***
Вся рабочая группа обосновалась на фабрике, где для их целей был выделен целый этаж. Заниматься стажерами глава модного дома собирался сам. В принципе, ради этого он и приехал из Франции — чтобы быть уверенным в тех кадрах, которые в будущем будут допущены в святая святых. Зайдя в помещение, Ким Тэхен тут же скользнул взглядом по Гуку. Вернее, по его шее. И только затем посмотрел в глаза, как бы интересуясь: "А где шарф?". Но тот быстро отвел глаза. Тэхен усмехнулся, после чего взял вступительное слово. — Мы с вами выбрали очень сложное дело для жизни. Интересное, но сложное. Из своего опыта скажу, что не все способны прочно пустить в нем корни. Одних талантов и умений здесь недостаточно. Должен быть характер, способность выдерживать жестокую конкуренцию и противостоять возможным закулисным интригам. Чонгуку показалось, или Ким при этом взглянул на него? — Во время этой стажировки вы пройдете все этапы подготовки, создания и последующего продвижения и распространения коллекции. Ближайшие три месяца станут для вас неоценимыми в плане опыта, и в то же время решающими — вы поймете, подходите ли вы для этого дела, а это дело — для вас. В этот раз Гук уже точно зафиксировал небрежный взгляд в свою сторону. Что же это?.. Ким Тэхен считает, что Чонгук не подходит для дизайнерского дела? Неужели то нелепое знакомство в поезде оставило вот такое впечатление о нем? Как о... тряпке? Обидно стало до горечи в горле и тупого жжения в груди. — Для создания художественной и концептуальной гармонии коллекции, нам приходится прикладывать массу усилий и учитывать огромное количество нюансов. Эстетический баланс одежды — лишь одна из задач. Не менее важно — рентабельность и востребованность линейки предметов гардероба. И это оценивается буквально на каждом этапе работ. Вы должны быть на постоянной связи с фокус-группой, и быть в курсе последних модных социологических исследований. А вот смотреть на то, что там у конкурентов, не стоит — это только собьет вас с вашего пути и не даст развиваться. Послышались смешки и возражения о том, что только зная, как дела у конкурентов, можно их опередить и перебить то, что они предлагают. Тэхен выслушал всё это с полуулыбкой, и только затем сказал. — Перебить можно сумму. Конкуренты скажут: "Миллион долларов", а вы скажете "Миллион долларов и один" и выиграете. В творчестве это не работает. Зная, что делает другой, вы не сможете перебить. Вы сможете только украсть. Использовать чужие идеи, мотивы и наработки, слабые стороны и недочеты. Но украсть. Так работает наш мозг — он тут же поглощает полученную информацию. Чтобы ваша коллекция действительно была вашей, не стоит заниматься шпионажем и заглядывать в тетрадку соседа. Будьте собой. Тысяча чужих идей не заменит одну свою, — повторил он слова Юнги. — Что ж, первое задание, — продолжил Тэхен, и все тут же напряглись. — Выбираем основную, вдохновляющую концепцию нашей с вами коллекции. Предлагайте ваши варианты. Ретро-реплика или особое видение моды будущего, или какой-либо авангардный образ — жду ваших предложений. Все знают, какие шаги необходимо сделать, чтобы будущая коллекция была благосклонно воспринята публикой? Тэхен обвел взглядом всех стажеров. Чонгук знал ответ, но колебался, стоит ли сразу же выпячивать себя, и не будет ли он при этом выглядеть выскочкой. — Необходимо провести анализ модных трендов, и соотнести их с ожиданиями целевой аудитории! — быстро ответил Хани́, и Ким удовлетворенно кивнул. И снова бросил мимолетный взгляд на Чонгука. «Интересно, мистер Ким, на что вы намекаете? — раздраженно подумал Гук. — Что для того, чтобы быть хорошим модельером, следует быть выскочкой и выслуживаться перед начальством? Я всё еще считаю, что главное — работоспособность, упорство и талант!». — Хороший