«—Доброго пути, моя царица.»
Воспоминания из деревни пронеслись перед глазами, словно вспышка яркая; Алине даже дышать трудно стало. Предсказание сбылось, в то время как она позабыть успела о пророчестве базарной торговки украшениями. — Людмила… Откуда вы здесь? — прошептала Старкова и поднялась с трона. Некоторые близ стоящие к трону встрепенулись и отвесили поясной поклон, но Заклинательница не замечала ничего, кроме женщины перед собой. — Деревеньку сожгли, угнали всех баб и стряпух в Шухан. Мужчин убили, а детей насадили на колья. Вот такая правда насущная ожидала Равку, в то время, как ты по лесам шаталась, душа заблудшая, — проворчала Людмила. Алина подошла к ней поближе, несмотря на предостерегающий оклик Ивана: — Но вы выжили. И добровольно согласились прийти во Дворец. С какой целью? — вкрадчивый голос Заклинательницы позабавил гадалку и та лающе рассмеялась, привлекая все больше внимания. — Видение было полночное, тяжёлое. Слушай меня сейчас, дуреха, да слушай внимательно. Мой век не долог, а за сказанное сейчас мне сегодня глотку шпионы шуханские перережут, — она нервно вцепилась в локоть Алины острыми обломанными ногтями, царапая кожу. — Что вы видели? — быстро спросила Старкова, замечая идущих к ней Дарклинга и Николая. Женщина выпучила глаза страшно, а после зашептала, как заговоренная: — Нас спасут только грязные твари, что прячутся в ночи, царапая когтями двери простолюдин. А ты жить будешь, если последуешь тому пути, что сама избрала. Ждёт тебя судьба нелегкая, но спасение обретёшь в маленьком человеке. И вот тебе мой совет: не пей вина. Её резко дернули на себя подошедшие стражники, уводя к другим отказникам. Старкова так и осталась стоять на ступенях, пока подошедшие мужчины буквально не вывели её из транса: — Что она от тебя хотела? — резко спросил Дарклинг, смотря на пожилую женщину. Алина с пустотой в глазах пожала плечами и равнодушно ответила: — Шептала молитвы, благославляла на путь праведный. — Сложно тебе верить, когда ты сама не своя, — фыркнул Николай, беря её под локоть. Старкова выдавила улыбку и повернулась к Ланцову: — Все в порядке. Лучше поведайте, что рассказала посол. Морозов ещё какое-то время внимательно смотрел на неё, но после отошёл прочь, чтобы дать указания Ивану. Николай, воспользовавшись ситуаций, отвёл её в середину зала, к танцующим. Его ладонь мягко коснулась тонкой талии, а когда мелодия вальса заиграла, мужчина сделал шаг на неё, ведя по кругу. Остальные пары сделали поклон, а после и сами присоединились к принцу-бастарду и Заклинательнице Солнца. Она танцевала уверенно, убежденная, что не зря тратила по несколько часов в день на уроки с Драгомировым, который обучал её разным видам в зависимости от национального контекста, чтобы в случае чего не ударить в грязь лицом. — И ты решила спасаться таким образом? Выйдя замуж за Дарклинга? — спросил он тихо, но вкрадчиво, чтобы Старкова расслышала каждое его слово. — Знаешь, когда на кону стоит нечто ценное, можно пожертвовать всем, ради достижения цели, — Алина осознавала каждое слово и когда взгляд Штурмхонда изменился, она прекрасно поняла, с кем он её сопоставил. Николай повёл её в центр, выходя из общего круга. Это было маленькое соло в компании непризнанного государством отказника. — Я бы хотел надеяться, что это сделано из благих побуждений. Алина, мы все скучаем по тебе. У нас был план! Был шанс на свержение Дарклинга, черт его дери! — начал Ланцов, но был безжалостно прерван. — Ты никак не поймёшь, что страна разваливается? Николай, очнись, сейчас не место для усобиц. Гражданская война сделала нас слабыми, мы не должны враждовать. И когда я свергла Златана, моей основной целью не была победа Дарклинга. Я хотела защитить Запад от Фьерды с Шуханом. Он дал мне шанс, Николай. Дал шанс ещё раз поверить в его силу, только уже рука об руку. И я его не упущу, — выпалила Заклинательница, выпуская ладонь партнера. Мелодия закончилась, а девушка почувствовала на себе сотню любопытных взглядов, а на подкорках сознания — тьму, что уже рыскала в её поисках. Она по наитию повернулась в сторону трона и увидела Дарклинга, восседающего, как настоящий царь. Его яркие холодные глаза были прикованы к её фигуре в этом плотном корсете. Алина знала, что он был недоволен и зол. Размеренно, неспешно, она подошла к нему и села рядом, заняв свое место. Развлечения с подданными окончено. Наступила пора угождения желаниям царя.***
