил он, оборачиваясь к парочке у палатки. Черников подорвался первым, а Юрка тем временем приблизился к начавшему гореть огню, желая согреться.       Уже давно вечерело, небо приобретало темно-синий оттенок — не такой серый, какой был в более холодные времена года. Полярная звезда уже взирала на кучку подростков сверху и лишь дожидалась месяца, что пока прятался за стеной леса. В его свете она наконец могла бы встретиться со своими подругами-звездами — тогда, когда небеса станут почти черными, а звездная карта будет сиять обилием созвездий.       Костер постепенно разгорался сильнее, а скучковавшиеся вокруг него парни с девушкой явно повеселели, жаря хлеб на выбранных из кучи хвороста длинных тонких палках. Рядом стояла банка консервированных грибов, что делала бабушка Семена и которых в доме пухляша было полно. Кто-то то и дело тянулся к ней, заедая влажноватые лисички с опятами теплой мякотью хлеба с корочкой.       — Надеюсь, ты не притащила сюда пиво? — подавив отрыжку, слукавил Сеня, сидящий напротив Наты, что примостилась рядом с Глебом. Та лишь рассмеялась, не восприняв подобие подкола всерьез.       — Пиво с грибами не сочетается, — она откусила большой кусок квадратика хлеба. — М, кстати! — внезапно спохватилась Наташка с набитым ртом и встала, отходя к своей сумке, что валялась у палатки Глеба.       — И чего уже откопала, — сонно усмехнулся тот, глядя вслед девушке.       — Что, дрыхнуть собрался? — пихнул его локтем в бок Антон. — Юр, подвинь грибочки…       Каштанов, в чьих линзах сейчас отражалось пламя, передал рыжику небольшую банку. Тот поблагодарил его кивком.       — Ну извините, я не привык засиживаться у костра. Да и здешняя атмосфера расслабляет, — он прикрыл рот.       — Если ты сейчас зевнешь… — начал было Тоха, но прервался на передавшийся ему от Батона зевок. — Вот же крыса, — рассмеялся он через секунду вместе с остальными.       Уже прибежавшая обратно Ната снова плюхнулась между Юркой и Глебом, вытягивая руку с сумкой в мелкую сетку.       — Смотрите, что утащила у своих, — она осторожно положила её на землю, опуская лямки и показывая содержимое. Внутри лежало несколько куриных яиц и чуть побольше клубней картошки.       — Предлагаешь запечь? — выглянул из-за костра Семен, явно одобряющий такое дело.       — Ага, в золе, — просияла обычно презрительная и неприятная девушка. Глеб на пару секунд завис, вглядываясь в это необычное для неё выражение лица.       — Значит, решено — перед тем, как пойти в палатки, потушим костер и запихнем туда это всё, — дружелюбно улыбнулся Антон.       — Юра спит или чего? — опустила взгляд на откинувшегося на рюкзак парня Наташа. Тот, заслышав свое имя, встрепенулся — при этом круглые очки слегка съехали у него с переносицы.       — С чего бы? — приподнялся на локтях он. Черников, хихикнув в ладонь, второй рукой сдвинул чужую оправу на место.       — Да он, как обычно, летает где-то в текстах Гоголя, — возвел глаза к звездному небу Сеня.       — Кто вам уже разболтал про мою любовь к классикам? — нормально сел Каштанов.       — Угадай с трех раз, — протянул Тоха с намеком на себя. Его друг вздохнул.       — Кто бы сомневался…       — Н-да, вы у нас оба книжные черви, — усмехнулось Ната, глядя на него исподлобья.       — Ага, а кто-то алкаш, — не сдержал грубого тона Юрка, которого царапнули по больной теме, за что тут же получил по голове рубящим ударом Антона. — Ай-ай!.. Всё, всё!.. — он пригнулся, поднимая ладони вверх, чтоб в случае чего перехватить чужую руку.       — Цыц, — скомандовал Черников, отстраняясь и давая Юре поправить очки, что вновь чуть не слетели с его носа, когда он съёжился.       — Харо-о-ош, — протянул Семен. — Слушай, может и нам так делать, когда у тебя одно место загорается ни с того ни с сего? — обратился он к вновь выпрямившемуся Каштанову. Тот зло зыркнул на него глазами сквозь линзы. Тоха же лишь искренне посмеялся над таким предложением.       — Не советую, — улыбнулся он. — Так только мне можно — другого он загрызет.       — Кошмар, — притворно-осуждающим тоном выдала Ната, глядящая на Юрку. — А ведь я к тебе еще клеилась, а ты…       — Как ты можешь так поступать с милой дамой? — намеренно переигрывая, докончил Глеб. Он запрокинул голову, хватаясь за сердце и прислоняя ладонь ко лбу. Семен прыснул, отвернувшись.       — Божечки, какие мы ранимые, — не без зла, но уже более добро огрызнулся Юрий, невольно заражаясь чужими улыбками.       