ответ, — похвалил Тэхен Хани́. А тот просто лучился самодовольством. — Жду ваших концепций к концу недели. А сейчас давайте посмотрим ваши тестовые задания. Чонгук был хорошо к этому готов — последнюю неделю он почти не спал, делая его, и был совершенно уверен в своей работе. Следующие полчаса Тэхен подходил к каждому и рассматривал его наброски. Место, которое занимал Чонгук, было угловым, и размещалось за небольшой колонной, и Ким подошел к нему почти в самом конце. Почему-то достаточно было модельеру только приблизиться к Гуку, как его сердце забилось беспорядочнее, а внутри пробежалась сладкая волна томления. Видимо, тело Чонгука запомнило те несколько возбуждающих мгновений вблизи, и реагировало на Кима молниеносно и отчаянно-радостно. Тело — предатель! Тэхен наклонился к Чонгуку, и Гук уловил приятный аромат. Мускус? Кажется, Ким сменил парфюм. Вчера, когда он уперся своим бедром в его… Глаза Чонгука расширились, потому что Тэхен, как будто услышав его мысли, прикоснулся своей ладонью к его бедру, после чего крепко его сжал. Длинные изящные пальцы побарабанили по ноге Гука, а следом принялись легонько ласкать внутреннюю сторону его бедра. Пока сам Чонгук, словно выброшенная на берег рыбка, беззвучно открывая рот, бездумно пялился на всех вокруг. Но все вокруг не могли видеть, что происходит, поэтому Чонгуку оставалось только как-то отстраненно осознавать, что глава модного дома сейчас шаг за шагом, неумолимо приближается к его ширинке. И, судя по всему, член Гука решил ждать его стоя. В момент, когда рука Кима уже почти добралась до места назначения, и позор Чонгука было бы уже ничем не смыть, Тэхен отстранился и выпрямился. — Неплохая работа, — похвалил он и отошел к следующему стажеру. А Гук так и остался сидеть в позе «лесник-неудачник притворяется мертвым, чтобы опасный медведь решил, что он безнадежно умер, и оставил его в покое, часть вторая». После окончания трехчасового собрания Ким Тэхен засобирался уходить. Но Чонгук нагнал его в коридоре. Кажется то, что Чон сам пошел с ним на контакт, очень удивило Кима. Но то, что тот сказал ему, удивило его еще больше. — Я хочу извиниться, — начал Чонгук. Тэхен, несмотря на собственное недоумение, выглядел совершенно бесстрастно. — Извиниться?.. — он кивнул. — Хорошо, извиняйся. Чонгук глубоко вздохнул. — Мое поведение в поезде… Оно было в высшей степени недопустимым. Я очень сильно раскаиваюсь во всём и прошу, чтобы вы дали мне шанс проявить себя, — он помолчал, надеясь увидеть какие-то эмоции на лице Кима, но тот был совершенно спокоен. — И если бы вы только могли забыть обо всем, что там произошло… — Забыть?.. — Ким сделал вид, что сильно задумался. — Знаешь, это будет сложновато… Я все ещё помню, как громко стучало твое сердечко… — едва слышно, но с порочными нотками проговорил он. — Каким твердым и горячим было твое бедро… И насколько сладким — ушко… Тэхен ухмыльнулся, потому что Чонгук одновременно выглядел и потерянным, и взволнованным. — Так что нет. Извини, но забыть не получится. Потому что хочу попробовать на вкус и второе твое ушко. Настолько ли оно сладкое, как первое? Чонгук крепко стиснул зубы, глубоко вздохнул и засунул руки в карманы своих брюк. Больше он этого не потерпит! — Вы, наверное, считаете, что у меня низкие моральные стандарты. Или что я не подхожу вашей компании… Но это не так! Ким удивленно поднял бровь. — Я ни того, ни другого не говорил, — заметил он. — Но даете это мне понять, — упрямо возразил Чонгук. Он всё больше заводился несправедливостью всей этой ситуации. Почему мест только два, а, возможно, даже одно? Почему именно его глава модного дома выбрал объектом своей охоты (или насмешки?)