Когда Иван поднёс ей бокал вина, то она поняла, что успела захмелеть, хотя и выпила не так много. Дарклинг сидел молча, словно она была лишь украшением рядом с ним, и явно что-то обдумывал, потерявшись в собственных размышлениях. Алина развлекала себя рассматриванием людей в зале, при этом не теряя концентрации: Филипп и Роза располагались там, где им было велено — возле стен между окон и поближе к арке, чтобы в случае чего заметить нападение быстрее и среагировать поспешно, подав сигнал. Заклинательница не исключала возможность нападения со стороны врагов; послы могли передать весть через шпионов или же воронов. Проще было подготовить резолюцию и заявить на международном уровне об объединении страны. Доказать, что они не слабы. Но Алина продолжала беспокоиться за Запад, хотя и не сомневалась — Роман отлично справлялся со своими обязанностями в Совете Министров и не только. Ей нужно было подготовить всех к тому, что объединение — вынужденная мера, которая не может быть оспорима. — Что сказал тебе щенок-Ланцов? Судя по твоему настроению, явно что-то касаемо твоей некомпетентности, — усмехнулся Морозов. Девушка уже не скрывая своей ярости повернулась к мужчине, буравя его злым взглядом: — Не дразни меня, Морозов. Я не в настроении с тобой ругаться. — Только не забывай, что ты тоже Морозова. Уж давай обойдемся без фамильярности, — фыркнул Дарклинг. — Не от рождения, Дарклинг. И не делай такое довольное лицо. Тебе не идёт, — прорычала Алина, вставая с места. Вино начало душить, ровно как и остальные присутствующие на празднике. Её неровные шаги были последствием хмельной головы — тяжёлое дыхание заставило её остановиться возле фуршета и положить себе в тарелку винограда, словно он мог успокоить неровно бьющееся сердце. Роза возникла рядом, подобно ветру, что был ей подвластен, и мягко усадила царицу за стол, придерживая за локоть. — Я, конечно, понимаю, вы не в состоянии меня выслушивать, но у нас с Филиппом есть подозрения, что кто-то следит за залом, — прошептала Ярмакова, подавая ей сливу с блюда. Главной особенностью её организма была стойкость мозга по отношению к алкоголю. И, хотя тело уже перестало слушаться, Старкова мыслила ясно. Рядом тут же, словно вышедшая из теней, появилась Улла. У Алины даже голова закружилась от такого количества людей вокруг. Идиотка! Зачем нужно было так пить?! — Надо предупредить Дарклинга, не поднимая шумихи. Если они за нами следят, то любое движение может казаться подозрительным. Завались к нему на колени пьяная, Старкова. Даже если кто-то наблюдает, ты можешь сойти за влюбленную женщину, что захотела посидеть на своём муже. А затем уходите из зала. Уведи его в спальню, мы сами тут разберемся в случае чего, — сильдройра рывком подняла её тело, словно оно весило меньше килограмма и ей не составило труда поставить Заклинательницу на ноги. Алина тяжело сглотнула, посмотрев на мужа вновь: Александр сидел ровно, внимательно наблюдая за Норвудом в конце зала. Старкову передернуло от осознания, что каждый из них находится в опасности. — Я не могу бросить вас здесь, если будет нападение. И Дарклинг не бросит, — возразила Санкта. — Тогда убеди его в этом, — прошипела Улла, буквально толкая его в сторону царя. Каждый шаг давался с трудом; все уже начали замечать её невменяемое состояние, а Старкова лишь решила подыграть. Покачивая