Дружелюбная атмосфера больше не нарушалась, а разговоры ни о чем постепенно становились все более приглушенными и спокойными.       Звезды в небе светили уже намного ярче, когда Юра с Антоном лежали в своей палатке. Каштанов был повернут лицом к прозрачному входу палатки, а Антон валялся головой к его ногам, смотря в импровизированный потолок, ткань которого открывала из маленького квадратика вид на ночное, ярко сверкающее летнее небо.       Юрка, лежа на животе, слегка болтал согнутыми в коленях ногами, а голову примостил на скрещенные между собой руки. Его взгляд устремлялся к почти совсем потухнувшему костру - на месте огня в неглубокой яме теперь лежала лишь горстка время от времени светящихся угольков. Возле них о чем-то неслышно переговаривались оставшиеся на улице Глеб и Ната. Девушка явно расслабилась, откинув голову на чужое плечо и что-то мирно рассказывая, пока Батон спокойно её слушал, изредка комментируя что-то успокаивающим голосом.       Антон неожиданно схватил друга за лодыжку, остановив слабое махание ногами.       — Ветер гоняешь, — тихо пробурчал он, садясь и протирая глаза. Юра перевернулся на спину, опершись локтями о мягкий пол-одеяло палатки.       — Ты спал? — спросил он, увидев, как Тоха старается проморгаться.       — Нет, — покачал головой тот, еще раз проводя ладонью по глазам и слабо потянувшись. — Сколько времени прошло с тех пор, как мы картошку с яйцами в золу закинули?       — Минут двадцать, — глянув на красные наручные часы, ответил Каштанов. Антон глубоко вздохнул.       — Пошли проверим, как оно там.       — Честно говоря… — неуверенно начал Юрий, бросая взгляд на порог их жилища.       — М? — Черников уставился на него немного заспанными, но внимательными глазами, чья лазурная радужка сияла в полутьме ночи.       — Там Ната и Глеб. Не знаю почему, но мне кажется, лучше их пока не трогать…       Тоха заглянул за плечо Юрки.       — Уже ушли, — осведомил его он, медленно вставая. — Пойдем, пороемся в золе. Раз уж даже тебе они показались такими, м… уединенными, то наверняка никто кроме нас и Семена не вспомнит о закинутой туда картошке…       — Да и Сеня со своей диетой может воздержаться, — заметил Юра, расстегивая вход и пропуская Антона первым.       — Может быть, может быть, — протянул тот, направляясь к мутно мерцавшим в темноте остаткам костра. — В любом случае, выкопаем всё и оставим у каждой палатки часть еды. Думаю, так будет честно.       Юрий что-то согласно угукнул в ответ.       Они сели разгребать золу. Ночь была не темной — луна, хоть и не полная, всё равно светила ярко, а сияние звезд дополняло её. Немного порывшись во всё еще не до конца остывших угольках палками, парни отыскали всё ранее положенное туда. Антон разделил все на пять частей, лишь затем взяв в немного подрагивающие от жара пальцы одну из небольших запекшихся картофелин. Юра последовал его примеру, подтащив к ним оставленную на траве банку с грибами и остатки хлеба.       Слегка потемневшая от золы корочка картошки хрустела. Внутри она всё еще была горячей, да такой, что зубам иногда было больно, но вкус, отдающий запахом и дымом костра, был незабываем, хоть и до глупого прост. С яйцами была та же история. Антон их не очень любил, а вот Юрке они нравились. Он даже стащил одно у друга — но тот был и не против, ведь и так уже быстро наелся, изредка заедая картофель прохладными грибами или хлебом.       Вскоре, пока Каштанов неспеша доедал найденное в золе яйцо, закусывая мякотью хлеба, Тоха лежал на траве, отдыхая от, будто особенного сейчас, ужина.       Шелест листьев леса сзади расслаблял, редкий приглушенный лай собак снизу почти не тревожил, а еле видный медовый свет окон домиков, что стояли под холмами, внушал чувство спокойствия, немного разнившееся с нахождением рядом чащи. Сверчки в кустарнике неподалеку ритмично стрекотали, а вот лягушек, чье кваканье обычно раздавалось, когда Юра с Антоном были ночью у своих домов, совсем не было слышно.       Даже комары в эту ночь соизволили помолчать. А, может, просто были неслышны на фоне остальных звуков, что сейчас казались любившему в них вслушиваться Юрке какими-то особенными. Такими же, как картошка с яйцами, запеченная в золе.       — Юра… — тот обернулся к рыжику, что тянул ладонь к звездам, что раскинулись над ними.       — Да?       — Пообещай мне, что сегодня мы встретим рассвет вместе, — бросил на него взгляд ясных глаз Антон. Мимо пролетел мотылек. Губы Юрия почему-то тронула улыбка, а тепло, идущее непонятно откуда, разлилось от груди по всему телу.       — Обещаю.