? Гук хотел выложиться здесь на полную, качественно и упорно работать, чтобы иметь возможность благодаря своему труду попасть в группу. Но после одного дня здесь Чону казалось, что ему уже можно возвращаться домой — шансов на успех у него никаких не было. Тэхен нахмурился. А Чонгук между тем продолжил. — Мне бы хотелось знать, что вы с уважением относитесь ко мне. И к моим желаниям. Я, господин Ким, не игрушка. Не ваша игрушка. Тэхен помрачнел еще больше. Под острыми скулами заходили желваки. Гуку подумалось, что сейчас его если не ударят, то точно выгонят из программы. И больше всего ему было обидно, что это отразится на директоре Мине, который поручился за Чона. Но Тэхен, в итоге, хмыкнув и пробормотав: "Главное, не пожалей об этом", развернулся и исчез в одном из бесчисленных коридоров фабрики. А Гуку вдруг стало казаться, что он сделал огромную ошибку.***
О том, что он совершил ошибку, Чонгук думал ежедневно раз по двести. Потому что да, глава «KTH» его больше не доставал. Но дело в том, что Чонгуку, на самом деле, очень хотелось, чтобы он продолжил это делать. Сыпал пошловатыми фразами, развратно касался его и иронично и двусмысленно улыбался, глядя на Чона. Теперь же Тэхен практически на него не смотрел, не общался с ним и, конечно же, никаких прикосновений больше не было. Единственное, что радовало Чонгука, так это то, что сколько бы он не пялился на Кима, как бы исподтишка за ним не наблюдал, никаких авансов другим стажерам со стороны Тэхена не было. Так что да, Гук мгновенно осознал, насколько он жалеет о своих словах. И чем больше проходило дней, тем больше Чонгук о них жалел. Тэхен изводил его ежедневно — тем, что не обращал на него внимания. А Гук ежедневно изводился этим. И его тело ругало своего хозяина постоянными пробегающими обжигающими мурашками, стоило только Киму пройти рядом. А мозг — мокрыми снами, в которых Тэхен привязывал его на своей большой кровати, разведя его руки и ноги в стороны, и истязал его долгими часами охуенным сексом, не давая ему кончить. И уже наяву Чонгук представлял, как бы Ким дразнил его затвердевшие горошины холодом изумрудного шарфа, а затем без предупреждения по самые гланды заглотил бы его сочащийся смазкой член. И терзал бы его, терзал, как обещал тогда, в купе. А Чонгук бы умолял дать ему излиться. Умолял бы трахнуть его так, чтобы стоять, ходить не мог. Потому что последние две недели, постоянно наблюдая за главой модного дома, всё такого же вкусного, красивого и сексуального, но теперь отстраненного и замкнутого, Гук больше был не в состоянии выносить это истощающее его внутренности желание. Он даже представил свою идею коллекции — бесстыдно-сексуальную, чем вызвал неподдельное удивление Кима. Тот ТАК взглянул на него, но промолчал. Но последней точкой для Чонгука стал постоянно вертящийся возле Тэхена Хани́. Тот, как мог, постоянно обращал внимание модельера на себя. Вот и сегодня, когда Ким распределял рабочую нагрузку и прикреплял стажеров к штатным сотрудникам, Хани́ вызвался работать с самим Тэхеном. — Я восхищаюсь вами с самого детства! Работать бок о бок с вами — мечта всей моей жизни! Ну, пожалуйста, Тэхен-сонбэним! Глава модного дома немного удивился его напору, но, всё же, согласился. А Макото послала Чонгуку язвительный смешок. Ким Тэхен не разрешал никому называть себя сонбэнимом, но, тем не менее, Хани́ замечания он не сделал. Более того, согласился быть его наставником. Сомневаться не приходилось — одно из двух вакантных мест действительно уже было закреплено за Хани́. За эти две недели Гук крепко сдружился с миниатюрной японкой. На его вопрос, почему она общается только с ним, Макото только повела плечами, но затем всё же сказала. — Я проанализировала всех одиннадцать претендентов и поняла, что единственный, кто мне не засунет нож в спину — это ты. Но вот мне я бы тебе доверять не советовала. Она предложила