бёдрами, она ступила на пьедестал, не смотря на наблюдающую за ней знать. Дарклинг перевел на нее взгляд: холодные глаза мазнули по её изящной фигуре. Стоящий рядом Иван недовольно нахмурился и отошёл к Филиппу, что наблюдал в стороне. — Любимый, тебе нравится праздник? — сладко пропела Алина, усаживаясь к мужчине на колени, обвивая руками шею. Морозов медленно повернул голову к ней, смотря холодно. Как и всегда. — В чем дело, Старкова? — тихо спросил Дарклинг, явно догадавшись о правилах игры. Алина мягко огладила щеку мужчины, а затем прикусила мочку уха, делая вид, что пристает: — Улла и Роза подозревают кого-то в зале в шпионаже. Нам нужно уйти, иначе начнётся бойня. Пожалуйста, Дарклинг. Никто не должен умирать, — прошептала Заклинательница, касаясь ладонью груди, где было сердце. Александр внимательно посмотрел на неё, прежде чем просунуть руку под колени и рывком встать, держа её на руках. Алина едва не взвизгнула, но обхватилась руками за шею. Все тут же посмотрели на них, как химеры, что следили за ягнятами. Когда они уже оказались около запасного выхода подле трона, она увидела Уллу, что встала по середине и заявила: — Продолжайте пить, король сегодня добр. Двери в зал захлопнулись, а в ушах был лишь стук его каблуков — глухой, размеренный. Он, подобно метроному, вводил в транс. Алина ослабила хватку, немного успокоившись от нахлынувших, как буря, эмоций. Молчание могло её смутить, но девушка была слишком пьяна, чтобы думать о проблемах, которые возникли из ниоткуда. Когда он занёс её в спальню и аккуратно поставил на махровый ковёр, Алина пошатнулась — её тело, обмякшее и обессилившее от алкоголя и тяжёлого дня, буквально повисло на плечах Дарклинга. Мужчина бережно обхватил её за талию и помог сесть на край кровати. — Что будем делать дальше? Возвращаться в зал рискованно, сидеть здесь — ещё опаснее, — спросила Старкова, чувствуя, что когда она сидела, мозг соображал гораздо быстрее. — Тебе следует остаться здесь. Сомневаюсь, что в таком состоянии ты сможешь хотя бы маленький разрез пустить ровно, — Дарклинг снисходительно оглядел её тело; Заклинательница развалилась «звездой» прямо по середине кровати. — Не ходи туда. Они разберутся, — прошептала Алина, чувствуя, как веки становятся свинцовыми и глаза постепенно закрываются. Морозов лишь опустился на колени и помог снять туфли, не говоря ничего. Ей стало неловко от ситуации и Алина заговорила: — Зачем?.. — Ложись спать, Алина. И не беспокойся ни о чем. Я позабочусь о том, чтобы эта ночь прошла спокойно, — рука Александра скользнула по коленке, скрытой плотной тканью платья. — Ты… Ты бы хотел остаться? — неуверенно, с запинкой, спросила Старкова. Мужчина поднял глаза, смотря на неё так, словно она сияла, подобно самой яркой звезде. Или же, все это вино, которое дурманило разум? Она сама уже не понимала, что говорит, пока горячее дыхание на щеке не заставило её вздрогнуть и замереть, как лань. — Да. Хотел бы. Ее тело засветилось тусклым светом от мягкого прикосновения к ключице. Казалось, что душа пела, от одного лишь взгляда Дарклинга. Алина мысленно проклинала себя за то, что была Заклинательницей солнца, а он — усилителем. — Тогда, почему нет? — прошептала она. Пальцы коснулись тёмных прядей, что теперь отделились от идеальной причёски. — Потому что тогда я не смогу остановиться. Спокойной ночи, — его голос, как эхо, ещё долго был в голове. Путал мысли, заставлял сходить с ума. Даже закрытая дверь не показалась помехой. И хотя он ушёл, Алина все ещё слышала его голос. Бархатный, ласкающий слух. Ставший родным. Девушка впервые почувствовала себя самым несчастным человеком на свете, потому что осознала, что её былая влюблённость вновь вспыхнула. Эта тьма, что когда-то пугала, сейчас помогала уснуть тревожной ночью. Алина настолько привыкла к тому, что одиночество преследует её, что уже воспринимала лживую оболочку Морозова за истинную правду. Его мрачная нежность испытывала её душу на прочность. А душа проверку не прошла.***
