***
Утром пятницы Питер пытался уснуть, когда, за мгновение до того, как знакомое тело упало рядом на кровать, его разбудил привычный запах. — Стайлз, — произносит Питер с закрытыми глазами и улыбкой. — Просыпайся, Серый Волк, — говорит ему Стайлз. Питер открывает глаза. Стайлз улыбается ему, как будто нет ничего странного в том, чтобы забраться на кровать взрослого мужчины и растянуться рядом с ним. Но что может быть странно для такого человека, как Стайлз Стилински? Он одет в джинсы и футболку с короткими рукавами, отказался от фланелевой рубашки. Повязка с его левого запястья наконец снята. Шрам там незаметнее, чем остальные, что исполосовали его руки, что чище и новее. Из-под правого рукава торчит повязка, и взгляд Питера задерживается на ней, и его охватывает чувство вины. Стайлз тычет его в рёбра. — Дерек готовит блины. — Тогда понятно, почему я проснулся в эпизоде «Сумеречной зоны», — он щурится, глядя на Стайлза. — Разве ты не должен быть на учебе? — Так я учусь, — отвечает Стайлз. — Изучаю блины. — Комиссия в колледже оценит. Стайлз фыркает и потягивается. — Вообще-то, я пришёл пригласить вас с Дереком на сегодняшнюю игру. Угадай, кто вернулся в команду? Ну на скамейку запасных, но, будем честны, ближе к полю мне всё равно не подобраться, если только кто-то из команды не попадёт в ужасную аварию или что-то в этом роде. Питер поднимает брови и несколько приятных мгновений размышляет об этом. — Не калечь никого из команды, Питер, — строго говорит ему Стайлз, прежде чем тот успевает что-то предложить, а затем смеётся. Питер сам не уверен, что это предложение было бы шуткой. Наверное, хорошо, что Стайлз этого не понимает. Питер не уверен, что этот мальчишка вообще сможет контролировать свои порывы, даже если догадается, что Питер для него сделает. Как далеко он пойдет, как глубоко его затянет. В конце концов, у одного из них должен оставаться моральный компас. И точно не у Питера. Стайлз шевелится, его тёплое длинное, стройное тело прижимается к Питеру. Питер обхватывает его рукой и проводит пальцами по короткой стрижке. Стайлз не стригся с тех пор, как они встретились. Либо он намеренно отращивает волосы, — что, кстати, Питер одобряет, — либо просто ленится стричь, и ему всё равно, что он сейчас выглядит как Чиа Пет. Питер поворачивает голову и утыкается носом в щеку Стайлза. Стайлз поднимает подбородок, позволяя Питеру глубоко вдохнуть запах у горла. Его запах успокаивает волка, как ничто другое. Питер представляет, как вновь закрывает глаза и засыпает со Стайлзом, лежащим рядом. Безмятежно. Стайлз, конечно, разрушает фантазию в секунду из-за своей неспособности заткнуться даже на пять минут. Это не действует Питеру на нервы, как могло бы. Как раздражал бы кто-то другой. — Значит, ты придешь на игру? — спросил Стилински. — Да. — Хорошо. Потому что будет весело. Или жестоко, — его глаза расширяются. — Скотт, возможно, случайно пригласил Эллисон посмотреть, как он играет. С Крисом. — Этот мальчишка умрет от отравления аконитом через неделю, — вздыхает Питер. — Заткнись. Это же романтично. У них целая история, как у Ромео и Джульетты. — Ты ведь знаешь, чем кончилась эта пьеса? Стайлз фыркает. — Конечно, знаю. И буду очень зол, если выяснится, что я Меркуцио. — Саркастичный умник, лучший друг влюбленного главного героя? — Питер задумывается. — Я вижу сходство. — Тогда я постараюсь не ввязываться ни в какие дуэли, — обещает Стайлз. Питер гладит его волосы. — Хороший мальчик.***
В середине дня Питер и Дерек возвращаются в старый дом. Питер наблюдает за тем, как Дерек бродит среди почерневших руин, взбирается по ступеням крыльца, обхватывает руками обгоревшие рамы, приседает, чтобы коснуться обугленных половиц. Как будто пытается вызвать призрак дома, обратившись к его сломанному скелету; как будто пытается заставить свою память изменить реальность, очистить это место от смерти. Для Питера произошедшие события слишком свежи. У него не было тех шести лет, чтобы смириться с такой огромной потерей, как эта. Он никогда не смог бы сделать то, что Дерек делает сейчас. Никогда ему не найти покоя в руинах. Чем раньше бульдозеры снесут дом и отстроят заново, тем лучше. Питер едва может глядеть на свой дом. Поэтому стоит к нему спиной и разглядывает лес.***