Чону после работы прогуляться, но он отказался. И вместо этого весь вечер, сидя в небольшом номере и бесконечно рисуя в своем скетчбуке высокомерное и насмешливое лицо, всё больше сдавался на милость своих нелогичных и неправильных мыслей. Мыслей, заставивших его на следующее утро достать из дорожной сумки изумрудный шарф, который он, как ему казалось, надежно спрятал туда в первый день пребывания в этом городе. Тяжело сглотнув, Гук надел шарф и, волнуясь, посмотрел на себя в зеркало. Там всё так же был он, вот только его глаза предвкушающе блестели, а губы приоткрылись, едва он представил Ким Тэхена, касающегося его, и заставляющего всё его тело трепетать. Конечно, закрутить что бы то ни было с начальством, да еще и такого высокого полета, было не самым разумным решением. Но, наверное, всё разумное выветрилось из головы Чонгука, когда дверь купе резко распахнулась, и он так и застыл с книгой в одной руке, и бенто — в другой. Чонгук попробовал несколько вариантов, по-разному завязывая шарф, переплетая и связывая его концы в узел. В конце концов, он остановился на том, чтобы просто забросить один конец на плечо, так же, как носил этот шарф и сам Тэхен. Под черную футболку и облегающие жемчужные брюки смотрелось очень даже неплохо. Увидеться с Кимом — тоже была задача не из самых простых. Обычно Тэхен заглядывал к стажерам нечасто. А теперь, когда те рассредоточились по местам, где были их наставники, увидеть его вообще можно было крайне редко. Причем, от него ни на шаг не отставал Хани́, который уже стал нереально бесить Гука своей раздражающей прилипчивостью к Киму. Дизайнер, с которым работал сам Гук, был отменным специалистом по прорисовке эскизов и моделированию. И, наверное, весомо повлияло на решение Чонгука залезть в свою дорожную сумку и вытащить оттуда зеленый шарф еще и то, что тот упомянул, что Ким Тэхен лично попросил его взять Гука к себе, и детально поработать с ним над компьютерным 3D моделированием. Возможно, глава «KTH» не считал Чонгука таким уж и безнадежным? Вот только в день, когда Гук принял для себя настолько революционное решение, Ким Тэхен так ни разу и не заглянул в дизайнерский цех. И Чонгук, нервно теребящий концы шарфа, с каждым уходящим часом чувствовал себя всё более нелепым. Ближе к вечеру он вышел проветриться к большому окну в одном из огромных коридоров фабрики. От обилия новой информации и работы, которую нужно было сделать, голову кружило как в какой-то бешеной центрифуге. Распахнув окно настежь, Гук задумчиво наблюдал за цветущей вишней и проплывающими вдалеке пышными облаками. Услышав голоса, он повернулся, чтобы увидеть Кима, который не торопясь шел вместе с Хани́. Хани́ что-то увлеченно ему рассказывал, а Тэхен кивал, погруженный в эскизы, которые держал в руках и на ходу изучал. Они прошли мимо, и Ким даже не заметил Чонгука. И как-то это настолько угнетающе подействовало на Гука, что заставило его почувствовать себя еще более нелепым. Чего он добивался, надев этот шарф? Что Тэхен обратит на него внимание? Ведь совершенно очевидно, что глава модного дома всего лишь немножко поиграл с ним. Но после того, как Чонгук попросил его не делать больше никаких непристойных поползновений в его сторону, он его услышал, и на этом история завершилась. Чон Чонгук — всего лишь стажер, стажер не самый талантливый и не самый яркий. Обратил бы Ким Тэхен вообще на него внимание, если бы не та встреча в поезде? Теперь возле Кима — Хани́, и уж если на кого-то глава «KTH» и должен обращать внимание, так это на дерзкого и раскованного Хан Хани́. И на что только Гук вообще надеялся? Переживая внутри очередную бурю, Чонгук стянул с себя шарф и засунул в карман. И снова вернулся к созерцанию цветущего вишневого дерева, чувствуя себя еще более измученным