Когда первые лучи рассвета начали окрашивать траву персиковым цветом, Алина была уже далеко от Большого Дворца. Филипп пришёл к ней ночью, дав поспать от силы три часа, а потом помог сесть в седло. Дорога в сторону Каньона была обходной, чтобы не нарваться на неприятности; Старковой пришлось надеть на себя походный плащ и покрыть голову платком, чтобы спрятать белые пряди. Ночь была тяжелой, голова раскалывалась из-за алкоголя и напряжения. Троянов ехал на лошади рядом с ней, настороженно оглядываясь по сторонам. Ему пришлось уйти, не сказав ничего Розе — Алина искренне сочувствовала влюбленным, но ничего не могла поделать. Это было сложно — не проронить ни слова. Ей хотелось обсудить хоть с кем-то её душевные терзания. Алина не могла спокойно идти вперёд, зная, что Дарклинг не знает. Роза не знает. — Как ты? — спросил Филипп, поравнявшись. — Думаю над тем, правильно ли мы поступаем, — отстраненно пробормотала Старкова. Она была обязана дать объявление Западу. Заявить о договоренности с Дарклингом, собрать войска, чтобы те стеклись в столицу. Ос-Альта имела право на защиту, если они говорили об объединении государства. Равка трещала по швам и это понимали все: от мала до велика. — Почему ты стала сомневаться в своих решениях? Всему виной Дарклинг? — Троянов мог задавать тысячу вопросов, но ни на один она не могла ответить честно. — Чёрный Еретик здесь ни при чем. Это мои сомнения относительно Запада терзают и мучают душу. Я не уверена, поддержит ли моё решение Совет Министров, — устало выпалила Старкова. — Ты царица. Не стоит недооценивать власть в своих руках. Алина, я знал тебя с момента, когда ты появилась в моем доме. Когда ты была в старых тряпках, напуганная и бледная. Я знал тебя все то время, когда мы проходили долгий путь от границы с Шуханом до самого Ос-Керво. И ты никогда не сомневалась в том, что тебе нужно. Что изменилось сейчас? — Филипп остановил лошадь. Алина замерла, вспомнив весь путь, пройденный тогда; теперь, нельзя было отступаться от принципов и установок, что она задала самой себе в самом начале. Не останавливайся. Иди вперёд. Несмотря ни на что. Борись. За любимых, за тех, кто заслуживал твоих усилий. Живи ради тех, кто слаб и не может защитить себя. Действуй, во благо великой Равки. — Ты прав. Я слишком расслабилась на посту королевы, забыв, что такое война. Когда я вернусь сюда с армией, никто не посмеет усомниться в моих решениях, — твердо произнесла Заклинательница. Солнце взошло на небосвод, даруя всем весеннее тепло. — Тогда вперёд, Алина Старкова. И не оглядывайся назад — тебе никто не протянет оттуда руки, — огонь в глазах Троянова мазнул по земле, что теперь изменялась. Красные маки пробивались сквозь толщину почвы. Как завороженный, Филипп рассматривал цветы, что возникли из ниоткуда, в то время, как Алина галопом поскакала вперёд, не замечая чуда, которое явно было дальнейшим благославением. Все только начинается. И они готовы.***
Когда они вошли в Тенистый Каньон, Старкова на секунду зажмурилась от тьмы, что была глубокой и бескрайней; они решили не делать тоннель, дабы избежать проникновения шпионов через своеобразную «границу». Филипп резко остановил лошадь и та заржала, увидев существо перед собой. Алина было хотела сложить руки, чтобы ударить солнечной вспышкой по противнику, как заметила очертания волькры и замерла. — Рад видеть вас, королева Алина. Я пришёл встретить вас, чтобы вы не заплутали в этой тьме. Волькра страшно зарычала и склонилась, показывая фигуру того, кто сидел на ней верхом. — Я могла бы прыгнуть к тебе в объятия, но может объяснишь, какого черта? — прошипела Старкова. Кирилл Чернов ухмыльнулся и вскинув голову, ответил: — Роман Драгомиров добился определённых успехов. Теперь мы всесильны. Эти твари подчиняются.