Знахарь

Весна вступила в свои законные права. Работы у меня прибавилось. Бывало, что и присесть некогда, благо, что попроще мог Рэму поручить. У перевертышей здоровье конечно, покрепче, чем у людей будет, однако ж и они доверяли обманчиво теплой погоде, а потом приходили ко мне, простуженные. К концу недели поток селян, казалось неиссякаемый, все же поубавился, и я смог вздохнуть спокойно. Сегодня, проводив последнего клиента, я затеял уборку, полы принялся мыть. Про себя думал о том, что Маир обещался к вечеру придти, а самого и след простыл. За уборкой я не сразу услышал, как в дверь скребется кто-то. А как дверь распахнул, так в избу юркнул волк, держащий в зубах тушку зайца. - Только вчера продуктов принес, куда зайца ещё? – невольно проворчал я, забирая зайца и присаживаясь на корточки рядом с волком. Мне редко доводилось видеть Маира в иной ипостаси. А в полнолуние он и вовсе уходил подальше, не желая подвергать меня опасности, хоть и говорил не раз, что хорошо себя контролирует. И вот сейчас первый раз, когда мне выдается возможность рассмотреть его повнимательнее. Шерсть пепельно-серая, жесткая, глаза темные. Сам раза в три обычного волка крупнее. - Во-о-олчик! – нежно проворковал я, запуская руки в густую шерсть. Маир прикрыл глаза от удовольствия, а потом, фыркнув, дернулся ко мне, уперся лапами в плечи и принялся тщательно вылизывать мне лицо. - Фу! – завопил я, отталкивая животное. – Маир! – я засмеялся, вытирая лицо рукавом рубахи. Волк выглядел неприлично довольным. - Нахальная морда! – улыбаясь, заявил я, а потом, поддавшись порыву, чмокнул его во влажный нос. *** - Рин, ты куда? – Маир требовательно на меня глядел. - В лес, - осторожно сказал я, гадая, что сделал не так. - В этом? – кивнул волк на мою тонкую куртку. - Ну… - Вот, - протянул мне мужчина куртку с подкладом из овчины. – Иначе из дому не выйдешь! Вздохнув, я переоделся. Бесполезно спорить, всё равно не докажешь ему ничего. Впрочем, не особо и хочется. Приятно, что он так заботится обо мне… - Маир? - Ум? – поворачивается ко мне, а я подскакиваю к нему, легко целую в губы и выскакиваю за дверь. Вот и гадай теперь, то ли детство у меня в пятой точке заиграло, то ли весна на меня так действует… *** Здешний лес особенный. Спокойно в нем, все тревоги мигом забываются и легко-легко на сердце. У меня уже полная котомка и я просто гуляю, наслаждаясь свежим воздухом и бодрящим ветерком. Я думаю о том, что пора отпустить свое прошлое и жить настоящим. Маир… Ласковый, заботливый и такой терпеливый! Не хочу причинять ему боли больше, не хочу в глазах его тоску видеть… И самого себя обманывать не желаю боле. Не равнодушен я к нему… - Рин?! – этот голос я бы узнал из тысячи… и тысячу лет бы не слышал его… Он не изменился совсем. Все те же растрепанные волосы, недельная щетина и глаза серые, с зелеными крапинками. Сердце екнуло от боли и замерло. Я с удивлением вдруг понял, что больше не чувствую к этому человеку ничего… И этот голос больше не заставляет бегать дрожи по моему телу… и эти глаза не заставляют стучать сердце быстрее… и его виноватый вид не вызывает во мне ничего, кроме брезгливости и непонимания. Как я мог любить ЭТО? - Зачем тебе капкан? – спрашиваю, замечая серебряную железяку в руках мужчины. - Рин! – он подошел ко мне ближе, но, заметив, как мои глаза полыхнули опасным огоньком, остановился. – Я скучал, Рин… - Ты сам меня потерял, Арлен. Ни к чему теперь разговоры эти, - твердо говорю, глядя ему в глаза. - Что ж, - поджимает губы Арлен. – Это твой выбор. И я буду его уважать. - Это будет первый благородный поступок в твоей жизни, - грустно улыбаюсь. - Ты откуда здесь? – перебивает. - Из деревни, - отвечаю, пожимая плечами. - Из этой?! – он бледнеет, указывая рукой в направлении деревни. – Там же перевертыши, поганцы проклятые! - Останови речи свои гнусные, пока беду не накликал! – почти рычу, испепеляя взглядом человека, которого любил когда-то. Не так давно, хотя и кажется, что в прошлой жизни… - Ага! – будто торжествующе кричит вдруг Арлен. – Ты и сам уже их породы стал, чудище кровожадное! Тогда это – потрясает капканом – для тебя! Он боится, и это видно. Руки его дрожат, а дыханье прерывисто. - Рин, а это кто? – громогласный голос. Лицо Арлена стало белее полотна. Я обернулся. Позади меня стоял огромный медведь и с интересом смотрел на происходящее. - Это Арлен, - охотно представил я мужчину. – А это наш старейшина, Сактом кличут. - А чего он капкан к груди прижимает? Блаженный, что ль? – со смешком спрашивает старейшина. - Вы порождения дьявола! – хрипит Арлен. – Богомерзкие твари! - Боже, какой грозный муж! – восхитился Сакт. – Так и хочется уйти в уединенное место и посыпать там голову пеплом, читая душеспасительные молитвы! Видно, Арлен мог снести всё, но смеющийся медведь – это было для него уже слишком. Приглушенно пискнув, он припустил с поляны так, что и заяц бы его не нагнал. Сакт смотрит на меня вопросительно, и я киваю головой. - Не говори Маиру, - прошу я, умоляюще глядя. - Не скажу, - кивает медведь. – Однако ж и ты прекрати парня мучить, настрадался он уже вдоволь. Заслужил счастья. - Я знаю, Сакт. Я знаю…