— Ой, да ладно! — кричит с дикими глазами судье тренер по лакроссу, когда раздается свисток. — Ты что, серьезно? Лейхи, вернись сюда, черт тебя дери! Стайлз должен был сидеть на скамейке запасных, но пробрался на трибуны. — Это он, — говорит он, наклоняясь ближе к Питеру. — Парень, о котором я тебе говорил. Питер вопросительно поднимает брови. Стайлз понижает голос и толкает его плечом. — Для стаи. Питер продолжает изгибать брови. — Который жульничает и только что назначил пенальти другой команде? — Как будто ты бы честно играл, — бормочет Стайлз. А это аргумент. Питер глядит на мальчишку, срывающего шлем, которого ругает тренер. На абсурдно красивом лице юноши — высокомерное выражение; он выглядит так, будто хочет наорать в ответ на тренера и, возможно, ударить его пару раз. Это адреналин от игры или что-то глубже? Питер доверяет мнению Стайлза. Он верит, что дома с этим ребенком что-то происходит. Поле для лакросса — единственное место, где он может подраться. — Ну? — спрашивает Стайлз. Питер помнит, как Стайлз сказал, что считает его уёбком. Всё определенно изменится, если Питер пригласит его в стаю. — Я подумаю об этом, — отвечает Питер. — Круто, — говорит Стайлз. — А ещё есть у нас девочка с эпилепсией... — Стайлз, — предупреждает Питер. — У меня не приют для несчастных подростков. — Круто, — снова говорит Стайлз, но его глаза сияют, и Питер понимает, что он еще не закончил. — О, смотри, это Крис и Виктория! — он машет Арджентам, которые идут вдоль ряда к местам, которые заняли для них Эллисон и Лидия. Питер ловит взгляд Криса. Это никогда не перестанет быть неловко. К счастью, Питер относится к тому типу людей, которые получают извращенное удовольствие от дискомфорта других. Эллисон машет Стайлзу в ответ. Лидия подчеркнуто нет. — Мне что, разбить машину и этой девушки? — вполголоса спрашивает Питер. Рот Дерека, сидящего рядом, растягивается в ухмылке. — Нет, — говорит Стайлз. — Она не может помахать мне на людях, потому что все думают, что я продинамил её на танцах. Джексон подошел к ней и сказал, что, поскольку она одна, он, так уж и быть, сжалится и снова будет с ней встречаться, — он ухмыляется. — Каждый раз, когда я слышу эту историю, становится все эпичнее. Думаю, она до сих пор носит его яйца в своей сумочке. Так что, хоть на людях она должна меня ненавидеть, оказывается, я типа сделал ей одолжение. Завтра у нас с Эллисон работа над проектом. Кажись, мы случайно стали друзьями или типа того. — Тайными друзьями? — лукаво спрашивает Питер. — Чувак, в старшей школе тяжко, — говорит Стайлз. — И вообще, приедет Скотт. Если это будет похоже на групповое занятие, а не на свидание Скотта и Эллисон, Крис и Виктория с меньшей вероятностью начнут планировать убийство Скотти. — Похоже, ты все продумал, — с улыбкой говорит ему Питер. — Абсолютно, — усмехается Стайлз, а потом чуть не падает на трибуну, когда тренер кричит, чтобы он вернулся на скамейку запасных.***
Питер возненавидел своего архитектора. Наверное, он его убьет. Ему все равно, какой вуз окончил этот идиот, он не хочет, блять, зеркальный пруд в доме. Он не хочет, чтобы дом напоминал пятизвездочный отель. Он хочет чувствовать себя как дома. Дерек проявляет себя искусным посредником между Питером и архитектором. Через некоторое время в конце концов они утверждают проект, который устраивает Питера. Когда подъезжают бульдозеры, Питер уводит Дерека обратно в лофт, и они сильно-сильно напиваются.***
Стайлз сидит на кухонном столе и потягивает газировку. Он слегка барабанит каблуками по шкафчику, наблюдая за тем, как Питер готовит пиццу. Приготовление пиццы с нуля кажется Стайлзу увлекательным занятием. Питеру думается, что Стилински искренне верит, что они бывают только в засаленных коробках. Дерек, Скотт, Эллисон и Айзек растянулись перед телевизором и смотрят какой-то дурацкий фильм. Стайлз должен быть с ними (он выбрал дурацкий фильм), но Стайлза всё тянет к Питеру. Стая это принимает. — Между ними что-то происходит, — заговорщически шепчет Стайлз, пока Питер режет оливки. — Конечно, — говорит Питер. — Они встречаются. — Дерек и Айзек встречаются? — Стайлз ахает. — Почему мне никто не сказал? — Чего? — Питер чуть не отрезал себе большой палец. — Я думал, ты о Скотте и Эллисон. Дело в том, что Питер во многом доверяет мнению Стайлза. Во многом. Потому что Стайлз умен, сообразителен и хитер, а еще ему шестнадцать. То, что Дерек и Айзек близки, ничего не значит. Они волки, это во-первых. Волки тактильны. Айзек скучает по старшему брату, а Дерек