и уставшим, чем был до этого. Постояв еще минут десять и понимая, что пора возвращаться к работе, Гук повернулся. И снова увидел Тэхена, возвращавшегося в свой кабинет. В этот раз уже без Хани́. Тот, увидев Чона, остановился. — Чонгук, — обратился к нему Тэхен, и удивленный Гук застыл. Кажется, это было впервые, когда тот заговорил с ним за последние две недели вне совещаний стажеров. — Мне очень понравились твои предложения по подбору тканей. Расцветка и текстура полностью соответствуют выбранной нами идее коллекции. Директор Мин прав — ты действительно в этом деле один из лучших. Гук кивнул, так как боялся, что голос сейчас его подведет. Тэхен развернулся, как будто уже собирался уходить, но затем повернулся обратно и добавил. — И верни шарф на его законное место, — он помолчал, глядя в мгновенно расширившиеся зрачки Чонгука. — На свою шею. Он сунул руку в карман Чона, и не спеша вытащил оттуда изумрудный шарф. — Этот цвет тебе очень идет, — проговорил Ким, завязывая изящную ткань на шее у Гука в замысловатый узел. — Он тебя освежает. Носи его. Отстранившись от Чонгука, Тэхен собирался уйти, но Гук в панике схватил его за руку. — Хочу всё из этого! — быстро сказал он. Глава модного дома в полнейшем непонимании уставился на Чонгука. — Ты о чем? — Завязать глаза... Руки, ноги... Кляп... И чтобы не давал кончить часами... Хочу. Тэхен изумленно поднял бровь, а в его глазах постепенно загорался опасный огонь. Он придвинулся ближе, так, чтобы соприкасаться телами. — Не пожалеешь? — спросил, хотя его руки уже вовсю хозяйничали на тонкой талии Гука. Тот только отрицательно покачал головой. После чего Ким затащил несопротивляющегося Чонгука в какое-то помещение с бесконечными рядами коробок, и прижал к стене. Мгновение Тэхен в интимном полумраке комнаты блуждал взглядом по раскрасневшемуся лицу Гука. Но в итоге всё его внимание приковали чуть приоткрытые влажные губы, которые очень быстро облизывал юркий розовый язычок. Ким быстро сократил расстояние, и Чонгук был совершенно бесцеремонно вовлечен в горячий, развязный поцелуй. От переполняющих его эмоций, от долгого ожидания, он глухо застонал, и Тэхен еще крепче прижал его к себе. Это было какое-то головокружительное безумие. Их объятия были требовательными и жадными. Их языки оплели друг друга в бешеном танце, в котором никто не хотел уступать. И Гуку было совершенно очевидно, что не он один извелся длительным двухнедельным ожиданием. Он дрожал из-за прошибающих нервные окончания искр, а его член нетерпеливо дергался в штанах, когда Ким мял его задницу и терся своей ширинкой о его бедро. Чонгук, запрокинув голову, открыл доступ к своей шее. Тэхен тут же куснул его там, а затем нежно коснулся губами места укуса. Гук в ответ потянулся к штанам Тэ, и прикоснулся к чужой напряженной плоти. — Mon cher... — выдохнул Тэхен, зажмурившись. — Не лучшая идея... Нам лучше сейчас на этом остановиться. Чонгук и сам это отлично понимал, но его охватила такая жадность, что отпускать Тэхена к бесячему Хани́, и вообще отпускать Кима очень не хотелось. Внутри прям всё отчаянно противилось этому. Они еще несколько минут позволили себе пошарить руками по телам друг друга, даря взаимные поцелуи-укусы, а потом Тэхен нехотя выскользнул из объятий. — Меня там ждут... — с сожалением сказал он, подарив Чону еще один жаркий поцелуй, и попросив после работы не спешить возвращаться в гостиницу. После чего быстро вышел из помещения склада. Немного подождав, следом за ним вышел и Гук. И тут же столкнулся с удивленным сэром Мином. Вид у Чонгука был бесстыдно-счастливый и затраханный. Смятая одежда, всклоченные волосы, лихорадочно блестящие глаза, опухшие и искусанные красные губы. Юнги только хмыкнул и прошел мимо, перед этим посоветовав привести себя в порядок.