по своим братьям и сестрам. Стайлз уже не в первый раз путает братскую любовь с чем-то гораздо менее невинным. Экспонат A: Сверхъестественное . Питер всё равно будет приглядывать за ними. Просто на всякий случай. — Быть того не может, — говорит он Стайлзу. Стайлз фыркает, а затем протягивает руку, чтобы украсть оливку. — Я закончил читать книгу. — М-м-м? В горле Стайлза что-то щелкает, когда он проглатывает. — Твой якорь я, Питер? Питер замирает, держа нож над оливкой. На мгновение его сердце забилось так громко, что он решил, что его беты точно расслышат его сквозь звуки взрывов из фильма. Он осторожно кладет нож и поворачивает голову, чтобы посмотреть на Стайлза. — Да, — говорит он. — Ты. — Хорошо, — говорит Стайлз. Его темные глаза широко раскрыты. — Хотя я не совсем понял, что это значит. — Это значит, что ты держишь меня здесь, где мне и место. Стайлз долго молчит. Для него это может быть и целая жизнь. Затем его рот изгибается в улыбке, и он делает быстрый вдох. — Пошути о поводке и пожалеешь об этом, — ласково предупреждает его Питер. Улыбка Стайлза смягчается, и он протягивает руку. Питер берет ее и позволяет Стайлзу притянуть его к себе. Он встает между ног Стайлза и легко обхватывает его стройное тело. Стайлз кладет голову Питеру на плечо и поворачивается лицом к его горлу. Его дыхание обжигает кожу оборотня. Питер проводит рукой по позвоночнику и закрывает глаза. Наверное, он мог бы стоять так вечно. — Мне не нравится слово «якорь», — наконец тихо произносит Стайлз. — Заставляет думать, что я тяну тебя вниз. — Спускаешь с небес на землю скорее, — чуть слышно говорит Питер. Это по-настоящему странно. Стайлз шумный, неуклюжий и полон неистовой энергии. И все же он успокаивает Питера, как ничто другое с тех пор, как он вышел из комы. Кто-то вроде Стайлза, с его суетливыми мыслями, неумением усидеть на одном месте и полным отсутствием контроля над импульсами, не должен так успокаивать. И все же это случается: они рядом, и тихо. Питер чуть откидывается назад, а Стайлз моргает, глядя на него, затем поднимает подбородок, обнажая горло. Его глаза на свету переливаются почти золотым, совсем как у бет. Питер наклоняет голову, чтобы обнюхать горло Стайлза, и именно в этот момент Стайлз поворачивает шею. Он прижимается губами к губам Питера, и тот, пораженный, застывает. Затем Стайлз обхватывает своими длинными пальцами шею Питера сзади, не давая шелохнуться, и теперь никак не притвориться, что это было случайностью. — Пожалуйста, — шепчет Стайлз в губы Питера. — О, блять, пожалуйста. От него пахнет слезами, унижением и чем-то, что глубже. Горше. Питер отступает. Он проводит большим пальцем по шраму на щеке Стайлза, следуя по линии. — Стайлз, нет. — Это из-за того, что со мной случилось? — шепотом спрашивает Стайлз. — Из-за того, что сделала стая альф? — Ничто из того, что они сделали, никогда не заставит меня не хотеть тебя, — отвечает Питер, вновь проводя пальцем по шраму. Он любит этого юношу. Это ведь не секрет? Это случилось так незаметно, что Питер не знает, когда именно, но это не секрет. — Но тебе шестнадцать. — Серьезно? — Стайлз прищуривается, будто пытается распознать ложь. — Это что, единственное, что останавливает тебя меня изнасиловать прямо сейчас? — Ну, это, а еще нужно засунуть пиццу в духовку, — говорит Питер. Он обхватывает щеку Стайлза одной рукой. Держит другую на спине, растирая тепло меж лопаток, чтобы заверить теплыми прикосновениями, что этой шуткой он не хотел оскорбить. Стайлз издает дрожащий смешок и роняет голову Питеру на плечо. И что-то бубнит Питеру в футболку. — Что-что? — мягко спрашивает Питер. Стайлз слегка приподнимает голову, ровно настолько, чтобы слова вырвались наружу: — О боже, Питер. Тебе лучше быть начеку, потому что, когда мне исполнится восемнадцать, я приду за тобой! Это самая интересная угроза, которую Питер когда-либо слышал, это точно. Он смеется и заглядывает в янтарные глаза Стайлза. — Стайлз... Глаза Стайлза округляются, он выглядит невероятно уязвимым. Именно эта двойственность бесконечно завораживает Питера. Он так уязвим, но Питер знает, что Стайлз упрям, как мул, в нем стержень из холодной стали, и он никогда не уступит Питеру. Всего несколько недель назад Питер не мог представить себе будущее. А теперь он не может представить ни дня без этого раздражающего мальчишки. Питер ухмыляется. — Лапушка, я не могу дождаться.